Хроники особого отдела

Глава 46

Глава 4. На грани третьей мировой.

Часть 1

«Добрый доктор Айболит

Он под деревом сидит

Приходи к нему лечиться

И ворона и волчица...», – зевая, рассказывал сказку Бернагард. Сегодня ему поручили уложить Машу, и он старательно выполнял свои сложные отцовские функции.

Маша спать не хотела. Сказку она знала и сейчас старательно зажмуривала глаза. Ждала, когда уснёт отец – надеялась поболтать с Оладием. И не только поболтать… несознательный кот научил её ходить по дому, через узкие проходы, которые дядя Ян называл четвёртым измерением, а отец Василий – кротовыми норами.

Оба ругали Машу и Оладия… поэтому девочка могла пользоваться ими только ночью, когда взрослые думают, что дети спят.

Наконец, послышалось лёгкое посапывание, рот у отца приоткрылся и ребёнок, полежав для надёжности ещё пять минут, прислонил маленькую ладошку к стене. Через минуту кудрявая малышка в голубой пижаме исчезла из комнаты. Тенью мазнул по стене пушистый чёрный кошачий хвост.

***

Ксения боролась с надвигающейся старостью! Будучи невероятно пожилым человеком, в свои тридцать шесть, она совершала длительные пробежки вместе с неунывающим богатырём, поднимала небольшую штангу и проделывала огромное число упражнений: от приседания до прыжков, до пота и сердцебиения.

Подруга, ещё более старая, (на целых два года), не поддерживала её. Муж поддерживал, но на словах. Присоединяться не желал, предпочитал, близоруко щурясь, читать исторические документы, докучая Яну бесконечными просьбами о переводах шумерских и ассирийских текстов. Сейчас он был увлечён только легендами о Гильгамеше, стараясь не попадаться жене на глаза, особенно, в часы ее занятий.

Несмотря на скептически настроенное население особого отдела, результатом усиленных тренировок и строгой диеты была тонкая талия, стройные крепкие ноги, густые волосы и восхитительный овал лица.

У старшего оперативного сотрудника отдела имелся единственный недостаток – сигареты. Она выкуривала по шесть-восемь штук в день, изо всех сил стараясь не довести свою норму до десяти. Замечательные тонкие и крепкие «Ява», (только явские, не «Дукат»!), были её маленькой слабостью. От них желтели зубы, и Ксения, подолгу, злобно драила их, доводя до отчаяния всех пытающихся проникнуть в санузел по утрам и вечерам.

Сейчас она, милостиво улыбаясь, вошла в центральную гостиную, соединённую с кухней.

– Прошу прощения, – улыбнулась она. – Кажется, Маша заснула, и мы можем начинать.

Руководитель и хранитель самого секретного, закрытого отдела Комитета государственной безопасности, растянувшийся на диване, поднял от подушки голову и кивнул Борису Евгеньевичу. В этом большом доме, всегда пахнущем свежим хлебом, молоком и... ладаном, как только возникала задача, требующая немедленного хозяйственного решения, все давно обращались к нему.

– Заносите!

– Грехи наши тяжкие, – между тем, тоскливо произнёс Василий Иванович.

Четыре пары глаз строго пересеклись на его фигуре. Он как-то сжался и заёрзал на стуле.

– Не начинай! – строго сказала Елена Дмитриевна.

– Решили же! И потом, борода только у тебя подходящая, – хмыкнул Илья.

– Да и некому больше, – резюмировал лежащий начальник.

– К тому же, ты и так и так проиграл. Службы не будет в это время, и тебе никак не отвертеться.

Отец Василий поискал глазами тощую прозрачную фигуру Харлампия, который совсем обжился в доме и почти не стеснялся присутствующих. Он часто присутствовал на собраниях, иногда даже вставляя несколько слов в диалог. Но сегодня бородатый старец в белой, подвязанной аккуратной верёвкой длинной холщовой рубахе почему-то отсутствовал.

Последняя надежда избежать участи обрядиться в красную шубу и валенки растаяла… хотя надежда, и без того, была слабой: Харлампий, отчего-то, вовсе не считал Новый Год нехристианским праздником, (как и веселье во время поста, между прочим!). И Дед Мороз… мол, а что такого-то? Не какой-нибудь там нечистый дух, не злобный идол, алкающий жертв и нечестивого поклонения? Ведь нет? Нет! Приходит в дом… ну, и подумаешь, что красная шуба, достанем мы шубу, не купальник бикини, прости, Господи! Подарки дарит, детишек радует, а в жертвы требует всего-то стихов и загадок! Отец Василий вздохнул. Под таким соусом это дело, исполнять роль новогоднего Деда Мороза – придумки не то язычников, не то партийцев – выглядело не таким уж плохим. Справится. Спросить, кстати, а что это за бикини, от которого отца Харлампия так явственно перекосило?

Ян, проследил за поисками привидения, как орёл за мышью-полёвкой. Не обнаружив ни того, ни другого, он заулыбался:

– Уважаемые дамы и господа, товарищи, коммунисты, примкнувшие и беспартийные, – начал он.

– Объявляю операцию «Полночь». Начинаем!

