Хранитель

Глава 14. Сильнейший в своём поколении

— Господин Люмье. — Пожал я руку ректору. — Полагаю, вы прибыли, чтобы сообщить мне время завтрашнего спарринга?

— А ты весьма проницателен. — Улыбнулся ректор. — В полдень тебя устроит?

— Я абсолютно свободен. Позвольте, только, один совет. — Люмье кивнул. — Я не сомневаюсь, что вы будете настаивать на зрителях. Постарайтесь уменьшить их количество.

— Преподаватели будут все. — Твёрдо ответил ректор.

— В таком случае вам стоит ожидать визита герцога Арлийского. И кого-то из членов королевской семьи. — Люмье усмехнулся.

— Ты проницателен. Августин уже сообщил о том, что завтра будет на арене. И с ним прибудет второй принц. — И, скорее всего, Ванесса.

— Хорошо. Попрошу вас ограничиться этим относительно узким кругом лиц и больше никого не звать. — Люмье кивнул.

— Причина?

— Настало время показать, почему я считаю фракталы дефектными. — Ректор напрягся. — И это знание может кардинально изменить расклад сил в магическом сообществе. Я надеюсь, что вы полностью уверены в молчании своих подчинённых.

— Абсолютно. — Он задумался. — Значит, ты всё-таки сдерживался при сражении с Близнецами. А я считал, что Римус ошибся в своих выводах по поводу этого спарринга. Кто же ты всё-таки такой? — Вопрос явно был риторическим, но я решил ответить.

— Предвестник. — В глазах ректора мелькнула ошеломляющая мысль, и он раскрыл рот, чтобы задать следующий вопрос, но не обнаружил моей фигуры.

Я уже шёл по городу, закутавшись в свой плащ и залив магией скрывающие плетения. Сегодня, стоя на арене напротив Близнецов, я понял, чего мне не хватает. Количества. Я силён, но в одиночку не способен противостоять тому, что угрожает сохранности мира. Местные маги мне в этом помочь не смогут, среди них есть весьма сильные и умелые, Люмье тому пример, но всё это не имеет значения из-за магии, которую они используют. Нужно найти способ временно поднять силу человека приблизительно на мой уровень. Сделать точную копию самого себя невозможно, я проверял, поэтому придётся доверить силу кому-то ещё. Остаётся лишь вопрос осуществления такого замысла.

Временно усилить может дух, но в этом мире о них никто не слышал. Не считая той сущности в парке, но я до сих пор не могу осознать её природу, а Лурия опять куда-то пропала. Вторым способом усиления являются сложнейшие плетения, которые временно усиливают применяющего их мага. Вот только их использование нерационально из-за сложности и последствий. В свою бытность Хранителем я мог увеличивать напряжение магических линий, но в этом мире их банально нет, да и это не решит поставленную задачу.

В прошлом мире я видел, как маги объединяли свои силы и передавали самому искуснейшему из них. Вот это уже ближе, но у меня нет даже предположений, как подобное можно осуществить. Весьма перспективными остаются зелья и артефакты всех возможных направлений, но в создании зелий у меня опыта нет, а артефакты я привык создавать защитные или маскирующие. Этим надо озадачить Арлийского, у него больше ресурсов и знаний. Руны тоже мимо, ими невозможно увеличить личную силу, там всё завязано на мастерстве и точных расчётах. Единственное, что я могу осуществить, это передача части моей силы другому человеку. Но тогда сил не хватит уже мне, такое точно не подходит.

Помимо этой проблемы, существовала нерешённая задача с пространственной магией. В этом мире она действовала по иным законам. На краткие расстояния всё работало как раньше. В радиусе примерно двадцати километров я перемещался абсолютно без ограничений. Дальше начинались проблемы. Разброс конечной точки выхода становился очень велик, что абсолютно нивелировало любые преимущества мгновенного перемещения. А на дальние расстояния плетение вообще отказывалось работать, просто схлопывалось. Я пытался переместиться в Империю, чтобы разведать обстановку и проверить правдивость слов графа, но лишь силы зря потратил. Необходимо как-то стабилизировать свою силу, которая отказывалось правильно работать из-за высокой магической плотности мира. Впрочем, в этом направлении у меня появились кое-какие намётки по части рун, а вот вопрос с временным поднятием силы оставался неразрешённым.

