Хранитель рода. Ученица

Глава 24

Переодевшись и умывшись, Гермиона уселась в кресло и открыла капсулу, развернула туго свернутый свиток и пробежалась по тексту, заглянув в конец… не удержалась. Нашла приписку в которой Снейп сообщал, что такие вещи нельзя обсуждать письменно даже с такими предосторожностями, как запечатанная капсула и что у него возможно есть вторая часть этого рецепта, но поделиться им он не может.

Девочка хихикнула, довольная правотой своих размышлений. Не можешь поделиться, зачем сообщать о наличии второй части? Тут же явно хотели ее заинтересовать, чтобы она продолжила писать и в конце концов согласилась бы на встречу.

– Значит, Снейп играет за власть… Хотя… вспоминая статьи в газетах… Он же обвинялся в том, что выступал на стороне Волдеморта… — Гермиона задумалась, вспоминая те статьи. Вроде бы там за него вступился Дамблдор и заявил, что он шпионил на него. Мистер Кливен в такое не верил, но признавал, что там не все так просто. Если уж такой лис как Дамблдор выступает в поддержку кого-то, значит он сильно в нем нуждается по какой-то причине. Гермионе совершенно не интересно тогда было вникать во все эти рассуждения, о чем сейчас жалела.

Пожав плечами, она вернулась к началу письма и углубилась в чтении. Нахмурилась… Руки стали подрагивать… чем дальше она читала, тем хуже ей становилось. Дочитала чисто машинально, уже почти не вдумываясь в текст. Не заметила, как письмо выпало из ослабевших рук…

Сколько времени Гермиона пробыла в подобной прострации она не знала, пришла в себя когда уже стало темнеть и только сейчас заметила слезы на щеках. Зло растерла лицо, вскочила и заметалась туда-сюда. Замерла. Постояла. Еще раз пробежалась. Пнула стул, который улетел к стене и с грохотом разлетелся на куски, похоже не только пнула, но еще и магией вслед долбанула, иначе откуда такие последствия? Подхватила письмо и выскочила в коридор, но у двери в кабинет наставника замерла и долго топталась, не решаясь идти дальше.

Наконец набравшись смелости, постучалась.

– Войдите.

Девочка осторожно открыла дверь и, стараясь не показывать лицо, отвернулась, осторожно прикрыла дверь, замерла на миг, снова повернулась. Мистер Кливен удивленно посмотрел на нее, заметил смертельную бледность девочки и напрягся.

– Что случилось? Гермиона?

Девочка подошла на негнущихся ногах и молча протянула письмо. Мистер Кливен глянул на бледную девочку, на письмо. Молча взял его и развернул, углубился в чтении. Прочитав несколько строк, поднял взгляд на девочку и снова вернулся к чтению. Прочитал, отложил письмо на стол и с силой протер виски.

– Наверное, — медленно заговорил он, — я должен тобой гордиться. Сумела разобраться, не обманулась нагнанным туманом, но главное добралась до истины. Не ожидал… честно не ожидал. Особенно вот такого предвидеть не мог. Использовала те шпионские капсулы из хранилища?

Девочка кивнула.

– Получается те изменения в вашем поведении… это не испытание для меня? Вы действительно поменялись?

Наставник поморщился и кивнул.

– Знал, что ты заметишь все это… вот и подготовил легенду. Даже сочинил историю почему так сделал, обманул твоего отца, чтобы он поддержал мою ложь и чтобы ты не усомнилась в правдивость той истории, которую я придумал. Надеялся, что ты не станешь копать дальше.

– И когда вы хотели рассказать мне правду? Или не хотели вообще?

– Хотел. Это было бы тебе еще одним уроком. Даже самые близкие тебе люди могут лгать, если уверены в правдивости своих слов. Я убедил твоего отца, разыграл спектакль для достоверности, а уже он убедил тебя. И ты поверила. Не задумалась, не усомнилась. Если бы не то, что ты предприняла некоторые шаги заранее, ты ведь больше ничего бы не стала делать?

– Не стала бы, — вздохнула Гермиона. — Я и за этим письмо не хотела идти… думала, что не узнаю ничего нового. Просто хотелось довести все до конца, раз уж начала.

