И это снова мы

Глава 2. Я продолжаю путь. (За месяц до описанных выше событий)

Некоторое время просто тупо стоял, не веря своим глазам. Степь на всем протяжении была пустынна и тиха и лишь трупы лошадей и кочевников нарушали идиллическую картину осеннего ландшафта. Постепенно сходил на нет боевой кураж, сменяясь сильной усталостью и безразличием. Вытер окровавленный клинок о полу халата лежавшего рядом зарубленного степняка, вложил его в ножны и побрел назад. Вдруг Юрген еще жив и его можно спасти? Но нет, мой напарник лежал на спине бездыханный, раны слишком серьезны, вдобавок потерял много крови, в горячке боя не обращая на них внимания. Присел возле него, закрыл глаза, прощай боевой товарищ, совсем немного не хватило нам чтобы выйти из сечи без потерь. Так, теперь надо заняться собой, у меня разрублена кольчуга на левом боку и неглубокий порез выше правого колена. Не хватало еще после такой тяжелой победы тупо истечь кровью. Рану на ноге туго стянул прямо поверх штанины, кольчугу, поддоспешник и рубаху пришлось снимать. Замотал торс полосой ткани, снова оделся, подобрал с земли пистолет и сунул в кобуру. Чем это меня так приложили по многострадальным ребрам, топором, мечом? Даже не помню, но это и не главное. Главное что не пал духом и вышел из боя победителем. В очередной раз чудом выскользнул из крепких объятий костлявой…

Оу, из нашего форта ко мне едет Хюндай, неужели и с заимки сняли осаду? Видно дожали мы их, терпеть такие потери никто не сможет. Паркетник приблизился, из него выскочила радостная Кристина а из — за руля довольный Михель.

— Живой! — взвизгнула она и бросилась обниматься. — Я так и знала что ты их всех победишь!

Улыбающийся парень с пулеметом в руках просто подошел и пожал мне руку.

— Зачем ты его возишь, все равно же патронов к нему нет?

— Нет, конечно нет. Таскаю по привычке, уже сроднился с ним. Последние патроны расстреляли сегодня утром, потом начали отбиваться кто чем может. Думали что все, хана нам пришла. Но тут копченые на тебя отвлеклись, от нас отвалили. Хотя им и тут ничего не обломилось. А чего ты пулемет бросил, за меч взялся, тоже патроны кончились? Так мало с собой взял?

— Взял — то я нормально, да вот патрон в стволе разорвало. Видно недоглядели второпях, где — то просахатили с размерами или навеской. Последнее время мастера на патронном участке работают чуть ли не сутками напролет. Вот и появился брак.

— Понятно. Тяжелый случай, который мог привести к трагическим последствиям. Вот ведь хитрожопые эти степняки, догадались западню устроить прямо на дороге.

— Да подловили нас, тут им в сообразительности не откажешь. Что там в замке, как обстоят дела, есть новости?

— Все так же как у нас. Приступ отбили, кочевники снимают осаду и уходят разрозненно. Подробностей не знаю, Магда по рации только это сообщила.

— Все ясно. Забираем патроны и пулемет, едем в замок. Вдруг там помощь нужна, у них тоже боеприпасов мизер остался. Патроны это кровь войны, их всегда не хватает.

По дороге Кристя вовсю трещала как гарнизон Стрелковой отчаянно геройствовал и геройски отбивался от превосходящих сил противника, а я в это время набивал пулеметную ленту. Подъехали к замку, но врагов там уже не было, лишь вдалеке был заметен Ганомаг а вокруг него наши дружинники верхом. Они конвоировали человек десять кочевников. Ворота были открыты настежь и под радостные выкрики со стен мы заехали во двор. Выскочил из машины настороженно озираясь, как тут все обошлось? По всему выходит что во двор захватчики не прорвались, трупов и пятен крови на брусчатке не заметно. Выдохнул свободно, слава всем богам этого мира, отбились! Навстречу мне показалась Маша, но вопреки всему не кинулась на шею с радостными воплями а как — то виновато отводя взгляд, подошла и обняла, судорожно всхлипывая. Хорошее настроение сразу исчезло, сменившись тревогой, которая словно заточкой ширнула в сердце. Моментально пришло осознание беды, которую не отыграть назад и не исправить.

— Кто? — прохрипел я, питая крохотную надежду что страшная весть не так тяжела и Маша на эмоциях накрутила сама себя и перепугала меня.

— Вика-а — окончательно разревелась она и повисла на моей шее. — У нас патроны и гранаты кончились а кочевники все лезут и лезут. Уже на стенах биться начали. Девочки с башен спустились и давай их Кастетами долбить. Шальная стрела ей в шею попала, погибла почти сразу, Лерка пока добежала а она уже мертвая-я!

И Маша совсем разрыдалась, еще сильнее прижимаясь к жесткой кольчуге. Из меня словно весь воздух выпустили, окружающая картинка стала совершенно серой и двухмерной. Так и стоял не в силах вздохнуть полной грудью, обводя пустым взором окружающий мир. Люди вокруг сновали словно тени, бесплотные и беззвучные. Горе, словно штанга весом в полтора центнера, легло на плечи и придавило своей неподъемностью. И среди этой печали, глаза наткнулись на кучку пленных кочевников, сидевших на корточках у стены казармы. Один из них был в богатом халате, полноватый, с сытым самодовольным лицом, широким как блин. Он еще что — то говорил уверенным тоном сидевшим вокруг него!

От такой мерзкой картины расшатанные нервы окончательно сдали, у меня бесповоротно упала планка и рыкнув нечеловеческим голосом я потянул меч из ножен. Маша взвизгнув, отскочила вбок. Последнее что запомнилось, как левой рукой автоматически защелкнул скобу и двинулся на кочевников, посеревших от ужаса. Меч в руке сверкнул словно луч солнца и при замахе удлинился на недостижимое раньше расстояние…

Пришел в себя непонятно через какое время, сидя на брусчатке двора, привалившись к стене. Рядом со мной сидела прижавшись спиной к моему плечу Лена. Во дворе было пусто и тихо. Запачканный кровью меч по прежнему крепко держал в руке, с десяток порубленных тел валялось по всему двору. Живых в округе не было, лишь окровавленные трупы и тишина, назойливо звенящая в ушах. Жена непостижимым образом поняла что умопомрачение прошло, внимательно заглянула в глаза, встала и протянула руку. Поднялся и я.

— Дай.

Безропотно отдал ей меч и мы обнявшись побрели в донжон, не встретив по пути ни единого человека. В спальне она стащила с меня всю амуницию, одежду и затолкала под душ. Наскоро обмыла, стараясь не задевать кровящих ран, затем довела до кровати и снова замотала раны, покрыв их мазью. В тот момент когда голова коснулась подушки, мое тело уже спало…

Проснулся разом, будто вынырнул с глубины на поверхность, моментально включился свет и звук. В комнате полумрак, за окном начало сереть осеннее небо. Рядом на кровати лежит и еле слышно сопит Лена. Сердце снова защемило болью, вспомнилось то, от чего сознание пыталось сбежать, скрыться в тяжелом продолжительном сне. Вся моя сущность взбунтовалась против факта, что Вики больше нет и выместило накопившуюся злобу и ярость на подвернувшихся под руку пленных. Напрасно, это было напрасно. Все равно ничего не вышло, кровавая вакханалия не помогла смыть горечь утраты. Смертная тоска никуда не делась, но стала какой — то приглушенной, тупой. Тянулась и давила словно зубная боль, нудная и неотступная.

Э-эх, не уберег я свою девочку, подарил тяжелый дар, который оказался выше ее сил. Не позволил он Вике отсидеться в стороне, вытолкал на первую линию обороны. Ни в коем случае женщинам нельзя воевать, это дело мужчин. Это нам надо биться насмерть, погибать самим, забирая с собой жизни своих врагов. У войны не женское лицо, с этой старой истиной я полностью согласен. Хреновый из меня руководитель, не предусмотрел заранее возможность серьезной угрозы. Хоть и говорил о ней постоянно, но масштаба предугадать не смог. Вот уже вторую девчонку потеряли, за каких — то полтора года. Тяжело вздыхая, поднялся и направился в ванную. Включил свет, подошел к умывальнику и вздрогнул.

В зеркале отражалось лицо смутно знакомого парня с совершенно седыми волосами.

