Игры в заботу

Часть 28

В глазах темнеет от боли. Кажется, это все. Никто не придет мне на помощь, никто не спасет ребят.

Правильно, Гарри, — раздался жуткий голос в моей голове. — Правильно, тебе никто не поможет. Так отдайся безумию…

Не поможет. Никто не поможет.

Молодец, Гарри. Ты все прекрасно понимаешь, — голос был очень похож на мой собственный, но только более злобный.

Кто же это?

Кто я? — дикий хохот раздался в моем подсознании. — Я — это ты, Гарри. Несколько другой ты.

Чего ты хочешь? Уйди… Ты не поможешь уже…

Нет, Гарри, так не пойдет… Ты ведь хочешь всех спасти, да?

Я ничего не могу! Сколько я уже в лапах этого подонка? Я ничего не могу сделать!

Я приду чуть позже, Гарри. Я приду тогда, когда ты будешь согласен на все. И тогда… Тогда ты отдашься мне…

Ведро холодной воды было вылито мне на лицо. В следующую секунду я услышал смех, который успел возненавидеть за все это время. Хотелось бежать, вжаться в стенку, даже плакать, но все это я уже делал. Все это он уже видел. И скоро, поверьте, ему надоест. И скоро, поверьте, я буду мертв.

Но я ведь Гарри. Просто Гарри. Я ничегошеньки не могу.

— Мы сейчас играем в последний раз, Поттер, — насмехался Квиррелл, доставая и показывая разные ножи. — С какого начнем?

Я не совсем идиот, я понимаю, что от меня тут ничего не зависит.

— Любой, — вздыхаю я.

— А вот и не угадал! — сказал Квиррелл, открывая какую–то сумку и доставая внушительных размеров плоскогубцы.

Мое лицо вновь искажается в страхе. Что он собирается делать? Я уже немного привык к этим многочисленным порезам, так что был чуть более спокоен на этот счет. Боли от лезвия ножа я уже не чувствовал, так как тело немело от прохлады и тугих веревок.

— Так–так–так, Поттер… С чего бы мне начать? — кривая усмешка. С каждым шагом, что он приближается, мое сердце все больше уходит в пятки. Но этой твари плевать.

Чувствую, как что–то холодное дотронулось до моего пока еще не тронутого мизинца правой руки.

— Скажешь про философский камень? — спросил Квиррелл, злобно ухмыляясь.

— Я н-не з–зн–наю… — глаза закрывает пелена слез. Страшно.

Мой вопль заглушил глухой стук от падения мизинца на пол. Дикий крик, полный агонии и отчаяния. Бьюсь в конвульсиях, пытаюсь отпрянуть от стула, хоть как–то заглушив чувство адской боли, но делаю себе еще хуже.

— Не надо! Нет! Прошу! Умоляю! — падаю ниже плинтуса, пытаясь убедить Квррелла прекратить, но он так и не меняет своих убеждений.

Чувствую, как больно хрустит кость руки, разбиваясь в дребезги от того, что кое–кто ударял, не жалея сил.

Реву, мотаю головой, шепчу молитвы. Без толку.

Хочу убить Квиррелла. Хочу сделать с ним тоже самое, пытая до тех пор, пока он не упадет без сознания, а потом опять и опять.

Ты ведь желаешь его смерти, да? — знакомое эхо в моей голове.

— Да… — тихо произношу я, а Квиррелл на секунду прекращает, остановившись в удивлении.

Я могу дать тебе силу, Гарри… Только дай мне кое–что…

— Все, что угодно, — твердил я громче, отчего мужчина в тюрбане странно на меня посмотрел.

Тогда… Заключим сделку, Гарри. Сила в обмен на мою свободу.

— Свобода? — мне было уже все равно, что Квиррелл слышит. Я видел перед собой лишь возможность выбраться.

Да, свобода тебя настоящего, Гарри. Отдайся же безумию…

И я спокойно закрыл глаза, отдаваясь этому манящему чувству, что начинало бурлить где–то внутри.

Оскал на моем лице напугал Квиррелла. Ну, чего ты пугаешься, дорогой? У нас с тобой есть, чем заняться. Смотри сколько ножей вокруг… Да… Плоскогубцы тоже. Ну, чего ты кричишь? Я такой страшный? Ах, может потому, что я тебе сломал ноги?

— Не подходи! — визжит он.

— А ты думал, в сказку попал? — усмехаюсь я, срезая ему кожу с пальцев. Ох, поверь мне, я отыграюсь.

— Чудовище! Чудовище! — он наставляет на меня свою волшебную палочку. Ты думаешь, что тебя спасет какой–то кусок дерева, Квиррелл? Святая наивность…

— Поиграем, а? — смотрю я на его и улыбаюсь. Он кричит и бьется в конвульсиях. Какая умилительная картина. — Интересно, а если тебе отрезать палец, ты как отреагируешь? — смеюсь, а он чуть ли не плачет.

Только сейчас замечаю, что оторванный мизинец у меня на месте. Странно, но не так важно.

— Я сегодня просто Мать Тереза, Квиррелл. Так что ты не умрешь… Нет. Но на твоем месте я бы уже хотел сдохнуть, — заливаюсь диким хохотом. Жалкий и ничего не стоящий человек. Но сегодня мы точно повеселимся, правда?