Хранитель рода. Ученица

Глава 10

Джон и Эмма Грейнджеры сидели на веранде рядом с Саймоном Кливеном и с улыбкой слушали восторженный рассказ дочери о том, сколько всего нового и интересного о магии она узнала. Правда, когда девочка продемонстрировала солидный талмуд и перевела его название с русского «Классификация проклятий» их улыбка слегка поблекла.

– А это все обязательно учить?

– Это специализация нашего рода.

– Проклятия? — слегка испуганно поинтересовалась Эмма.

Мистер Кливен чуть улыбнулся и отпил пунша, которым потчевал гостей.

– Отвечу словами вашего соотечественника. Вы ставите знак минус, а должны плюс. Не на проклятьях, а на защите от них и снятии.

Джон Грейнджер придвинулся ближе к дочери и рассматривал в книге движущие картинки, демонстрирующие либо последствия проклятий, либо их структуру. Слегка побледнел.

– Рассматривайте это как медицинскую литературу, — посоветовал Кливен. — Тем более ничего особо страшного там нет. Вопреки бытующему мнению внешне проклятья крайне редко проявляются. Бывает, конечно, и гниющая плоть и растворяющиеся кости, но таким балуются только дилетанты и снять их, обычно, проблем не составляет, если вовремя обратиться к специалисту. Хотя и бывает, что проклятье выходит наружу в форме какой-нибудь отметины или наползающей черноты на теле, но это всего лишь внешнее проявление и к самому проклятью имеет весьма опосредованное отношение. Потому-то удаление конечности с такой отметкой проблему не решит.

– Жуть какая, — передернулась Эмма.

– А я читала в одной из книг, что все это темная магия, — заговорила Гермиона. — Она в Англии запрещена. Мистер Кливен, получается, я изучаю запрещенные разделы?

– Ваше министерство много чего запретило. Единственно, чего я не понимаю, как они собираются учить вас той же защите от темных искусств не давая даже общего представления об этих искусствах. Специализированные заклинания, конечно, хорошо, но знание о силе и слабости этих искусств намного полезнее с точки зрения выживания. Что же касается твоего вопроса, то да, это запрещено в Англии и нет, ты не нарушаешь закон. Ты Хранитель рода. Род специализируется именно на проклятьях и защите, а значит, ты обязана знать все это, что бы потом обучить наследника. Ваше министерство может издавать любые указы, но эти правила намного древнее и отменить их не в силах. Можно было бы провести конкретный запрет через ваш Визенгамот, но и тут есть тонкость — род Мишиных ему не подвластен, нужно обращаться в сенат магической России, а те, скорее всего, не обратят на запрос внимания. Что уж говорить, но у меня на родине Англию не любят, пусть страна и называется сейчас СССР, а не Российская империя. Здесь же… не учить проклятья для того, кто должен их снимать и защищаться от них — все равно что врачам не учить анатомию. Ведь всегда врачи лучшие убийцы, они знают куда и как бить чтобы человек сразу умер или помучился немного. Что ж, теперь анатомию как предмет запрещать?

– А что вы говорили о родовых дарах… — заговорил Джон.

– Он и есть. На самом деле все проще и без мистики. Суть родового дара — накопленный родом багаж знаний по тому направлению, которое он развивает. Сейчас у вас почему-то решили, что родовой дар и есть умение.

– То есть любой может получить родовой дар? — тут же вычленила главное Гермиона.

– Не получить, а научиться. Если получит доступ к библиотеке Рода. Но древние рода не очень спешат делиться знаниями. Возможно потому прогресс в магическом мире такой медленный, по сравнению с магловским. Хотя сейчас постепенно все меняется. Наиболее открытой в магмире наукой, является зельеварение. Выходит много журналов по ней, проводятся международные конференции.

– Тогда я не совсем понял, что такое родовая магия? — Джон сидел нахмурившись, пытаясь уложить новые знания. — В тех книгах, что вы давали, этот термин встречается несколько раз.

