Хранитель рода. Ученица

Глава 26

Сообщение о прибытие в министерство магии Шарх прислал утром тридцатого июля. Уж непонятно каким образом Саймон Кливен сумел организовать наблюдение за министерством, но новости оттуда он получал регулярно. Потому с утра он и попросил Ерему разбудить Гермиону и отправил ее домой.

– Если любопытно, ты знаешь, что делать, но пока не подам сигнал здесь не появляйся.

Родители девочки, тоже предупрежденные заранее, взяли в этот и следующий день выходные — оставлять дочь одну, зная о предстоящем визите зарубежной делегации они не решились. Так что все втроем они могли из окна наблюдать прибытие пяти магов. Двое были явно англичане, причем один из этих двоих аврором, остальные в строгих костюмах выделялись на улице еще сильнее, чем местные маги. Впрочем никто на их прибытие не обратил внимания. Гермиона заранее позаботившись зачаровать окна в комнате — заклинание подсказал мистер Кливен — могла вместе с родителями наблюдать за происходившим не обращая внимания на скрывающие чары. Вот все скрылись в доме, у которого дверь осталась предусмотрительно открытой.

– Идемте. — Гермиона потянула родителей к дивану, усадила. Сама взяла большое блюдо-поднос, в такие обычно выкладывали фрукты на стол, вытащила палочку и быстро-быстро забормотала заклинание, не забывая делать взмахи в нужное время. Проверила и довольно кивнула. Подошла к стене напротив дивана и аккуратно прислонила блюдо к стене, оглянулась, прикидывая высоту, чуть сдвинула. Короткий взмах палочки, заклинание… девочка осторожно убрала руку. Убедившись, что блюдо осталось висеть на стене удовлетворенно кивнула.

– Доченька, а что это будет? — поинтересовалась Эмма, с некоторым удивлением наблюдая за действиями дочери.

– Создаю один древнерусский артефакт. Мистер Кливен научил. — Девочка метнулась на кухню и вернулась с большим красным яблоком, которое она подкидывала на ходу. — не будем нарушать традицию, — сообщила она удивленным родителям.

Новое заклинание, после чего она аккуратно поставило яблоко на обод. Чуть отодвинула руку. Убедилась, что яблоко не падает, чуть толкнула, заставив катиться по самому краю. По мере того, как яблоко набирало скорость в центре блюда разгоралось свечение, которое вскоре преобразовалась в изображение одной из комнат дома Кливена. Пустой.

– Ага, не тут. — Гермиона махнула палочкой, изображение поменялось на другую комнату. — Опять не тут. — C третьей попытки она отыскала, что хотела и плюхнулась на диван между родителями. — Жаль звука нет, — пожаловалась она.

Родители с некоторым шоком наблюдали за происходящим на… экране… поверхности блюдца.

– Это так за чем захочешь можно наблюдать? — с некоторым шоком спросил Джон Грейнджер.

– Нет, конечно. В том месте, за которым хочешь смотреть нужно специальные чары создать, а потом еще скрыть их. Мы с учителем всю неделю весь дом обвешивали ими. Сначала он, а потом уже я ему помогала, когда научилась. Мистер Кливен рассказывал, что в Древней Руси этот артефакт служил для предупреждения набегов кочевников. Там же границы нет, одно поле. Вот маги и придумали такую штуку. По границе ставили засечные столбы, зачаровывали их, а на заставах через такие блюдца наблюдали за границей.

– А почему яблоко? — спросила Эмма.

– Так заклинанию больше тысячи лет. Как я поняла, в то время яблоко было самым доступным шарообразным предметом подходящего размера. Сейчас-то какой-нибудь детский мячик можно зачаровать, а их в любом магазине продают. Но я не стала нарушать традиции… — девочка помолчала, потом призналась: — просто интересно было посмотреть как яблоко катается.