Поняв, что мои размышления зашли в тупик, я остановился и присел на лавочку, только тогда поняв, что прошёл половину города. Абсолютно этого не заметил, поскольку был полностью погружён в свои мысли. Интересным совпадением было то, что на площади, на которой я случайно оказался, вновь играл тот музыкант, который был интересен своей необычной магией. Я даже усмехнулся, подумав о том, что парень меня явно преследует. Очистив голову от бесплодных размышлений, решил наслаждаться магией музыки.

Я разрывал реальность светом сотен зарниц.

В своих мирах я был героем с тысячью лиц.

Я стал легендой, мифом, приходящим во снах.

Я буду вечно жить в этих мирах.

Я не знал, как жить и думать не играя.

Кем родиться — я не выбирал.

Но, чтобы быть Им — тем, кого я уважаю -

Я играл.

(фрагмент реально существующей песни: "Герой с тысячью лиц")

И в этом новом мире, сражаюсь с врагом.

Убить, порвать на части, но защитить мирный дом.

Готов сражаться до смерти, но не готов проиграть,

И придётся на помощь позвать.

Но нету тех, кто мог бы, помочь и спасти,

Придётся мне призвать тех, кто давно пал без сил.

И вот, прочтя заклинание, я их воплотил,

Теней, что помнят иной мир…

(эта часть была придумана автором, поэтому ритм можно даже не ловить, из меня так себе поэт-песенник)

Меня словно пронзило. Я смотрел в лицо музыканту, не слыша дальнейшего текста песни, полностью погрузившись в расчёты. Мозг заработал с потрясающей скоростью, анализируя и прорабатывая возможность осуществления идеи, родившейся из текста песни. Мне не нужны копии, не нужно передавать свою силу, если только лишь сделать возможным овеществление воспоминания о самом себе. Я интуитивно почувствовал, что это выход, который идеально соответствует поставленной задаче. Осталось лишь совершить невозможное. А я даже не представляю как к такому подступиться. Не так уж и сложно. На моём лице появилась широкая азартная улыбка.

Я кинул музыканту несколько золотых, а он низко поклонился, в знак благодарности за столь необычную щедрость. Он смотрел в лицо странного человека, закутанного в белый плащ, покрытый рунами. Смотрел в его глаза, в которых вспыхнуло пламя, и в голове музыканта начал сам собой складывать текст новой песни…

Я стоял напротив ректора, готовившегося к сражению. Трибуны оставались практически пусты. помимо преподавателей присутствовали лишь герцог Арлийский с пятёркой своих подчинённых и три члена королевской семьи. С двумя из них я встретился первый раз. Второй принц, который был точной копией своего старшего брата и вторая принцесса, низкая и стройная черноволосая девушка, с очаровательной улыбкой и в слегка мешковатой одежде. Ожидаемо присутствовала Ванесса. Один из подчинённых графа настраивал записывающий артефакт, а другой держал королевский портрет. Это казалось мне странным, пока портрет не моргнул. Тоже артефакт. Значит король заинтересовался результатами нашего с Люмье спарринга. Впрочем, этого тоже следовало ожидать. Люмье сильнейший в своём поколении и правитель должен быть уверен, что ректор способен одолеть неконтролируемого мага из другого мира. Эта мысль вызвала у меня улыбку. Их всех сегодня ждёт очень и очень впечатляющее зрелище.

Наконец Люмье был готов и кивнул Гвардейцу, который активировал защитный купол и поспешил отойти подальше. Наш спарринг начался с мощнейшего удара со стороны ректора. Из шёпотков со стороны трибун я понял, что это очень мощный конструкт из пятидесяти фракталов. Сильно. Я взмахнул рукой и удар Люмье развеялся, не сумев преодолеть стену из ветра, которая превратилась в цепи, окутавшие фигуру моего противника и удерживающие его, пока над головой мага формировались десятки кристальных и огненных клинков.

