Хранитель рода. Ученица

Глава 15

Гермиона за время знакомства с семейством Тарен, а конкретнее с младшими его членами, давно уже научилась держать язык за зубами и не вступать в споры на тему, которые она считала не слишком важными. Доказывать до хрипоты правильность нового рецепта — пожалуйста, рассуждать о лучшем способе хранения трав тоже за. А вот спорить кто кому настучит по репе Майкл Брайну или Брайн Майклу, увольте. Хотя порой и тот и другой доставали ее на эту тему, когда две группы сталкивались в лесу, почему-то определив в эксперты по мальчишеским дракам. Видно оба помнили ее трюки с обычной палкой и как она с ее помощью гоняла и того и другого. Брайн в принципе был неплохим парнем и был из семьи, конкурентов Тарен, но эта конкуренция никогда не переходила в открытую вражду. Можно сказать, что семьи даже дружили.

Но была одна тема, совершенно запретная для споров. Когда Майкл начинал громко рассуждать о превосходстве магов над маглами, что последние должны прислуживать магам и что сами по себе, без магов, маглы даже мыться бы не научились, так и жили бы в грязи и навозе. Когда Майкла переклинивало на этой теме, Гермиона предпочитала отмалчиваться либо уходила домой. При этом в остальное время он был вполне нормальным парнем, вместе с братом и сестрой любил послушать различные истории, которые рассказывала Гермиона, в основном пересказывала прочитанные книги.

На этот раз причина по которой Майкла снова переклинило на тему превосходства магов была рассказанные их гостьей истории из второй мировой войны про охоту на подводные лодки, которые блокировали Англию. Майкл в ответ заявил, что подводные лодки чушь несусветная, что даже маги не могут настолько долго находиться под водой, а раз этого не могут маги, то куда уж каким-то маглам. Обычно Гермиона молчала в ответ и мальчишка вскоре сам успокаивался, но на этот раз она не выдержала и заметила, что лодки того времени уже антиквариат, которые в магловском мире используют только в качестве музейных экспонатов. Современные же подводные лодки могут вообще годами не всплывать на поверхность…

Рина и Томми попытались успокоить старшего брата, но тот уже разошелся вовсю, заявив, что истории Гермионы интересны, но не надо сказки выдавать за реальность.

– У нас тех, кто в сказки верит называют блаженными, — заявил он под конец.

– Ах, блаженная?! Ты, высокомерный идиот, не выбирающийся дальше Ямы и леса, что ты можешь знать о мире? Ты пытаешься мне, которая знакома с обоими мирами, доказывать, сколько правды в моей истории, а сколько нет? — Порой нет-нет, да прорывалась прежняя Гермиона, готовая всем и каждому нести свет истины. Впрочем, как раз сейчас ее трудно было осуждать. Не умудренная же жизненным опытом женщина она, а обычная девчонка, которая и так уже довольно долго держалась под напором Майкла. Кто бы выдержал, когда твоих родителей хоть и напрямую, но постоянно называют неполноценными? Чаша терпения переполнилась и произошел взрыв.

– Да ты придумываешь все, что бы выставить маглов в хорошем свете! — орал Майкл. — Ты же сама из них!

– Прежде, чем говорить про мою ложь, узнай сначала о чем говоришь! — орала в ответ Гермиона.

Их растащили. Обошлось без взрослых, справились Рина и Томми. Томми удерживал брата, а Рина Гермиону. С Томми понятно, он был хоть и младше, но ничуть не слабее старшего брата, а вот Рину Гермиона смела бы при желании одной левой. Вот только не настолько она потеряла голову, чтобы драться с той, кто младit и слабее. К тому же Рина была одной из немногих в Яме, с кем ей действительно нравилось общаться. Девочка верила их знакомой во всем, что та рассказывала. Сама просила рассказать все, что Гермиона знает про Хогвартс и обычный мир, слушая рассказы раскрыв рот. Девочка уже знала, что деньги на ее обучение уже почти собраны и что она первая, кто поедет учиться в Хогвратс. Вот и фонтанировала любопытством во все стороны и пройти мимо человека, который мог любопытство удовлетворить она не могла. Гермионе же такое отношение очень льстило и она пыталась соответствовать статусу наставника для нее, беря пример с учителя.

