И это снова мы

Глава 30. Маша

Как быстро летит время! Казалось вот еще совсем недавно она так радовалась что удалось пробиться в национальную сборную и с любовью смотрела на свою замечательную винтовку. С восторгом и немалым волнением ожидала новых стартов и страдала от того что ее не поставили на очередную гонку…

А сейчас она страдала от разлуки с доченькой, с любовью и обожанием вспоминала свою маленькую Светочку. И глядела с нежностью и тревогой на тяжело раненного мужа. Хотя Мильва клятвенно заверила ее что никакой опасности нет, ни одна рана не является серьезной. Андрей просто потерял много крови и сейчас находится в беспамятстве. Но это совсем не страшно и даже хорошо. Во сне организм человека сам себя лечит, не надо ему мешать. И сама Мильва попеременно с ней дежурит у его постели и проводит лечение. Маша еще раз похвалила себя за предусмотрительность, лишь только рассвело, она сразу послала Орлика в полет и убедившись что захват стены прошел удачно, слегка успокоилась. Затем тут же снова разволновалась, представив что там будет твориться. Всего втроем воевать и удерживать стену, выстоять до подхода основного отряда непросто, даже имея современное оружие. Возможно появятся раненые. Поэтому предприняла решительные действия. Заставила Мильву одеть свою походную одежду с кольчугой и шлемом, и отправила вместе с передовым отрядом.

— Кевин — строго сказала она десятнику. — Приглядывай за магичкой и особенно за моим мужем. Он увлекающийся человек и может полезть в саму гущу схватки. Держись с ним рядом и подстрахуй в нужную минуту.

— Все сделаем госпожа — согласно кивнул Умный и одобрительно осмотрел фигуру Мильвы в кольчуге. Затем обратился к ней. — Держись все время за спиной наших бойцов и не пытайся посмотреть что делается впереди, на поле боя. Свою стрелу ты все равно не увидишь. Женщины, они такие любопытные! — со вздохом закончил бывалый воин…

Потом Маша снова отправила сокола и смотрела на картинку сверху, не в силах что — либо изменить. Как она разволновалась, когда увидела фигуру Андрея, стоявшего на одном колене и стреляющего из пистолета вниз. В его теле уже торчало несколько стрел а он не прекращал огонь и до последнего вел бой. Сердце сразу защемило болью и стало так трудно дышать! Что он делает, почему не прячется? Какой он упрямый, всегда идет до конца, презирая опасность и рискуя жизнью!..

Но вот уже подоспели наши дружинники и сразу оттащили своего раненого командира на относительно безопасное место. Вскоре рядом с ним примостили Виля, тоже получившего стрелу в левый бок. Но он был в сознании, и после оказания первой помощи цепко держал свой карабин и автомат Андрея. Мильва так и просидела на стене до конца битвы, приняв под свою опеку еще троих бойцов из нашего отряда и двоих из отряда Хассо. И только после окончания штурма раненого и находящегося без сознания Андрея перенесли в их юрту — палатку. Занимать комнаты в только что взятом штурмом донжоне, Маша решительно отказалась. Лучше здесь, на свежем воздухе, чем в душной забитом кучей чужих воинов башне, в которой только что убивали людей и лились реки крови. Здесь кругом верные бойцы и Серый, который всегда на страже…

Вот и сейчас она смотрела на мощное тело мужа, устроенное на походном лежаке и накрытое теплым одеялом. Четыре раны на теле и одну на ноге, Мильва не стала даже заматывать тканью. Просто обработала магией и пояснила что так они быстрее заживут. Вот он находится передо мной, главный Хрустальный Кубок по жизни, подумала Маша усмехаясь, самый мой ценный — драгоценный приз. Который пришлось делить с еще двумя подругам по команде. Вроде как показали на гонке совершенно одинаковое время и всем троим выдали золотые медали. Конечно, в той жизни такого быть не могло, а здесь вот получилось!

Здесь машины размышления прервал заворчавший Серый, который сразу почуял постороннего возле входа. Тут же послышалось предупреждающее кхеканье и тихий голос Дитмара. — Госпожа Мария, есть интересные новости.

— Сейчас я выйду Дитмар — и она двинулась наружу, не желая разбудить разговорами раненого мужа.

На улице молодой но перспективный десятник поведал следующее.

