Пришла беда — отворяй ворота.
Есть такая пословица у русских.
Добраться до своей каюты я не успел. В глубине парка мне малость поплохело. Перед глазами поплыли темные круги, в голову влез посторонний шум. Рокот. Словно некий чудовищный голос зовет меня к себе, и этому зову ни один смертный не в силах противостоять.
Нергал.
Я опрометью бросился к ближайшей лавочке. Не хватало еще потерять сознание на прогулочной дорожке, уткнувшись мордой в плитку.
Усаживаюсь на лакированные доски.
…И переношусь в неведомые дали, за пределы изведанного пространства. В вечную загробную тьму. Туда, где обжигающая сущность Нергала скитается от начала времен.
К черной реке.
Под своды необъятной пещеры.
— Джерг.
— Рад встрече, Повелитель.
— Приближается час расплаты, — пророкотал чудовищный голос, исходящий из утробы странствующей звезды. — Ниимб бросает нам вызов. Он думает, что способен одолеть моего посланника.
Подозреваю, что Ниимб думает правильно.
Я ни разу не сражался с демонами столь высокого ранга.
— Ты не должен бояться, жрец. Ты — карающая длань, эхо моей ярости. Ниимб силен, но я дам тебе оружие, способное поразить его.
— Благодарю, Повелитель.
— Слушай и запоминай. Чтобы сразиться с Ниимбом, ты должен попасть в Бездну. Точнее — в тот план Бездны, где обитают последователи моего врага.
— Разве человеку дано там выжить?
— Не дано. Но ты — не совсем человек. В твоей астральной сущности есть демонические черты, они достались в наследство от твоего отца.
— Ты знаешь, кто мой отец?
— Да. И я открою тебе эту тайну после того, как мы победим. Готов ли ты слушать дальше?
— Я весь внимание, Повелитель.
— Астральная карта твоей души позволяет войти в Бездну, выбрав иную ипостась. Не человеческую. При этом твое тело должно находиться в безопасном месте. Твои умения, приобретенные за время жизни в этом мире, сохранятся. Или трансформируются с учетом среды обитания.
— И как мне войти в Бездну?
— Этим навыком обладают некоторые призыватели. Ты должен найти волшебника из клана Ингов, убить его и освоить нужную технику.
— Где искать этого одаренного?
— Скоро ты пойдешь в рейд. Ниимб попытается использовать этот поход в собственных интересах. Не дай его слугам прорваться в наш мир. Убей носителя Дара, открывающего доступ к Бездне. Убей всех, кто попытается тебе помешать. После того, как научишься проникать в запретные сферы, я дам тебе оружие против Ниимба. Ты сразишься с отступником на его территории во славу мою. И уничтожишь его навеки. После этого я смогу перебраться в этот мир. Мы построим алтари, заложим храм, завербуем неофитов. Власть Нергала больше никто не посмеет оспаривать.
— Да будет так, — прошептал я.
— Иди, червь. Делай, что должен.
Пещера распалась на тысячу осколков.
Я выпал в реальность.
Впрочем, что можно считать реальностью? Физический план, к которому мы все привыкли? Для Уничтожителя гораздо более привычна Бездна, на одном из уровней которой пребывает загробный мир. То, что многие считают условностью, я отношу к основам всего сущего. По воле неведомых богов мы приходим на эту планету. По воле Нергала переходим в иное состояние. И там, за пределами всего осязаемого, живем по законам, которые не в силах постичь.
Звоню Полине.
— Ты где?
— Я еще немножко покатаюсь, а потом схожу в кафе за мороженым. Ты не против?
— Не против. Как освободишься, позвони мне. Хорошо?
— Ладно, папочка.
— Я тебе не папочка.
Поднимаюсь со скамейки и иду в сторону верхней кольцевой галереи. Сквозь кроны деревьев виднеются панорамные окна сьютов.
Грядет решающая битва.
Я не могу выбросить из головы мысли об этом. А еще — мысли о моем отце. Я ведь наполовину демон, но мать ничего об этом не говорила. Отмалчивалась всякий раз, когда я спрашивал. А ведь отец сделал для меня гораздо больше, чем если бы он был простым смертным. Моя сущность неизменна на всех планах — астральном, ментальном, физическом… Ладно, про физический помолчу. Я сейчас заперт в теле подростка, которое усиленно прокачиваю с лета. Медитации, силовые упражнения, восстановление боевых навыков, поглощение чужих техник. Илья Невзоров — слабак, которого я поднял на запредельный для него уровень. И всё же, это тело продолжает уступать по большинству характеристик моей прежней оболочке.