Защита ректора выдержала этот удар без особых проблем, а мне пришлось защищаться от конструктов, кружащих вокруг моей фигуры и атакующих со всех сторон. Вокруг моей защиты возник Пространственный Куб, который изнутри был покрыт сетью из кристаллов. Все конструкты ректора меняли направление и удары уходили в землю или барьер. А те, что прорывались, останавливались кристальной магией. Пока я защищался, ректор подготовился и нанёс удар, в который было вложено очень много сил. Конструкт принял форму животного, похожего на Дранга. Многотонная бронированная туша понеслась в мою сторону с очень высокой скоростью.

— Это Воплощение Зверя. — Донёсся до меня изумлённый возглас одного из преподавателей. — Шестьдесят фракталов и так быстро, просто поразительно.

Усмехнувшись, взмахнул рукой и атака развернулась в сторону ректора, встретившись с Орхидеей. Люмье был к такому готов, ведь я уже опробовал это плетение на Близнецах, и без особых проблем развеял собственный удар. С громким треском из земли показались кристальные челюсти, попытавшиеся раскусить моего противника напополам. Он небрежно отмахнулся от этой атаки и челюсти превратились в пыль, мгновенно превращённую мной в десятки кристальных игл.

Ректор защитился и от этой атаки, но я сумел отвлечь от себя внимание и фигура Люмье оказалась скрыта огненным торнадо. Миниатюрная версия того, что мы с Элизой сотворили в прошлой жизни. В десяти метрах от моей атаки открылся небольшой портал, из которого невозмутимо вышел ректор. Я мгновенно перестал подпитывать торнадо и принялся формировать новую атаку, но не успел. Люмье был настоящим мастером и сумел подготовить удар за то время, что был скрыт от меня. Выглядела атака как устрашающее подобие огромных ножниц, попытавшихся отделить мою голову.

— Рассекающий Жизнь. Шестьдесят пять. — Шёпот с трибун становился всё более изумлённым. Впрочем, это не предел, пора немного повысить градус шока на арене. Я картинно щёлкнул пальцами и атака ректора просто исчезла.

— Как?

— Что он сделал?

— Это невозможно…

Трибуны просто взорвались различными эмоциональными и, в большем количестве нецензурными, выражениями. Молчали лишь мрачный герцог Арлийский, впавшая в шок Ванесса и задумчивый Римус. Даже Полуночники не смогли сохранить спокойствие. А вот ректор оказался на удивление сдержан.

— Дефектны, значит… Понятно. — Было заметно, как сильно по ректору ударил тот факт, что он потратил весьма значительную часть своей жизни на магию, которая оказалась уязвима в сражении. Впрочем, это никак не повлияло на стремление Люмье одолеть меня на арене.

Ректор оскалился и принялся заваливать меня слабыми, но очень многочисленными конструктами. Не больше десятка фракталов в каждом. Мгновенно понял, что мощные конструкты неэффективны в силу того, что их можно быстро развеять, почти не затратив своих сил, очень способный маг. Сотни атак раскрошили арену в том месте, где я стоял мгновение назад.

Со стороны применённое мной свойство плаща смотрелось следующим образом: я начал рябить, словно пытаясь стать невидимым, а затем исчез и появился в другом месте. Ректор мгновенно перестроился и вновь атаковал пустое место. Я был уже на противоположном конце арены. А затем ректор оказался в круге из десятка моих копий, то и дело исчезающих из вида и меняющихся местами. Магия пространства и иллюзии, выглядело весьма впечатляюще.

— Он Мерцает. — Донесся мужской голос одного из Полуночников.

— Похоже, но нет. Мерцание не может перемещать в пространстве. Это сильнее, чем конструкт из сорока фракталов, но самих фракталов я не чувствую. — Сорок, значит. Интересно…

Ректор разошёлся на полную, превращая арену в миниатюрный конец света. Но девять копий, меняющихся со мной местами при малейшей угрозе, не давали ему сконцентрировать атаку. Я усилил иллюзию светом и вложил магию, Люмье банально не мог отличить меня от копии. Десять моих фигур одновременно вскинули руки и на ректора обрушились волны пламени, пришедшие со всех сторон. Маг взбешённо рыкнул и вокруг него сформировался зеленоватого цвета куб, впитавший волны пламени.