— В конце боя наши бойцы помогали захватывать большой каменный сарай возле донжона. Мы вообще поддерживали штурмующих, стреляли и изредка бросали гранаты в проемы. Как сломали двери, первыми в него ринулись бойцы герцога. И нарвались на залп двух пушек. Мы, еще не развеялся пороховой дым, принялись туда стрелять и даже бросили гранату. И потом внутрь ворвались обозленные дружинники Даггенброка и дорезали оставшихся защитников. Так вот, когда нас позже привлекли как специалистов по огнестрелу, ну для определению чего полезного из стреляющих предметов, я обнаружил в сарае одного недобитого. Мужчина уже в возрасте, сухощавый, вся голова залита кровью. Он был без сознания и на груди порвана камиза. Так бы его сразу добили, кто будет возиться с раненым франком, у нас своих битых бойцов полно. Но вот что меня насторожило, у него на груди, в области сердца есть синий рисунок, размером чуть больше кулака. Алина называет такое татуировкой, они есть у некоторых наших, которые проваливаются из вашего времени. Похоже мужчина тоже оттуда, этот рисунок похож на воинский герб в виде языков пламени или странного цветка. Под ним внизу полукругом три слова на латыни. Что они означают я не знаю. Я спросил разрешения у десятника герцога Даггенброка забрать раненого себе.

— Он все равно скоро сдохнет, забирай если хочешь, иначе мы его дорежем — ответил мне их командир. — Лечить франка точно не будем.

— Мы замотали мужчине голову и я велел отнести его в нашу палатку. Мильва после посмотрела его и даже не стала тратить магическую силу. Сказала что и так вылечится. Только промыла а после обработала рану мазью и снова замотала чистой тряпкой. Так оно и вышло, рана оказалась не так страшна как выглядела вначале. Просто контузия с ободранной кожей на голове и приличная кровопотеря. Сейчас он уже вполне нормально выглядит и даже лопочет на франкском. Только мы ничего не понимаем, на франкском никто у нас не говорит. А на дойче не говорит этот человек, так, знает пару — тройку общих фраз.

— Да, ценная информация. Молодец Дитмар. Сейчас я привяжу к себе Толмача и поговорю с этим человеком. Чувствую, рассказ будет интересный.

Тут же вернулась назад и сделала привязку артефакту. — Серый, охраняй палатку, чужих не пускай — строго наказала псу и отправилась за десятником.

В воинском шатре наравне с ранеными дружинниками находился и незнакомец. Маша вошла вслед за Дитмаром и осмотрелась. Во время штурма крепости погиб только один дружинник из десятка Умного. Больше половины было ранены, но тяжелых случаев не было вовсе. Сейчас в палатке кроме чужака находилось двое человек с ранениями ног. Они дружно поприветствовали Машу и с интересом ждали разговора с франком. Незнакомый мужчина полусидел — полулежал на своем лежаке. Выглядел неплохо, только лицо бледное, да голова замотана чистой тряпкой. Дитмар тут же пододвинул чурбак, накрытый простой серой тканью и Маша величественно присела на него.

— Парле ву франсе? — выдала Маша единственную подходящую к случаю и знакомую ей фразу, вынуждая мужчину лет сорока начать разговор. Он сразу оживился, слегка наклонил голову и заговорил.

— Уи мадмуазель… и дальше в голове словно щелкнул синхронный переводчик и она стала понимать француза, который впервые за два дня нашел человека, понимающего его.

— Меня зовут Мария Кригс. Я жена барона Андриса Кригса, командира отряда, в гостях у которого ты находишься. Как тебя зовут?

— Меня зовут Мишель Дюбуа, многоуважаемая мадам Мария.

— Знаешь что это такое? — Маша не стала наводить тень на плетень, решив сразу выяснить кто перед ней, современник или местный житель с экзотическим украшением. Тут же вытащила из своей кобуры пистолет и показала удивленному французу.

— Да конечно. Это Парабелум, он же Люгер, пистолет германского производства, выпускаемый серийно до сороковых годов 20 века — развернуто ответил мужчина.

— А это? — и вытащила из поясной сумочки смартфон.

— Это мобильный телефон, судя по эмблеме сзади — айфон.