– Да, — кивнул мистер Кливен. — Это одна из тех черт, которые мне в тебе нравится. Что ты хотела узнать?

– Что на самом деле такое это зелье отложенной смерти?

– Как ты понимаешь, это из темной магии.

Девочка кивнула.

– Что-то связано с душой.

– Верно. В темной магии есть несколько манипуляций со своей душой. На самом деле ее можно даже разделить.

– Зачем? И как можно жить с разделенной душой?

– Чтобы создать привязку для души в случае смерти тела. Жить? Можно. Но со временем разделенная душа будет деградировать… Это неизбежно. При таком разделении первое, что теряется — это способность развиваться. Я не про тело, про душу. То есть маг, сделавший это, уже не сможет подняться выше в духовном плане. Но законы жизни неумолимы. Если ты не развиваешься, то ты деградируешь. Потому такие вещи и запрещают. Деградировавший маг… это почище иного маньяка будет.

– Вы это сделали?

– Нет, конечно, я еще не сошел с ума. Но есть и другой метод — метод Кащея Бессмертного. Ты ведь читала сказки?

– Да, помню. Его смерть была в иголке.

– Верно. Суть метода в том, что из тела извлекается душа и помещается в предмет. Пока предмет цел человек умереть не сможет. Правда тело без души превращается в подобие лича, но если мага это не испугает, то… на что только иные не пойдут ради бессмертия.

– Но если душа целая, то она не деградирует?

– Но и не учится. Она застывает в том состоянии, в каком ее извлекли. Такой человек уже ничему новому научиться не сможет, только использовать то, что имел на момент разделения.

– Но насколько я помню, для таких дел требуется жертва и это обязательное условие. Только насильственная смерть человека способна расшатать душу в теле.

– Если нужно душу извлечь навсегда, да. Я же сделал нечто иное. Извлек свою душу и поместил в зелье. Но поскольку жертвы не было, то и не было полного разрыва и душа постепенно возвращается. Каждую неделю я вынужден пить очередную порцию зелья чтобы замедлить этот процесс.

– А что произойдет, когда душа вернется в тело?

Вместо ответа мистер Кливен развернул свою коляску и подъехал к столу, взял календарь-треугольник. Повернул его к девочке.

– Видишь дата обведена красной ручкой?

Девочка присмотрелась.

– Десятое мая. Почти месяц назад.

– Верно. — Мистер Кливен повертел календарь в руках, вздохнул и вернул его на стол. — Это день моей смерти.

– Э-э… — девочка даже растерялась. — Что?

– Когда душа разделена с телом такие вещи ощущаются особо хорошо. Врач не соврал. Если бы все шло как обычно, то я бы умер через десять дней… Что касается твоего вопроса… это тело уже мертво и душа не сможет в нем оставаться. Задержится ненадолго и пойдет дальше… к тому, что заслужил.

– Но зачем?

– Потому что я не закончил еще работу. Я очень хотел бы проводить тебя в Хогвартс… надеялся, что доживу до этого мгновения. Но все же заранее позаботился и о плохом варианте. Зелье не просто так называется отложенной смертью. Оно позволяет продлить жизнь… именно жизнь, момент отсчитывается со дня смерти, на несколько месяцев. Обычно это три или четыре месяца. Вполне достаточный срок для того, чтобы закончить свои дела в этом мире. В моем случае из-за клейма предателя крови у меня месяца два… может на несколько дней больше.

Гермиона прикрыла глаза…

– Начало августа, да?

– Да… жаль, так и не провожу тебя в Хогвартсе… ты уж постарайся там… покажи им, что может моя ученица.

Девочка подошла к наставнику и ткнулась головой ему в плечо. Он обнял ее и осторожно провел рукой по волосам.

– Только не надо плакать… я не заслужил твоих слез…

– Вы сами плачете.

– Это невозможно. Без души я не могу ничего чувствовать… Могу только изображать эмоции.

Девочка тыльной стороной ладони вытерла свое лицо и кончиком пальца провела по щеке учителя. Показал мокрый палец.

– Слеза.

– Слеза… удивительно… Значит кое-какие чувства вернулись… Я действительно не хотел тебя расстраивать. Хотел, чтобы ты оставшееся до расставания время провела не думая о плохом, и чтобы не грустила в ожидании неизбежного. Хотел сообщить уже перед самым концом.