— Куб… — Синхронно выдохнули зрители. Этот конструкт я узнал и сам. Семьдесят фракталов это не шутка. Несмотря на простоту названия, передо мной на арене сейчас сформировался один из сильнейших известных конструктов в мире. Люмье настоящий гений, если он с такой скоростью и лёгкостью формирует такие конструкты и управляет такими объёмами энергии. Сильнейший в своём поколении. А возможно и один из сильнейших магов за всю историю мира. Однако…

Я взмахнул рукой и в кубе появилась огромная трещина, что сопровождалось оглушающим треском. На этот раз трибуны просто шокировано молчали. Слов не осталось. В образовавшуюся трещину влетел десяток огненных шаров, взорвавшихся и заполнивших куб изнутри пламенем.

Когда Куб исчез, а пламя опало, я получил возможность лицезреть по-прежнему невозмутимого Люмье, не получившего никаких повреждений. Плёнка защиты всё также покрывала его тело и не позволяла моей магии нанести вред ректору. Однако я сумел его раззадорить и Люмье вошёл в раж. Он начал непрерывно атаковать меня всеми возможными способами. Мерцание, к этому времени, уже исчерпало себя, поэтому приходилось полагаться лишь на защиту. Впрочем, я не уступал ректору в мастерстве и успевал отвечать на его яростные атаки.

Защитный купол содрогался, потребляя огромное количество магической энергии, а мы с Люмье лишь ускоряли темп сражения. Он чередовал огромное количество слабых атак с более-менее мощными, развеять которые я банально не успевал. Быстро понял, что я могу развеять не всё и сделал ставку на скорость и количество. И это оправдало себя. Часть атак я разрушал изнутри, пользуясь дефектами фракталов, что-то отражала Орхидея, но ректор был слишком силён, поэтому моей защите отдыхать не приходилось.

Но и Люмье не мог сказать, что имеет какое-то преимущество в этой битве. Он исчерпал весьма ощутимую часть своих магических запасов, но не смог почувствовать, что создал хоть сколько-нибудь ощутимое давление на самого сильного из противников, с которыми он только сражался за всю свою жизнь. Он встречал сильных магов, он встречал множество тех, кто мог сравниться с ним в мастерстве. Реже, по силе. Он видел двоих, что на момент встречи были сильнее него. Но ни разу не вступал с ними в бой и привык, что в сражениях всегда был на доминирующей позиции, выступал с позиции силы и становился ведущим. И сейчас, в момент сражения с равным, или даже превосходящим по силе противником, он ощущал небывалый азарт. В первый раз за всю свою жизнь он полностью отпустил ситуацию и стремился лишь к победе, очистив голову от любых мыслей.

Мы с ректором продолжали сражение на пределе своих сил, разрывая арену на куски и заставляя пространство трещать от количества магии в воздухе, а трибуны продолжали погружаться в глубочайший шок. Даже король и герцог Арлийский, с детства обучаемые подавлять эмоции и сохранять спокойствие, не могли остаться равнодушными, видя сражение на таком уровне. С новой стороны открылся и ректор, до этого никогда не показывающий своей полной силы на поле боя. Но гораздо удивительнее было наблюдать за призванным магом, который показал зрителям то, чего ожидать было совершенно невозможно. Он владел магией, недоступной никому из собравшихся и владел ей на недосягаемом уровне. И это вызывало не только восхищение, но и страх. Ведь никто не сможет остановить такого мага, реши он присоединиться к врагу, вторгшемуся в этот мир.

В момент, когда ректор почти смог проломить мою защиту тройным проникающим ударом, пришедшем в одну точку защиты, который я пропустил из-за того, что уходил от более сильной атаки, я решил, что сражение пора бы заканчивать. Броню ректора простыми атаками я сломать или повредить не мог, в неё было слишком много сил, разрушить фракталы тоже не сумел, он слишком плотно контролировал каждую часть своего личного щита. Поэтому мне оставалось лишь продемонстрировать то, противостоять чему не в силах никто.