Так вот, я не знаю, почему отец решил воплотиться физически и переспать со смертной женщиной. Почему выбрал именно мою мать? Почему бросил ее? Почему ни разу не давал о себе знать, годами не выходил на контакт? Я полагал, что демоны — бездушные создания, неспособные привязываться к чему-либо. Но это не так. В ордене меня научили многим вещам. Локусы, спектры, элементали — у них есть своя логика, образ мышления. Они чувствуют. Сражаются за места и предметы, к которым привязались. Иногда даже влюбляются в смертных, находясь в телесной оболочке.
Допустим, я встречусь с отцом.
И что я ему скажу?
Здравствуй, папа, я демонолог. Изгоняю и развеиваю таких как ты. Аккуратнее вселяйся в людей и предметы, чтобы не встретиться со мной…
А, собственно, почему я думаю, что отец здесь? Он ведь мог сохранить верность Нергалу и остаться там, на альтернативной Земле. Точнее — в слоях Бездны, из которых проще выбраться туда, чем сюда. Не умирать же повторно, чтобы встретиться с предком…
Вот и каюта.
Открываю дверь, вхожу в свою комнату. И тут же кубинское торнадо прижимает меня к стене. Я чувствую горячее дыхание Сандры на своей шее, ее рука лезет ко мне в штаны.
— Думал, от меня так просто избавиться, малыш? Я скучала…
Тимановская целует меня в губы.
Я отвечаю, запускаю язык ей в рот. Мысли о демонах, астральных битвах и зловещих знаках растворяются в нахлынувшей волне желания. Моя ладонь скользит под кофту Сандры, пробирается в спортивный топ и начинает поглаживать внушительных размеров грудь кубинки. Я чувствую, как напрягся сосок Тимановской. Девушка достала мой прибор из брюк, ее пальцы начали скользить по стволу…
Вот же чертовка.
Мы быстро избавились от лишней одежды, я завалил Сандру на кровать лицом вниз и грубо вошел в нее сзади. Кубинка выдохнула, издав тихий стон. Я начал двигаться, вжимая ее в матрас. Комната наполнилась криками, и мы утонули в потоке удовольствия…
Когда всё закончилось, отправились в душ.
Вдвоем.
— Полина не придет? — спросила Сандра, когда мы заперлись в круглой кабинке.
— Должна позвонить.
— Хитрец. Ты всё предусмотрел.
Я трахнул Сандру в душе, под горячими струями тропического дождика, и мне окончательно полегчало. Никаких обязательств, как мы и договаривались. И это восхитительно. Я впервые за долгое время по-настоящему расслабился. Обожаю эту сучку.
Мы вытерлись насухо, оперативно оделись, и в этот миг зазвонил телефон.
— Ты где? — спрашиваю в трубку.
— На обзорной палубе.
— Какой именно?
— Самый низ, братик. Первый уровень. Давай сюда.
— А что случилось?
— Еще спрашиваешь. Мы стартуем.
— Никуда не уходи. Я сейчас.
Разговор обрывается.
Сандра лежит на смятой постели. Я ложусь рядом. Смотрим в потолок, молчим. На мне серые льняные брюки и такая же рубашка навыпуск. Палубы хорошо отапливаются, я не вижу смысла искать теплые шмотки.
— Что происходит? — задаю Сандре прямой вопрос.
— В смысле?
— Ты живешь на лайнере. Я видел Курзанцева. И Аксакова, но это не точно. Только не говори, что весь конклав решил отправиться на зимовку в теплые края.
— Не весь.
— О, как.
— Перестань. Это Трифонович.
— Вы меня тут все опекаете?
— Есть мнение, что верховный владыка демонов, или как его там, попытается напасть на тебя в ближайшие недели. Мы не знаем, правда ли это, но Тобенгауз над тобой сильно трясется. Сегодня я выложилась по полной. Мою защиту даже элементаль не пробьет. Спи спокойно, амиго.
Перевариваю услышанное.
— А Глеб здесь?
Ответ, в сущности, предсказуем.
— Я его видела в ресторане на шестой палубе.
Черная ладонь мягко ложится мне на грудь.
Скользит ниже.
— У нас две недели, милый. Чем планируешь заниматься?
— Мы не вместе, — отрезаю я.