Без звука мало что можно было понять в происходящем в деталях, но основное улавливалось. Мистер Кливен сидел в своем кресле и слушал как о чем-то ругаются русские и английские маги. Потом что-то сказал, после чего английские маги насели уже на него, но наставник всякий раз отрицательно качал головой. Представитель министерства в сердцах сплюнул, а вот аврор остался совершенно невозмутимым, словно и не касается его ничего. А может и не касается, скорее всего он тут для охраны чиновника министерства. Русские же маги проявили тактическую грамотность и заняли такие позиции, чтобы в случае чего не перекрывать обстрел друг другу. Палочки все держали в руках. А вот мистер Кливен свою демонстративно отложил в сторону. Спор продолжался.

Через три часа переговоров стало заметно, что чиновник выдохся. Зло что-то буркнув, он припечатал какую-то бумагу перед Кливеном. Тот невозмутимо взял свою палочку, при этом остальные маги заметно напряглись и приготовились к бою. Но учитель всего лишь поставил свою подпись на листе. После этого чиновник министерства с аврором удалились, аппарировав едва выйдя из-под защиты дома.

В комнате после их ухода отчетливо повисло напряжение. Даже здесь оно ощущалось. Гермиона же ждала сигнала. Сейчас, когда люди министерства магии ушли она полагала, что учитель позовет ее в любой в момент. Вместо этого снова начались какие-то переговоры. Домовой накрыл стол, но никто к еде не притронулся. Вот мистер Кливен резко мотнул головой и подал так давно ожидаемый сигнал.

Гермиона вскочила, так торопилась, что даже блюдце на стене расколдовывать не стала. Ее родители поспешили следом. На крыльцо девочка едва ли не взлетела, но у двери затормозила и внутрь вошла неторопливо, соблюдая достоинства. Ее встретили три пары мрачных взглядов и одна — учителя — ободряющая.

– Господа, — поздоровалась девочка. — Позвольте представиться: Гермиона Грейнджер. Мои родители: Джон Грейнджер и Эмма Грейнджер.

Маги переглянулись. Один из них нехотя выступил вперед.

– Костров Анатолий, руководитель делегации. Мои помощники Дмитрий Ветров и Виктор Тихонов. — Представленные маги кивнули. Анатолий же продолжил: — как я понимаю, вы и есть та самая ученица генерала?

– Генерала? — ошарашенно выдохнул Джон.

Губы Анатолия скривились в мрачно улыбке.

– Как я понимаю, этот человек не представлялся вам полностью? Исправляю эту его оплошность. Генерал гвардии Гриндевальда, ответственный за политику на восточном направлении, имеет так же звание бригадефюрер СС… генерал-майор, пояснил он, видя непонимание в глазах вошедших. Координировал действия войск СС и гвардии Гриндевальда в решении восточного вопроса. — При последнем предложении улыбка Кострова превратилась в оскал. — Генерал на родине легендарная личность… о нем еще не забыли.

– Я не совсем понимаю… — заговорил Джон.

– Вы ведь не маг?

– Нет…

– Гм… Вы читали историю второй мировой?

– Эм-м… не скажу, что специалист, но интересовался, все-таки служил на флоте…

– Имя Эриха Коха вам о чем-нибудь говорит?

– Мне говорит, — подняла руку Гермиона и помрачнела. Заметив удивленные взгляды, пояснила: — Я много читала про войну на восточном фронте… мистер Кли… учитель настаивал. — Эрих Кох во время войны был гауляйтером Украины и прославился своей жестокостью… по самым скромным подсчетом он виновен в гибели почти четырех миллионов человек. Два с половиной вывезли в Германию. Умер в тюрьме Мокотув…

– Признаться, удивлен. — Неприязнь из голоса Кострова исчезла и он глянул на Кливена даже с некоторым интересом. — Так вот, чем был Кох для Украины не магической, Тем являлся генерал Мишин для России магической. На его совести не четыре миллиона жизней, все же магов меньше, чем обычных людей, но в пропорциональном отношении ничуть не меньше.

Гермиона чуть прикрыла глаза, медленно кивнула.

– Я подозревал что-то такое…

– Подозревала? — теперь на девочку смотрели все трое магов из России.