– И вы только из-за того, что учите меня задерживаетесь?

– Не только. Основы я тебе дал, теперь за тобой только практика и еще раз практика. Оставшиеся неохваченные моменты ты найдешь в библиотеке… В верхнем ящике стола тетрадь, там я расписал тебе план обучения. Но самое главное… я хочу закрыть страницу своей жизни правильно. Нужно еще кое-что подготовить чтобы тот, кто продолжит мой род принял его в достойном виде, чтобы не пришлось ему решать мои проблемы за меня. Иначе получится, что я просто трусливо сбежал, оставив разгребать мои грехи потомкам. В последнее время приведением дел в порядок я и занимаюсь.

– Я тоже готовлю сюрприз… но теперь уже не знаю… почти закончила…

– Мне будет интересно посмотреть. Честно.

– Обязательно покажу когда закончу.

Мистер Кливен вздохнул, отодвинул девочку и достал из ящика стола небольшую склянку.

– Это зелья сна-без-сновидений, я его пил когда был жив еще. Думаю, оно тебе сегодня пригодится. Обязательно выпей перед сном, лишним не будет. А завтра ты уже все воспримешь намного легче. Иди, отдохни.

– Но…

– Иди. А мне надо еще успеть свои дела закончить.

Утром в тренировочном бою Гермиона превзошла саму себя. Ее движения вдруг стали стремительными, точным, непредсказуемыми. Она словно не сражалась, а танцевала. Было видно, что только огромный опыт де Куарте помогает ему сдерживать этот натиск. Шпаги мелькали так быстро, что нетренированный человек вряд ли вообще мог хоть что-то заметить. Сидевший в своем инвалидном кресле чуть в стороне мистер Кливен еле заметно улыбался, наблюдая за схваткой.

Вот противники разошлись… Девочка срывает маску и первый взгляд в сторону наставника. Тот улыбается уже открыто и ободряюще кивает ей. Только после этого салют шпагой сопернику.

– Мадемуазель сегодня в ударе, — хвалит француз. — Вы превзошли все мои ожидания. Просто великолепно! Тре бьен! Неподражаемо.

Впрочем сама девочка выглядит довольно растеряно, с сомнением посматривая то на свои руки, то на Мишеля де Куарте, который уже отправился переодеваться.

– Гермиона, задержись, — попросил мистер Кливен.

Девочка выглянула из-за полотенца, которым вытирала пот и кивнула. Закончила, отбросила полотенце на спинку стула и подошла.

– Удивлена?

– Немного… я не совсем понимаю… Учитель, понимаете, я просто хотела показать вам, что вы не зря меня учили…

– И твердо была намерена продемонстрировать все, чему научилась, — кивнул он. — Спасибо.

– Но я раньше никогда так… я почти на равных сражалась с господином де Куарте, только в конце проиграла…

– Человеческие желания, Гермиона, — задумчиво заговорил мистер Кливен, — если они достаточно сильны, могут приобрести материальность. Возможно ты слышала выражение «мечты материальны, мечтайте!» Магия же, которая и построена на желаниях мага, может многократно усилить это стремление и воплотиться. Конечно, не надо думать, что если лежать на диване и очень упорно мечтать как станешь крутым магом или великим фехтовальщиком, то ничего не получится. Но если желание накладывается на тяжелейшие тренировки, через которые пришлось пройти… В данном случае твое желание продемонстрировать мне свои достижения и помогли тебе подняться на новый уровень.

– Но это теперь останется со мной?

– Конечно… если только не забросишь тренировки. Это твой прорыв. Завтра сама убедишься. Все, больше не задерживаю, беги в душ и переодевайся, не стоит стоять тут мокрой.

Девочка, обрадованная, помчалась к выходу. У двери обернулась.

– Я готова вам показать то, что обещала! — и умчалась.

Мистер Кливен хмыкнул. Прежняя Гермиона вернулась. После того памятного разговора прошло три дня и все эти дни ученица ходила словно в воду опущенная. Постоянно поглядывала с жалостью на наставника. Пришлось даже серьезно поговорить по этому поводу. Вроде бы поняла, но… В конце концов мистер Кливен прямо заявил, насколько ученица его огорчает и что лучше было бы, если бы она доказала, что он не зря потратил на нее три с половиной года.