— Конечно-конечно.
Сандра залезла на меня сверху, поцеловала в губы и нежно произнесла:
— Корабль покинет Неом через двадцать минут.
— Полина ждет.
— Я знаю, — девушка улыбнулась и провела рукой по моей щеке. — До встречи. Я в пятитысячном номере. Легко запомнить.
С этими словами кубинка покинула каюту.
Испытываешь судьбу, мулаточка.
Джерг не железный.
Натягиваю теннисные туфли и выдвигаюсь в коридор. Надо достичь обзорной палубы нижнего яруса до того, как лайнер сдвинется с места. Иначе Полина будет ворчать.
У океанических лайнеров есть ватерлиния, двигательный отсек, трюмы и прочие помещения, куда вход посторонним не светит. Обычно вся техническая начинка упрятана в нутро корабля, но воздушный левиафан — совсем другая тема. Насколько мне известно, холодильники, багажные отделения и прочая муть расположены на второй палубе. Всякие-разные генераторы, насосные станции и прочие механические органы летающего города притаились в районе десятой-двенадцатой палуб. Часть нижнего яруса отведена под грузоподъемники, заглушки трубопроводов и прочие узлы неведомого назначения. Обычным пассажирам это не нужно. Все стекаются к амфитеатру, сложенному из нисходящих спиральных галерей. Конструкция зала позволяет наблюдать за проплывающими внизу облаками, лесами и реками. Даже ходить по стеклу аки Иисус по воде.
Я позвонил сестре.
— Далеко забралась?
— Поднимайся на два витка.
Топаю вверх по закручиваюейся галерее. Ну, не топаю, проталкиваюсь. Народу набилось столько, что у меня стала развиваться социофобия. Думаю, несколько тысяч пассажиров точно приперлись сюда, чтобы не пропустить момент «вознесения». Кстати, вдруг вы не в теме. Корабли класса «Симфонии неба» никогда не опускаются на землю. Шасси и прочих приспособлений для посадки попросту не существует. Ни одно покрытие не выдержит падение летучего города, да и внизу, как вы помните, хватает всяких наростов. Поэтому сменный экипаж дежурит круглосуточно. Пилоты меняются пачками, их задача — удерживать эту хрень в воздухе до бесконечности.
Как по мне — онанизм чистой воды.
Вы представляете, сколько таких корабликов разбросаны по человеческим империям? Пилотов не напасешься. Думаю, есть фокус, который гильдия держит в секрете.
— Илья!
Нет, это не Полина.
Меня окликнул Глеб Сатин, один из оккультистов ордена. Мой наставник и куратор. Не соврала Тимановская — его тоже приволокли на «Симфонию».
— Привет, — пожимаю протянутую руку.
— Что ты видел на озере?
С места в карьер.
— Ты за мной следил.
— Не буду скрывать.
— Буквы.
— Что-то осмысленное?
— Еще как, — хмыкнул я. — Предупреждение. Я бы даже сказал, угроза. Типа не уйти мне отсюда живым.
— Мы ждали чего-то подобного…
— Мы? — я приподнял бровь.
— Ну… Трифонович собрал всех высокоранговых и устроил совещание. Все решили, что на тебя нападут за пределами Неома. Лайнер — идеальное место для атаки. Никогда не угадаешь, в какой части корабля проявится одержимость. А всю «Симфонию» не запечатаешь…
— Дерьмо.
— Не то слово.
— Вы теперь будете моими тенямми? Куда бы я ни пошел?
Куратор смутился.
— Пока вопрос так не ставится.
— А как ставится?
— Ты можешь за себя постоять, но присматривать мы будем… издалека…
Я вздохнул.
— Что это за хрень с посланием?
Глеб нахмурился.
— Демоны редко прибегают к таким приемам. Сработал принцип ловушки. Кто-то наложил чары на озеро. Зная, что ты появишься в нужный момент. Это не предметная одержимость…
— Бес вселился в человека, — кивнул я.
— Не просто в человека, — уточнил Сатин. — В водного мага рангом не ниже дхьяны. Того, кто способен менять свойства жидкости и применять заклинания, отложенные во времени.
Я присвистнул.
— Увидишь подобное — звони.
— Ладно, — я двинулся дальше. — Спасибо за наводку.
Честно говоря, не уверен, что успею позвонить. Если прислужники Ниимба вознамерятся привести свою угрозу в исполнение, придется вступить в бой с одержимым противником. С магом, превосходящим меня по уровню потребления праны. А хорошего в этом мало.