Вокруг меня вновь сформировался Пространственный Куб, а я стал концентрироваться и собирать магию ради нанесения одного решающего удара. Люмье резко усилил натиск на мою защиту, поняв, что его противник не мог спрятаться под защитой просто так и почувствовав надвигающуюся угрозу. Но пробить мою защиту он так и не сумел. Просто не успел. А я начал медленно разводить в стороны до этого сомкнутые ладони, между которыми сформировался шар, насыщенный магией до предела. Интуиция ректора взвыла о смертельной опасности и он прекратил свои атаки, сконцентрировавшись на наращивании защиты.

Шар увеличивался, росла и плотность магии. Я щедро расходовал силу, вложив почти всю оставшуюся энергию в один удар. Шар изменил форму, став стрелой, которая сорвалась из моих рук и с немыслимой скоростью понеслась в сторону Люмье, полыхая огромным количеством вложенной силы. Убийца Богов. Один из Тёмных, тот, что использовал лук, использовал нечто похожее в попытке убить богиню. Я скопировал эту атаку с помощью плетений родственных мне направлений. То, что для ректора моя атака смертельна, почувствовали все. И даже купол арены не смог бы его спасти от такой атаки, она пробьёт любую из возможных защит.

Ректор упал на колени и приготовился к смерти, но его столь скорый уход в мои планы не входил. Я переместился с помощью пространственного плетения и встал перед Люмье, вытянув руки. Специально сделал эту атаку уязвимой, вложил в неё один ограничитель, которым и воспользовался. Отразил стрелу Орхидеей, перенаправив атаку в небо. Стрела разорвала купол над ареной, пробила купол Академии, прошла сквозь защиту над городом, которая банально не успела среагировать и разорвалась высоко в небе. Столица содрогнулась, оглушающий взрыв сотряс городские стены и выбил множество стёкол по всему городу. Облака в небе мгновенно испарились, образовав пустое пространство на многие километры вокруг.

Когда все более-менее пришли в себя после взрыва, я обернулся к ректору и протянул ему руку.

— Ты очень и очень достойный маг. Сильнейший в своём поколении. — Люмье печально улыбнулся и принял мою помощь, позволив поднять себя на ноги.

— Из твоих уст это звучит как жестокая шутка, Арон. После того, что ты сегодня тут устроил, я просто обязан покинуть бездарно протираемое кресло ректора и передать пост тебе.

— Глупости. — Спокойно ответил я. — Ты и сам понимаешь, что это невозможно.

— Да. — С ещё более грустным выражением лица кивнул ректор. — Ты же маг из пророчества, если я всё правильно понял? Конец света, все дела, не помню подробностей.

— Да, он маг из пророчества. — Раздался голос герцога Арлийского. — И мы хотели бы сохранить эту информацию в тайне до определённого момента.

— Я не люблю болтать Августин, и ты это прекрасно знаешь. — Пожал герцогу протянутую руку ректор. — Но ты должен понимать, что после сегодняшних событий скрыть этого парня будет невозможно.

— Нам и не надо. — С каменным лицом ответил герцог, уже успевший взять себя в руки и затолкавший шок от сражения в глубины сознания. — Сегодняшнее сражение входило в планы короля. Мы, правда, не рассчитывали на ТАКОЙ эффект. — В ответ на осуждающий взгляд герцога я лишь пожал плечами. Стоило конкретизировать цели этого мероприятия. — Но, в целом, всё идёт по плану. Нам многое предстоит обсудить, дружище, поэтому загляни в гости вечером.

— Хорошо.

— А ты, Арон, должен завтра явиться к королю. Поприсутствуешь на совещании с советниками, послушаешь, а дальше посмотрим. Вполне возможно, что настало время для активных действий.

Герцог покинул арену, прихватив с собой королевских отпрысков и Полуночников. Остальные зрители, впрочем, расходиться не спешили. Я малодушно скрылся с помощью свойств плаща и сбежал, предоставив усталому и опустошённому ректору возможность ответить на всевозможные вопросы. Впрочем, он такому повороту событий рад явно не был, поскольку хотел лишь отдыха после столь тяжёлого сражения. А я удалился в уже ставший привычным парк и погрузился в сон, прижавшись к на редкость удобному дереву.