— Ох%еть! — вырвалось само собой и рука коснулась коротко стриженных и совершенно седых волос.

— Ах! — раздалось за спиной и следом вошла вся заспанная Лена, босиком, в трусиках и короткой маечке. Вздрогнула, затем подошла, обняла со спины, крепко прижавшись тяжелой грудью.

— Ты меняешься прямо на глазах. И внешне и внутренне.

Дальше стояли обнявшись и молчали оба. Затем Лена добавила. — Но от нас ты все равно никуда не денешься!

— И не собираюсь, я с вами навсегда, до самой смерти. Я всегда это говорил и еще раз повторю. Как теперь Сашу будем выхаживать?

— Мы с Машей его по очереди кормим. И у Ханны, женщины — нянечки, молоко еще есть, она тоже участвует. У нее дочке уже два годика, она вовсю кашку со всем остальным уплетает. С этим как раз никаких проблем нет. Воспитаем сыночка, не хуже других.

— Я что опять весь день и ночь проспал?

— Да. Видно стресс для организма был нешуточный, все внутренние резервы сгорели. И физические и магические. В округе возле ловушки больше сотни трупов насчитали. Их вчера обобрали, сегодня в этой же яме похоронят. Сильно ты там с Юргеном повоевал, более тридцати убиты холодняком.

— Сильно, ничего не скажешь. У нас еще есть погибшие?

— За вчерашний штурм помимо Вики еще восемь человек погибло. И дружинников и ополченцев. Среди них десятник Рихард. И у тебя двое, Юрген и Винсент. А у Кристи все живые, пораненные не в счет. Ванесса всех поставит в строй.

— Печально. Жалко людей. Сколько не раздавали шлемов и броников, все равно есть погибшие.

— Если б не доспехи, то погибло бы намного больше. А без огнестрела просто не выстоять, на второй день одолели бы.

— Ладно. Приводим себя в порядок и идем по делам. Попробуем продолжать жить, теперь тем более есть для кого…

Когда увидел лицо мертвой Вики, итак невеселое настроение снова сменилось грустью и бессмысленным самокопанием. В голове по кругу крутились мысли, что следовало сделать и как, чтобы не допустить трагедии? Ничего дельного придумать не смог, да и что толку? Вику все равно не вернешь… Похороны для меня прошли как в тумане, машинально ходил, говорил, что — то делал. Второй раз за все время посетил местное кладбище. Первый раз навестил, как бы моих родственников, еще в самом начале нашего пришествия. Кладбище находилось в горах, у северо — западу от замка, на расстоянии около двух км…

Завернутое в саван тело опустили в могилу. Позже, когда осядет земля, установим обелиск и саму могильную плиту. Украшения и ценности на усопших здесь оставлять не принято, чтобы не было искушений возможным осквернителям. Поминок как таковых тоже не проводят, но мы с Колей все равно отметили печальное событие у меня в кабинете. Посидели тихо, по простому, пили самогон, закуска была самая немудрящая. В процессе подошел Васильич и Пауль с Ульрихом, тоже приняли посильное участие. Водку пил как воду, не чувствуя ни вкуса, ни крепости. Но не смотря ни на что, со временем горькая свое дело сделала, боль слегка отпустила. Вернее сказать просто притупила горечь утраты. После этого я снова завалился спать, чувствуя в душе полнейший раздрай и опустошение…

Проснулся рано утром, справа от меня лежит Маша, слева на полу, на медвежьей шкуре растянулась довольная Визга. Жена уже не спит, молчит и смотрит на меня.

— Ты как?

— Вроде нормально.

— Это хорошо что нормально. Я тогда во дворе так испугалась! Ты моментально изменился, взгляд стал страшный и дикий а движения очень быстрыми. Так в кино вампиров и прочих оборотней показывают. Вроде только что стоял весь опустошенный а через мгновенье превратился в совершенно другого человека, злого, напряженного словно тетива лука, с сияющим мечом в руке. Весь народ как щиманется кто куда! Сразу поняли что дальше будет. Но слава богу только кочевников порубил, своих не тронул. Но люди до сих пор побаиваются, поговаривают что дескать барон безумен в гневе, себя не контролирует. В боевой транс впадает как скандинавский берсерк.

— Они что здесь, про викингов и их дела знают?

— Конечно знают. Норманны еще в 10 веке всю Европу терзали, легенды и страшилки про них оттуда и пошли. Да и ладно, что нам эти викинги, ты лучше о себе расскажи. Как так получилось что вы с Юргеном всех одолели, там ведь степняков было до фига? Я в самом начале через Орлика все видела. Потом не до того стало, тоже стреляла с башни.

— Да, их человек 30 еще оставалось, они стрелы не кидали, видно хотели живьем взять. Я как один оказался без Юргена, понял что смерть моя пришла, не выстоять и не отбиться. От отчаянья сам на них кинулся. В голове все перемкнуло, возникла жажда убийства, сдержать себя не мог. Да и не хотел. А они от меня как зайцы порскнули, на коней и в степь. Только одного и смог догнать, развалил напополам, душеньку потешил.

— Все ясно. У меня муж безумный берсерк, лишенный страха смерти. Теперь это очевидно, кочевники это тоже поняли и вовремя сдристнули. Ты и поседел весь после этого, видно в организме необратимые изменения произошли. Тебе нельзя сильно злиться и испытывать негативные эмоции, а наоборот, надо больше радоваться и улыбаться. Чтобы больше в одержимого не превращался, очень страшно рядом находиться. Сейчас мы с Визгой тебя немного развеселим.

Тут Маша уставилась на свою собаку и скомандовала ей. — Визга, улыбайся!

Довольная псина стала щерить пасть, поднимая уголки губ, показывая свои клыки. При этом она еще и вздыхала как — то по особенному, и поскуливала. Зрелище было комичным и пугающим одновременно, для незнающего человека могло показаться что собака нервничает и вот — вот цапнет. Но контрастом были веселые и умильные глаза, и вихляющееся тело с крутящимся хвостом.

Я тут же помимо своей воли разулыбался, настроение неизбежно поползло вверх.

— Очень необычно, молодец Визга. При случае всегда себе и своей хозяйке на кусок хлеба заработаешь, с такими — то талантами. Иди ко мне, дай я тебя поглажу, моя ты умница…

Сколько не грусти и не печалься, а жить дальше надо. Никто за меня мою работу не сделает, давай ваше благородие, впрягайся в привычную лямку. Люди надеются и смотрят на тебя, нельзя не оправдать их ожиданий. Так я подбадривал самого себя, отправляясь после завтрака на очередную планерку. Первым как и водится, заговорил Роблад.

— Всего погибших у нас 27 человек. Из них 12 дружинников, остальные ополченцы и прочие.

Тут его взгляд вильнул в сторону, он явно не знал к кому отнести мою жену.

— Продолжай Роблад, все нормально.

— Раненых более 40 человек, но тяжелых осталось не более пяти. Татьяна заверила что выходит всех. Сейчас она отдыхает, я велел ее не тревожить, целительнице надо набираться сил. Нагрузка на нее и Валерию очень велика. Ванессе тоже дел хватает, там раненых половина, если не более. Ну так вот. В плен попало около 30 человек. Было больше, да только восьмерых человек потеряли.

— Это ты про зарубленных мною говоришь?

— Да про них. Среди них был последний из оставшихся в живых боевой маг. Под ним лошадь убили, взяли без сознания, а то бы он наворотил дел. Этот степняк держался уверенно, с достоинством, словно уже был в плену и вернулся из него с малыми потерями. Очевидно решил что мы его будем уговаривать поступить к нам на службу.

— Вот оно что. Он мне сразу не понравился, такой спесивый чертила. Наверное думал что его выкупят родичи или еще чего. Только не вышло у главнюка ни хрена. Всех их ждет тот же финал что и пресловутого Кемгиста. Но они про это пока не знают. Кстати, среди пленных есть кто из высшего командного состава?

— К нам снова попал в плен раненый брат главного вождя, Чигулбай. Уже второй раз за одну седмицу — тут суровый командор хихикнул словно легкомысленная девица.