– Возможность использовать часть сил кровных родственников или включенных в род магическим обрядом. Магия накапливается в специальном родовом камне, а поскольку она родственна всем магам рода, то использовать ее проще, чем обычную, что дает магу чистокровного рода некоторое преимущество перед тем же маглорожденным. Вы поймите, в магическом мире многие понятия сейчас значат не то же самое, что хотя бы сто лет назад. Та же родовая магия, родовой дар. Грязнокровка сейчас просто ругательство, которым чистокровные обзывают всех маглорожденных без разбора. А предателями крови называют магов, общающихся и защищающих маглорожденных.

– Вы ведь говорили, что вы предатель крови? — не очень уверенно спросил Джон.

– Предателями крови называли тех, кто нарушил магическую клятву и получил за это откат. Грязнокровка… тут сложнее. В старину так называли детей предателей крови, потом так стали называть еще и сквибов. Сейчас, как я уже говорил, это слово означает ругательство, причем очень скверное. Гермиона, если тебя кто-то назовет грязнокровкой, можешь смело дать такому человеку в глаз и тебя все одобрят… ну кроме преподавателей. Но по большему счету все это лишь слова.

– Э… не стоит учить девочку такому, — нахмурилась Эмма.

– Главное правильно себя поставить. Сначала бить самой, а потом доверить это благородное дело своему парню, — хмыкнул Саймон, вызвав недоумение у Гермионы и смешки у ее родителей.

– Я и сама могу постоять за себя, — обиделась девочка.

– Можешь. Но это неправильно. Если девочки вынуждены стоять за себя сами, значит в мире не осталось настоящих мальчишек. Не хочешь показать, чему научилась?

– А можно? — тут же вскинулась Гермиона, забыв о всяких глупостях, вроде мальчишек.

– Нужно. Пора тебя уже посвящать в настоящие тайны рода Мишиных. Помнишь тот рецепт, который я давал тебе выучить наизусть и заставлял несколько раз готовить ингридиенты?

– Конечно!

– Вот сегодня ты сваришь то зелье. Сама.

– Ой… — Гермиона выглядела откровенно испуганной. — А если не получится?

– Не получится, значит не получится, повторишь позже… Только ведь сегодня родители твои будут смотреть… Неужели не хочешь показать им свои умения?

Девочка плотно сжала губы и решительно кивнула.

– Получится!

Мистер Кливен посадил родителей Гермионы в поставленные у стены кресла, сама девочка устроилась на специальной подставке, чтобы доставать до верха котла, поставленного под горелку. Сама девочка была облачена в кожаный фартук, волосы спрятаны под высокую шляпу с полями, на руках тонкие перчатки до локтей из непонятного материала, чем-то похожего на кожу. Котел стоял справа от девочки, слева лежали кучи непонятно чего, баночки, колбочки, стояли весы, аккуратно лежали несколько типов ножей, щипцы. А перед Гермионой располагался стол для приготовления и смешивания ингредиентов.

Сама девочка заметно нервничала то и дело поправляя то шляпу, то перчатки, несколько раз перебрала разложенные ингредиенты, тыкая в них пальцем и что-то мысленно проговаривая, видно вспоминая рецепт и сверяясь с ним.

Мистер Кливен встал чуть в стороне чтобы видеть весь процесс, но вмешиваться явно не собирался. Гермиона покосилась на него, вздохнула, перебрала ножи, снова о чем-то задумалась и решительно взяла один из них, взвесила какую-то субстанцию на весах и начала ее мелко шинковать. Дальше она уже не отвлекалась — когда началась работа, девочка забыла обо всем, главное ничего не упустить и не забыть. В котел воды, подвесить градусник… Мистер Кливен тут же кинул под котел магический огонь — это пока Гермиона без палочки делать не могла.

Приготовив несколько кучек всего понемногу, девочка решительно бросила часть в ступу и с увлечением принялась смешивать их.

