Иммунный

Глава 8

Из леса я выбрался на седьмой день пути, ближе к вечеру. По ощущениям, за неделю отмахал километров двести, не меньше. Именно столько, как говорила Алма, мне следовало пройти, чтобы добраться до хожего тракта, тянущегося через лес от западного побережья к центру Империи.

Вообще говоря, ни метрами, ни километрами здесь расстояния не измерялись, но я по привычке переводил всё в знакомые единицы.

Местная «лига», к примеру, составляла около четырёх с половиной кэмэ. Она делилась ровно на пять «версов», каждый примерно метров по девятьсот. Более мелкие меры, почти так же как на Земле в стародавние времена, соответствовали «особенностям человеческого организма». Один «арш» равнялся дистанции от носа взрослого мужика до кончиков пальцев вытянутой вбок руки. То есть, сантиметров девяносто, навроде английского ярда. В каждом арше имелось три «пя́та». Тоже, как в Англии (только там они именовались футами), вычисляемые по длине усреднённой мужской ступни с надетой на неё обувью. Самая маленькая единица называлась «пал», отличающаяся от старых английских и русских тем, что мерялась по толщине мизинца, а не по фаланге большого пальца или ладони. В каждом пяте их насчитывалось двадцать штук, каждый около полутора сантиметров.

В принципе, меры понятные, но чтобы привыкнуть к ним, требовалось время. Месяца три, как минимум. Именно их я как раз собирался потратить на то, чтобы более-менее освоиться в этом мире прежде чем приступать к настоящей мести, спланированной и подготовленной.

Дорога сквозь лес оказалась действительно торной. Каждые десять-пятнадцать минут по ней проезжали повозки, иногда по несколько штук зараз. Выскакивать прямо перед ними я не рискнул. Дождался, когда и с той, и с другой стороны стало пусто, и только тогда выбрался на обочину. Отряхнулся, поправил рюкзак за спиной и не спеша двинулся вправо, «от побережья».

Особой опаски, что меня опознают и схватят, не чувствовал.

Во-первых, все те, кому было известно, что теперь я одет, как местные, умерли (выживший сторож из Шептунов навряд ли сумел рассмотреть меня в темноте), и значит примерное описание «святотатца» будет не совсем точным.

Во-вторых, за неделю у меня отросла борода (опять же по местной моде), и, соответственно, рожа стала совсем другой.

А в-третьих, и это, наверное, самое главное, та местность, где я сейчас оказался, находилась под плотной «опекой» магистра Луха, члена Конклава и, как объяснила перед нашим расставанием Алма, прямого соперника Астии, негласной владетельницы священного Шаонара. А поскольку своё «преступление» я совершил именно в Шаонаре, то, скорее всего, в чужой вотчине искать меня будут менее активно, чем во владениях обиженной мной грудастой магички… Может быть, даже вообще не будут искать, а лишь обозначат поиски. Соперничество между власть предержащими — дело обычное. Не думаю, что здешние политические традиции хоть чем-нибудь в этом смысле отличаются от земных. Подтолкнуть пошатнувшегося соперника — устоять от подобного искушения мало кто сможет…

— Может, подбросить куда? — послышалось из-за спины.

Я обернулся.

— А какие тут рядом деревни? Но только чтобы с трактиром. Пожрать да помыться хочу по нормальному, а если поспать, то вообще отлично.

— Ближайшая Большие Лисавы. Там постоялый двор есть, — возница остановил телегу и махнул мне рукой. — Давай залезай. За три часа доберёмся.

Недолго думая, я забросил в повозку рюкзак и запрыгнул сам.

— Сколько с меня?

— А сколько не жалко. Тут всё одно по дороге, — бросил, не оглядываясь, возница и дёрнул поводьями.

Телега тронулась с места, я привалился спиной к каким-то мягким тюкам и мысленно выдохнул. Подозрений не вызвал, и замечательно.

— Сам-то откуда будешь? — поинтересовался хозяин телеги секунд через десять.

— С запада, из Драарана, — выдал я заранее подготовленную легенду.

— Ух, ты! Из мореходов, что ли? — присвистнул возница.

— Ага.

— А здесь тогда чего делаешь?..

Вопрос, безусловно, не праздный. Любой местный житель задался бы им, зная, чем занимаются люди, живущие в Драаране. А занимались они, как мне в своё время поведала Алма, банальным пиратством. Эдакая Тортуга здешнего мира. Формально входящая в состав Империи, но по факту город-прибежище «берегового братства» — пиратов, разбойников и контрабандистов со всей «ойкумены». И если кто-то сбегал оттуда, то редко когда просто из-за того, что решил обратиться к добру.