В этот момент он увидел лёгкую тень и... ойкнув, свалился с дивана, а потом, стремительно надев тапки, исчез в коридоре, напоследок дав отмашку рукой.

***

Сегодня поболтать с Олладием Маше не удалось. Прямо посреди «Мур-привет-как-дела?» от внезапно громко мявкнул и... испарился. Вместо него Маша увидела Яна. Тот протянул руки, извлекая её из серого коридора в заполненную воздухом и светом комнату, уставленную шкафами. Из-за стёкол шкафов приветливо манили к себе книжки в ярких обложках.

– Мы так не договаривались, – обиженно сказала другу девочка.

– Конечно, не договаривались, – согласился приятель. – Я просил тебя не ходить по пыльным коридорам одной, а ты, всё равно, ходишь.

– Я не одна, – продолжала дуться Маша.

Потом она вздохнула, зная, сколько во взрослых несправедливости. И, как настоящая маленькая женщина, мудро решила, что и в плохом, всегда можно найти что-то хорошее. Ян же умел рассказывать сказки? Вот и пусть!

– Тогда ты давай меня спать укладывай. – Ян хихикнул и, запихнув девочку под одеяло, улёгся рядом.

– Ладно, так и быть. Но только засыпай. – Паритет был достигнут, и начальник особого отдела начал. – По мнению учёных, Новый год впервые начали праздновать в Вавилоне.

– Таких, как папа? – повернулась на бок девочка.

– Нет, умных старых товарищей, с круглыми шапочками на седых головах.

– А шапочки им зачем?

– А чтобы мысли не могли разлететься. – Маша кивнула головой, соглашаясь. – На самом деле, этот праздник появился в Шумере. В марте, когда вода в великих реках: Тигре и Евфрате начинала прибывать, наступало время праздника Великой победы Мардука над злым и кровожадным Кингу. Его мать, богиня океана Тиамат, поругалась с Мардуком и обиженно нажаловалась своему сыну. Сын решил мстить, собрав страшных чудовищ, которые вылезли из солёного моря и напали на Мардука. А тот, взяв в руки дубинку, и, позвав друзей, Ветра и Бурю, вышел навстречу. Кингу долго боролся, но Мардук был старше и опытнее. Поэтому, он и победил, а потом, надел на него железные цепи и приставил для охраны страшного демона. Очень опечалилась Тиамат. Из глаз её потекли слёзы, которые превратились в две реки: Тигр и Евфрат. Так в Шумере и появился, в честь победы, весёлый праздник обновления и наступления нового года. В это время никто не работал. Раб мог просить у господина свободу. Все пели и плясали. Совершали добрые дела, играли свадьбы.

– А потом?

– А что потом? Праздник не может длиться всё время. Потом люди опять начинали работать и совершать глупые и злые поступки. Иначе было бы неинтересно жить.

– Нет. Что было потом с Кингу?

– Не знаю. Наверное, он умер в тюрьме.

– У тебя получилась плохая сказка. Он же просто защищал свою маму. Давай другую. Хорошую.

– Ты делаешь правильные выводы, девочка, но есть продолжение и этой сказки. Как ты думаешь, могли ли просто так разругаться брат и сестра? Ведь Тиамат родная по крови Мардуку.

– Наверное, нет.

– Вот! Они поругались из-за одной ценной вещи. У Тиамат были знания, огромная библиотека знаний «Энума Эниш». Мардук требовал их себе. Они с ней были последними живыми аннунаками с умирающей планеты Нибиру. Но, как все сильно развитые разумные, вместо того, чтобы жить дружно и наслаждаться каждым новым днём, они начали убивать друг друга. Но «Энума Эниш» осталась. И, может быть, маленькая Маша когда-нибудь сможет её прочитать...

Маша спала. Ей снился опечаленный чёрный кот, наливающий себе в маленькую серебряную рюмочку валерианового корня, и большой чёрный пёс, который, фыркая, засовывал свою морду в его рюмку. Потом в сказку влез Ян и, как всегда, всё испортил. Друзья спрятались, и наступила темнота. До утра.

А утром она увидела в столовой огромную, сияющую яркими шарами ёлку, с большой красной звездой и Дедушку Мороза, (с подозрительно знакомыми глазами!), который заставил её читать стихи. Но зато потом он начал вручать подарки! Шубку, шапочку и сапожки от мамы, большую куклу от папы, маленькие золотые серёжки от тёти Лены, золотой крестик на цепочке от отца Василия, коньки от Ильи и огромный строительный набор ЛЕГО – от Яна!

Приехавший дедушка Рашид привёз билеты в Колонный зал на ёлку.

Начался 1962 год.

***

В деревне Билунд семья Оле Кирка Кристиансен, потомственных производителей дорогой мебели, с 1932 года начала производство игрушек. Его сын, двенадцатилетний Годфрик, придумал делать из кусочков обработанных деревяшек детали и продавать их, в виде наборов-конструкторов. В 1934 году компания запатентовала свои товары под названием «LEGO», сложив два датских слова, обозначающих в переводе «играть хорошо», но, спустя десять лет, выяснилось, что и на латыни есть слово «LEGO», обозначающее «я соединяю». В конце 1961 года ЛЕГО продаёт 50 разнообразных наборов, в том числе и различные варианты домов с пластиковыми окнами и дверями.