— Братик!
Надеюсь, злые сюрпризы прекратились.
Пора бы уже Деду Морозу прекратить этот отстой с декабрьским маскарадом…
Я протолкался к Полине. Девочка вцепилась в поручни ограждения, ее взгляд метался между мной и нижней частью амфитеатра. Занимаю почетное место зрителя.
Под нашими ногами разверзлась бездна.
Не та, с большой буквы. А самая настоящая, пространственная. Несколько этажей спиральной галереи плюс стремительно удаляющийся аэровокзал.
Земля проваливается вниз беззвучно и стремительно, со смещением. И это пугает. Многоярусный город, способный вместить пятнадцать тысяч жителей, уносится в облака. Точнее — прорывается сквозь тучи. Новая Москва быстро скрылась в серой пелене, и под нашими ногами заклубилась аморфная муть. Я успел заметить черный кусочек моря, излом береговой линии, запорошенные крыши, компьютерную плату разномастных кварталов… Потом всё исчезло. Не осталось ничего, кроме серости и тоски.
Прошло еще несколько минут.
Свинцовое озеро превратилось в заснеженное зимнее поле. Ну, или в море ваты, подсвеченной ярким солнечным диском. Разумеется, мы не могли видеть солнце, поскольку смотрели вниз, а не в боковые иллюминаторы. Зато перед нами предстало бескрайнее пространство, обретающее некое подобие рельефа. Я никогда не видел тучи с обратной стороны. Джерг не умеет летать. И вот оно — зрелище, достойное богов.
Зал разразился аплодисментами.
Включился внутренний коммуникатор:
— Дамы и господа, с вами говорит капитан круизного лайнера «Симфония неба» Дормидонт Тарновский. Наш корабль пробил облачный слой, успешно набрал крейсерскую высоту и лег на заданный курс в точном соответствии с графиком. Сейчас мы находимся в пяти тысячах метров над уровнем моря. В ближайший час достигнем десятикилометровой отметки. Направление — юго-запад. Сотрудники компании «Второв и сыновья» выражают всем вам искреннюю признательность за оказанное доверие и желают приятного пути. Следующая остановка — Афины.
Люди начали расходиться.
— Как тебе? — спрашиваю у сестры.
— Круто! Я бы хотела вырасти и летать на таких штуках.
— Ты же целитель.
— И что? Разве на воздушных кораблях не нужны целители?
Пожимаю плечами:
— Наверняка нужны.
— Ты меня отпустишь?
— Готовься. Развивай навыки. Я не стану влиять на твой выбор.
— Спасибо!
Мы продвигаемся медленно.
Галерея забита пассажирами.
— Чем будем заниматься? Можно в парк?
Вот же дети…
— Не спеши. Надо распаковать вещи и пообедать.
— А когда обед?
— С часу до четырех. Пойдем в буфет, там шведский стол. Вечером в ресторан.
— Круто. Я никогда не была в ресторане.
Толпа хлынула к лифтам и трапам. Я морально настроился на долгое ожидание кабины. Пешком идти не хочется — слишком далеко. Вызываю в памяти схему нижней палубы. Мне кажется, тут есть один из бесплатных ресторанчиков с видом на облака и бортовыми панорамными окнами. Надо проверить.
— Подожди секунду.
Ныряю в лаундж с парочкой кресел и справочным терминалом у стены. Экран сенсорный, разобраться легко. Вывожу на экран первую палубу. Так и есть — рядом с нами расположен ресторанчик смешанной кухни, до которого метров пятьдесят. Запоминаю маршрут, сворачиваю картинку.
— План меняется, — говорю скучающей сестренке.
— Это как?
— Сейчас топаем в ресторан. Потом — раскладка вещей.
— О, супер.
Выбираемся из рекреации, двигаемся по радиальному коридору и сворачиваем к арке, оборудованной датчиками движения. Металлические створки размыкаются, с шипящим звуком втягиваясь в стены. Едва переступаю порог, оживает телефон.
Неизвестный номер.
— Да? — отвечаю после некоторых колебаний.
— Илья-кун, — здоровается Акира. — Добрый день.
— Здравствуй, Акира.
— Через два часа в фитнес-клубе «Голиаф». Я забронировала тренировочную комнату-полигон. Не опаздывай, пожалуйста.
Отбой.
Чувствую, как пропадает аппетит.