– Ничего не завоевывается так тяжело и не теряется легко, как авторитет, — говорил он. — Потому очень аккуратно относись к тому, что ты говоришь другим. Непреднамеренную обиду тебе простят, обиду нанесенную специально никогда. И когда что-то говоришь — отвечай за слова.

Вот этому она и старалась соответствовать, не злоупотребляя доверием девочки. Потому и дала себя удержать ей.

– Ну погоди, у меня, — буркнула Гермиона и выскочила со двора.

Дома она лихорадочно перевернула весь свой гардероб, выискивая вещи, которые подошли бы мальчишке, а главное налезли бы на него. Удача, что она послушала мистера Кливена и уговорила родителей записать ее на актерские курсы, на которых недавно училась изображать мальчишку, так что вещи у нее были.

Мистер Кливен все время молча пронаблюдавший за изображающей электровеник Гермионой, постоянно перебегающей с одного места на другое, только головой покачивал, но молчал. Молчание было весьма красноречиво, потому девочка быстро заметила внимание наставника и развернулась к нему.

– А вы ничего не скажете?

– Нет, — покачал он головой. — Хотя… в момент твоего эмоционального возбуждения защита твоего разума слабеет. Я уже раза три побывал у тебя в голове, а ты даже не заметила.

– У-у-у… учту… Но вы ведь знаете, что я хочу сделать?

– Знаю.

– И?

– Что «и»? — мистер Кливен оставался совершенно невозмутим.

– Не скажете, что я не права? Что не надо пытаться кого-то просвещать против воли?

– Не скажу. Плохой бы я был учитель, если бы не позволил ученице набивать собственные шишки. Опыт, вещь полезная.

– Значит, вы все-таки считаете, что я ошибаюсь?

– Все зависит от того, чего ты пытаешься добиться. Просто помни, люди не любят расставаться со своими иллюзиями. И очень не любят тех, кто эти иллюзии развеивает.

– Переживу, — фыркнула Гермиона, запихала набранные вещи в сумку и стремительно выбегая из дома.

– Что ж, я рад, — задумчиво проговорил мистер Кливен ей вслед. — Это действительно будет хорошим для тебя уроком.

Вернувшись к Таренам, девочка вывернула сумку с вещами перед Майклом.

– Одевай! — велела она.

– Чего? — опешил мальчишка. От спора он уже давно отошел и даже немножко жалел, что начал кричать. Да еще от матери досталось, которая попеняла ему, что он так плохо относится к той, кто приносит им такую прибыль.

– Одевай, говорю! Пойдешь со мной. Значит, говоришь, тонем в навозе и грязи? Вот и посмотрим!

Майкл не сразу сообразил, что ему предлагают.

– Я это не надену! — заорал он, когда, наконец, понял в чем дело.

– Боишься?

– Я?

– Боишься, так и скажи!

Редко кто, тем более в возрасте Майкла, устоит перед такой подначкой, к тому же от девчонки. Посопев, он решительно подхватил штаны с рубашкой и отправился в сарай переодеваться. Появился он минут через пять, задумчиво разглядывающего себя со всех сторон.

– Это маглы носят?

– Именно. Так как, не боишься?

– А вы куда? — вылезла Рина.

– Хочу показать вашему брату, как живут маглы. Не переживай, скоро вернемся.

– А мне с вами можно? — загорелись глаза у Рины.

Гермиона растерянно глянула на девочку, но тут же нашла выход.

– Извини, я для тебя одежду не взяла. Но не переживай, ты же идешь в Хогвартс, значит мы будем учиться вместе. Обещаю, что на каникулы устрою тебе грандиозную экскурсию по магловскому миру.

– Честно?

