Художник кошмаров - 2

Глава 19

— Нет, — мне не пришлось долго размышлять над своим ответом.

— Что⁈ — выражение лица монаха потеряло свой стоицизм и превратилось в довольно глупую маску. — Но почему⁈

— Кроме того факта, что ты желаешь вверить себя чему-то, что носит имя Кошмара? — едким тоном уточнил я, и не давая ему ответить, продолжил. — Также, ты даже и не подумал о проверке этой самой стихии на опасность. Ну и наконец, твои планы лично мне несут лишь проблемы. Я не желаю угадывать, как отреагирует ваш основатель, когда почувствует в тебе силу Кошмара. А он обязательно её почувствует! Делать врагом гребаного высшего это далеко от того, что я желаю!

— Но Художник, — монах яростно пытался что-то придумать, я же, глядя на него, чувствовал лишь отвращение. Слишком рано я записал монахов в «не-практиков». То, что ты не используешь некоторые из техник и называешь себя добром, отнюдь не значит, что это реально так. — Основатель не ограничивает нас. Если я захочу уйти из священного города, он не будет против. К тому же, как ты можешь так говорить? Ты же избранник своей стихии. Подумай, как она может отреагировать на твой отказ нести её власть?

— С Кошмаром мы уж как-нибудь сами разберёмся, — фыркнул я. — Это наше личное дело, между мной и им.

— Прошу меня извинить, — Рамод вернул часть самоконтроля и выдвинул куда более разумные предложения. — Я понимаю, что моя первая неудача настроила нас на неправильный лад, но позволь мне исправить свои ошибки. Как ты несомненно помнишь, я глава большой группы единомышленников, в число которых входят в том числе и монахи в ранге сил возвышенных. Это не говоря уже о той власти, что дает мне моя должность в администрации. Если тебя так огорчает необходимость продажи поместья, то как тебе идея, если я выплачу за него двойную сумму? Поверь, это очень хорошее предложение…

— Рамод, если ты не забыл, орда зверей приближается прямо к городу. И всякая минута, что мы здесь тратим на бесполезные разговоры, будет стоить очень дорого. — нейтрально заметил я и мы оба замолчали, понимая, к чему я веду.

— Хорошо, — вздохнул Рамод. — Я уважаю твое решение. И как было решено ранее, твоя помощь в будущем бою будет высоко оценена.

Кивнув друг другу, каждый из нас двинулся по своим делам.

Я не стал говорить, что была ещё одна причина моего отказа его посвящать. Я не верил, что слова Лилит о дармовой силе в случае посвящения правда. Как говорится, бесплатный сыр бывает лишь в мышеловке. Позволив Кошмару прогонять через меня безумное количество сил, это несомненно окажет на меня влияние. И что-то мне подсказывало, касаться оно будет в том числе и психологического аспекта.

Звуки сражения разносились задолго до того момента, как мы добрались до сражающихся за свою жизнь останкам войск императора.

Как бы монахи не хотели сразу отправить помощь, тем не менее даже с практиками требуется время, чтобы все сходили за снаряжением, подготовились и наконец отправились. Не улучшало ситуацию и их нахождение за пределами города. Когда все наконец смогли выдвинуться прошло уже несколько часов, а ведь был ещё сам путь.

Несмотря на то, что возвышенные могли бежать в разы быстрее, они терпеливо ждали, пока куда более многочисленная группа воинов и совсем уж огромная претендентов их нагонит.

Выражение «Скорость армии определяется скоростью самого медленного её члена» была как никогда верна.

Никто из моего отряда не отступил и сразу же согласился прогуляться и помочь солдатам Хаэна. Единственный, кого мы решили оставить «дома» был Бэмби Первый.

Олененок был решительно возмущен подобной постановкой вопроса, но на этом настоял сам Баал, прекрасно понимающий всю опасность будущего столкновения. Он пообещал ему личные тренировки и Бэмби с неохотой согласился, оставшись сторожить поместье.

Возглавляющий армию Шехар взял лишь половину всех войск Денали, оставив вторую защищать город от внезапного нападения.

Самого Шехара я видел лишь издали. Это был сурового вида, одетый в черный нагрудник и шипастые наручи мужчина, имевший, как ни странно, довольно отдаленное сходство с монахом. Он имел короткую черную бороду, что плавно перетекала в монашескую лысину. В вооружении, как и большинство монахов, он предпочитал свои собственные руки.