— Здесь-то? Ищу, куда бы приткнуться, где бы обосноваться надолго? Мож, в Ашкулуке осяду, а может быть, и в самом Арладаре.

— Поцапался со своими? — проявил проницательность собеседник.

Я хмыкнул и почесал бороду.

— Да не то что б поцапался… Просто не сошёлся во взглядах… по некоторым проблемам.

— Понятно, — кивнул возница.

Больше он вопросов не задавал. И даже имя не спрашивал и о своём помалкивал. Предосторожность разумная. Кто знает, что на уме у бывших пиратов. Поэтому пусть себе едет этот непонятный попутчик до нужного места, раз уж сам ему предложил, а там хоть трава не расти. Все при своих, никто никому ничего не должен.

За три часа тележного хода нас никто по дороге не обогнал, а вот встречные попадались с завидной регулярностью, как одиночные, так и обозы. Но останавливаться и чесать языками, хвала небесам, не пытались.

В саму деревню возница заезжать не стал, хотя, безусловно, мог бы. Просто притормозил на развилке и, указав на виднеющиеся за поворотом домишки, нехотя буркнул:

— Большие Лисавы. Ежели до трактира надо, то прямо иди, тогда не заблудишься.

— Благодарствуем, дядя. Может, когда и свидимся…

Отсыпав ему от щедрот аж двадцать курушек, я спрыгнул с повозки, подхватил свой рюкзак и, не оглядываясь, зашагал по просёлку к деревне.

Тележник не обманул. Трактир (а заодно с ним и постоялый двор) обнаружился прямо по улице, метрах в четырёхстах от развилки. Что любопытно, ни ворот, ни общей ограды у этой деревни не было. Заборы ладили тут все по отдельности, около каждого дома.

Местная гостиница исключением из этого правила не являлась. Правда, ворота у неё, в отличие от других, оказались распахнуты настежь. Хотя охрана, конечно, имелась: пара дюжих парней с дубинками и четыре собаки. Последние, правда, сидели на цепи, но при желании запросто могли добраться до всякого проходящего мимо — длина цепей это вполне позволяла. Меня они, к слову, встретили предсказуемо равнодушно.

Если охранников это и удивило, то внешне они никакого удивления не выказали. Молча мазнули взглядами и, ничего подозрительно не найдя, продолжили службу. Тесак, кстати, я спрятал в рюкзаке вместе с разобранным луком. Ну, чтобы не провоцировать…

Народу внутри гостиницы-кабака собралось достаточно. Три десятка столов, и, минимум, две трети их них были заняты. Между столами сновали несколько подавальщиц. Хозяин заведения, судя по тому, насколько внимательно он оглядывал помещение, располагался за стойкой с какими-то бочками, кувшинами и бутылками.

Столами я не заинтересовался — направился сразу к стойке.

Хозяин встретил меня вопросительным взглядом. Типа, чего желаете, могу ли я чем-то помочь?

— Свободные комнаты есть? — не стал я мучить его неизвестностью.

— На ночь али надолго?

— Пока на ночь, а дальше посмотрим, — и, чтобы подсластить пилюлю, добавил. — На полный кошт, и чтобы ещё в горячем сегодня помыться.

Запрос оказался верным. Глаза трактирщика довольно блеснули.

— Это будет стоить вам… три с половиной ларта.

— Договорились, — выложил я на стойку нужную сумму.

Хозяин гостиницы ловко сгрёб монеты с прилавка и крикнул одной из подавальщиц-служанок:

— Эй, Трита! Проводи господина…

— Краума, — подсказал я.

— Проводи господина Краума в угловую комнату, приготовь ему всё для помывки и… в общем, ты поняла.

— Да, мастер Ридел, я всё поняла, — изобразив некое подобие книксена, служанка повернулась ко мне. — Пойдёмте, господин Краум. Я провожу.

И мы пошли. По лестнице. На второй этаж.

Дамочка шла впереди и настолько активно покачивала аппетитными бёдрами (пусть спрятанными под пышной, с оборками юбкой, но «шило в мешке», как известно, не утаишь), что уже к середине пути у меня напряглось всё, что только возможно.

