Их чужие дети (СИ)

Глава 34

Татка сидела на тёплом песке, пересыпая песчинки из ладони в ладонь, и наблюдала за мамой Верой, которая медленно переводила шагающие пальцы по ручке Любочки и тихо приговаривала:

– Здесь водичка холодненькая, – Вера погладила запястье малышки. – Здесь тепленькая, – поднялась она к розовому локотку. – Здесь горяченькая, – тихо сказала она, поглаживая плечико. – А здесь – кипяток, кипяток, щекоток!

Любочка громко рассмеялась, стараясь спрятаться от щекотки за спиной мамы. Таня обняла дочь и нежно поцеловала её в светловолосую макушку.

– Мам, а вы когда-нибудь с папой ссоритесь? – неожиданно спросила Таня и счастливо выдохнула.

Вера Андреевна пожала плечами, потом кивнула своим мыслям и тихо ответила, наблюдая за визжащим Димой в окружении мужчин.

– Конечно, ссоримся, Татка. Особенно в магазинах, когда решаем, что вам с Пашей и Любочкой купить. Правда, знаешь, какое это счастье – баловать кого-то и иметь возможность это делать. А больше нам не из-за чего ссориться, поверь. Я недавно поняла одну замечательную вещь: быть чьей-то первой любовью – замечательно, но быть последней – идеально! И я очень хочу верить, что мы с Лёней – идеальная последняя любовь. Последняя...

– Что это за грустные мысли? – Таня подвинулась ближе, положила голову на мамино плечо и прижала к себе дочь. – Вы нам очень нужны, да и Серёжку успеть побаловать надо.

– За это будь спокойна, – откликнулась Вера и обняла дочь. – У Лёни уже план разработан.

– Какой план? – с недоумением переспросила Таня.

– На какой каток ходить и какие книги читать! – со смехом ответила Симонова и чуть повернула голову: – Пойди окунись, вода тёплая. Или хотя бы по берегу походи, ноги намочи. Вода успокаивает, даёт силы, человек и вода неразделимы, так что оставляй мне Любочку, а сама сходи к реке. Иди сюда, малышка, иди к бабушке.

– Татка! – послышался голос Павла. – Иди к нам!

Таня поднялась и медленно подошла к воде. Павел отфыркался, аккуратно поднял жену на руки и вошёл в неспешно текущую реку. Он зашёл чуть глубже и неожиданно опустил жену в тёплые струи. Павел кружился в воде, слушая взвизгивания любимой женщины, и хохотал, наслаждаясь её обещаниями наказать и покарать.

Рядом с Верой опустилась Телегина, накинула на плечи широкое полотенце и тихо проговорила:

– Что-то как-то мирно всё, аж страшно.

– Ты ясновидящая? – удивлённо спросила Вера и уставилась на подругу.

– Я жопойчующая! – отрезала Телегина и обняла себя за колени. – Знаешь, после всего пережитого вот уже несколько месяцев наша жизнь будто превратилась в молочную реку с кисельными берегами. А я, не поверишь, всё время жду от неё какой-то гадости!

– Просто жизнь, Лиль, прекрасна и удивительна во всех своих проявлениях.

– А чё глаз дёргается? – пробурчала Лиля и с усмешкой прислушалась к женским голосам и визгу.

– Так от удивления и дёргается! – весело закончила Вера и толкнула подругу плечом. – Надо просто воспринимать всё нас окружающее как данность. Вот и всё. А познавать мир...

– Ой, не надо! – Телегина подняла руки и потянулась вверх, распрямляя спину. – Когда-то я пыталась познать мир. Потом я пыталась его изменить. Потом пыталась изменить моё отношение к этому миру. А сейчас я считаю, что если помыть окна в доме, то пользы будет больше. Иринка, вылезай из воды, простудишься! Наверное, надо возвращаться, а то мы Леночку на Витю и Машу оставили, а сами развлекаемся.

– Не переживай, Виктор попросил оставить его в кабинете поработать, а Маша недавно только сопливила, так что ей ваши купания пока противопоказаны. Но ты права, надо возвращаться. Любочке скоро спать пора ложиться, да и Леночку покормить перед сном надо. Мужички, пошли домой!

Они встали с покрывала, накинули на плечи сумки и не спеша пошли по песчаному пляжу, делясь впечатлениями об долгожданном отдыхе за городом.

***

– И всё-таки предлагаю выехать сейчас. – Леонид Анатольевич оглядел собравшихся друзей и родных. – К вечеру будем в городе, завтра воскресенье – отдохнём, не будем метаться по домам, готовясь к рабочему дню. Татка, ты как? Ирин?