– Честно-честно, — кивнула Гермиона и повернулась к Майклу. — Готов? Не испугался?

– Сама ты испугалась! — насупился он. — Давай свой портал.

Выбежавшая мать Майкла остановить ребят не успела. К счастью подоспел Шарх и успокоил ее, заметив, что в магловском мире далеко на так опасно, как думают те, кто его ни разу не посещал. Тем более, если с магом будет кто-то, кто магловский мир хорошо знает.

– Лизет, там безопасней, чем в лесу, куда дети почти каждый день бегают.

– Там они под твоим присмотром.

– Поверь, там они тоже без присмотра не останутся.

Вернулись ребята через четыре часа, появившись практически на том самом месте, с которого уходили. Отбросив использованный порт-ключ, Гермиона развернулась к Майклу и уперла руки в бока. Мальчишка выглядел… странно. Стоял бледный, губы тряслись, но при этом казался воинственным и сердитым.

– Все ложь! — проговорил он, явно уже не в первый раз.

– Что именно? — ехидно поинтересовалась Гермиона.

– Просто маги отдали маглам то, что им не нужно!

– И какой аналог автомобиля у магов?

– «Ночной рыцарь»!

– И что это?

– Вот! Сразу видно, что их маглов! Это автобус для волшебников, который доставляет их куда им нужно, стоит взмахнуть у дороги палочкой…

– У дороги, построенной маглами?

– Потому и построили, что маги заставили, чтобы «Ночному рыцарю» удавалось ехать по ней.

– Правда? Кстати, как давно появился этот рыцарь?

– Двадцать лет как, — ответил вместо Майкла Шарх, выходя из дома. — Извини, Майкл, но правда именно такова. До появления автобусов у маглов «Ночной рыцарь» был омнибусом.

– Все равно все неправда!

– Все по новой?

Майкл гневно повернулся к Гермионе и с силой толкнул ее. Девочка успела среагировать и чуть отскочить, но все же не до конца, видно не ожидала такого. Споткнулась о прогнившую доску и плюхнулась прямо в лужу.

– Ну знаешь… — зарычала она.

– Да знаю! Маглы — воры! Воруют все, что нипоподя, в том числе и магию. Вот и появляются такие уроды, как ты! Вообразила себя магом? А ты всего лишь воровка! Воровка!

Гермиона честно пыталась сдержаться, но такое явно несправедливое обвинение выбило ее из колеи. Девочка всхлипнула, схватилась за кольцо и повернула его, исчезая от дома Торенов. Появилась в саду мистера Кливена и рванула к нему, зло размазывая слезы.

– Что? Разубедила своего приятеля? — поинтересовался учитель, но тут же заметил состояние девочки, которая, уже не сдерживаясь, с ревом бросилась к нему в объятия.

– Почему он так? Почему? Что я ему плохого сделала?

– Чтобы ответить на твой вопрос, покажи воспоминания, — мистер Кливен подхватил девочку на руки, прошелся к креслу и пристроил ее на коленях, осторожно погладил по голове. — И успокойся, прекрати сырость разводить. Чтобы у вас не произошло, поверь, слез это не стоит. Рассказывай.

Выслушав короткий рассказ девочки, маг чуть улыбнулся.

– Разве я не говорил, что люди не любят, когда их лишают иллюзий?

– Но ведь нельзя всю жизнь пребывать в них! Иначе они так и останутся в той Яме… какое подходящее название. — Девочка зло вытерла слезы и теперь воинственно посматривала на учителя. Тот усмехнулся.

– Узнаю прежнего борца за всеобщее счастье. Девочка, счастье не может быть принесено насильно, иначе это будет стоить такой крови… Революция у меня на родине тоже начиналась с борьбы за всеобщее счастье, почитай в учебниках чем это закончилось. Не думай, что ты знаешь рецепт всеобщего счастья. И не верь тому, кто говорит, что знает его. Вспомни пословицу про благие намерения и куда ими выстлана дорога. А это пусть послужит для тебя уроком.

