Хроники тридцатилетней войны

Глава восемнадцатая. Марш на Мюнхен

Всю зиму Кристиан и Алекс отбирали воинов в ряды отряда волонтеров и вооружали их новыми мушкетами и штуцерами (последним даже были приделаны оптические прицелы — хоть и на каждого пятого стрелка). Совершенствовалась и их выучка, в том числе по штурму крепостей с помощью лестниц. Егеря же обучались основам стенолазания (Долгинов хаживал в молодости в горы, да и стенолазанием баловался) с использованием молотков, клиньев, вкладышей и страховочных веревок с «карабинами» Когда наиболее ловкие из них научились взбираться на крепостные стены высотой до 20 м. за несколько минут, стенолазание стали проводить ночью. В итоге в распоряжении Кристиана оказался десяток уверенных в себе ночных стенолазов.

Алексей Михайлович вспомнил тем временем о вращающемся пушечном снаряде, испытанном тем же Минье для гладкоствольных пушек, и попросил мастеров Пражского пушечного завода изготовить для полковых легких пушек несколько образцов. Эти цилиндрические снаряды были проточены вдоль несколькими канавками (для выхода пороховых газов), которые к голове снаряда плавно однотипно изгибались, что и обеспечивало его вращение. После ряда неудач и внесения модификаций нужные параметры снаряда были все-таки найдены — и как же далеко и точно он полетел! На расстояние 1000 шагов отклонение чугунного снаряда от центра мишени составило, в среднем, 1 ярд (то есть расстояние от кончика носа до большого пальца вытянутой руки), а при оптимальном угле возвышения снаряд улетал и за 2000 шагов. Соответственно, конная батарея пушек была укомплектована именно такими снарядами: шрапнельными или простыми болванками.

Мушкетеры составили ядро отряда (3 полка), а егерей подготовлено на один полк. В конную группу отряда включили по одному полку кирасир, драгун и гусар, а в артиллерийскую — те же 2 батареи из 12 пушечек. Маловат получился отряд для больших сражений (около 8 тысяч бойцов), но для вспомогательных операций на баварском театре годился.

За этими сборами быстро пришла весна, в начале которой Сюзанна родила долгожданного мальчика, которого назвали Эрдманом. В конце апреля девочка появилась у королевы, которая при этом едва не умерла и пообещала королю взять на год или два перерыв в родах. Впрочем, Кристиан узнал о бедах королевы по почте, так как был уже в пути к Дунаю. Шли его полки опять порознь и в стороне от крупных городов, вдоль юго-западной ветви Рудных гор (по маршруту Амберг-Швандорф-Кам-Фихтах-Деггендорф), сам же он двигался в авангарде, с егерями и вышел к Дунаю у Деггендорфа к 1 мая. Здесь в лесах у этой деревни пришлось ждать свои части еще 5 дней, но все пришли, по крайней мере, без потерь. К тому времени егеря заготовили плоты, на которых и переправили все войско за Дунай.

Далее пошли прямой дорогой на Мюнхен, причем через тот самый Ландсхут, По дороге им встречались отдельные отряды баварцев, но те, распознав в них чужаков, сами уходили в сторону от столь значительного войска. Продвигались они в давно освоенном темпе марш-броска (40 км в сутки) и прибыли к северному предместью города через 3 дня. Обнаружив между рекой Изар и собственно предместьем слабо залесенную просторную лужайку (в конце века здесь разобьют Английский сад), Кристиан отправил гусар на поиски противника и будущих союзников, а на лужайке организовал военный лагерь в дежурном варианте, то есть огородил рогатками периметр и наметил огневые пункты, меж тем как внутри лагеря солдаты устанавливали палатки.

Противник был обнаружен как в домах северного предместья (пленные показали, что это добровольцы из разных баварских городов и замков), так и, конечно, внутри городских стен. Савойцы тоже были уже здесь, но их сил хватило лишь на то, чтобы создать осадное полукольцо с юга и запада от города. Соответственно, герцог Савойи очень обрадовался неожиданному подкреплению и позвал его командира на завтрашнее совещание в свой лагерь.

Когда Кристиан в сопровождении своих заместителей барона фон Лобковица и графа Крайиржа вошел в просторную палатку герцога, то во время поклона взглядом выцепил стоявшего на первом плане маститого пожилого аристократа и обратился к нему по-итальянски:

— Buona salute, Vostra Signoria!

— Sei italiano? (Вы итальянец?) — поразился герцог. — Che sorpresa! (Какая неожиданность!) Da Venezia? (Из Венеции?)

— La mia squadra assunto dogi di Venezia. (Мой отряд нанят дожами Венеции.)

— Quanti soldati avete? (Сколько у Вас солдат?)

— Ottomila: moschettieri, cavaleria, pistole leggere. (Восемь тысяч: мушкетеры, кавалерия, легкие пушки.)

— Perfetto! (Прекрасно!)

— Vostra Signoria, posso parlare privatamente? (Ваша светлость, позвольте поговорить с Вами наедине?)

Герцог внимательно вгляделся в странного наемника, потом согласно кивнул и сказал:

— Signori! Lasci la mia tenda per un po. (Господа, покиньте на время мою палатку.)

Впрочем, один из охранников остался рядом с сюзереном.

— E sordo e muto (Он глух и нем), — пояснил герцог.

— В таком случае я раскрою свое инкогнито, — сказал по-немецки наемник. — Нас прислал к Вам на помощь король Богемии Фридрих. Мое имя Кристиан фон Анхальт-Бернбург.

Герцог облегченно рассмеялся и сказал тоже по-немецки:

— Фридрих сделал для меня много, а делает еще больше. Ваше же имя, Кристиан, теперь хорошо известно в военных кругах. Многие говорят: куда приходит Кристиан Анхальт, оттуда надо вовремя сбежать. И вот Вы здесь, у меня. Значит, победа будет за нами!

— Мюнхенцам бежать некуда, Ваша светлость. Крыса же, загнанная в угол, становится опасна…