– Мистер Кливен однажды показал мне сейф и сказал, что там хранится весь его архив и множества свидетельств его деятельности в войну… При этом он всегда говорил, что вел себя очень… нехорошо… И он взял с меня обещание, что я ознакомлюсь с этим архивом… но только после его смерти…

– Вот оно как… А что же пока живой не показал? Боишься потом ученице в глаза посмотреть?

– Боюсь, — спокойно признал мистер Кливен и Костров от такого даже растерялся. — О чем ей прямо и сказал.

Руководитель делегации ошарашенно посмотрел на девочку и та кивнула — да, именно так и сказал.

– М-да… Неожиданно…

– Он мстил за смерть семьи…

Костров скривился.

– Можно подумать он единственный пострадал в то время. Остальные почему-то мстить не бросились.

– У остальных оставались живы взрослые родственники, которые сумели вбить в головы наследников ответственность перед родом. Мне это объяснить было некому. Чтобы там ни говорили ваши маглорожденные комиссары, но они так и не разобрались тогда в том, что движет чистокровными. Решили, что магическая аристократия то же самое, что и обычная… и прокололась!

Костров снова скривился.

– Я не снимаю ответственности… время такое было. Дров наворотили обе стороны. До сих пор расхлебываем последствия.

– Я слышал сенат ведет политику на примирение с магической аристократии.

– Допустим. Но вам, генерал, что за дело?

– Мишины — не последний род.

Все трое дружно посмотрели на Гермиону.

– Какой нам интерес в том, что вы предлагаете?

– Мой архив.

– Что мешает нам забрать его силой?

– Попробуйте, — оскалился мистер Кливен. — Дом подключен к охранным чарам Гринготса, а коротышкам плевать на всю нашу возню, они контракт соблюдать будут. Вам действительно нужны проблемы с министерством магии Британии и особенно с Гринготсом? Особенно сейчас, когда вы пытаетесь восстановить обрубленные революцией и холодной войной связи.

Так вот что имел в виду мистер Кливен, когда подключал защиту от гоблинов, догадалась Гермиона.

– Ладно, — прошипел Костров. — Осталось понять насколько этот твой архива ценен.

– Вы ведь так и не нашли документы восточной канцелярии? — чуть заметно улыбнулся мистер Кливен, однако от его слов Костров аж задохнулся, выпучил глаза и уставился на мага с таким видом, словно чудо увидел.

– И что ты просишь за него?

– То, о чем и говорил. Признание рода Мишиных, возвращения ему всех прав и привилегий. Землю, так и быть, назад не прошу.

– Какая щедрость, — прошипел Ветров.

– Димка, помолчи, — оборвал его руководитель делегации. — Ты понятия не имеешь о чем речь. Как я понимаю, для себя ты ничего не просишь?

– Мне уже ничего не нужно. Девочка рядом с тобой — выбранным мной Хранитель. У вас ведь там не забыли, что это значит?

– По крови или магии?

– По магии, уважаемый господин Костров. По магии. Так что, как видите, с моей смертью кровь Мишиных прервется.

– Это облегчает работу. — Теперь Костров серьезно задумался. — Что содержит архив? Хотя бы вкратце.

– Подробное описание проводимых операций на востоке с именами предателей… в том числе и в Сенате.

– Фантом? Его арестовали в семидесятых.

Кливен улыбнулся.

– Неужели?

Костров насторожился.

– Что ты хочешь сказать?

– В то время я еще стремился следить за происходящим в союзе. Признаться, то, что вы предположили будто Фантом — Чисов меня изрядно повеселило. Чисов, конечно, был той еще сволочью и вполне заслужил, что получил, но все же руководил разведывательной сетью не он.

– Кто такой Фантом? — поинтересовался Джон.

– Шпион Гриндевальда в Сенате, — мрачно отозвался Костров. — Очень высокопоставленный. И до сегодняшнего дня я думал, что он уже обезврежен.

– О, он отошел от дел, — кивнул мистер Кливен. — Я специально интересовался. Не хотелось бы, чтобы мои материалы прошли через него.