— Самого Чигенбая убили в последней атаке, зря он вырядился как петух. Пуле без разницы какой доспех пробивать, хоть золоченый, хоть простой. В этом плане нам повезло, стрелки первым делом выбивают богато одетых воинов. С этого и началось отступление степняков. Еще удалось захватить одного сотника и одного тысячника. Они подранены, если бы не высокое звание, их бы просто дорезали на месте. Сейчас все пленные вкалывают как каторжники, а начальство просто присутствует. Углубляют ямы что сами нарыли и скидывают туда трупы захватчиков. Вот и пригодились и эти рвы и сами пленные. Военная добыча очень велика, никто толком не считал сколько топоров, ножей, копий и прочего взяли с кочевников. Лошадей сумели захватить всего 12 штук. Нашим они в руки не даются, убегают в степь, а там прибиваются к своим.

— Только денег и ценностей почти нет — подхватил Пауль. — С убитых собрали всего около 30 золотых монет. Ну это понятно в эквиваленте, золота среди них нет вовсе. Там и наши серебряки и пфеннинги и ихние медяки с дыркой. Мы им потом найдем применение. Но зато у нас теперь имеется один полностью целый Кастет Силы и два испорченных взрывами.

— Золотишко они нам сами принесли, еще раньше, даже собирать не надо. Прямо как в сказке, наивный Буратино доверил свои сбережения животным — мошенникам — хохотнул слегка поддатый Коля. — Может еще раз этого Чигулбая кому — нибудь продать? Ходовым товаром оказался этот замухрышка.

— Кому он сейчас нужен? Орда развалилась, все окрестные племена окрысились на утанегов и прочих причастных. Столько бед они принесли, еще долго этого Чигенбая будут проклинать. У степняков совсем мало мужиков в родах осталось, они их всех тут положили — возразил Васильич. — Без армии и старшего брата этот Чигулбай — никчемная пустышка.

— Коля, что у нас с водяным колесом, сумели восстановить его?

— Нет. Там все не так просто. Этот гад здорово врезал по нашему сооружению, испортил качественно, диверсант хренов. Правильно ты его располовинил, таких надо уничтожать как класс. Опорную стену заново только вчера выложили. Дни стоят прохладные, известь долго будет схватываться и крепнуть, придется подождать. Иначе ее вибрацией расшатает и опять придется переделывать. Ну а мы пока само колесо восстановим. Так что придется повременить, недельку как минимум. Понемногу патронов мы и на старом оборудовании делаем, а вот с гранатами затык. Только после пуска основного оборудования.

— Патроны это главное. Но с каждым днем их становится все больше. Уже сейчас на винтовку приходится по 10 штук и пистолетных штук 200 имеется — заключил Васильич. — А, еще от тебя осталось больше 300 винтовочных. Но их сразу Кристя забрала. Им они нужнее, там народу совсем мало.

— Потери кочевников за несколько дней составили более трех тысяч человек. Еще некоторое количество раненых умрет в пути, не дойдя до дома. Это для малонаселенных степей очень большое количество. Многие племена от войны прошлого года в себя не пришли, человек не баран, за год не вырастет. Наверняка сейчас начнется грызня между родами, передел пастбищ и прочих ништяков. Все как у всех, пример графства Хохенштайн у нас перед глазами. Нашим геополитическим противникам будет чем заняться, это уж точно. И материальная база у них сильно подорвана, а любой набег это организационные мероприятия, которые упираются в деньги. В любом случае до весны гостей можно не ждать — подвел итог Пауль.

— Вот и хорошо. Будем развиваться и планомерно готовиться. Завтра утром состоится суд, определим всем меру наказания. Я вот что думаю, в честь победы бойцов надо наградить. Наши люди настоящие герои, вели себя доблестно и отважно. Роблад, объяви дружинникам о премировании полугодовым окладом. Всех погибших приравнять к дружинникам и выплатить их семьям годовой оклад. Остальным рабочим, слугам, сервам, участвующим в отражении набега, выдать по 5 серебряков. С завтрашнего дня деньги можно будет получить у Свальта. Теперь вроде все. А сейчас расходимся, каждый занимается своими делами…

Лично я, в компании Маши и Лены отправился навестить деток. Тут Маша права, мне надо почаще испытывать положительные эмоции. Когда глядишь на маленьких кукленышей, аж душа радуется. Все трое немного отличаются размерами, так что не спутаешь, где кто. Смотрятся как матрешки, только живые. Лера как и Таня тоже отдыхала, сил на лечение у них уходит просто уйма. Поэтому они сейчас жили по графику — сон, еда, лечение больных, отдых, снова лечение и сон. Я со своими, можно сказать царапинами, даже не лезу к нашим медичкам. Само по себе заживет, торопиться некуда. Ранения легкие, магическая регенерация свое дело сделает как надо. Посидел с полчасика рядом с детишками, сразу настроение улучшилось. Наглядный пример перед глазами, за что воюем и жилы рвем. Даже осторожно взял и подержал в руках Витю, спящего и замотанного в одеяльце. Очень необычное чувство, ни с чем не сравнимое…

Затем поднялся на надвратную башню, посмотрел как вчерашние захватчики скидывают во рвы тела своих бывших товарищей а потом лопатами закапывают братские могилы. Стоявшая рядом Лена только поморщилась.

— У нас на этом месте дорога была и лужок хороший. А сейчас будет кладбище прямо под стенами замка. Зачем они тут нужны, нельзя было в другом месте захоронить?

— Никакого кладбища здесь не будет. После окончания, укатаем захоронения КАМАЗом и отсыпим битым камнем и бракованным кирпичом. Так же как и раньше, здесь будет дорога, только на костях врагов. А луг снова зарастет травой, к середине лета все покроется зеленкой.

— Бр-р. По могилам ездить, устроить здесь дорогу, разве это правильно?

— Правильно. К тому же пример не нов. Не помню точно, но один из половецких или монгольских ханов устроил пиршество на телах еще живых русичей. Поставили помосты и давай веселиться. Как метод устрашения сгодится, пусть знают как мы поступаем с врагами. А поэт Серебряного Века, некто Валерий Брюсов, про такой случай написал: … — я на костях врагов воздвиг свой мощный трон, владыки и вожди, вам говорю я — горе! Он конечно в иносказательной форме про это заявил, но все равно, звучит сильно.

— Ну а мы устроим завтра маленькое представление, освежим память сынам степей. А то они совсем нюх потеряли, забыли события прошлой осени. Вот мы и освежим воспоминания…

На следующее утро была воспроизведена постановка годичной давности. Снова я сижу на крыльце в окружении своих жен и вершу суд. Только вместо погибшей Вики ее место заняла Лера. Я понял безмолвный намек, ничего против не имею. Надо упорядочить наши отношения. Обвел спокойным взглядом собравшихся зрителей и военнопленных. Всего их насчитали 27 человек. Раненых только трое, это уже знакомый нам Чигулбай а также командиры в ранге сотника и тысячника. Лечить их не стали, только наспех замотали раны ихними же тряпками. Остальные обычные скотоводы — пастухи, волей своих правителей обращенные в воинов.

— Я вижу что у народов степи слишком короткая память и это очень плохо, я надеялся на лучший результат. Но теперь понимаю что этого не случилось. Еще и года не прошло с тех пор, как возле этих стен мы разбили войско хана Кемгиста. Его позорная смерть тоже ничему не научила очередных завоевателей. Видно придется снова повторить прежний урок. Так вот, я постановил. Все воины кочевников захваченные в плен, присуждаются к каторжным работах сроком на пять лет. После управляющие определят кого куда направить. Ну а высоких военачальников я приговариваю к смерти на колу. Пусть их мучения послужат примером для всех остальных, желающих проверить на прочность крепость наших стен. Завтра утром приговор будет приведен в исполнение, прочие пленные будут смотреть и запоминать как корчатся на колу их вожаки. Раз у кочевников такая плохая память, будем постоянно освежать ее.

— Я могу собрать выкуп! — выкрикнул побледневший Чигулбай. — Надо лишь послать гонца и он передаст весть в мое племя. Старейшины соберут нужное количество монет или скота. Осталось лишь договорится о цене за мою жизнь.