– Думаю, что папа прав, – согласно кивнула Таня и посмотрела на подругу; Ирина глянула на Костю и тоже согласилась с предложением дядюшки.

– Кто с кем? – тут же откликнулась неугомонная Телегина, она, по её же словам, всегда была за любой кипиш, кроме валерианы и кладбища.

– А какая разница, – усмехнулся Виктор Иванович, – всё равно в один дом едем.

Тут он был прав, потому что и молодые Казанцевы, и Римские с некоторых пор жили в одном доме. Костя и Иринка сразу после свадьбы продали свои квартиры и купили светлую огромную жилплощадь в новом доме, но в районе тех же любимых бульваров. Их примеру последовали и Таня с Павлом, приобретя такую же квартиру, только несколькими этажами выше. Молодые хозяйки два года что-то переделывали, клеили, рисовали, но в итоге их новые жилища получились уютными, тёплыми, куда хотелось возвращаться и наслаждаться тишиной и семейными вечерами.

Вскоре небольшая кавалькада машин покинула гостеприимную базу отдыха и помчалась в город. В густых сумерках они въехали во двор дома с огромными панорамными окнами.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Татка, не торопись, я сейчас, – Павел аккуратно помог выйти из машины беременной жене, выгрузил сумки из багажника и направился к парадной. За ним дружно двинулась вся их большая компания.

– Ну наконец-то, – раздалось за их спинами. Вера Андреевна, держащая на руках уснувшую в дороге Любочку, резко повернулась и в свете уличных фонарей рассмотрела высокую молодую женщину, небрежно отбросившую в сторону тлеющую сигарету. – Я уже думала, что ты не явишься сегодня.

Татка набросила на плечи ажурную шаль и склонила голову набок:

– Здравствуй, Света. Ты давно вернулась?

– Тебе-то что? Ты, я смотрю, не бедствуешь, в отличие от твоей семьи. А могла бы подумать и о сестре, и об отце. Даже не поинтересовалась ни разу, как нам живётся.

– Почему же? Я интересовалась, да только ты уехала в неизвестность, не давая знать о себе.

Павел опустил сумки на землю и уверенно направился к жене. Таня стояла, сложив ладони у груди, натянув шаль и прикрывая таким образом уже заметный животик. Её внезапно появившаяся сестра подошла ближе и удивлённо замерла:

– Не поняла, ты что? Беременная, что ли?

– А что тебя так удивляет? – с грустной усмешкой спросила Таня и положила ладони на живот, стараясь успокоить внезапно заволновавшегося малыша.

– Конечно, удивляет, все говорили, что ты пустоцвет. Красивая – да, но только бесплодная!

– Как видишь, так называемые «все» сильно ошибались.

Света покусала нижнюю губу и равнодушно пожала плечами:

– Мне до этого дела нет никакого, у меня другая цель. Баба Валя сказала, что ты Катькину дочку забрала. Где она?

– А зачем тебе девочка? – тихо спросила Таня, сжав кулаки и чуть наклонившись вперёд.

– Забрать её хочу. – Света вытащила очередную сигарету и сильно затянулась дымом. – Я узнавала, что за чужого ребёнка деньги платят, и немалые, так что можно набрать к себе в дом двух-трёх беспризорников и жить себе припеваючи, а начать можно с родной племянницы.

– Но ты забыла об одной мелочи – детей надо любить.

– Ой, не надо мне тут лекции читать! Много ли им надо – пожрали, попили, не на улице и ладно.

Таня вздрогнула, но тут же расслабилась, почувствовав на своих плечах тёплые ладони мужа.

– А вы, собственно, кто? – спросил Павел и прижал чуть подрагивающую Татку к себе.

– Я, собственно, могу задать тот же вопрос, – прищурившись процедила сквозь зубы Света.

– Без проблем, я Танин муж Павел Римский. А это наша семья. – Он широким жестом показал на окруживших их родственников. Таня чуть подняла голову и глубоко вздохнула – Иринка стояла рядом и рассматривала сестру подруги, Костя с Димкой на руках замер возле жены. Чуть позади остановились родители, Вера Андреевна укачивала проснувшуюся Любочку, а Мария Владимировна нежно удерживала в руках сопящую Леночку.

Света несколько раз сжала зубы, затем молча оглядела напряжённо замерших вокруг неё людей, оценила машины и дом, во дворе которого они повстречались, и с усмешкой выдала:

– Да, неплохо устроилась, может, скинешь с барского-то плеча несколько тысчонок на прокорм?

– Не подаю, – резко отрезал Павел и тихо прошептал Тане: – Иди домой, тебе не стоит тут задерживаться.