Гермиона сначала сжалась под обвинениями, потом сердито сверкнула глазами и ушла… а утром пригласила на тренировочный бой. И, похоже, даже сама удивилась результату. Настолько, что все плохое сразу отошло на второй план и она начала улыбаться, шутить, ушла напряженность. Видно, что она ничего не забыла, знание о неизбежном продолжает давить, но она не сломалась под этой тяжестью, нашла в себе силы распрямиться и идти дальше несмотря ни на что. Пока она это сделала ради наставника, но вскоре сама поймет, что жизнь продолжается и что надо двигаться вперед не ради кого-то, а ради себя, ради своих мечтаний и устремлений. И это будет лучшим подарком учителю. Это, а не бесполезная грусть с жалостью, которая только причиняла лишнюю боль и ей и наставнику.

– Отлично, девочка. Просто отлично, — прошептал мистер Кливен вслед ученице.

Последняя, впрочем, долго ждать себя на заставила. Появилась не одна, а с де Куарте, которому что-то эмоционально объясняла, размахивая руками. Тот слушал с вежливой улыбкой и кивал. У двери они попрощались, учитель фехтования вежливо раскланялся и скрылся за дверью. Гермиона же подскочила к инвалидной коляске и хватилась за ручки на спинке. Покатила.

– И не возражайте, — велела Гермиона, заметив, что мистер Кливен хочет сам взяться за управление. — Мне не тяжело.

Привезла она его в зал, где тренировалась преодолевать страх. Ага, а вон и шкаф с боггартом. Судя по звукам он там.

Девочка поставила коляску на тормоз, оббежала ее и замерла перед учителем, выхватила скрученные рулончиком тетрадные листы, которые лихорадочно начала крутить в руках. Мистер Кливен чуть приподнял брови, выражая удивление.

– В общем… вот… — она сунула листы в руки учителю. — Я заклинание новое создала.

– О-о… — а что еще мистер Кливен мог сказать? Впрочем, удивительного ничего нет, теоретических знаний девочки вполне хватало на такое, а магическое зрение из родовых даров позволяло точно видеть все ошибки в заклинаниях, но так же оно позволяло и изучать структуру работающих, что хорошо помогало разобраться в принципах построения. А уж работа с проклятиями и нейтрализацией их отлично обучала терпению, вниманию и, как ни парадоксально звучит, теории. Ведь чтобы снять любое проклятье, надо точно знать его работу, для чего приходилось рассчитывать математическую модель и строить графическое представление, что, в свою очередь повышало понимание происходящего.

Но даже так мистер Кливен полагал, что подобными вещами Гермиона займется года через два.

– Ты уже проверяла? — поинтересовался он, углубляясь в изучении записей.

– Отдельные части. Я только вчера соединила все в целое.

– Гм… словесная форма мне кажется не совсем удачной.

– Я знаю, — вздохнула девочка. — Но пока лучшего не подобрала.

– Зеркало страха… гм… оригинально… оригинально… а откуда ты взяла изначальную структуру?

Девочка обрадовалась — теорию она любила.

– Понимаете, еще когда я увидела боггарта, меня заинтересовал механизм, с помощью которого он считывает страх человека. Я раздобыла все книги, которые только нашла, в которых рассказывается о боггартах. Насобирала много фактов. Но тогда я просто интересовалась, чтобы понять, как еще можно защищаться. Радикулис… это мне показалось не очень удачной идеей. Ваш метод годился только для подготовленного человека. А потом я вспомнила, как люди, наблюдая за животными, придумывают механические аналоги. Например идея вертолетов появилась из наблюдений за стрекозами.

– И ты решила изучить природный механизм боггарта… Гм, смелая идея. Вот только за нее многие брались, почему ты считала, что получится у тебя?

– А у меня и не получилось, — вздохнула девочка. — Трудно изучать что-то, что наводит ужас.

– И как тогда у тебя получилось разобраться? — заинтересовался мистер Кливен.

– А я Ерему попросила помочь. Он же похожей природы и боггарт не воспринимает домового как угрозу. К тому же он тоньше людей воспринимает магию и его данные по исследованию намного точнее тех, что могла получить я или даже вы.