— Это невозможно. Сейчас между нами встала кровь и смерть моих людей. Такое нельзя оплатить золотом, прежнее время закончилось. Ему уже никогда не вернуться. Придется тебе рассчитаться своей жизнью за обиды, нанесенные твоими соплеменниками. Я так понимаю, что народы степи не ценят доброго отношения к ним, и постоянно совершают одни и те же ошибки, огорчая меня. Один раз ты уже побывал у нас в плену, но сделал неправильный вывод из этой ситуации. Значит ты глуп и вокруг не было достаточно умных людей чтобы расшифровать волю богов и их знаки, что они посылают людям. Что ж, ты сам выбрал этот путь и пройдешь по нему до конца. Доброта моя не бесконечна, на этот раз никому не уйти от наказания. Видно такое у тебя предназначение в этом мире — напоследок получить кол в жопу и сдохнуть в мучениях. От судьбы не уйдешь, она определяет чего достоин каждый из нас…

— Уведите этих троих, держите отдельно и примите меры чтобы до завтра они не удавились в темнице.

Потрясенный пленник пытался что — то добавить к уже сказанному, но его никто не слушал и подгоняя тычками и пинками, направили в место последнего приюта. Рядом с ним плелись убитые страшной новостью высокие военачальники…

После этого мы с женами вернулись назад, Маша и Лена понятно, сразу завернули проведать деток. Осунувшаяся Лера пошла со мной, и в кабинете дала волю чувствам. Прижалась крепко — крепко и вовсю разрыдалась. Я стоял молча и лишь гладил осиротевшую близняшку по плечам, по волосам, и тоже переживал. Нужных слов не находилось, да и не помогут они. Словами горе не разбавить и не смыть.

— А где твой Клыч, что — то я его давно не видел?

— Он тоже ранен, как я его не закрывала, он все равно вырвался и ринулся в драку. Кидался на кочевников, кусал и рвал. В итоге получил топором по боку, чудом остался жив. И Маша напоследок, как патроны кончились, всех собак во главе с Визгой натравила на врагов. Сейчас три из пяти ранены, я их всех лечу. Но Клычу больше всех досталось, он из найдиного помета самый крупный и злой. Тоже как ты, безоглядно лезет в любую драку.

— Этот пес настоящий боец, уважаю таких.

Лера еще повздыхала, затем пристально уставилась на меня.

— Люди говорят что твой меч светился как луч солнца. Ну, когда ты во дворе кочевников рубил. И сильно увеличивался в длине! И ты сам изменился, поседел за ночь и лицо стало какое — то другое — она замялась не в силах подобрать нужное определение. — Взрослее что ли, или просто взгляд смурнее. И вот тут новая складочка появилась — она коснулась пальцами переносицы…

— Где у тебя Кристалл Силы, надо срочно провериться. Как говорил один толстый медвежонок, большой любитель пожрать: — Все эти жу — жу не просто так!

— Он по другому говорил.

— Да то фигня, ты давай не отвлекайся и не увиливай.

— Что, прямо сейчас проверяться?

— А зачем откладывать?! Я имею смутные подозрения что это то, чего я так долго дожидалась — и она решительно направилась в спальню за ключом от сейфа. Вскоре Камень был извлечен из мощного полупустого сейфа, я послушно зажал его в ладони и почти сразу ее раскрыл.

— Вау! — воскликнула она и как — то совсем по кукольному прижала ладошки к щечкам. И было от чего, я и сам не ожидал такого финала. Кристалл светился ровным желтым светом, без всяких полутонов и соцветий!

— Хм — плотоядно усмехнулась Лера и картинно облизала губы. — Ну вот, что и требовалось доказать. Все верно, я так и подозревала. Твой ранг повысился от сильных внутренних потрясений и преодолений трудностей. Теперь никуда от меня не денешься!

— Да я и не собираюсь. А со временем обязательно упорядочим наши отношения. Ты как, не против?

Лерин задор сразу угас. — Не против, совсем не против. Не думала я что таким образом добьюсь своего. Займу возле тебя место сестры.

И она снова заморгала глазами, в которых появились слезы. Я обнял ее и поцеловал в чистый лобик.

— Саше нужна мама, ты лучше меня это понимаешь. Ты больше всех других подходишь на эту роль. Будем вместе воспитывать нашего общего сына и глядя на него вспоминать Вику…

Дальше мы сидели на диване обнявшись и тихо грустили о прошлом, ранее казавшимся нам настоящим и незыблемым. Так и прошло полдня, в светлой печали и нежных объятиях…

На планерке, состоявшейся перед обедом, Свальт спросил меня.

— Когда и кто повезет деньги графу Тангельму?

— Ты и повезешь. Как только выдашь всю зарплату и жалованье населению замку, сразу можешь отправляться. Деревенские все рассчитались с нами?

— Нет, не все. До набега меньше половины отдали положенное. Хлеб на тот момент убрали не весь, в горах прохладнее чем в степи, он вызревает медленнее.

— Ну вот, сначала займись этими делами, а после отправишься в Тангельм. Васильич, нам что нибудь нужно покупать в городе?

— Нет, ничего не нужно. В последнюю поездку я купил все что возможно, в больших количествах.

— Это прекрасно, что у нас все есть. Но по возможности надо снова вернуть в замок ушедших строителей и заодно привезти известки. Можно и побольше мастеров нанять. Всю зиму будем заниматься Гостиным двором. Если будут желающие получить в аренду землю, бери и таких. Нам надо расширяться, пока есть возможность. Как всегда поможем новопоселенцам обустроиться, построим дом, распашем целину. Ну в общем, сам знаешь чего им говорить. Так что тоже отправляйся вместе со Свальтом. Глядишь в процессе еще чего понадобится, впереди у нас очередная зимовка, к ней надо готовится заранее.

— Дополнительных бойцов будем нанимать? — озаботился Роблад.

— Пока нет. Большой войны впереди не предвидится. Четыре десятка винтовок это приличная сила. В зимнее время здесь все замирает, кочевникам сейчас не до набегов. В себя бы прийти, с ближним окружением разобраться. Но если попадутся отличные и надежные бойцы навроде Юргена или Рихарда, то конечно, таких надо брать не раздумывая. В город со Свальтом пойдет Вернер со своим десятком, может кого знакомого встретит, сманит к нам…

Остаток дня ходил по замку и нижнему двору, беседовал с дружинниками и прочим народом. Осмотрел вместе с Колей наш Гелендваген. Его уже аккуратно извлекли из западни и притащили на веревке назад.

— Бампер, радиатор, фары, лобовик, все под замену, причем всяким суррогатом — с печалью заметил напарник. — Жалко Винсента, путевый был водила. Где теперь такого найдешь?

— Всех людей жалко. Это все война поганая, чего степнякам спокойно не живется, хоть убей не пойму? И вроде должны уже понять что ничего здесь не обломится, не по Сеньке шапка, а они все не уймутся, лезут и лезут. Тупые как ослы, сколько их еще надо умертвить, чтобы до оставшихся дошла вся бесперспективность этой затеи?

— Вопрос на миллион. Но на этот раз очевидно осознают всю глубину жопы, в которой они очутились.

— Посмотрим, посмотрим. Слушай, а ходовая у машины в порядке?

— Как ни странно, но да. Но вам просто повезло что не свалились на дно ямы. Капотом врезались в край, это ее и удержало от падения.

— А как вы ее вытягивали, она же буквально на ниточке повисла, кажется чихнешь лишний раз и Гелик рухнет вниз?

— Подсунули слеги под колеса и днище, затем поддомкратили, снова наложили бревнышек. КАМАЗом сзади дернули и все дела. Эх, такая крутая и красивая тачка была! Сейчас уже такой не станет, самое главное, лобового стекла нужного нет. Придется лепить всякое барахло от легковушек.

— Машина боевая, красота ей не важна. Главное, мотор цел и ходовка.

— Это верно. Век ее не долог. До первой серьезной поломки. Нам бы донора полноценного для нее найти. Как для Мерседеса — микроавтобуса, полностью такой же разобранный есть.

— Что толку от них, они оба бензиновые. Кабы бензин качественный изготовить, вот это будет по настоящему великое дело. Где ж ты бродишь, долгожданный инженер — нефтехимик, ау, ау?! Скорее бери в руки ружбайку, с собой верную подругу, палатку, спальник и езжай поближе к Оберхофу. И наша встреча вскоре состоится, к обоюдной радости и удовлетворению.

