Инсинуации

9

После лекции Риверса Элис мгновенно впала в состояние тревоги и безысходности, а ещё с каждой прожитой минутой всё больше шалела от собственного идиотизма. Наполненные размышлениями выходные прошли, но все успевшие взойти крупицы обиженного недостойным предложением достоинства с громким хлопком испарились под одним-единственным взглядом. И теперь даже под какой-нибудь травкой Элис не могла понять, каким образом в разговоре с преподавателем она опустилась до подобного хамства. Но Риверс… Что же, из раза в раз он умудрялся выводить Элис на совершенно сумасшедший край откровенности. Этот странный профессор будто вытаскивал самое дурное, что было старательно спрятано по тёмным уголкам и ящикам души маленькой Эл. И теперь она боялась реакции Хиггинса. Элис страшилась того, что Риверс мог ему наплести, ведь у него был авторитет, власть и многолетняя дружба. А у неё? Ха, лишь слабые зачатки репутации. Господи, больше всего на свете Элис не хотела разочаровывать своего руководителя, потерять его уважение, доверие к ней как будущему профессионалу. Но шансов на благоприятный исход всего случившегося дерьма почти не оставалось, и к вечеру вторника ожидание неизвестности стало невыносимым. Ну а утро среды началось с телефонного звонка.

Кто-то очень настойчивый пытался связаться с Элис и явно нарывался на отборную ругань. Проморгавшись, она глянула на настенные часы, которые показали ужасно раннюю половину восьмого. О, боги! Тем временем телефон, наплевав на все душевные извержения вулканов своей хозяйки, исходил вибрацией где-то на полу. Свесив руку, Элис не глядя пыталась нащупать прохладный металл корпуса, однако пальцы то и дело смыкались на пустоте. Пошарив для приличия по деревянным доскам настила, Эл со стоном перегнулась через край кровати. Навязчивое жужжание на несколько секунд прекратилось, чтобы зазвучать вновь и немного глуше, чем раньше. Похоже, кто-то определённо спешил расстаться с жизнью.

Пропажа обнаружилась далеко под кроватью, куда уже успела резво ускакать за время сонных поисков. С трудом вскарабкавшись обратно, Элис упала на подушки и всмотрелась в светившийся экран, где скользила надпись: «Мэтью Хиггинс». Под ложечкой отвратительно ёкнуло.

– Доброе утро, профессор, – пробормотала Эл в микрофон, а сама попыталась разбудить всё ещё дремавший мозг.

В трубке послышался резкий электронный голос, чьи взвизгивающие частоты больно резанули по ушам: где-то объявляли посадку на рейс Бостон – Чикаго. Значит, Хиггинс только что прилетел.

– Элис, привет! – Радиоволны лучились бодростью неутомимого жаворонка. – Прости, что так рано, но потом забегаюсь и точно забуду.

– Ничего страшного, сэр. Я слушаю, – осторожно произнесла Элис, которая уже предвкушала гневный и вполне заслуженный разнос за невоспитанность, грубость и вопиющее неуважение. Ах, ну и за недоделанную программу, конечно.

– Я что сказать хотел, – голос преподавателя оставался удивительно радушен. – Зайди, пожалуйста, ко мне после пар. А то конференция на носу, а мы так толком и не обсуждали конечный доклад.

– Без проблем.

Матерь Божья! Онещё не знал? Илиуже знал,но хотел убить лично?

– Договорились.

И Хиггинс отключился, оставив у Элис в животе скрутившуюся ядовитой змеёй неизвестность. Чёрт. Вот зачем в жизни появился Джеральд Риверс? Чтобы её коса нашла на его камень? Эл со стоном скатилась с кровати и сунула ноги в неизменные йети-тапочки. Следом на тело оказалась натянута линялая, доходившая почти до середины бедра толстовка Джошуа. Скрутив волосы в более или менее упорядоченное гнездо, Элис прямо так, с голыми ногами и в мохнатой обуви, вышла из комнаты. Видимо, зрелище получилось ещё то, потому что заспанный Джо вздрогнул, сощурился и попытался вглядеться получше.

– Что, чёрт возьми, на тебе надето? – наконец выдал он, сделав большой глоток кофе.