С одной стороны, ощущал себя как-то неловко. Ну, а с другой, а куда деваться? Неделю уже, блин, женщин не видел, и тут — на те вам, получайте…

И никого предательства по отношению к Алме здесь не было.

Обычная физиология, ничего не попишешь…

— Сюда, господин Краум. Располагайтесь, — Трита открыла дверь и пропустила меня внутрь комнаты, как бы случайно при этом подзадержавшись у входа и вынудив меня ненароком задеть её грудь. К слову, ничуть не меньшую, чем у приснопамятной Астии.

— Ой! Простите, господин Краум, я такая неловкая, — зарделась она, отступив от двери и поправив «помявшееся» декольте. — Располагайтесь, осматривайтесь, а я вам сейчас купель приготовлю.

Купелью оказалась примерно такая же бочка, как в доме у Алмы, только пониже и шире. При желании, в ней можно было не только сидеть, но и полулежать. Она стояла за ширмочкой, в небольшом закутке около умывальника и входа в «личный» клозет. Что любопытно, вода там уже имелась и, более того, была подогрета — над бочкой клубился лёгкий парок. Видимо, местный отельер специально держал на своём постоялом дворе парочку комнат с уже нагретыми «ваннами» с прицелом на такого, как я, постояльца — уставшего после долгой дороги и жаждущего поскорее смыть с себя дорожную грязь. Благо, что особых затрат тут не требовалось — горючие камни, насколько я знал, стоили не так уж и дорого.

Подготовка купели свелась к тому, что Трита проверила, насколько горяча в ней вода, и разбавила её холодной из стоявших рядом бадеек. После чего достала с полки белоснежное полотенце, простынь, мочалку, мыло и аккуратно уложила это всё на скамейку сбоку от бочки.

— Готово, господин Краум, — сообщила она, выйдя из закутка. — Можете мыться.

Я молча кивнул, прошёл в закуток и, задёрнув ширму, принялся раздеваться.

Окунуться в горячую воду стало настоящим блаженством. Ощущения практически те же, что и две недели назад, когда сбежал из шаонарской дворцовой тюрьмы и очутился в доме у Алмы. Сидел, привалившись к деревянному борту, и медленно отмокал, прикрыв глаза и раскинув в стороны руки.

Прошуршала отдёргиваемая занавеска.

— Господин. Давайте я вам помогу, — донёсся сквозь расслабляющее забытьё голос Триты.

Честно сказать, в таком состоянии мне было попросту лень её прогонять. Хочет помочь, пускай помогает. Спинку, к примеру, потрёт или массажик сделает… руками, конечно, а не… эээ… другими местами… Другие места мне сейчас пользовать не хотелось, какими бы соблазнительными в этой ситуации они ни казались.

Служанка поняла меня правильно (дополнительный плюсик ей в карму). Взяла рукавицу-мочалку, мыло и, как заправская банщица, принялась обрабатывать мои плечи и спину. Я не противился. «Банное» дело она действительно знала. Настолько, что уже минут через десять я чувствовал себя вполне отдохнувшим и совершенно здоровым. Жрать, правда, сразу же захотелось ну просто сил нет, но это уже была не её вина, а моя личная недоработка.

Из купели я вылез, ничуть не стесняясь Триты. Она, впрочем, сделала вид, что не смотрит. Отвернула голову в сторону и подала мне сперва полотенце, затем простынь, потом помогла в неё завернуться. Аки патриций, я прошествовал из закутка в комнату, после чего небрежно кивнул вышедшей следом «банщице»: спасибо, мол, дальше я сам.

Та изобразила очередной «книксен», но перед тем как уйти «смущённо» проговорила:

— Если господин пожелает, я могу прийти вечером… или ночью…

Ночью?.. Хм… А почему бы и нет?

— Приходи после ужина. Это задаток, — протянул я ей монету в полларта.

— Спасибо, господин Краум. Вы очень щедры.

Дамочка спрятала монету в поясной кошелёк и, скоренько распрощавшись, выскользнула из комнаты.

Оставшись один, я плюхнулся на кровать, вытянул ноги и принялся морально готовиться: «а» — к ужину, и «б» — к тому, что за ним последует…

К ужину в общий зал я спустился через час с небольшим. Специально налёживал аппетит, чтоб уж накушаться, так накушаться.

Внизу для меня, как вскорости выяснилось, был зарезервирован отдельный столик.

Обслуживала «дорогого гостя» уже знакомая и зарезервированная на «после ужина» Трита.