– А это не опасно? — поинтересовалась Эмма, опасливо посматривая как ее дочь ловко орудуют острым ножом, расчленяя нечто, похожее на гусеницу.

– Опасно постольку, поскольку имеется дело с открытым огнем, — отозвался мистер Кливен, не спуская глаз с работающей ученицы, — и веществами, которые при неправильном смешивании могут дать непредсказуемый результат. Но при соблюдении элементарной техники безопасности все будет в порядке. Фартук, перчатки и шляпа на девочки только кажутся обычными. Они защитят ее практически от любого несчастного случая. По крайне мере пока ничего опасного она не готовит.

– Да… но эти ваши вещества… некоторые такие гадость на вид… — женщина передернулась от отвращения. — Я бы их в руки даже не взяла.

– Что поделать.

Гермиона глянула на термометр, скинула в котел некоторые кучки и принялась мешать… снова что-то добавила… помешала… Перетертое в ступке девочка завернула в тряпочку, привязала к ней нитку и так спустила в котел, запустила секундомер. Вытащила и швырнула тряпку в ведро под столом. Снова заорудовала ножом.

– Вот она где так ловко научилась, — восхитился Джон. — А я все удивлялся как ловко она на кухне стала орудовать. Раз-раз и бутерброды, раз-раз, овощи нарезаны идеальными кругами или кубиками.

– Зельеварение часто называют магической химией, но оно все же ближе к кулинарии, а процессы в котле проходят под воздействием магии. Если, например, вы, Джон, или ваша жена повторите все действия дочери, то в результате у вас получится бурда.

– А что она сейчас делает?

– Одно семейное зелье. Вы вот говорили про родовые дары… сейчас вы являетесь свидетелями приготовления зелья, рецепта которого вы не найдете ни в одном справочнике — это наша семейная тайна, передающаяся только в роду. Кстати, по этой причине я сделал так, что некоторые из ингредиентов вы видите не такими, какие они есть на самом деле. А рецепт этого зелья является одним из компонентов тех самых родовых даров… а еще целый раздел в библиотеке, где собраны учебные пособия, раскрывающие наши методы работы с проклятиями, их взлома и разрушения, хранилище амулетов, заказанных или разработанных нашим родом за тысячелетие.

– Вот оно как…

– Да, Джон. В этом и есть настоящая сила чистокровных семей, а вовсе не в магической силе, как полагают многие. По силе они как раз могут и не превосходить маглорожденных. В магии выражение «знание — сила» верно как нигде. Проблема ваших чистокровных в том, что они образовали закрытое общество, куда нет ходу посторонним.

– Я не совсем понял, мистер Кливен, вы поддерживаете чистокровных или нет? Вы вроде говорили, что чистокровные нужны.

– Конечно нужны. У них столько знаний собрано, что грех их терять. Беда же вашего министерства, что оно настолько перепугалось Темного Лорда, что готово запретить вообще все, что по его мнению позволит магам подняться выше среднего уровня. Чистокровные же рода по знаниям намного выше этого самого уровня, а значит их надо низвести до нужного, запретив им заниматься тем, чем они привыкли, назвав все это темной магией, не всегда справедливо. Но эти запреты не заставят чистокровные семьи поделиться своими знаниями и все равно будут применять их… просто незаконно.

– Какая-то логика… странная.

– Что поделать, Джон. Как я говорил в массе маги с логикой не очень дружат. Отсюда и эти перекосы. А вот Гермиона выпадает из ровного ряда, потому лучше ей своими умениями будет не светить. Хотя она и не подпадает под законы Британии, но и лишних проблем не нужно.

– То есть она может свободно применять свои знания?

– Хранить темные артефакты, если они родовые, изучать темную магию, если она применяется в роду и имеет статус родовой — да. Применять все это в Британии… нет, конечно. Гм… как бы объяснить… например если я по международным законам, которым подчиняется и Британия, имею право носить оружие, то я могу с ним ходить по Лондону. Но если я убью кого-нибудь… меня привлекут за убийство.