— Ха — ха, к обоюдной, ну ты и юморист. Можно подумать кто — то всерьез мечтает попасть в мир Средневековья. Здесь все взаправду и навсегда, это не в ролевке потусить, да в бугурте затупленным мечом помахать. Очень большие бытовые и прочие отличия от той жизни. О таком специалисте мы мечтаем напрасно, слишком мал шанс. В конце концов свет клином не сошелся на этих автомобилях. И без них проживем, привыкнем к лошадкам и неспешному ритму этого века. Ладно, давай заниматься делами, работа сама себя не сделает.

Вечером в кабинете разобрал искореженный пулемет и свой автомат. Ну что сказать, Шмайсер я починю быстро, за два простых копирования. С пулеметом придется повозиться на пару с Лерой, там уже работы намного больше. Но этим займемся чуть позже, после того как заживут раны и моя будущая жена придет в себя. Торопиться не будем. Сейчас все три супруги — подруги дружно расположились на кровати с детьми и о чем — то негромко беседовали. Оставив на столе в кабинете разобранное оружие, присоединился к ним. Детишки вели себя дисциплинированно, лежали на кровати и тихонько сопели крохотными носиками. Прям не налюбуешься, такое счастье эта семейная жизнь. Но подобная идиллия продолжалась не долго, стоило только одному Вите подать голос, как его тут же поддержали брат и сестра.

— Описался мой мальчик — подвела итог Лена, проверив сверток — пойду менять пеленки нашему старшенькому.

— Мы тоже пойдем, все равно младенцев кормить и купать пора — и все они покинули меня. Лера вскоре вернулась и осталась со мной на ночь.

— Все равно молока у меня нет, Сашеньку сами накормят. Мы еще одну женщину привлекли к ухаживанию за детьми, чтобы девочкам полегче пришлось. Раздевайся, я тебе раны магией обработаю!

— Зачем тебе силы тратить, два, три дня и у меня само собой все заживет.

— Других значит я пользую, а на собственном муже буду силы экономить? Так не годится, зачем нужен такой дар, если его не применять? Сейчас уже нет того напряжения, что было вначале. Смертельной опасности для раненых нет, теперь потихоньку сами долечатся, нам жилы рвать не надо. И кроме того у меня есть свои соображения, быстрее вылечишься, скорее мне апгрейд устроишь. Ох я и развернусь когда ранг повыситься! Теперь только своих жен будешь улучшать, остальных ни — ни! Больше никакого бл%дства, прикрываемого разговорами о необходимости усиления магических потенциалов. Остальным хватит и того что есть, согласен?

— Согласен, разумное объяснение, полностью солидарен. Действуй, любимый товарищ военврач…

Утром состоялась казнь троих важняков. Время, проведенное в ожидании расправы, прошло для них нелегко. Все трое были подавлены и бледны. Лишь один Чигулбай не оставил попытки выторговать себе жизнь и снова обратился ко мне.

— Сохрани мне жизнь, барон Кригс. Я принесу тебе клятву вассальной верности, поклянусь на крови что даже не буду думать о вражде и попытке нанесения вреда тебе и твоим близким. И по первому зову соберу вооруженный отряд и выступлю на войну с твоими врагами!

— Неожиданно, что и говорить. Хорошее предложение, но несколько запоздавшее. Его надо было озвучить раньше, во время первого пленения. Вот тогда оно пришлось бы кстати. Сейчас я уже сказал свое слово и нарушать его не буду. Оно у меня всего одно, поздно что — либо менять. Не хочу портить себе карму, изменяя свои решения каждый день. Наши судьбы определены заранее и не стоит идти наперекор предначертанному. Желания людей мало учитываются при определении, кому стоит жить а кому предстоит погибнуть. Приведу пример. Не так давно, в последнем бою я горел желанием умереть с мечом в руке, забрав с собой как можно больше вражеских жизней. Но это мне не удалось, вопреки всему я остался жив. Ты наоборот, цепляешься за существование как полное ничтожество. Презирая честь и достоинство. Но скоро бесславно сдохнешь, как червь с проткнутой жопой… Видишь, наши желания ничтожны и малозначимы в глубинной ткани мирового бытия. Ни мои, ни твои помыслы не являются весомыми доводами в решениях местных богов. Поэтому, вот тебе мой полезный совет…

— Крепись. Соберись с духом, смирись с предначертанным высшими силами. И возможно в последующем перерождении ты снова возвысишься…

— Приступайте!

Чигулбаю заткнули рот кляпом, замотали тряпкой и потащили волоком к его товарищам, сидевшим на земле, напротив трех деревяшек с заточенными и смазанными салом вершинами. Прижав лежащих к земле, кинжалом сзади разрезали и сдернули шаровары. Затем Штефан и двое дружинников повторили прошлогоднее представление. Согнанные в кучу степняки смотрели как трепыхались и бились в руках палачей их военачальники. Начали с младшего по званию, буднично и неотвратимо принялись нанизывать главарей на аккуратные ровные древки ихних же копий, лишенных острых наконечников. Дико завыл наказанный, когда колышек с треском порвал утробу первому из них. Видно плохо рассчитали и слишком быстро нашампурили его на кол. Самодеятельные палачи учли это и следующего надевали на кол бережно, никуда не спеша. Усадили всех трех, не смотря на отчаянное сопротивление и бешеные вопли, прорывающиеся сквозь кляп. Страшная боль и мучения предводителей произвели на кочевников должное впечатление. Желая усилить воздействие, я обратился к пленным на языке мунгов, заранее привязав Толмач.

— Хорошенько запомните, чем закончилась для ваших вождей война с нами. Не пытайтесь повторить их судьбу, за попытку побега таким образом будет казнен сам беглец и каждый пятый осужденный. Бежать, даже верхом на лошади, никому не удастся. На неутомимой магической повозке мы настигнем беглеца, путь в степи нам укажет ученая птица мага-Погонщика. Помните об этом всегда, трудитесь прилежно, без лени. За хорошую работу вам будет всевозможные послабления и усиленное питание. Самым активным и трудолюбивым возможно сокращение срока каторги…

После обеда ко мне обратилась Матильда Раппенштайн. — Барон, уделите мне немного вашего драгоценного времени. Нам нужно поговорить.

— Пойдемте в кабинет Матильда, там нас никто не будет отвлекать от беседы. Разговор уже давно назрел.

В кабинете кроме нас двоих, присутствовала Лера.

— Можете не смущаться баронесса — обратился я к собеседнице — госпожа Валерия является моим сподвижником от которого у меня нет никаких секретов. Так о чем вы желали поговорить?

Наследница Раппенштайна, нисколько не смущаясь, выложила мне свою просьбу. Она хотела в сопровождении надежной охраны посетить родительский замок и две свои деревни в горной долине. Узнать как там обстоят дела и выяснить, выжил ли кто из ее родни и слуг? Ну что ж, разумное желание. Надо по возможности помочь соседке, отказать в такой малости будет натуральным свинством.

— Это истинная добродетель, заботится о своих родных и арендаторах. Я вижу что ты достойная дочь своих родителей и обязательно помогу в этом благом начинании. Думаю что нам стоит отбросить излишние условности и обращаться друг к другу на ты. Когда мы не на людях. Жаль что наше знакомство случилось при столь печальных обстоятельствах. Стоило раньше навестить твоих родителей и прочих родственников, воспитавших такую заботливую дочь.

— Да, я согласна. Мне тоже очень жаль. Когда мы отправимся в путь?

— Думаю что через два — три дня можно отправляться. В последнем бою с кочевниками пострадала легкая магическая повозка. Как только мастера ее починят, мы сразу же направимся на запад. Я сам приму в этом участие.

— Спасибо Андрис, я очень признательна тебе за все что ты делаешь… Скажи — немного помедлила она и наконец продолжила. — Ты всегда лишаешь жизни своих врагов с особой жестокостью?

Не успел я сообразить как ответить шустрой девчуле, как Лера на полном серьезе заявила.

— Нет, не всегда. На последней дуэли в Хохенштайне, наш Андрис просто отрубил баронету Брехту кисти рук. Убивать не стал. Ведь несчастный баронет не был непримиримым врагом Кригса, а всего лишь по глупости вызвал его на смертный бой. Понадеялся на свою звезду и мастерство мечника. Поэтому парню посчастливилось остаться живым.

Матильда судорожно сглотнула, видно представив себе счастливую жизнь без рук, кивнула и стремительно побледнев, покинула кабинет.