– Вы ведь знали, что так все будет?

– Да, знал.

– Но не остановили меня?

– Ты ведь тоже знала. Разве нет? Я говорил об этом раньше, просто ты не дала себе труда подумать.

Девочка обиженно отвернулась.

– Я ведь только хотела показать ему, что мир не ограничивается Ямой. Вы сами говорили, что надо учиться шире смотреть на мир, только так можно добиться успеха.

– Все верно. Но я тебя ругаю не за то, что ты сделала, а за то, что не подумала о последствиях. Ведь ясно было, что твой приятель слабый.

– Слабый? — вскинулась девочка. — Как это?

– Понимаешь, только очень сильный человек избавившись от иллюзий способен найти в себе силы двигаться дальше. Таким людям не грех и помочь. Помочь, а не тащить силой за собой. Слабые же, даже если их ткнуть в реальность скорее возненавидят тех, кто лишил их такой удобной и сладкой иллюзии, чем дадут себе труд обдумать новое и принять реальность какая она есть.

– Значит… Майкл теперь меня возненавидит?

– Ты его знаешь лучше меня. Скажи сама, примет он реальность и сможет двигаться дальше или продолжит прятать голову в песок?

Гермиона честно обдумала все.

– Спрячется, — вздохнула она.

– Вот ты и ответила.

– Только мне кажется, что сильные смогут двигаться и без чужой помощи…

– Помощь лишней не будет, но да. Знаешь… и слабым людм можно помогать, если видишь у них желание что-то изменить и двигаться дальше. Если же такого желания у них нет, лучше просто отойти в сторону и не мешать. Пытаясь тащить таких куда-то, ты только заработаешь их ненависть и ничего не добьешься.

– Тогда все же почему вы не остановили меня? Я не хотела ссориться с Майклом.

– Но и друзьями вы бы не стали. Извини, Гермиона, дело даже не в разном вашем статусе, а в разных интересах. Были ли хоть одна тема, на которую с тебе с Майклом было интересно поговорить?

– Нет, — снова отозвалась девочка после размышлений. — Даже Рина в травах разбирается лучше него. Майкл постоянно мечтал о славе великого охотника, как он прославится. Но знаете… все его мечты… мне не нравились они.

– Вот видишь. Вы все равно расстались бы рано или поздно. Пусть уж это будет так.

– Значит, я больше не пойду к Торенам?

– Если не захочешь, не ходи, но стоит ли прерывать учебу из-за одного человека?

– Наверное… все же нет.

– Правильный выбор. А теперь, юная леди, о неприятном. Скажите-ка мне, с чего вы развели такую сырость?

Девочка нахохлилась.

– Просто мне стало очень обидно.

– Понимаю. Но действительно ли это стоило демонстрировать окружающим? Я не про себя, поверь, мне очень лестно, что ты в такой ситуации прибежала ко мне, я рад такому доверию с твоей стороны. Но вот от Торенов ты удалилась весьма нехорошо.

– А что я должна была делать?

– Улыбаться, девочка. Особенно нужно улыбаться врагам… ну или тем, кто тебя обидел. Пусть они, глядя на твою улыбку, от злости сдохнут.

Гермиона рассмеялась, окончательно приходя в себя.

– Вы шутите?

– Ни в коем случае. Показывая, что тебя задели, ты демонстрируешь свою слабость и приглашаешь продолжать бить по этому месту. Свою слабость можно показывать только тем, кому ты доверяешь безоговорочно, кто никогда не использует это знание против тебя.

– Тогда уж вообще никому ее не показывать, — буркнула девочка.

– А вот это не получится. Все мы люди, Гермиона, и все мы имеем свои слабости. Пряча чувства от всех можно превратиться в этакое эмоциональное чудовище. Человек все-таки социальное существо и ему необходимо с кем-то общаться, делиться горем и радостью, находить поддержку и давать ее.

– Как-то непонятно это все, — призналась девочка.