– Кажется, понял. То есть если бы все ваши книги и артефакты обнаружили бы у любой британской магической чистокровной семьи…

– То их привлекли бы к ответственности за хранение запрещенных предметов темной магии. Вот и оборотная сторона. С другой чистокровные семьи забрали столько власти в прошлом, что наверх уже пробиться никому не удавалось. Только когда первая мировая и вторая обескровили магов Британии, только тогда получили шанс пробиться наверх полукровки и маглорожденные. Темный Лорд — это попытка чистокровных остановить этот процесс, а так же следствие ошибок министерства магии, бросившейся оттирать от власти чистокровных. У нас в России в семнадцатом было все точно так же. От появление собственного Темного Лорда нас, как я понимаю, спасла революция маглов, правители которых поддержали маглорожденных.

– И потому вы вынуждены были уехать?

– Именно. Но с высоты прожитых лет я уже могу сказать, что итог был закономерен, хотя тогда я так не думал. У нас революция… у вас Темный Лорд.

– Готово! — Торжествующая Гермиона продемонстрировала в небольшом стаканчике готовое зелье золотистого цвета, внутри которого проскакивали голубые искорки.

Мистер Кливен подошел к девочке и забрал стакан.

– Вот эти искорки внутри верные признак того, что зелье сварено правильно. Если их нет, лучше его вылить и сделать заново.

– Запомнила, — кивнула Гермиона, снимая перчатки и что-то черкнула в своем блокноте. — А для чего оно? Вы говорили, что для активизации родовых даров.

– Именно. Придумай какое-нибудь слово активатор. Такое, которое легко запомнить, но не произнесешь случайно.

– У-у-у… — Девочка стянула с головы шляпу и возвела очи к потолку. — Старт-дар. Пусть будет на русском, такое я точно не произнесу случайно и запомнить легко.

– Пусть так, — согласился с ней мистер Кливен, достал волшебную палочку и осторожно опустил ее кончик в зелье. — Старт-дар!

С конца палочки сорвалась молния, мгновенно перекрасив зелье в серебристый цвет.

– Ну вот. — Мистер Кливен отставил стакан. — Теперь оно готово. А сейчас… — Маг достал из нагрудного кармана обыкновенную пипетку, в которую набрал чуть-чуть зелья. — Гермиона, садись на стул и запрокинь голову, я должен закапать зелье тебе в глаза.

Девочка поежилась, но послушно села.

– А это не опасно? — снова поинтересовалась Эмма, испуганно посматривая на дочь.

– Если зелье сварено правильно, то нет. Не бойтесь, как я уже говорил, все указывает на то, что все сделано правильно, девочка уже не первый раз работает здесь и даже многие зелья делает сама. Помните вы подхватили простуду и у вас температура поднялась? Гермиона принесла вам лекарство. Его она тоже сама сделала. Гермиона, готова? Не жмурься, больно не будет… Раз… Два… Закрой глаза и посиди так. Открывай.

Маг отошел чуть в сторону и приготовил палочку.

– Гермиона.

Девочка перестала озираться и сосредоточила внимание на маге.

– Ничего не изменилось, — почти обиженно заметила она.

– Естественно. А фраза активация? Произнеси ее и моргни.

– Старт-дар! — Девочка снова начала оглядываться. — Ух ты! Некоторые предметы сияют золотым цветом… Ваша палочка тоже…

– Смотри на палочку. Люмос!

– Ой! От палочки проскочили какие-то цветные узоры и они сплелились… так красиво… А что это, учитель?

– Ты видишь магию. Золотой цвет — предмет имеет магию, то, что ты назвала узорами — структура заклинания. Если ты обратила внимания, они похожи на переплетения фигру, а значит их можно описать математическими формулами…

– Так та арифмантика…

– Да, математическая модель заклинаний. Маги в своем высокомерии пренебрегают достижениями маглов, иначе давно бы знали, что с семнадцатого века математика шагнула вперед и многие вещи описываются намного проще через дифференциальное счисление…

– Вы начали этому меня учить, — отозвалась Гермиона, разглядывая узор заклинания. — Я еще не понимала, зачем именно в математике настолько опережать программу.