Приятно, чёрт побери, ощущать себя вип-персоной! Пусть даже это происходит в обычном деревенском трактире.

С оружием, к слову, в зал не пускали. За этим следили двое тусующихся возле дверей вышибал — достаточно габаритных парней звероватого вида. Имеющийся при себе холодняк, в том числе, арбалеты и луки, посетители складывали на специальный стол возле входа. Охрана на улице, если я правильно понял, занималась, в основном, «фэйс-контролем» — чтобы всякая безденежная шантрапа не лезла своими немытыми рылами в местный калашный ряд.

Еды, которую принесла моя личная подавальщица, хватило бы, наверное, на четверых. Но я на это не жаловался. Излишества — наше всё. Сожрать их — наша основная задача.

Честно признаюсь, лопал я, как не в себя. Внушительную баранью ногу. Помидоры с картохой. Обалденно пахнущую похлёбку. Кувшин с чем-то похожим на морс. Жбан пива. Бутылку достаточно слабенького, но, в общем-то, неплохого вина. Краюху исключительно душистого хлеба размером с противотанковую мину времён холодной войны…

Трита, едва успевающая подносить всё новые и новые яства, смотрела на меня изумлённым взглядом. Я в ответ лишь показывал ей большой палец и кивал на стойку: тащи, мол, ещё, я пока не насытился. Всё строго по поговорке: «Кто хорошо кушает, тот хорошо работает… А трахается так и вообще, как обожравшийся виагры сатир».

Эдакий Гаргантюа на минималках.

Даже не знаю, откуда во мне такая ненасытность проснулась? Видимо, это результат адаптации к здешнему миру и необходимость время от времени восполнять потерю энергии для лучшего, так сказать, восприятия её магической составляющей. Объяснение так себе, но лучшего для своего неожиданного обжорства у меня не нашлось…

Насытился я примерно минут через сорок. А как наелся, откинулся на стуле и не спеша обвёл взглядом зал. Мой столик стоял на небольшом возвышении у стены, метрах в пяти от стойки. Отсюда было отлично видно, кто чем занимается.

За третьим слева круглым столом играли в карты. Ну, или во что-то похожее. Карты, по крайней мере, в руках у играющих точно имелись. И на стол их вкладывали практически так же, как в каком-нибудь казино Лас-Вегаса или Монако.

— Во что там играют? — спросил я у Триты, поманив её пальцем и указав на «картёжников».

— В «конклав», господин.

— Конклав? И что это за игра?

— Вы разве не знаете? — удивилась служанка.

Я мысленно чертыхнулся. Именно так и прокалываются все попаданцы — на ничего не значащих мелочах.

Пришлось в итоге импровизировать.

— У нас в Драаране обычно в кости играют. Или в чёт-нечет. Потому что быстрее.

Глаза у Триты блеснули. Судя по всему, упоминание пиратского анклава произвело на неё впечатление. Правда, какое конкретно — я об этом не думал. Баба есть баба. Скорее всего, просто похвастается завтра перед подружками, что трахалась с настоящим пиратом.

Тем не менее, правила игры в «конклав» она, как смогла, объяснила. По факту, действительно карты. Что-то навроде «блэк-джека» или, скорее, как наше «очко». Потому что в трактире играли в ту разновидность, где выигрывал тот, кто мог набрать или «двадцать одно», или меньше, но больше, чем у других. И правило перебора тут тоже присутствовало. Только сами старшие карты именовалась иначе, не как у нас. Вместо туза был «великий», вместо короля — «мессир», дама называлась «магистром», а валет — «мастером». Плюс номерные карты — от десяти до пяти. Мастей, к слову, в каждой колоде было, как и у нас, четыре. Но не привычные мне пики, трефы, бубны и червы, а — чёрная, красная, синяя и зелёная…

Почти полчаса я наблюдал за картёжниками, потягивая вино и прикидывая, насколько мне хватит денег, ежели шиковать как сегодня. По всему выходило, что ненадолго. Так что проблема, где и как заработать, вставала передо мной сейчас в полный рост…

На эксперимент я решился, когда окончательно понял, как именно тут разводят клиентов.

— Позволите? — поинтересовался я у играющих, когда очередной бедолага выбрался из-за карточного стола, продув в решающей партии.

— А отчего б не позволить? Садись, коли деньги имеются, — усмехнулся «основной» разводила.

Я плюхнулся на место ушедшего, бросил десять курушек в «банк», и игра началась…