– Понятно… — Костров задумался. — Я не могу принять такое решение без консультаций с руководством.

– Майор, вы понимаете, что вне зависимости от вашего выбора Гермиона Грейнджер станет Хранителем рода по магии?

– К чему вы ведете, генерал?

– К тому, что если сенат откажет ей в признании, то это ровным счетом ничего не изменит. А запретить ей приехать потом в Россию к родовым хранилищам вы тоже не сможете. Земляным Кошкам, как и гоблинам, плевать на наши разборки и девочка все равно получит полный доступ ко всему… но сенат уже не будет иметь на нее никакого влияния. Она иностранная гражданка, которая к сенату тоже не будет иметь никакого отношение и никаких обязательств перед ним у нее тоже не будет. Вы действительно хотите, чтобы родовые дары Мишиных ушли за границу?

– Еще раз говорю, я не могу решить этот вопрос самостоятельно… вне зависимости от собственных взглядов на ситуацию.

– Но донести эти размышления до сената вы можете?

– Я непременно это сделаю, генерал… Только для подтверждения принятия рода девочке придется приехать в Россию.

– А вы ведь уже почти согласились, майор, — улыбнулся Мишин.

– Эй, мне первого сентября ехать в Хогвартс! — возмутилась девочка. — Я не хочу опаздывать.

Костров повернулся к ней.

– Если ехать придется, то много времени это не займет. Не больше пяти дней. Первого сентября, обещаю, вы, леди, отправитесь в школу без опоздания.

– Сколько вам нужно времени, майор? — вмешался Кливен.

– У меня экстренный канал. Свяжусь прямо сейчас, чрезвычайная комиссия по вашему делу тоже собрана, так что и там задержек не будет. Думаю завтра утром решение будет принято и озвучено… генерал, просто, чтобы не осталось недоговоренностей… мы ведь можем напрямую обратиться к английским властям…

– Конечно, можете. Более того, я даже не сомневаюсь, что меня вам выдадут. Но сколько времени это займет? И отдадут ли она вам архив? К тому же, я все равно не доживу до вашего торжества.

Костров нахмурился, присмотрелся к магу внимательней. Вдруг шагнул вперед и склонился так низко, что его глаза как раз оказались напротив глаз Кливена. Почти вплотную.

– Боже… ты решился на это! — вскричал он спустя минуту. — Ты же… ты уже мертв!

– Рад, что маги в России не потеряли квалификацию.

– Мертв? — ошарашенно спросил Ветров.

– Отложенная смерть… стоит перестать принимать зелье и он труп… ему даже стараться особо не надо, чтобы убить себя… Да-а… ты же уже в аду, генерал… никакое наше наказание не сравниться с тем, что ты придумал для себя сам… Ты ведь действительно все это сегодня говорил серьезно?

– Мне уже незачем врать, сам видел, майор.

– Почему?

– Может я и поздно сообразил, что такое ответственность перед родом, но все же я это понял. И моя судьба тут не играет никакой роли.

– Хорошо! — резко отстранился Костров. — Я доведу всю информацию до сената. Но вы, генерал, официально находитесь под арестом… я не могу вас покинуть.

– Ерема уже приготовил вам комнату. Там же вы сможете поговорить с сенатом. Я не сбегу, майор… ты это понимаешь? Для меня уже нет в этом смысла.

Секундная пауза…

– Понимаю. Что ж, увидимся завтра, генерал. Леди, как я понимаю, вы тоже будете присутствовать? Как Хранителю рода и ученице арестованного я не могу вам препятствовать и утром вас известят о решении. А пока всего хорошего. До утра, миссис Грейнджер, мистер Грейнджер, мисс Грейнджер.

Кливен махнул девочке.

– Иди, Гермиона. Сегодня здесь оставаться не лучшая идея. Джон, уведите дочь. Отдыхайте. И все будет хорошо.

Гермиона убито кивнула и поплелась к выходу, отказавшись от помощи отца. Никогда ей еще не хотелось одновременно ускорить наступление утра и задержать его…

Утром девочка подскочила с постели чуть ли не в пять утра и если бы не родители, сразу бы помчалась в дом Кливена. Пришлось ждать. А чтобы отвлечься отправилась на пробежку.