— Отлично. Значит ты наш современник — решительно заявила Маша, обрадованная что мужчина прошел простенькую проверку. — Теперь можно поговорить нормально. Расскажи из какого года вы скопировались к нам и как долго здесь находитесь?

Далее взволнованный собеседник вместо того чтобы отвечать, начал задавать толковые вопросы и Маша постаралась удовлетворить его любопытство. В этом деле торопиться не стоит, здесь интерес обоюден. Пусть человек успокоиться и получит такую важную для себя информацию, так он правдивее донесет свою историю. Коротко поведав самое главное, принялась сама расспрашивать. Француз охотно отвечал, не утаивая ничего. Вот рассказ тридцативосьмилетнего мужчины из города Марсель.

— В этом мире нас оказалось восемь человек, семь мужчин и одна женщина. Изначально между собой знакомы не были, собрались вместе по воле случая и зову сердца. Мы волонтеры, на микроавтобусе отправились в Бургундию на место строительства знаменитого на весь мир средневекового замка Геделон. Кто не в курсе, расскажу в двух словах, предыстория такова. Группа энтузиастов третий десяток лет своими силами строит настоящий рыцарский замок, используя ручной труд, инструменты и технологии того времени. Начиная с самого нуля, то есть добычи камня в карьере и закладки фундамента. Так сказать, проводят некий натурный эксперимент. Вся тамошняя жизнь в зоне строительства максимально приближена к реалиям ХIII века. Одежда, обувь, транспорт, быт, ничего современного. Вот и мы решили добровольно поучаствовать в исторической реконструкции, помочь чем можем. Такое явление получило широкое распространение, группы волонтеров со всей Европы периодически работают на объекте, сменяя друг друга. Ну вот, примерно так…

— Дело за малым, решились, собрались, поехали. Но из — за незначительной поломки машины, задержались в пути и прибыли на место уже поздно ночью. Поэтому не стали беспокоить местную администрацию а разбили палатки неподалеку в лесу. Думали переночуем, а утром спокойно заявимся на место нашего труда и отдыха. Я поехал на такое мероприятие впервые а наш организатор и вдохновитель Анри Лагмар уже в третий раз. Списались и сконтактировались в соответствующей группе в Интернете. Долго общались и обсуждали детали поездки и сроки. Это совсем непросто, собрать группу единомышленников, у всех свои дела, обязанности, работа. Анри расписал в подробностях как там здорово, типа потусоваться — пообщаться на свежем воздухе, принести пользу обществу. Окунуться в средневековую атмосферу, ходить в соответствующей одежде, работать старинными инструментами, питаться той пищей что ели наши далекие предки…

— Вот так в одночасье наши мечты превратились в реальность. Опасайтесь своих желаний, они могут сбыться, и совсем не так как это видится вам. Получается мы доигрались, утром проснулись в средневековой Франции, и не на нашей Земле а черт знает где. Это событие произошло почти два года назад. За это время много что случилось и похоже мало кто из наших остался в живых на этой войне.

— Пушки, это ваших рук дело?

— Да наших. Анри был умельцем на все руки и деятельным человеком. И еще фанатом всякого разного огнестрельного оружия…

Тут рассказчик сделал перерыв, оглянулся на внимательно слушающих но не понимающих дружинников и продолжил далее.

— Долго рассказывать и неохота вспоминать те времена. Мы очутились в лесу возле небольшого городка и первым делом отправили человека на разведку. Он и принес печальные и фантастические известия в которые никто не хотел верить. Но реальность сурова, это не игра и не реконструкция. В общем, помыкались примерно три недели, распродавая все что было с собой чтобы купить еду. И вот удача, наконец нам оказал покровительство виконт Ла Мар. У него в поместье мы и обосновались. Господин Ла Мар и Анри быстро нашли общий язык и поняли друг друга. Виконт, почти сразу уловил какие перед ним открываются перспективы и развил кипучую деятельность. Вложил огромные деньги в производство пороха и литье орудий. Он вообще был знатный и состоятельный вельможа. И увлекающийся человек. Господин Ла Мар с огромным удовольствием лично стрелял из всего что мы смогли изготовить. Говоря современным языком, он оказался яростным фанатом артиллерии и стреляющих железок любых видов. Насколько я знаю, он и уговорил герцога Ле Фаруа включить отряд подготовленных артиллеристов в состав экспедиционного корпуса.