– Правильно, именно для этого. Как только ты научишься строить математические модели, сможешь сама создавать собственные заклинания. А ты запоминай этот узор, сегодня вечером ты мне его нарисуешь, а потом мы с тобой построим его математическую модель, а заодно начнем учиться искать слабые точки. Все, отключай свое зрение, его вредно долго использовать — слишком глаза напрягаются. Тем более в первый раз.

– Э-э… а как отключить?

– Скажи «отмена» и моргни.

– Отмена! Ой… все стало прежним… не интересным.

– Налюбуешься еще. Есть специальные линзы, которые встраивают в очки, они тоже позволяют видеть магию, но очки можно потерять, разбить. Глаза же всегда с тобой. Да и для понимающих людей не стоит светить своим умением видеть магию.

– А я теперь всегда так смогу смотреть?

– Нет пока. Нужно капать зелье раз в день в течении полугода, а потом еще месяц для закрепление эффекта. Сегодняшнего зелья хватит на месяц, потом еще сваришь. Вот когда эффект закрепиться и твой организм освоиться с новым умением, он станет частью тебя, тогда ты сможешь пользоваться им по своему усмотрению. Гермиона, убери склянку и иди переодевайся.

Пока девочка убиралась в лаборатории все вернулись в гостинную. Маг с помощью волшебной палочки подогрел чаю и пригласил снова рассаживаться за столом. Джон Грейнджер, заметив лежащую на стуле книгу про проклятия, поднял ее и принялся рассматривать рисунки, поскольку текст не понимал.

– Неужели Гермиона умеет читать на русском? Мне этот язык всегда казался таким трудным.

– И весьма неплохо уже говорить научилась.

– А еще на французском лучше меня разговаривает, — вздохнула Эмма, хотя в голосе и прозвучали нотки гордости.

– Немецкий, китайский письменный, — дополнил маг.

– А китайский зачем? — удивился Джон, отрываясь от книги.

– На китайском очень много хороших книг по магии. На востоке очень развита ритуалистика, а Гермиона, похоже, очень увлеклась этим разделом магии. Не знаю, может и получится у нее, хотя на западе ритуалистику не уважают. Слишком долго, требует соблюдений множества условий.

– Где-то я такое видел… — пробормотал Джон Грейнджер и развернул книгу Саймону Кливену. На картинке был изображен череп со змеей, выползающей из глазницы.

Саймон бегло глянул на картинку.

– Скорее всего вы видели череп, у которого змея выползала изо рта. В газетах, где писали про упивающихся смертью. Это их символ. А здесь просто означает бессмертие и мудрость — одна из защитных тату, сейчас уже почти не применяется.

– Точно! Еще говорили, что такой рисунок был у всех Упивающихся Смертью. Какая-та ерунда. — Джон отложил книгу. — Посмотрел плечо, если есть такой знак, в тюрьму. Зачем они сами себя выдавали?

– Там сложнее все, это не просто знак, а чары, связанные с проклятьем. Таким образом этот Волдеморт контролировал своих сподвижников. Если хотите, можете называть это рабским клеймом, по сути будет очень ближе. Хотя через нее он мог передавать сообщения своим, давать силы.

– Вот оно как… Этот Волдеморт был веселым парнем.

– Был, да. И насильно такую штуку не поставишь, кстати. Требуется согласие мага ее принять иначе клеймо не приживется.

– А вы неплохо осведомлены об этом клейме.

– У меня профессиональный интерес, можно сказать. Таким клеймом щеголяли те, кто явились за мной пригласить на службу к этому лорду. К сожалению времени изучить клеймо у меня не было, но в сути разобрался.

– Раз так, то все, у кого клеймо, можно сразу в тюрьму отправлять.