– Пусть пока непонятно. Ты, главное, запомни мои слова, вспоминай их периодически и со временем, я уверен, ты все поймешь. Пока же… что нужно сделать, чтобы поднять настроение?

– Выбросить плохое из головы.

– И как это сделать?

– Заняться чем-то другим, что отвлечет.

– Молодец. Потому бегом переодеваться и в тренажерный зал.

– Но…

– Считай эту внеплановую тренировку наказанием за неверные действия. Беги, умывайся, переодевайся и на дорожку. Сегодня ты сражаешься левой рукой.

– Ну наставник…

– Не нукай. Ты же маг! В правой руке у тебя палочка, в левой шпага. Наоборот бывает крайне редко.

Гермиона, уже почти дошедшая до доверии и продолжавшая что-то ворчать себе под нос, замерла.

– Кто в наше время со шпагой ходит? — удивилась она.

– Так… Мало я тебя все-таки гонял по теории магии. Гермиона, ты маг или просто погулять вышла?

– Вы сами говорили, что я пока личинка мага, — мстительно заметила она.

– Так и учись мыслить как маг! — мистер Кливен встал, достал волшебную палочку и тут же превратил каминную кочергу в шпагу. — Как видишь, все очень просто. Я могу удерживать преобразование дня три-четыре. Ты, когда получишь палочку… с учетом твоей силы, думаю минут на десять тебя хватит. Но ведь больше и не надо. Если ты за десять минут не сможешь нашинковать врага тонкими ломтиками, то и за час не управишься. К тому же магией можно дать трансфигурированной шпаге дополнительные свойства, такие как повышенную крепость и остроту.

– Ух ты! — Девочка подскочила к шпаге и чуть ли не обнюхала ее со всех сторон.

– Я тебя научу этой связке, — обреченно проговорил мистер Кливен под жалостливо-просящим взглядом девочки.

– Ура!

– Но только когда ты получишь свою палочку и когда пройдешь первый уровень тренажера.

– А я его уже наполовину прошла. Вы были правы, учитель, занятия фехтованием очень помогают.

– Беги, подлиза, не думай, что я забуду устроить тебе хорошую трепку на дорожке.

К Торенам Гермиона вернулась на следующий день. Майкл встретил ее насупленным взглядом, при этом он опасливо покосился на дверь лаборатории и машинально потер попу. Видно от матери ему досталось, не хотелось Лизете терять такой выгодной ученицы, которая приносит им прибыль. В лес со всеми он идти категорически отказался, а на обратном пути Рина заметила его в банде Байда. Томми заметил его там чуть позже сестры и насупился.

– Что там у вас произошло? — поинтересовался он у Гермионы. — Вчера Майкл категорически отказался что-либо рассказывать.

– Только говорил, что маглы все украли у волшебников, — заметила Рина.

Томми пнул сестру и кивком указала на шедшую чуть в стороне Гермиону. Рина нахмурилась.

– Я не обиделась, — отозвалась Гермиона, заметив переглядки брата с сестрой. — Просто думала, что Майкл поймет. Но он предпочел ничего не увидеть.

– Это так отличается от нашего мира? — поинтересовался Томми. — Я Майкла никогда таким не видел.

Гермиона только вздохнула. А Майкл с этого дня стал избегать общества Гермионы, а когда они пересекались посматривал на нее волком. Очевидно, только уверенность, что ему влетит от матери удерживало его от каких-либо действий. Зато при встрече в лесу он ничуть не отставал от Байда, шипя ей вслед:

– Грязнокровка идет. Опять свои сказки рассказывать будет про превосходство маглов.

Причем тут превосходство маглов над магами девочка не понимала. Никогда ни словом ни жестом она не показывала, что считает маглов выше магов. Да и глупо это, в конце концов она сама маг. Однако такое отношение Майкла превратило посещение Торенов в маленький ад. Становиться причиной отчуждения между братьями и сестрой, а Майкл явно старался держаться подальше, когда Гермиона приходила к ним, девочка не хотела. Потому частота ее посещений Торенов становилась все меньше и меньше. Да и научилась она всему, чему ее могли научить, признаться. Приходила скорее по привычке и из-за Рины с Томми, которые отношения к ней не поменяли и не понимали старшего брата.