— Сейчас побежит блевать в туалет. Слишком впечатлительная подруга. Хотя по виду и не скажешь. В лагере кочевников держалась достойно.

— Она им умеет пользоваться?

— А то. Самое любимое занятие у этой девицы — нажимать кнопку слива на унитазном бачке. Мне кажется она считает его магическим артефактом — и Лера неподобающе своему званию, залилась веселым смехом.

— Ладно. Уже недолго осталось нашей соседке понапрасну истязать наши магические унитазы. Скоро сия любопытная особа покинет наш дом.

— Только ты даже не думай отправиться с ней один!

— Я понимаю, понимаю…

Весь следующий день был посвящен бытовым и хозяйственным хлопотам. С самого раннего утра меня навестила Татьяна и провела еще один лечебно — медицинский сеанс. Пояснила что таких процедур больше не потребуется и к вечеру я буду абсолютно здоров. Поэтому сразу после завтрака я принялся понемногу восстанавливать автомат и пулемет. С помощью Леры перекопировали ствол, остальное без лишнего фанатизма закончил в течении двух дней. Николай не терял время даром и смог поставить на ход Гелендваген. Вид у него стал лихой и страшноватый. Без переднего бампера и решетки радиатора, фары от другой машины, неродное лобовое стекло приляпано подручными средствами.

— Наш Мерседес понемногу превращается в БМВ, (боевую машину воров) как поговаривали в девяностые. Весь битый и мятый, в натуре ветеран боевых действий — с грустной улыбкой заметил Коля.

— Что — то в этом есть. Заслуженный агрегат, ничего не скажешь. Как у вас дела с водяным колесом, есть подвижки?

— Пойдем, сам посмотришь.

В процессе обхода к нам присоединился Ульрих. Чем хороши изделия из дерева — всегда можно заменить сломанную часть конструкции на такую же, изготовленную из подручных материалов. Восстановленное колесо снова покоилось на своем месте, но пока не крутилось, поток воды шел через перепускной шлюз.

— Пока нет острой необходимости в его запуске, патроны выпускаем на малой линии. Известь не цемент, прочность долго набирает — привел тот же довод Ульрих. — Я вот что думаю Андрис, может нам стоит в будущем выпустить малой серией картечные патроны к ружьям? Все таки у нас имеется пять стволов, это неплохое подспорье в обороне. При отражении последнего штурма они отлично себя показали. Мелкую дробь в патронах заблаговременно перелили на более убойный размер и расстреляли все заряды, до единого. Стрелять из ружья может любой, там даже целиться точно не надо. Картечью куда — нибудь да попадешь.

— Неплохая мысль, поддерживаю. Есть для них путевый образец?

— Да есть. У нас имеются латунные гильзы многократного использования. Изготовим на прессе такие же, но уже под наш единый капсюль.

— Дерзайте, товарищи механики. Гладкоствольные ружья проще нарезного Маузера, с них и начнем пробовать наши силы в производстве оружия. Это хорошо что у нас есть разные образцы, будет на что опираться в отдаленном будущем.

После окончания авральных работ по захоронению тел кочевников и наведению минимального порядка вокруг замка, на Угольный и Каменнотесный вернулись их постоянные обитатели. На Медный ушел Умный со своими людьми. Оставшихся пленных кочевников решили использовать на строительстве Гостиного двора. 24 человека это слишком много для наших рудников, столько людей нигде не надо. А здесь и огромный фронт работ, и жилье для них, и должная охрана. Больше всего такому развитию событий радовался Пауль. Но первым делом всех рабочих кинули на восстановление нашей новой деревни. Как хорошо что бревенчатые дома раскидали и перевезли на нижний двор. Сейчас и начали обратный процесс, бревна и доски снова грузили на КАМАЗ и возили назад. Наш печник рьяно взялся на кладку печей, зарабатывая себе на жизнь и радуясь объемным калымам. Стены домов дружно росли вместе со стенками печек — трехобороток, которые он здорово приспособился лепить. Все мощности Кирзавода были пущены на изготовление кирпича и глиняной черепицы, наш глав — мастер Клодт отлично освоил всю технологию этих процессов. Сам Кирзавод практически не пострадал от набега кочевников, деревянные навесы, так же как и дома, были разобраны и утащены под защиту замка, печь из кирпичей захватчикам была нисколько не интересна.

При отражении последнего штурма погиб один из реабилитированных нациков, второй не испугался трудностей и лишений воинской службы и попросился в дружину. Взвесив все за и против, парня решили принять. Воевал не хуже других, к оружию привычен, что еще надо от человека? То, что в голове мешанина из дурацких идей и фашистских лозунгов, это дело десятое. В этом обществе для них нет питательной среды, совершенно другой жизненный уклад и общественный строй. Эта гадость со временем сама смоется, социальная модель нацизма здесь никому не интересна, своих загибонов хватает.

Прошло три дня после памятного разговора с Матильдой и к началу путешествия в Раппенштайн все было готово. За руль боевого Мерина сел я, рядом Лера. На полуторном сидении сзади разместилась дочка барона и Томас, в качестве пулеметчика. Следом за нами двигался Фольксваген с пятеркой дружинников и Куртом за рулем. С собой везем две зимние палатки, продукты и все необходимое для путешествия в холодное время года. В этом направлении мы никогда так далеко не забирались, до замка соседнего барона оказалось около 60 км. Дороги как таковой нет, кати себе вдоль гор, оставляя их по правую руку. Несколько раз останавливали машины и Лера отправляла на разведку сороку. Степь в округе оставалась пустынной, в округе не заметно ни людей, ни животных. Снова вокруг меня бескрайние и недружелюбные просторы дикой степи, снова я выполняю очередной квест, не понимая толком что хочет от меня судьба и провидение.

Для чего мы здесь, какая задача поставлена перед нашим сообществом? Чего ждут от нас всесильные Экспериментаторы? А может им просто скучно и они играют нашими копиями как дети играют яркими кубиками, переставляя и размещая их на свой вкус? Подобные меланхоличные мысли постоянно и назойливо лезли мне в голову, настраивая на ненужные философские и прочие никчемушные размышления…

На всем протяжении пути никого не встретили и мы спокойно продолжали поездку, машины наматывали на колеса километр за километром. За время короткой остановки все вылезали размять ноги. Особенно рад был Клыч, как и я, полностью вылеченный нашими магичками. Лишь рубец на правом боку нашего боевого пса напоминал о недавной битве. Лера уже две ночи проводила в моей кровати и каждое утро с трепетом проверялась на Кристалле. Успехи были, но незначительные. Для нас стало очевидно, что каждый последующий ранг дается сложнее чем начальный. То что конечный результат будет как надо, никто из посвященных не сомневался. Время чуть больше потратим, так это вовсе ерунда, куда и зачем нам спешить? Успе — ем… Двигаться по степи непросто, трава, ямки и кочки далеко не асфальтовое шоссе, сильно не разгонишься. Даже на отличной машине чувствуются неровности. Но все равно, к обеду добрались до цели путешествия, замку Раппенштайн…

После удачного штурма кочевники сожгли его, все что могло сгореть, сгорело. Некогда мощная цитадель сейчас представляла из себя жалкое зрелище. Закопченный от дыма, верх стен и башен весь в черных разводах. По размерам и конфигурации Раппенштайн сильно схож с нашим замком. Крепостные стены высотой немного меньше 10 метров, по углам чуть выступающие вперед круглые башни. Ворота надвратной башни выбиты ударами Воздушного кулака, железная решетка отсутствует. Ну да, оставлять бесхозным столько металла нищие кочевники не станут. Одна стена замка омывается неглубоким ручьем, спрашивать его название даже не стал. Итак понятно что одноименное с замком. Оставив машины с пулеметчиком возле ворот, приготовив оружие, осторожно вошли во двор. С момента падения Раппенштайна прошло около двух недель, странно что не чувствуется запах гниения тел погибших. Это что, кочевники похоронили тела защитников, быть того не может! Обгоревших скелетов и отдельных человеческих костей тоже не заметно. Кругом лишь головешки и пепел, уже прибитый, прошедшим недавно обильным дождем. Аккуратно приблизились к донжону, выгоревшему дотла. Целым остался лишь цокольный этаж, заваленный всяким негорючим мусором и золой. От трех этажной жилой башни сохранились только наружные стены, камин с завалившейся трубой да опорные колонны, некогда державшие деревянные балки перекрытий. Печальное зрелище, ничего не скажешь. Матильда плакала не скрывая слез, Лера расчуствовавшись, тоже поддерживала ее, тихонько всхлипывая. Сколько надо сил и средств, чтобы восстановить все эти разрушения? Где брать столько денег, материалов и людей? Кто поможет одинокой девчонке, вот в чем вопрос? Но понятно что ответа на него не найдется даже у великого мудреца, из ничего не возникнет нечто стоящее.