— Это у вашего Анри был пистолет Вальтер?

— Да у него. Вы что, тоже взяли его в плен?

— Нет он погиб. Искореженный пистолет был среди прочих огнестрельных трофеев. По нему мой муж и понял что тут тоже поработали пришельцы из нашего времени. Откуда взялся такой пистолет на реконструкции Средневековья?

— Анри был натуральным фаном всякого огнестрела, особенно старинного и имел большую коллекцию раритетов. Вальтер был его последним приобретением, которым он не мог налюбоваться. Поэтому и взял с собой в поездку.

— Понятно. Похоже пистолет послужил ключ — паролем, открывшим проход в это время. Но это к делу не относится, если захочешь, после узнаешь об этом подробнее.

— Взрыв порохового погреба произведен вами? — сразу задал главный вопрос догадливый француз.

— Да. Андрис расстрелял его из пулемета зажигательными пулями.

— Вот оно что. Значит мне не показалось. Теперь все ясно, почему мы потерпели поражение в той битве. А откуда у вас пулемет и какой он марки? Где вы берете патроны?

— Тебе пока рано такое знать, твой статус до сих пор не определен. Дитмар, что ждет дальше всех пленных франков? — перешла на дойч Маша.

— Это обычное дело — сразу ответил десятник, хорошо разбирающийся в военном деле. — Знатные внесут согласованный выкуп и вернутся домой. Затем оплатят и заберут свою челядь, если захотят. С простыми дружинниками уже сложнее, без выкупа их не отпустят. За редким исключением их ждет каторга на несколько лет. Тот кто владеет хорошей специальностью или вообще маг, могут подписать контракт с короной на отработку на несколько лет. Точнее я не знаю.

— Понятно. Мишель, твое будущее пока не ясно. — снова перешла она на французский. — Самое лучшее, если Ла Мар выкупит тебя вместе с собой.

— Увы, это невозможно. Виконт погиб еще при первой битве. Похоже я остался здесь совсем один.

— Сколько было ваших в войске герцога?

— В корпусе Ле Фаруа нас было пятеро. Жиль с женой остался в поместье виконта. Он вообще кузнец и хорошо устроился там. Местные были им довольны. Один парень не захотел оставаться с нами и ушел еще в самом начале. Про его дальнейшую судьбу ничего не известно. Остальные мужчины находились в отрядах пушкарей.

— Кем ты числился в войске франков?

— Мы были личным отрядом виконта и не получали никаких денег от герцога Ле Фаруа. То есть наемником я не был и официально не состоял в войске.

— Здесь в таких тонкостях не будут разбираться. Для тебя это может очень печально закончиться. Пока сиди тихо и старайся побольше молчать. Если про тебя прознают, то могут отправить к другим военнопленным. Сейчас мой муж лежит раненый и не может ничего предпринять. Но он скоро поправится и примется за дело. Ну а я официально, от его имени, предлагаю тебе вступить в нашу дружину, стать нашим человеком. Только в таком случае ты сможешь избежать неприятностей. Подумай об этом на досуге, день, два у тебя есть.

— Хорошо госпожа баронесса, я обязательно подумаю — сразу приободрился пленный.

— Хотела спросить. Что за татуировка у тебя на левой груди? Наш десятник принял ее за воинский герб и только поэтому спас тебя. Всех раненых, дружинники герцога попросту добивали.

— Все верно, это и есть воинский символ. Это знак Французского Иностранного Легиона. А под ним наш девиз на латыни: Легион — наше отечество.

— Вот так новость. Значит ты профессиональный военный?

— Сейчас в отставке. Я отслужил первый обязательный контракт сроком в пять лет, затем продлил его еще на пять. Далее вышел в отставку и работал простым таксистом в Марселе.

— Ого, десять лет! А кем служил?

— Парашютист отдельного полка.

— Серьезная специальность, внушает уважение. В нашей дружине уже есть один русский десантник. Лихой парень, вдобавок оказался боевым магом.

— Он тоже служил у нас в Легионе? — обрадовался француз.

— Нет, он служил в России. Попал к нам с территории Германии, из Тюрингии. У нас хватает попаданцев самых разных национальностей. Все живут дружно, вообще в наших землях строгий порядок, как в армии. Так что думай Мишель, время еще есть.