Мистер Кливен вдруг откинулся на спинку стула и расхохотался.

– Гермиона, — прохрипел он, пытаясь взять себя в руки, — ты далеко пойдешь. Ты умеешь смотреть на вещи с неожиданной стороны. Господи, эти высоконаучные болваны… и никто… никто из них не догадался привлечь волшебных существ в качестве исследователей. М-да. Судя по всему, что-то полезное ты узнала?

– Да… как я и предполагала, это ментальная магия, просто несколько странная. Поскольку она считывала только сильные эмоциональные моменты, завязанные на конкретную эмоцию, то ментальные щиты не помогали. Боггарт ведь не разумен…

– Подожди, ты говоришь, что ментальная защита не работала потому, что боггарт не разумен?

– Именно. Он ведь не считывал страх, мозгов-то нет, куда ему считывать, да еще анализировать? Там другой механизм. Ерема, когда понял, чего я хочу, сам подсказал, что искать. Потом, когда я пыталась воссоздать этот механизм, он, благодаря своему более тонкому ощущению магии, помог понять, что я делаю неправильно и как все исправить. Без него я бы не справилась.

– И как все работает? — явно заинтересовался мистер Кливен. — Те, кто изучал боггарта высказывали несколько версий.

– Им нужно было просто спросить домового, — важно сообщила Гермиона, вызвав смешок у учителя. — Очень просто. Боггарт находил привязку к страху, а потом особым образом воздействовал на нее. Все остальное делал сам человек. Его страх разрастался до неимоверных размеров, а уж после этого принять образ и материализовать его никаких проблем не было.

– Получается, человек сам себя пугает… а это логично. И что же ты сделала?

– Ну когда разобралась с механизмом, то подумала, а чем боггарт отличается от обычного животного? Ну да. Может заставить человека испугаться и считать его страх. Но раз так, то ведь он и свой страх может считать?

– Что ж… давай попробуем. Ошибок в твоих расчетах я не вижу, но все же подстрахую, если что пойдет не так.

– Ага. Только это… выпустите боггарта вы, пожалуйста.

Мистер Кливен улыбнулся и кивнул, взмахом руки раскрыл дверцу шкафа.

– Пожалуйста.

Из шкафа заклубился туман, вот он начал приобретать материальность… Гермиона, не дожидаясь завершения, быстро произнесла заклинание и взмахнула палочкой. Туман застыл…

– Сейчас боггарт пытался направить в меня свой импульс, который должен был вызвать мой самый большой страх, но мое зеркало вернуло его обратно, — быстро прошептала девочка, не отрывая взгляд от застывшего тумана.

Но вот он задергался. Сначала стал какой-то кляксой, потом непонятным животным, потом превращения пошли так быстро, что никто не успевал их разглядеть.

– Кажется, — задумчиво проговорил мистер Кливен, — боггарт пытается защититься привычным способом, возбуждая еще больший страх, но делает только хуже.

От шкафа уже стали раздаваться полные ужаса крики. Пусть боггарт был всего лишь магическим животным, но и животные боятся, а сейчас тут был настоящий, дикий ужас. Боггарт метался на одном месте, уже не понимая куда бежать и что делать.

Гермиона торопливо убрала палочку. Бедный боггарт снова превратился в туман, который медленно, подергиваясь поплыл в сторону шкафа.

– Однако, — прошептал впечатленные наставник. — Но ведь если ты разобралась с механизмом воздействия боггарта, то можешь его повторить?

– А мое зеркало и повторяет. Я не стала делать специализированное заклинание против боггарта, помню как вы отзывались о таких. Типа радиклис против боггарта, сломать пальцы гриндилоу.

– Естественно. Порой нет времени разбираться, что за опасность, нужно сразу бить. А угадывать что перед тобой: боггарт — значит радикулис, или реальные враги с автоматами, которых ты боишься — значит нужно маскироваться и бежать… хотел бы я посмотреть на радикулис против автоматчиков.

– Ну вот. Боггарт сам посылает свой сканирующий импульс, который зеркало возвращает, но оно и без того шлет такой. С той разницей, что если боггарт превращается в страх, то мое зеркало его просто вызывает в воображении.