— Пойдемте отсюда, здесь никого нет. Лучше прокатиться в деревню, там живые точно найдутся. Заранее спрятались в лесу и переждали лихие времена. Матильда, эта дорога ведет в деревню, сколько до нее ехать? — спросил я примолкшую баронскую дочку, желая отвлечь ее от грустных мыслей.

— До Полянок примерно день пешего пути. Горная находится чуть дальше, за перевалом. Повозки там не пройдут, или пешком или верхом. Тропа очень крутая, труднопроходимая, идет по горам постоянно петляя.

— Это очень хорошо, значит кочевники туда не добрались.

— Все верно, тропка для чужаков очень неудобная. Местные мужики давно приспособились к незванным гостям, в неудобных местах могут устроить камнепад или завал из камней.

— Отлично. Направляемся в Полянки.

Еще около трех часов мы проехали по горной дороге, примерно такой же, как от нашего замка в Долинную. В одном месте обратили внимание на завал из деревьев, растащенный кое — как. А вот и нужная долина и бывшая деревня, также сожженная кочевниками. Деревянные дома сервов выгорели дотла, остались лишь грубые очаги — камины, сложенные из дикого камня и глины. Местами почти целые, но в основном представляющие разваленную груду камней. Зрелище примерно такое, как на кадрах кинохроники семидесятилетней давности, где от сожженной фашистами русской деревни остались одни печные трубы.

— От гостиницы тоже ничего не осталось — горько вздохнула обездоленная баронесса и указала на огромное пепелище возле дороги.

— Верно. Но трупов и скелетов нигде нет, как и в замке, значит их кто — то похоронил. Выжившие наверняка остались и сейчас прячутся в лесу, боятся подойти. Встаем лагерем, ночуем здесь. Курт, надо закрепить на древке копья или просто подходящем шесте наш флаг. Чтобы люди поняли кто мы такие. Матильда, ты знаешь где деревенские брали воду? Из колодцев или может ручей рядом протекает?

— За трактиром бьет родник, мы когда в Венцель ездили, всегда из него воду в дорогу набирали.

— Нормально. Располагаемся. Лера, отправь Соню на разведку, пусть полетает посмотрит. А то может крестьяне так перепуганы, что не осмелятся подойти. Если до утра не появятся, придется самим идти к ним.

В хлопотах по хозяйству прошел остаток дня. Живой дрон под руководством Леры облетел округу и обнаружил место где скрываются предусмотрительные арендаторы.

— Это в соседнем лесу, примерно с километр, хорошей дороги в ту сторону нет. Похоже специально устроены завалы, чтобы сбить возможных преследователей с пути. Там выкопаны землянки и построены шалаши, ну и всякие загончики и оградки для скотины. И у них был выставлен караул, сейчас этот дозорный мальчишка припустил к убежищу селян с докладом — почти сразу рассказала она последние новости.

Вскоре с лесной опушки вышел крепкий мужчина среднего возраста с топором в руках и ножом за поясом, и осторожно приблизился к нам.

— Герт, ты живой! — с удивлением воскликнула Матильда.

— Госпожа баронесса?! — не менее пораженный воскликнул прибывший и поклонился ей в пояс. — Какая радость! А мы уж не надеялись увидеть вас в живых, думали что проклятые кочевники убили или продали в рабство всех захваченных в плен.

— Барон Андрис Кригс вызволил меня из плена и приютил у себя. Это десятник нашей дружины — пояснила она мне. — Расскажи Герт, как ты очутился здесь, ведь при штурме замка ты был на стенах?

Обрадованный воин еще раз поклонился и начал свое повествование. Во время осады кочевники выбили ворота и решетку замка магическими ударами и ворвались во двор замка. Там вставшие на защиту бойцы тоже попали под воздействие боевой магии. Десятник угодил под отголосок удара Кастетом Силы и очнулся уже связанным среди немногих пленников. Захватчики вовсю праздновали победу, пили вино из подвала донжона и жарили на кострах мясо. По очереди насиловали захваченных женщин и молоденьких девчонок. Веселились и развлекались как могли, шатались по лагерю пьяными и горланили песни. Охрана немногочисленных пленников была налажена спустя рукава, находясь посреди шумного скопища кочевников, никто не озаботился должными мерами безопасности. Рядом находился еще один раненый дружинник, молодой Ланс, с рассеченным и кое — как замотанным лбом. Остальные были слуги, которые даже не думали о возможном неповиновении грозным захватчикам. Дружинники, лежавшие рядом, сговорились бежать при первой возможности. Ночью Герт извертелся, но смог добраться зубами до связанных сзади рук своего товарища. Дальше дело пошло проще. Развязав друг друга, дружинники ползком двинулись подальше от центра, стихийно возникшего стойбища.

Удача благоволила смелым воинам. Напоследок, перед выходом из лагеря кочевников, они вдвоем накинулись и задушили одинокого часового возле костра. К месту пришлись веревки, которыми их связали. Пока его товарищ трахал в шалаше захваченную молодку, караульный непозволительно расслабился и пропустил момент, когда ему на шею накинули удавку. Второй в это время крепко зажал дозорному рот, не позволяя издать вопль о помощи. Когда удовлетворенный насильник вылез из шалаша, к нему метнулись две тени и так же по тихому удавили разомлевшего захватчика. Затем осторожно заглянули внутрь ветхого сооружения и обнаружили там совершенно пьяного кочевника, который бессовестно храпел во сне, получив свою долю наслаждений. Невменяемого алкаша постигла та же участь, что и его трезвых подельников.

Дерзкие дружинники развязали и освободили повариху Ингрид, прихватили с собой оружие и вещи караульных и все вместе тихо покинули стойбище своих врагов. По темноте двинули в горы в сторону деревни, прошли вверх по течению ручья и на день схоронились в лесной чаще. Предпринятые меры безопасности были напрасны, погоню за ними не посылали. Кочевники не любят лес и горы, розыскных собак у них не оказалось. Ну или цель показалась им слишком ничтожной. Рано утром степняки подожгли замок и орда снялась с места. Но беглецы не расслабились, соблюдая меры безопасности они добрались до деревни и обнаружили что ее тоже разграбили и сожгли. Жители предупрежденные заранее, угнали в окрестные леса скотину, попрятали и закопали часть урожая. Как и предполагалось, кочевники в лесную чащу не полезли, покрутились в пустых избах и от бессильной злости сожгли деревню и старый трактир. Единственной жертвой нападавших стал немолодой трактирщик. Он до последнего момента все таскал из своего трактира разное добро, не желая расставаться с кровно нажитым. И слишком увлекшись процессом, не заметил первых конников, появившихся поблизости. Бережливый корчмарь бросил барахло и припустил в сторону леса, но немного не успел до спасительных кустов. Одна из стрел, выпущенных налетчиками, оборвала его жизнь.

Кочевники сунулись в Горную, но получили рукотворный обвал на узкой тропе. Потеряв несколько человек убитыми и искалеченными, развернулись назад. Сейчас селяне выжидали, не решаясь по новой обустраиваться на месте. Весть о том что орды больше не существует, повергла бывалого воина с в ступор.

— Кочевников было так много что невозможно сосчитать их число! — в изумлении только и смог вымолвить он. — Разве такое возможно, гарнизоном одного замка победить целую орду степняков?

— У господина Кригса существуют магическое оружие, от которого нет никакого спасения. Самый главный хан был убит а его брат захвачен в плен и закончил свою никчемную жизнь на колу — с удовольствием подтвердила мои слова Матильда.

— Можешь передать арендаторам чтобы они начинали отстраивать свои жилища. Вот только замка теперь нет и некому прикрыть их даже от небольшой шайки налетчиков. Передай старосте что завтра утром я жду его с докладом. Ты со вторым дружинником и Ингрид, приходите вместе с ним.