Я не был удивлён, увидев среди отправившихся в бой возвышенных и Рамода. Последний нашелся поблизости от нашего отряда в окружении таких же, как и он сам, верных ему возвышенных.

И хоть Рамод делал вид, что он совершенно не обращает на нас внимания, я подозревал, что он отнюдь не отказался от своей идеи получить дополнительные силы. А ради этого ему следовало защитить свой возможный «мешочек с золотом».

Вслед за грохотом боя пришли хаотичные потоки ци. Став воином, я стал куда лучше чувствовать скрытую изнанку этого мира, и пришедшие «запахи», привели меня если не в ужас, то изрядно обеспокоили.

Безумная волна не просто так называлась. Она была буквально пропитана кровью, потом и абсолютным бесстрашием к своей или чужой смерти. Это было подобно океанскому приливу, что обрушивается на берег, не обращая внимания на живущих на нём смертных.

Стоило нам перевалиться через край холма, как все вопросы разом отпали перед открывшимся зрелищем.

Если изначально армия императора лишь отбивалась, и поэтому атака шла лишь с одной стороны, то теперь они окончательно завязли, отчего окружившие их обезумевшие звери штурмовали позиции со всех сторон.

Но даже в столь нерадостном положении я заметил, что во вред себе армия была разделена на две неравных половинки, каждая из которых сражалась сама по себе. Подобная глупость не могла остаться без последствий, от чего в «прореху» тут же устремлялись враги, что лишь вносило ещё большую сумятицу в происходящее.

— Построиться! — громкий крик командующего Шехара заставил всех спешно прийти в движение, переходя от походной колонны, в, своего рода, рассыпной строй.

Этому миру не было нужды учить, что такое плотный строй и та же фаланга. Каждый из практиков по своей природе был тем ещё индивидуалистом с довольно разнообразными и не стандартизированными навыками.

Тот же огненный шар мог иметь самую разную дальность, силу и даже эффекты, к примеру, продолжая гореть после попадания или взрываясь ярким взрывом.

По этой причине у местных в ходу была несколько иная тактика.

Растянувшись влево и вправо, монахи и заключившие с ними контракты совершенствующиеся, старались держать подальше друг от друга. В этом был смысл одновременно в том, чтобы не мешаться в бою, и одновременно, чтобы чья-то мощная атака забрала бы одного или нескольких бойцов, но никак не десятки сражающихся.

Конечно, от атак возвышенных и уж тем более высших это мало спасало, но солдаты ищут любые способы увеличить свои шансы на выживание. С теми же высшими шанс столкнуться очень невелик.

Особое место в подобном строю имели как раз и те же возвышенные. Находясь на совершенно ином уровне сил, каждый из них получал отдельный участок строя, за который он и отвечал.

Если на этом участке появился бы кто-то, кто был сильнее обычных воинов или претендентов, именно в его задачу входило с этим «кем-то» разобраться. В идеале, он должен был ещё и защитить тех, кто был вокруг него, но в реальных войнах практиков, за подобными мелочами возвышенные не следили, бросая техники направо и налево.

Мой отряд, как один из тех, кто имеет своих возвышенных, так и не получил прикрытия, но неподалеку был Рамод со своими людьми. И я даже порадовался, что он так и не отступил от своих планов.

Глядя на беснующихся вниз зверей, я внезапно переосмыслил своё решение поохотиться. Раз за разом увеличивая свой ранг и добиваясь того, чего хотел, невольно я слишком уверился в своей безопасности.

Я нервно рассмеялся, привлекая вопросительный взгляд Тошики, на что я пожал плечами, чем заработал ответную улыбку.

«Грёбанные непробиваемые терминаторы», — я встряхнулся, проверяя и так полный запас ци: «Трусить буду после битвы, если выживу. А сейчас от моего страха всё равно никакого толку!»

Тем временем море зверей заметило неладное. Всё больше и больше звериных голов поворачивалось в нашу сторону, издавая оглушительный рёв.

