Хроники тридцатилетней войны

Глава тридцать восьмая. От Новары до Милана

В начале октября 1623 г. ударный богемский корпус неожиданно вторгся в пределы Миланского губернаторства (испанского анклава) со стороны озер Лугано и Лаго-Маджоре, куда попал, пройдя с боями местного значения долину Вальтеллина. При этом объектом нападения в губернаторстве был избран не сам Милан (среди его многочисленных улиц и каналов можно было лишиться своего преимущества в вооружении), а компактный городок Новара, расположенный посередине тракта между Миланом и Турином. Памятуя о том, что лучшее — враг хорошего, Кристиан и Алекс не стали экспериментировать, а применили ту же тактику ночного стенолазания, о которой местные вояки еще не слышали.

Узнав, что стены и все ворота города находятся в руках неведомого врага, командир испанского гарнизона разразился неистовой божбой и бросил лучших бойцов к восточным воротам, где все они и полегли под градом пуль. Тогда граф де Очойя заперся с сотней солдат в небольшом замке в центре города, бросив прочих защитников на произвол судьбы. Глашатаем их судьбы тотчас стал фельдмаршал фон Анхальт (так он представился), обратившийся через рупор на испанском языке (подсказывал полиглот Алекс) с рассказом о том, где сейчас находится их командир, где лежат гвардейцы и куда вскоре попадут они сами, если не внемлют голосу разума и не сложат оружия. Тем же кто сложит… О, им уготована долгая и счастливая жизнь в кругу семьи или среди друзей-товарищей… Долго уговаривать разумных солдатиков не пришлось.

После сдачи основной массы испанцев (около 2 тысяч) ворота неказистого замка были выбиты пушечной бомбой, а несколько следивших из амбразур солдат подстрелены, и тогда Кристиан вновь достал свой рупор и обратился непосредственно к графу:

— Excelencia! (Ваше сиятельство!). Вы убедились, что мои солдаты в любой момент могут овладеть вашим убежищем. Прошу Вас, пожалейте своих товарищей и освободите их от воинской клятвы. Я со своей стороны гарантирую им сохранение жизни, а Вам, Conde Ochoya, шпагу и свободу.

Минут через десять приободренные сидельцы потянулись из замка, складывая оружие у его ворот. Последним вышел испанский гранд, к которому тотчас подошел Кристиан и заговорил с приязненной улыбкой по-испански:

— Позвольте представиться: принц фон Анхальт-Бернбург, фельдмаршал Итальянской армии Богемии. Прошу, граф, сменить статус пленника на статус гостя и отобедать со мной где-нибудь — заодно и поболтаем.

Сумрачный граф взглянул на него недоуменно, но сразу приободрился и сказал:

— Моя резиденция находилась в комплексе Бролетто, в палаццо дель Подеста. Коли мои слуги не разбежались, то там мы и сможем пообедать — если Вас, принц, устроитсредиземноморская кухня.

— Устроит любая, мой желудок неприхотлив. Испанские вина я тоже оценил по достоинству…

Графские повара расстарались, приготовив обед из трех блюд: тушеные угри в кисло-сладком соусе, ризотто с шафраном и шницель из телятины по-милански. Все это подавалось с большим количеством оливок, тонко нарезанных помидор, лимонов, моркови и лука. Вино же было предложено красное Ламбруско, привезенное из Мантуи. Впрочем, Кристиан ел и пил умеренно, зато подливал графу («Вам надо как-то забыть случившийся кошмар, экселенц») и добился-таки от него многословия. Оказывается, граф Очойя давно предупреждал губернатора Милана герцога де Фериа не проявлять излишней инициативы по обузданию герцога Савойи и не уводить почти все войска губернаторства под стены Турина. Тем более что за 100 лет испанской колонизации миланцы так и остались итальянцами: по языку, культуре и строптивому духу. И он, Очойя, очень опасается, что итальяшки вдруг взбунтуются, перебьют немногочисленный гарнизон Милана — и войскам де Фериа придется срочно вернуться для штурма собственной столицы.

— Соблазнительно, — стал нашептывать Алекс. — Надо разведать обстановку и готовность миланцев к свержению испанского ига. Но прозондировать и туринское направление: вдруг враги готовы к решительному штурму?

Через неделю по каналу Тичинелло к Милану под вечер подошла вереница барж. Первая баржа остановилась у башни, перекрывающей канал, и ее небольшая команда приготовилась к обычному досмотру груза.

— Что везешь, Петруччо? — обратился начальник дозора к знакомому капитану.

— Муку из Новары.

— Что, во всех баржах?

— Во всех.

— Это хорошо. Значит, в этом году голода в городе не будет. Ну, открой трюм…

Матрос по знаку капитана открыл крышку люка на палубе баржи, сразу под которой виднелись крутобокие мешки с мукой.

— Полная баржа, — удовлетворенно констатировал дозорный. — Можешь следовать в Навилью.

Час спустя все баржи сгрудились в акватории речного порта Милана, известного под именем Навилья. Петруччо переговорил с начальником порта, собрал матросов с барж, и они отправились гульнуть в припортовой таверне, оставив баржи на ночевку. Когда ночная мгла совсем сгустилась, внутри барж начались трансформации: поддоны с мешками, подпиравшие люки, были отодвинуты и наружу стали выбираться бойцы егерского богемского полка. А из переулков порта им навстречу стали выходить патриоты Италии, которых лазутчики смогли ранее найти в Милане (несколько десятков). По команде полковника Черни одна рота егерей отправилась назад, брать под свой контроль западные ворота Милана (не только водные, но и сухопутные), а другие роты рассыпались на плутонги и двинулись во главе с этими патриотами по адресам испанских офицеров и прочих ответственных лиц. Кое-где на улицах им попадались патрули ночной стражи, которые чаще всего удавалось нейтрализовать, но в паре случаев произошла потасовка со стрельбой — и ничего, никто в городе особо не переполошился.

Утром к Новарским воротам Милана подошел драгунский богемский полк — во главе с графом Крайиржем, рядом с которым рысил и фельдмаршал фон Анхальт. Ворота готовно открылись, и бравые драгуны проследовали до Пьяцца дель Дуомо с ее грандиозным готическим собором. Впрочем, Кристиан и Крайирж прошли в здесь же расположенную ратушу, где егерями за ночь были собраны все испанские офицеры и чиновники числом около двухсот.

Сеньоры! — обратился к испанцам Кристиан. — Довожу до вашего сведения, что Миланское губернаторство находится с сегодняшнего дня под юрисдикцией короля Богемии в лице меня, фельдмаршала фон Анхальта и моих офицеров. В дальнейшем оно будет, видимо, передано в управление герцогу Пьемонта и Савойи Карлу Эммануэлю. Вам предоставляется право покинуть Милан вместе с семьями.

Переждав поднявшийся в зале ропот, Кристиан повысил голос:

— Есть и другой вариант вашей судьбы: остаться здесь и помогать готовить управляющих чиновников для города из итальянцев, населяющих Милан. Выбирайте, сеньоры. Мне же сказать вам больше нечего.

— Но где наш губернатор, герцог де Фериа?

— По данным моей разведки сражается под стенами Турина. Если же он попытается вернуться в Милан, то, вероятно, ляжет под его стенами…