– Никуда она не пойдёт, – грубо прервала его Света. – Я отсюда не уеду, пока племянницу не заберу, понял?

– А ты нас на «понял-понял» не бери, – раздался смешок Телегина, – а то закончишь свой вечер в другом месте. И не надо мне угрожать, понятно? – Голос генерала перекрыл все звуки двора, Света отшатнулась назад и огляделась. Таня проследила за её взглядом и заметила машину в углу двора.

– Пап, она не одна приехала, там ещё кто-то в машине.

– Папа? – удивлённо переспросила Света и с интересом присмотрелась к Телегину. – И кто у нас этот папаша? Бандит, что ли, какой-то, что позволяет себе квартиры в таких домах своим детям покупать?

– Нет, не бандит, а генерал-лейтенант Телегин, – коротко представился Леонид Анатольевич, затем обернулся к машине, стоящей в углу двора, и уверенно направился к ней, шепнув Вере: – Любочку береги, что-то тут не то.

Следующие несколько минут показались Татке самыми ужасными в её жизни, когда выскочившие из машины трое крепких парней бросились на Телегина, в руке у одного из них блеснуло лезвие ножа. Она громко закричала и замерла, когда Павел с силой схватил за волосы бросившуюся к Вере Андреевне Свету. Но и Симонова не осталась в долгу, перехватив Любочку одной рукой, другой она наотмашь ударила по лицу рвущуюся из Пашиного захвата женщину. В этот момент из дома выбежали охранники и быстро скрутили всех нападавших. Таня подбежала к Телегину, резко развернула его и стала лихорадочно гладить его по рукам и плечам, тихо приговаривая:

– Папа, папа, с тобой всё в порядке, папочка?

Леонид Анатольевич прижал уже всхлипывающую дочь к себе и тихо проговорил:

– Ну конечно, всё в порядке, девочка моя. Что они мне могут сделать со своими игрушками? Ты успокойся и не плачь, а то Серёжка сейчас тоже нервничать начнёт. Так, парни, пакуйте этих, усадить у машины, багажник проверить, под сиденьями внимательно всё осмотреть. Фёдор, звони в полицию, Виктор, напряги свою службу безопасности, мы им нападение на представителя госструктуры предъявим, чтобы надолго закрыли и подальше, лет на десять. Так, бабушки, все к нам поднимайтесь, детей уложить надо. А нам придётся дожидаться появления полиции. Ириш, Костя, пока у Татки с Пашей побудете, там детская большая, всем малышам места хватит.

– Я с тобой, деда, – раздался голосок Димы, он шустро сполз с папиных рук и подошёл ближе к генералу, обнимавшего дочь. – Тётя Тата, ты не плачь, а то нос красный будет.

Таня неожиданно фыркнула и широко улыбнулась, глядя на Веру Андреевну, всё так же прижимавшую к себе хнычущую внучку. Господи, какое счастье, что в этот вечер её родные и близкие люди были с ней, рядом, что они все вместе смогли защитить маленькую дочь от алчных преступников.

– Вот чуяла моя задница, что вечер сегодня выдастся какой-то... чрезжопно-твоюматный! – пробурчала Лилия Анатольевна, чем вызвала нервный смех у всех окружающих. – Да-а, было бы смешно, если бы не было так страшно. Одного понять не могу, Лёнь, они совсем не знали, с кем дело иметь придётся? Какие же они... – Телегина умолкла, посмотрела на Диму и тихо продолжила: – ...непосредственные. Правду говорят, что мозг – единственный думающий орган человека, но отнюдь не единственный, принимающий решения... Придурки, такой день испортили! Ладно, мужики, вы тут недолго постарайтесь, а мы пойдём к Римским. Димка, догоняй, мы с тобой ещё Волкова не дочитали, хотя что-то мне подсказывает... – Она обернулась и хмыкнула, осматривая неудавшихся похитителей: – Многим уже давно пора в Изумрудный город – кому за сердцем, а кому за мозгами.

С этими словами она распахнула входную дверь и молча кивнула Вере, предлагая ей пойти первой. Симонова мельком глянула на Наталью Алексеевну Римскую, та обняла Таню и, тихо переговариваясь, женщины ушли со двора. Татка напоследок глянула через плечо и выдохнула – какое счастье, что сегодня вечером рядом с ней были мама с папой, друзья и родные люди. Какое это счастье, что ни Любочке, ни будущему сынуле никто ничего не сделал, не навредил и не смог отобрать. Какое это счастье знать, что рядом с тобой любимые и любящие тебя люди!