– Понятно…

– Вот только сил у меня пока мало, — вздохнула девочка. — Кошку, собаку там напугать могу, а вот кого крупнее… разве что беспокойство вызову.

– Ясно… можешь направить заклинание на меня?

– Могу. А зачем?

– Хочу оценить его силу и воздействие. Не бойся, сама говоришь, что у тебя пока сил мало.

Девочка с сомнением покачала головой, но под настойчивым взглядом наставника подняла палочку.

– Зеркало страха!

Мистер Кливен побледнел… на лбу выступили капельки пота.

– Протего, — прошептал он. Видно не помогло и он попытался отъехать… девочка моментально убрала палочку.

– Уф. Гермиона, ты немного не права. На животных крупнее собаки сил у тебя действительно не хватит, но маг обладает своей магией и когда ты вызываешь его самый сильный страх он потом сам раздувает его и поддерживает своей магией. Если так долго воздействовать то могут быть последствия для здоровья. На будущее… не используй заклинание на людях, если они не враги, дольше пяти минут. Кстати, протего от заклинания не защищает. Подозреваю и ни один другой щит не спасет.

– Я не подумала, — нахмурилась Гермиона. — А ведь знала, что на магов боггарт сильнее влияет. Потому на всякий случай придумала еще проклятье.

– Кха, — мистер Клиен от неожиданности закашлялся. — Проклятье?

– Не думайте, что я хотела его применять, — зачастила девочка, — просто мне интересно было смогу я такое сделать или нет.

– М-да, — пробормотал наставник. — Лучшие убийцы — это врачи. И в чем суть проклятья?

– Все в том же. При его активации человек сначала ощущает легкий дискомфорт, который постепенно увеличивается, переходит в страх. Не думайте, проклятье не самоподдерживающееся, стоит отойти от проклятой вещи и все пропадет.

– Но можешь сделать и самоподдерживающим?

Геримона убито кивнула.

– Немного изменить и поставить привязку к магу, своеобразную метку, которую проклятая вещь переносит на магию человека. Сам страх эту метку потом будет питать. Чем больше страх — тем больше питания для метки. Спусковым крючком тоже является страх. Стоит кому-либо испугаться рядом с проклятьем, как этот страх активизируется и цепляется к источнику эмоции. Все просто. Стандартный способ, описанный в вводном курсе теории проклятий.

– Да уж… Гермиона, твое любопытство очень сильно помогает тебе учиться, но порой оно приводит… к непредсказуемым результатам.

– Вы осуждаете? — поникла девочка.

Мистер Кливен хохотнул.

– Нет. Конечно же нет.

Гермиона удивленно вскинулась.

– Нет?

– Это естественно, — вздохнул он. — Я сам в свое время через такое прошел. Если ты работаешь с такими вещами рано или поздно появляется желание самому попробовать создать что-то такое… Вполне естественное желание. Не потому, что хочешь кому-то навредить, а из любопытства — получится или нет. Главное, чтобы все не шло дальше любопытства.

– Мистер Кливен! — возмутилась девочка.

– Просто предупреждаю. И, надеюсь, ты понимаешь, что твои расчеты и разработки не стоит бросать где попало? — Он потряс листами в руке.

– Я все их делала в той защищенной тетради, которую вы научили меня создавать. Лучшая защита и вся информация сразу шифруется. Ключ храню отдельно. Все по инструкциям. Мистер Кливен, я же понимаю, что если приходится работать с такими опасными вещами, как проклятья, то надо позаботиться, что бы информация о них не попала в руки посторонним. Мало ли какие тараканы в голове у них окажутся.

– А своих тараканов не боишься? — рассмеялся мистер Кливен.

– С ними я договорюсь, — беспечно махнула рукой девочка.

– Ну смотри… и вот что, оставь мне свои записи, я их еще раз внимательно просмотрю, может чего и посоветую. А так молодец. Я свое первое заклинание составил в тринадцать лет. И оно было намного проще твоего… надо же… попросила домового о помощи… ха… ха-ха… ой, не могу…

Обиженная девочка гордо удалилась задрав нос. У входа обернулась, показала наставнику язык и аккуратно закрыла за собой дверь. В ответ до нее донесся новый взрыв смеха.