Их крик быстро нарастал, когда к ним присоединялись всё новые и новые «певцы». Стоило же этой зубодробительной «ноте» достичь какой-то особо высокой октавы, как все они сдвинулись с места и, набирая скорость понеслись к нам.

Земля под нашими ногами стала дрожать всё сильнее, так как большинство из мутантов уже давно превысили те размеры, что были уготованы им природой.

Здесь и сработало главное отличие монахов от практиков. У монахов практически не было дальнобойных атак. А это значило, что на одном месте мы войну не выиграем.

— Вперё-ё-ё-д! — рёв командующего заставил уже нас тронуться с места и лавиной покатиться на приближающихся тварей. Нечеловеческие ноги несли нас с огромной скоростью, а склон холма лишь добавлял прыти.

Оскаленные пасти становились всё больше, я же стиснул зубы изо всех сил, смотря лишь за тем, чтобы не споткнуться. Холм оказался далеко не таким ровным, как им показался поначалу, и был просто изрезан ходами каких-то проклятых сусликов.

Отвлекшись на бег и свои ноги, я невольно пропустил сам момент первого удара. Но его звук безошибочно привлёк моё внимание.

Становясь монахами, практики отнюдь не теряли связь со своим корнем духа и связанными с ним стихиями. Единственное, что менялось, это способ их использования. Так, монахи направляли стихии внутрь своего тела и усиления ударов.

Вот почему, вставая в боевые стойки и атакую бросающихся на них зверей, удары монахов окутывались множеством светящихся стихий. Огненные кулаки прожаривали и плавили попадающуюся им на пути плоть, а кулаки молний парализовали и выжигали всякие нервы в месте ударов.

Способ совершенствования монахов делал их воистину страшными противниками в ближнем бою. Направляя ци на усиление ударов, они с легкостью разбрасывали зверей, заставляя их искорёженные останки взлетать высоко в воздух, чтобы рухнуть на спину тех, кто был позади.

Но не всегда силы монахов хватало, от чего особо сильные мутанты прорывали их строй, сея смерть на каждом шагу.

Вылетевший на наши позиции огромный, четырёхметровый тур, склонив голову пробил торчавшей, как у оленя, связкой рогов сразу несколько монахов, заставив тех повиснуть на его покрытых мхом и лианами костях.

Хуже того, он явно не собирался останавливаться, мчась прямо на меня! И к своему стыду, я застыл. Я впервые оказался в столь масштабном сражении и оглушающие звуки вокруг заставили меня тупо смотреть на приближающуюся смерть.

В себя я пришел лишь когда передо мной танцующим движением встала соблазнительная спина Лилит, а затем она взмахнула трансформировавшейся лапой и гигантский тур развалился на два куска, окативших из-за инерции нас обоих парой литров крови.

— Не зевай, Создатель, — усмехнулась Лилит, чмокнув меня покрытыми кровью губами в столь же грязную щеку. — Иначе пропустишь самое веселье!

Её действие словно сбросило пелену, и я смог куда более связно оглядеть происходящее.

Один из стоящих слева от нас возвышенных монахов высоко подпрыгнул, оттолкнулся от воздуха и тут же оказался на спине какой-то здоровенной гориллы, дальней родственницы Кинг-конга. Последняя попыталась прихлопнуть козявку, но возвышенный с легкостью отбил удар, после чего опустил уже свой, покрытый камнем кулак на спину зверя.

Хлопнуло, хлюпнуло.

Горилла словно бы сдулась, после чего расплылась на земле, а из всех отверстий на её теле полилась кровь. Прислушавшись к ци, я содрогнулся.

Способ смерти гориллы напомнил мне двуличную практику святой инквизиции, которая любила «не проливать христианскую кровь». Ради этого инквизиторы и их слуги избивали людей тяжелыми дубинками, превращая их в мешки, наполненные кровью и раздробленными костями, которые уже затем отправлялись на костры.

Ведь не стоит огорчать Господа пролитой кровью.

Что-то подобное и провернул тот монах, начисто уничтожив все внутренности и кости своего врага.

С моих рук потекли чернила, когда я за пару мгновений сформировал технику и швырнул её в бесящую, летающую над нами птицу, что так любила стрелять бегающими по её перьям молниями. К нашему счастью её атаки были очень косыми, но на диво раздражающими.