Сообщение от Анатолия Кострова пришло только ближе к десяти утра. Снова все собрались в той де комнате. Сам Костров заметно нервничал, посматривая на Кливена.

– Только что я получил сообщение от Сената. Они в принципе не имеют ничего против, чтобы признать гермиону Грейнджер Хранителем Рода. Тем более, как я понимаю, сам род вернется еще не скоро, — тут он бросил взгляд на девочку. — Лет десять у нас есть. Но сенат поставил одно условие. Когда… появится… наследник один из его представителей должен курировать… воспитание.

– И как они не поставили условием переезд Гермионы в Россию, — хмыкнул Кливен.

– Некоторые так и хотели, — мрачно отозвался Костров. — К счастью здравомыслие победило.

– Майор…

– Что, генерал?

– Ответь честно… ты где служишь? В вашем комитете?

– Да. Председатель комиссии.

– О-о… — Кливен пояснил для Гренджеров. Комитет — аналог аврората в Англии, только функций больше. Комиссия — структура в комитете отвечающая за… гм… внешние связи.

– Разведка и контразведка, — пояснил Костров. — Я возглавляю эту комиссию.

– Почему тогда майор? — удивился Кливен. — Должность не майорская.

– Вы просто не поняли. Майор — мой позывной, а не звание. Так меня подчиненные называют еще с афгана.

– Приходилось воевать?

– Оказывал помощь в плане магической поддержки. Местные что-то там намутили с темной магии. Пришлось полазить по горам вместе со спецподразделениями.

– Понятно… — Кливен задумался. — Я знаю, кого подчиненные могут называть майором, даже если этот майор уже давно в генеральских званиях… Вот что, майор! Вот мое последнее и окончательное условие: куратором Гермионы от сената станете вы.

– Что?! — Костров даже задохнулся от неожиданности.

– И вы станете крестным отцом наследника.

– Генерал, вы не сошли с ума?

– Это вы полагаете, что я сошел с ума и отдам ученицу на растерзание этим вашим сенаторам. Знаю я повадки этих… ведь наверняка начнется борьба за родовое наследство, в котором Гермиону постараются использовать каждый в своих целях. Без покровителя какие у нее шансы противостоять им? Майор, вы же сами заинтересованы в том, чтобы она осталась независимой от всех… А потом род Мишиных ведь будет очень благодарен тем, кто поддержал его в трудную минуту. Вам нужен свой представитель в сенате?

На этот раз Костров задумался крепко. Остальные молчали.

– Что еще? — поинтересовался Костров, наконец.

– Клятву, что до магического совершеннолетия Гермионы рядом с ней не появится ни одного представителя сената, кроме куратора.

– Вы буквально подталкиваете меня… вы же знаете, что мне ответил сенат?

– Знаю, — майор, — улыбка Клитвенаи превратилась в оскал. — В этом доме от меня нет секретов. Они вам велели соглашаться на любые условия, так что у вас есть все полномочия. — Кливен повернулся к Гермионе. — Вот тебе еще один урок… наверное последний… как важно четко формулировать магические контракты и условия. Отдавший приказ вам ведь, наверняка, маглорожденный, майор?

– Да, — мрачно буркнул он. — Получит у меня при возвращении.

– Это ваши проблемы. Но сейчас из-за той формулировки здесь вы и только вы являетесь сенатом и любое ваше решение — это решение всего сената, которое отменить они не смогут.

– Почему вы выбрали меня?

– У меня был на примете другой человек, но пообщавшись с вами, считаю, что вы более подходите для этого. Вы честны. Вижу, что пользуетесь авторитетом среди подчиненных… и руководства, раз они направили сюда именно вас. Итак, ваше решение, майор! Что вы мнетесь как гимназистка?

Костров снова задумался. Потом видно что-то решил и встал.