– Почему так? — вечерами спрашивала Гермиона у наставника.

– Что поделать. Если у людей не хватает сил двигаться вперед, они стараются удалить с глаз раздражающий их фактор. Таким фактором для Майкла стала ты. И ты либо изменишь его, чтобы он смог принять все увиденное, либо ты вынуждена будешь уйти и не раздражать.

Хмурая Гермиона отправилась советоваться с родителями. Эта первая серьезная ссора с человеком, которого она считала если не другом, то приятелем, переживалась ею очень тяжело. Тем более способов возврата к прежним отношениям она не видела. Теперь она понимала о чем говорил мистер Кливен, когда советовал очень серьезно обдумывать свои поступки, если желаешь кому-то что-то доказать и насколько человек готов принять свой проигрыш. Хотя врагу мистер Кливен советовал доказывать всегда и везде и лучше несколькими сантиметрами доброй стали… ну или на худой конец каким-нибудь родовым проклятьем.

– Хотя для проклятья ты еще маленькая и волшебная палочка тебе не положена.

– А добрая сталь, значит, положена? — развеселилась девочка, чего, собственно, маг и добивался.

– Что б ты знала, еще лет четыреста назад каждому магу, родившемуся в нашем роду, неважно мальчик или девочка, дарили нож для защиты рода и чести. Не смотри на меня так, это еще с языческих времен повелось, а маги, как ты уже знаешь, ужасно консервативны.

– Ну вы вполне современны, учитель.

Мистер Кливен хмыкнул, поднялся и вышел из зала под удивленным взглядом девочки. Вскоре он вернулся, что-то неся в руке, протянул Гермионе. «Что-то» оказалось красивым кинжалом с резной рукоятью из чьей-то кости, украшенной золотом и рубинами. Ножны по красоте и убранству ничуть не уступали рукояти.

– Это семейный кинжал. Передаю его тебе на хранение, чтобы ты передала его наследнику. И не смотри на позолоту, лезвия у него тоже отличное.

– Хм… — Девочка осторожно приняла его, чуть выдвинула из ножен и полюбовалась игрой света на булатном клинке. — Красивый.

– Да. Положено было тебе отдать его в тот момент, когда я выбрал тебя в хранители, но ты была еще слишком мала. Убери его в свой сейф. А вот это, — мистер Кливен протянул то, что держал в другой руке, — уже подарок тебе.

– Ух ты! Этот кинжал ничуть не хуже первого.

– На самом деле несколько хуже… Тот все-таки семейная реликвия и наполнен нашей магией. Для тебя он будет бесполезен, а вот наследнику пригодится. Этот же… такие кинжалы в нашем роду дарили посторонним… тем, кто оказал роду важную услугу. Когда-то такие кинжалы много значили… они сообщали, что их владелец находится под охраной рода Мишиных… сейчас же это просто дорогая красивая игрушка… но которая может спасти жизнь. А пока убери его вместе с кинжалом рода. Если захочешь, будешь носить, когда получишь палочку.

Девочка кивнула и торопливо вышла, однако тут же ее голова показалась из-за двери.

– А можно я его родителям покажу?

– Он твой кинжал, ты можешь делать с ним что хочешь. Про сейф был совет, а не пожелание, а тем более приказ. Но вот если пойдешь к Торенам — надень. Тамошняя публика, если еще совсем не потеряла остатки знаний, должны понимать, что значат такие украшения. Он тебя может защитить даже когда ты лишишься браслета ученицы.

– Конечно. Спасибо, мистер Кливен.

Когда девочка убежала, Саймон Кливен со стоном опустился на кресло, схватившись за ногу.

– Еще не время, — простонал он. — Пожалуйста, Господи, дай мне еще хотя бы год… хотя бы год…