– Не получится. Это же не просто тату, а завязанное на Волдеморта. С его смертью они исчезли.

– А вот и нет, — Гермиона вошла в комнату и услышала последние слова. — Мистер Кливен, мне как-то попалась газета, где как раз такие клейма фигурировали на суде и служили свидетельством принадлежности к Упивающимся Смертью. Все оправданные заявили, что были под империумум. Это ведь непростительное, да?

Кливен нахмурился, глянул на девочку.

– Про империум, конечно, чушь, но про клеймо ты уверена?

– Гермиона правду говорит, я тоже читал те газеты про процессы после гибели Волдеморта, — подтвердил слова дочери Джон.

– А вы разве не читали те газеты, учитель?

Кливен нахмурился сильнее.

– Я что, ошибся, что ли? Нет, Гермиона, я не очень внимательно читал. По доставке газет меня могли вычислить, потому я порвал все связи с магической Англией, только изредка узнавал новости. А газеты я купил все подшивки для твоих родителей, чтобы они могли познакомиться с волшебным миром. Сам я их просматривал бегло.

– А в чем дело? — встревожился Джон.

– Просто я уверен, что это клеймо с гибелью Волдеморта должно исчезнуть, я не мог ошибиться. В крайнем случае могли небольшие шрамы остаться. А если его могли рассмотреть и на суде… Или я ошибся, или…

– Или? — не выдержала повисшего молчания Эмма.

– Или с гибелью Волдеморта все не так просто, как кажется. Впрочем, — тут же расслабился Кливен, — гадать бессмысленно, у меня просто данных не хватает. Если бы я оказался на месте гибели Темного Лорда, то смог бы, пожалуй, понять, что там произошло, а так… любое предположение может быть одинаково верным или неверным.

– Учитель, вы сказали, что клеймо — это чары с проклятием?

– Да. Чары скорее всего что-то типа протеевых… нет, не спрашивай, у тебя в комнате энциклопедия чар, сама найдешь там что такое протеевы чары, а проклятье чтобы контролировать последователей.

– А вы могли бы это проклятье разрушить?

Саймон задумался.

– Интересная задачка, — пробормотал он. — Интересно было бы попробовать. Сломать можно любое проклятье, но не всегда после такого человек выживет. Нет, нужно смотреть на месте. Насколько я слышал, Волдеморт был очень умел в такого рода штуках, так что кто знает, что там он наворотил. Увы, но до носящих такой знак мне не добраться, а так посмотрел бы.

– Почему? — поинтересовался Джон. — Ведь есть же те, кого отпустили.

– Потому что те, кого отпустили скорее всего просто откупились, а значит у них есть деньги и влияние. Просто так до них не добраться, а мелкая шушера, сидит либо в Азкабане либо прячется и не стремиться всем и каждому сообщать об украшении на плече.

– Но может они хотели бы избавиться от клейма?

– Вы бы поверили первому встречному на их месте? А светить свою настоящую фамилию я не хочу. Нет, если у них хватило ума заиметь такое украшение, пусть расхлебывают последствия.

– Насколько я понял когда они украшение заимели им было лет по семнадцать-двадцать, — вздохнул Джон.

– О да, — хмыкнул Саймон. — Помню я себя в этом возрасте. Мозгов еще нет, зато есть твердая уверенность, что я знаю как переделать мир и сделать его лучше. Ладно, что-то мы о Волдеморте, не к ночи будь он помянут, разговорились. Давайте лучше поздравим Гермиону с ее первым сваренным полностью самостоятельно зельем.

Зардевшаяся от похвалы девочка отвернулась, но при этом умудрилась транслировать всем вокруг свой восторг от похвалы. Родители заулыбались, наблюдая как их дочь изо всех сил пытается сохранить «взрослое» выражение на лице. Первым не выдержала Эмма, рассмеявшись, она подскочила и обняла девочку, растрепав и без того беспорядочно лежащие волосы. О Волдеморте, проклятьях и Упивающихся Смертью в этот день они больше не говорили.