– Я принимаю условия. Я, Костров Анатолий Викторович принимаю на себя кураторство над Хранителем рода Мишиных до ее совершеннолетия. Я, Костров Анатолий Викторович, клянусь магией и жизни стать крестным отцом будущего наследника и позаботиться о том, чтобы он вырос достойным человеком. Клянусь выполнять все свои обязанности достойно, соблюдая интересы курируемого Хранителя и будущего наследника. Я сказал! — Костров поднял руку вверх с зажатой в ней палочкой. С нее сорвалась белая лента, которая оплела на мгновение майора и словно впиталась в него.

Рука с палочкой опустилась.

– Вы довольны генерал?

– Да… — Кливен устало откинулся на спинку стула, но выглядел он при этом словно… помолодевшим.

Третий из делегации от сената, все это время молча наблюдавший за происходящем, нахмурился. Пристально вгляделся в расслабленного генерала.

– Не может быть, — прошептал он ошарашенно.

Костров с некоторой паникой повернулся к нему.

– Что случилось, Витя?

– Я… я должен это проверить. — Он вдруг бросился к сидящему в инвалидной коляске генералу так стремительно, что чуть не опрокинул его. Выхватил палочку, и начал водить вокруг удивленно наблюдавшим за ним Кливеном.

– Что-то не так? — вежливо поинтересовался он.

– Виктор Тихонов — наш специалист по разным проклятьям, — пояснил Костров и добавил: — мы же знали с кем придется иметь дело.

Тихонов попятился, не сводя взгляда с Кливен, споткнулся и чуть не загремел.

– Невозможно… Но…

– Может все-таки объяснишь, в чем дело? — уже не скрывая раздражения потребовал Костров.

– Клеймо…

– Что клеймо? Виктор, давай говори уже, не тяни кота за хвост.

– Когда мы пришли, я отчетливо видел у генерала клеймо предателя крови.

Мистер Кливен чуть улыбнулся, глядя на ошарашенное лицо Кострова.

– А вы в самом деле полагали, что нарушения кодекса рода проходит бесследно и что его игнорировать можно безнаказанно? В мое время маглорожденные очень завидовали власти и влиянию чистокровных родов… Но знаете… они ведь были свободнее нас. И ни один маглорожденный никогда в принципе не может получить клеймо предатель крови… чтобы он ни сотворил. Нас же кодекс вязал по рукам и ногам. Но нас обвиняли в сдерживании прогресса, даже не давая труда задуматься над причиной консервативности древних родов.

Костров поморщился.

– Мы уже осознали ошибки прошлого, не надо нас агитировать. Так что там так удивило, Виктор?

– Клеймо исчезло.

После слов в комнате воцарилась тишина. Грейнджеры, да даже и Гермиона, не понимали что это значит, остальные были настолько ошеломлены, что лишились дара речи. И больше всех сам Кливен.

– Это точно? — наконец хрипло спросил он.

– Я несколько раз првоерил.

Кливен замер, словно прислушиваясь к чему-то внутри себя. Вдруг он всхлипнул и спрятал лицо в ладонях, откуда раздалось сдавленное рыдание. Все замерли, настолько эта реакция не вязалась с железной выдержкой генерала, демонстрируемой до этого. Сейчас же перед ними сидел рыдающий старик… но при этом когда он поднял лицо, он улыбался… Улыбался открыто и радостно, а по лицу продолжали катиться слезы.

– Спасибо, — прошептал он. — Господи… Спасибо…Гермиона, девочка…

Гермиона подскочила к учителю, словно сообразив, что нужно делать. Тот прижал ее к себе.

– Девочка… спасибо тебе… ты… ты не представляешь, что для меня сделала… мой свет в окошке… мой спаситель… будь счастлива, девочка…

Кливен откинулся на спинку кресла, продолжая улыбаться и прикрыл глаза… расслабился. Все его лицо выражало совершеннейшее спокойствие.

Тихо звякнул и распался на две половинки ученический браслет на руке Гермионы, где-то наверху дома завыл домовой… Календарь на стене показывал тридцать первое июля тысяча девятьсот девяносто первого года.