– Отвали, – пробормотала Элис и пошаркала в ванную комнату. В этот ранний час было глубоко наплевать, что думают насчёт её внешнего вида остальные. Хотелось спать, есть и ещё раз спать.

– Э, нет, малышка. Так дело не пойдёт. – Друг явно хотел оседлать своего любимого конька и прочитать лекцию о важности стиля в жизни каждой женщины.

– Заглохни, – буркнула Эл и не глядя выставила в его сторону руку с оттопыренным средним пальцем.

– Принцесса на горошине. Где же ты, верный принц с железными нервами и стальными яйцами? Другие тут не справятся… – тяжело вздохнул Джо, но хлопок двери стал окончательной точкой в разговоре.

Ну а Элис тем временем опёрлась руками на холодный край раковины и прислонилась лбом к зеркальной поверхности навесного шкафчика.

«Давай, тряпка! Перестань киснуть и соберись, наконец!»

Она оглядела себя в отражении, где на бледном лице темнели покрасневшие глаза. Великолепно, костюм вампира на ближайшую вечеринку Элис уже гарантирован. Даже грима не надо. Осталось только прилепить клыки, и образ будет достоин самих подмостков Бродвея. Сердце противно заныло.

Почистив зубы и умывшись, Элис выползла из ванной и осела на стул напротив Джошуа. Бездумно расчёсывая длинные пряди, она равнодушно глядела на уминающего хлопья приятеля. Её собственный аппетит куда-то исчез.

– Хиггинс вернулся.

– Знаю. Лечу сейчас к нему. – Джошуа сноровисто пережёвывал кукурузные колечки со вкусом яблока и корицы.

– А, так тебя тоже осчастливили с утра?

– Нет, ещё вчера позвонил, – с набитым ртом пробормотал он. Элис заинтересованно следила за тем, как Джо пытается запихнуть в рот очередную ложку.

– Бог мой, да не спеши ты так!

– Не могу, опаздываю. – Могучее глотательное движение вышло настолько шумным, что Эл поморщилась.

– Это-то как раз не новость…

– Завтракать будешь? – Джо уже закидывал пустую тарелку в раковину, на ходу допивая остатки тёплого кофе.

– Позже, – отмахнулась Элис, чем вызвала недовольный взгляд личной няньки.

– Тебе надо больше есть.

Она закатила глаза.

– Обязательно, как только найду, где потеряла свой аппетит и запасную печень. Извини, но я не способна переварить такое количество сомнительной еды.

– Это органические хлопья! – возмутился друг. Он сердито одёрнул куртку, подхватил изрядно потрёпанный портфель и сунул ноги в кроссовки.

– Когда я слышу слово «органика», то немедленно вспоминаю нефть, бензин и целую кучу полимеров. Тебе надо меньше читать всякую рекламу, Джо…

Элис осеклась, когда уловила звук закрывшейся входной двери, и вздохнула, услышав новый щелчок замка.

– Таблетки не забудь.

В проёме показалась черноволосая голова приятеля, после чего снова скрылась, лишив последней возможности разразиться справедливой бранью. С немой тоской Элис ещё какое-то время пялилась на выкрашенную в тёмно-синий цвет дверь и мечтала о возвращении невоспитанного поганца, но всё было тщетно. А через полчаса она сама вышла на улицу и поплотнее закуталась в мягкую шерсть, спрятав от холодного утреннего воздуха вмиг заледеневший нос. Воткнув наушники, Элис включила на телефоне плеер и окунулась в прохладную музыку U2. Старые джинсы и растянутый свитер грели тощее тело, пока она не спеша брела к автобусной остановке.

В красном кирпичном здании за номером двадцать пять по Картон-стрит, что ярким пятном выделялось на фоне серого неба, располагалась медицинская служба университета. Её стеклянная стена от самой земли до последнего этажа заканчивалась такой же стеклянной башней и мягко подсвечивалась изнутри стандартным светом офисных ламп. Бросив взгляд на самый верх, Элис выдохнула и поднялась по ступеням, что вели к двери-вертушке. А дальше через просторный холл к лифтам, чтобы очутиться на третьем этаже левого крыла, где за штампованными однотипными дверями цвета венге находилось отделение физиотерапии. Нужный кабинет со светло-голубой именной табличкой располагался в самом конце длинного узкого прохода. Осторожно постучав, Элис просунула голову внутрь сумрачного помещения.