Черная клякса взлетела в воздух, а заметившая опасность птица рванула в сторону. Миг и из тьмы вылетела морда тигра, заставившая птицу в страхе закричать, но было уже поздно. Сформировавшая половина тигра вместе птицей рухнули куда-то вниз.

Это не были полноценные существа, вроде Бэмби и уж тем более той же Лилит. Их время жизни ограничивалось парой минут, но этих минут хватало, чтобы забрать чью-то жизнь.

Постепенно наш фронт продвигался вперёд, уничтожая всех попадающихся зверей, тем самым помогая армии императора вырваться и окружения. Так что не было ничего удивительного, что в какой-то момент мы с ними встретились.

И рванувшая откуда-то сбоку Лиан чуть было не схлопотала от меня выстрел техникой в лицо.

— Хан⁈ А ты что тут делаешь⁈ — с оскорбительной легкостью девушка уклонилась от моей атаки и я с раздражением понял, что за те жалкие месяцы, что мы не виделись она все-таки умудрилась прорваться к возвышенной.

Хотелось громко закричать: «Почему она, а не я⁈», но я поборол этот порыв.

— Да вот решил обосноваться в Денали. Виды там потрясающие, да и люди сравнительно неплохие. Кто же знал, что выбирать надо вообще другую империю⁈

— Я бы на твоем месте не делала поспешных выводов, — с рук девушки слетел темно-серый туман, узкими струйками устремившийся ко всем зверям на его пути. Там, где он касался слабых зверей, они замертво падали на землю. — В Кайодзи ничуть не лучше. Надвигается война с Ульсаном и меня сюда отправили как раз по этому поводу.

— Стой, война? В смысле, война между империями? — перспектива подобного меня не на шутку напрягла. — А причём здесь тогда мы в Хаэне⁈

Когда в этом мире начинаются подобные войны, то на сцену выходят и древние монстры, для которых уничтожение городов является сущим пустяком.

— А зачем тебя сюда отправ… — начал было я, создавая целый заслон из черных существ, но Лиан меня перебила.

— Это сейчас не важно. Хан, ты должен быть осторожен. Помнишь нашу деревню? Здесь и… — что бы не хотела сказать Лиан, она тоже не успела, ведь моя спина вспыхнула болью, а волосы на затылке начали тлеть.

Мою голову резко дернуло в сторону, от чего шею прострелила боль, и что-то невероятно яркое промелькнуло рядом с моей головой и умчавшись вдаль, с силой взорвалось, осветив всё вокруг пронзительным желтым светом.

Чувствуя, черные мушки в глазах, я увидел руку Лиан, которой она отодвинула мою голову.

Развернувшись, я сглотнул.

Буквально в паре шагов от меня стояла ухмыляющаяся Лилит, но обе её руки, ноги и верхняя часть тела кроме головы была покрыта шипами и изменившейся мускулатурой.

Но стояла она не просто так, а удерживал на отросших когтях сияющее лезвие клинка, которое держала золотоволосая красавица, что прямо сейчас прожигала меня очень недружелюбным взглядом!

— Таймин… — хоть мы и не виделись несколько лет, но я безошибочно её узнал, как и она меня чуть раньше. И если бы не действия моих друзей, на этом наша встреча и закончилась бы.

Земля вздрогнула, когда рядом с Таймин из ниоткуда возникли ещё четверо возвышенных. И судя по их одинаковой форме, они были с ней.

Лилит прыгнула поближе ко мне, и то, что Лиан никуда не уходила тоже давало робкую надежду, но не сильно. Пятеро возвышенных против двоих с половиной наших — шансы мне совершенно не нравились. И вставшие рядом другие мои создания ничуть на эту арифметику не влияли.

— Хан-Хан-Хан, — несмотря на окружающий грохот тягучие слова красавицы слышались так, будто была полная тишина. — Почему-то я так и думала, что эта дурочка продолжит с тобой общаться. Но сегодня определенно мой день. Я просто невероятно рада тебя здесь встретить. Помнишь, что я сказала тебе в прошлый раз?

— Что мы расстанемся хорошими друзьями?

— Почти угадал, Хан. Ты всегда был остер на язык. Но нет, я сказала, что тебя убью. И прошедшие годы дадут этому обещанию лишь дополнительную перчинку.