Озадаченный десятник направился в сторону леса а мы собрались ужинать на свежем воздухе. После обильной трапезы расположились в нашей юрте — палатке, я растопил печь и завел разговор.

— Матильда, какое решение ты приняла? Что будешь делать далее?

— Даже не знаю, дорогой Андрис. Баронство разорено на многие годы, доход с деревенек невелик. Оброка, что платят арендаторы, не хватит чтобы навести порядок в замке и по новому нанять гарнизон и слуг. Эта долина мала, в деревне было всего пятьдесят домов. На большее количество людей не хватает земли. В Горной еще хуже, там еще меньше земли. Люди держат огороды, пасут коз, несколько человек разводят пчел. Ну и охотятся, как же без этого. Более десяти лет назад на одном из горных ручьев были обнаружены темно — бордовые, почти черные кристаллы. Знающие люди сообщили что это полудрагоценные камни под названием гранаты. Отец предпринял энергичные усилия по их добыче и крестьяне перекопали и просеяли весь песок и гальку по берегу ручья, который после прознали Гранатовым. Деньги от продажи необычных минералов служили основным источником дохода нашего феода. Трудовую повинность арендаторы отрабатывали на добыче этих симпатичных камней. Но с каждым годом их находили все меньше и меньше. Этим летом и вовсе, добыча была смехотворной. С каждым годом отцу все труднее было сводить концы с концами. Наш старший брат Адольф давно понял что здесь ему ничего не светит и ушел, завербовавшись в отряд наемников. У него синий ранг боевого мага, по слухам он сейчас служит в дружине одного из богатых сеньоров на севере Готенланда. Очевидно мне придется отказаться от прав на баронство и поискать приюта у родителей моей матери, барона Гидельрехта. У дедушки небольшой замок за хребтом, недалеко от Венцеля. Сам он уже немолод, хозяином там мой дядя Роберт. Но они любят меня и примут с радостью. Их баронство тоже небогатое и им просто нечего дать на восстановление Раппенштайна. А вернуть его в прежнее состояние будет непросто. Я осознаю свои возможности и не осилю этот груз. Кроме того есть еще обязательства перед моим сюзереном, графом Филипом Венцелем. За этот год понятно никто ничего не спросит, а вот уже на следующий придется ответить сполна. Произвести все положенные выплаты и выставить дружинников в случае войны.

— Понятно. Очень печальная история. Я вот что хочу предложить тебе, Матильда. Продай мне свой феод.

В палатке установилась устойчивая тишина, нарушаемая лишь сонным сопением задремавшего Клыча. Лера, как и озадаченная баронесса, не ожидала такого пассажа и лишь изумленно глядела в мою сторону. Очевидно думая что я все обращу в милую шутку. Но я был серьезен как никогда и даже не думал юморить. Юная баронесса наморщила лобик, изобразив нехилую работу ума.

— Сколько ты дашь за него денег? — наконец отмерла она.

— Я намерен дать за феод настоящую цену. Без всякого обмана и хитрости. Но сколько он стоит, не имею ни малейшего представления. Думаю что этот вопрос надо решать с твоими родственниками и графом Венцелем, твоим сюзереном. С моей стороны основным экспертом выступит ключарь Свальт. Человек он поднаторевший в житейских вопросах и лучше нас с тобой разбирается в недвижимости.

— Я в общем — то согласна. Как мы поступим с этим делом? — сразу взяла быка за рога практичная девица.

— Завтра утром мы довезем тебя и твоих двух дружинников до города или замка графа Венцеля. Там расстаемся и возвращаемся к себе. Как все будет готово и ваша сторона определится с желаемой суммой, посылайте нам гонца с письмом. Мы вернемся с ним и встретимся у графа Венцеля. У него или в городе окончательно все решим и произведем расчет. Затем я приношу тесный оммаж своему новому сюзерену, он заверяет дарованную грамоту. Вот примерно так я мыслю.

— Меня все устраивает. Лучше получить хоть что — то, чем ничего. Думаю что меня поддержат и мои родственники. Может впоследствии удастся купить что — либо за Алашаларом. Начинать здесь по новой мало кто рискнет, как показала жизнь, против кочевников выстоять невозможно. В Пограничье, ни у кого кроме тебя, нет такого количества боевых магов и магических артефактов. В этих деревнях мне делать нечего и вообще сюда я больше не вернусь. Не хочу видеть место где погибли мои родители и младший брат с сестрой. Единственное, надо взять с собой нашу повариху. В свите обязательно нужна женщина. Да и нечего ей делать в пустой деревне, пусть будет при мне.

— Можно и так. Здесь до вечера оставим наших троих дружинников и палатки. Сколько дней пути от этой деревни до города?

— Четыре дня — уверенно ответила Матильда.

— Ого, как много, я рассчитывал на меньшее. Немного изменим план. Одна машина останется здесь а вторая отвезет вас до места назначения. Повозка на дороге везде пройдет свободно?

— Да, дорога хорошая. На всем протяжении нет особо крутых подъемов и узких мест.

— Вот и договорились. Встанем завтра пораньше и вторая машина отправится в путь.

Рано утром в наш лагерь явился местный староста, невысокий крепыш неопределенного возраста с пегой бородой, оба дружинника и повариха Ингрид, подвижная пышка с румяным курносым лицом. Местное руководство недолго пообщалось со своей хозяйкой, доложило о делах, которые были неплохи, не считая сожженных домов. (Все строго по тексту песенки про прекрасную маркизу). Но погибших и угнанных в рабство среди населения деревни не было. Удалось спрятать и сохранить большую часть урожая и почти всю скотину. Крестьяне под предводительством десятника даже совершили вылазку к замку и захоронили останки ее защитников, сильно обугленных и начавших разлагаться. Кочевники понятно похоронили только своих павших, до врагов им дела не было.

И микроавтобус под управлением Курта двинулся в горы. Кроме Матильды с ее сопровождением, в путь отправился один из наших дружинников, на всякий пожарный случай. Мы так же стояли лагерем и проводили день в неактивном отдыхе. По простому, ничего не делали, лишь караульный лениво поглядывал по сторонам. Клыч вертелся поблизости, Соня после обязательной утренней разведки улетела по своим делам.

Арендаторы, прослышали что орда разбита и кочевников больше не стоит опасаться, сразу начали активные работы на месте пепелища. Группами по пять — шесть человек разбирали обугленные головешки и к концу дня даже притащили из леса порядочное количество бревен. Для этого использовали странную приспособу, напоминающую половинку от телеги. Этакий средневековый прообраз трелевщика, мощностью в одну кобылу. Лошадь запряженная в этот полуприцеп, тащила пару бревен, зацепленных не обрубленными нижними ветками за верх. Для надежности их еще привязывали веревкой. Я лишь поразился методу транспортировки, ну да, телега для длинных хлыстов слишком короткая, тащить стволы волоком по земле требует больших усилий. А так два средних дерева за раз, лошадка тянет вполне себе бодро. Молодцы колхозники, не ленятся, жить зимой в лесу, в наспех сложенных шалашах никто не хочет. Если у нас все сладится с Матильдой и ее родственниками, то можно будет сказать что мы сделали удачное приобретение…

В сгущающихся сумерках увидели свет фар возвращающегося Фольксвагена и я вздохнул облегченно. Путешествовать на большие расстояния на одной машине, по чужим горам, весьма рискованно. Места здесь незнакомые, случится может что угодно. Хоть поломка, хоть нападение разбойников, хоть другая паскудная ситуация, которую даже трудно предположить. Если подстраховаться и ехать на двух машинах, то велика вероятность что просто не хватит топлива. Такое длительное путешествие мы не планировали. Провели еще одну ночь возле сожженной деревни и рано поутру отправились домой. Лишь долили в бак микроавтобуса неполную десятилитровую канистру солярки. Еще вечером Курт сообщил что довез компанию почти до ворот города Венцеля, высадил их и сразу рванул назад, стараясь успеть вернуться до темноты. На обратном пути еще раз внимательно осмотрели возможное приобретение, дав кружок вокруг крепостных стен. Лера по ходу даже сняла несколько продолжительных видео на телефон, желая поразить слушателей еще и видеороликами. Потом посмотрим что получилось, глянем видос с экрана ноутбука или даже телевизора.