– Добрый день, доктор Чен, – мягко поздоровалась она с пожилым мужчиной. – Вы сейчас свободны?

Кайши Чен был маленьким и сухоньким человечком с совершенно седой головой. Кожа доктора казалась удивительно гладкой для его почтенного возраста, и Элис подозревала, что тут не обошлось без азиатской магии.

– А, мисс Чейн, – улыбнулся он, ласково посмотрев на неё своими водянисто-карими глазами. – Хорошо, что вы пораньше. Заходите.

– Мне вечером на консультацию к руководителю.

Элис шагнула внутрь и привычно огляделась. Персикового цвета жалюзи были закрыты и теперь пропускали свет, окрашивая его в мягкие полутона. Было немного неудобно беспокоить своего врача вне назначенного времени, но и отменить ежегодный скрининг Эл не решилась.

– Всё бегаете, – покивал головой Чен, разом став похож на сувенирную фигурку из лавки китайского старьёвщика.

– Это Массачусетс. – Элис развела руками, будто слова объясняли всё. Но доктор понял.

– Конечно-конечно. Ну, рассказывайте, что у вас нового, а я пока позову Сару. Пусть поставит датчики.

Он нажал на кнопку вызова сестры, после чего обернулся к пациентке, расположившейся около велотренажёра на небольшой банкетке.

– Да ничего особенного не произошло… – начала было она, но доктор Чен уже ловко соскочил с кресла и достал из нагрудного кармана маленький фонарик. Луч яркого света ударил Элис в глаза, и она невольно заморгала.

– Лекарства пьёте?

– Да.

– И как?

– В этот раз лучше. Одышка почти ушла, стала меньше уставать и кашля нет больше.

– Простуды были?

– Пока везло.

Врач деловито осмотрел горло, ощупал лимфоузлы и прослушал лёгкие, скривившись от знакомых шумов в сердце.

– Ничего не случилось, говорите? А вот капилляры ваши считают иначе, – пробормотал он и взял в руки кисть Эл, осматривая просвечивающие вены. – Когда был приступ?

– С месяц назад, – сдалась Элис. – Несильный, я просто перенервничала.

Беседу прервало появление молоденькой пухлой медсестры, чьи огненно-рыжие завитушки волос золотистым ореолом торчали вокруг головы. На милом лице появилась радушная улыбка.

– Привет, Элис, – махнула рукой Сара и повернулась к врачу. – На электрокардиограф, доктор Чен?

– Да, Сара. Сразу с нагрузкой.

Медсестра деловито расставила ширму вокруг велотренажёра и взглядом показала пациентке встать за неё. Очутившись под прикрытием белого щита, Элис стянула кофту и привычным движением задрала футболку, чтобы позволить Саре закрепить на коже круглые датчики. На указательном пальце защёлкнулся пульсометр.

– Ну, поехали, – пробормотала медсестра, стоило Элис взгромоздиться на сиденье и найти ногами педали. Кардиограф жужжал, индикатор записи мигал зелёной лампой, а Эл стремительно неслась на месте.

Судя по встроенному в тренажёр электронному табло, прошло не более пяти минут, прежде чем доктор Чен остановил тест, однако Элис уже задыхалась.

– Вы знаете, что я скажу. – Маленькие глазки врача внимательно следили за девушкой, когда, спустя пару минут, она устало опустилась на стул рядом с ним.

– Главное, чтобы пока не становилось хуже…

– Однако становится, мисс Чейн, – перебил врач. – Не может не становиться. Сделай вам операцию в младенчестве, вы бы не знали сейчас проблем. А по итогу мы теряем столь драгоценное время.

– Я понимаю, – пробормотала Эл и упрямо закусила губу.

– Не буду врать, меня настораживает та нагрузка, которую вы на себя взвалили. Аритмия растёт, и боли будут усиливаться. – Чен положил руки на стол и сцепил короткие пальцы в замок.

– Это последний год, сэр. Потом станет легче.

– Зная вас, мисс Чейн, я очень в этом сомневаюсь. Будет счастьем, если через пару лет, когда вы созреете для операции, кто-нибудь согласится её провести на таком сердце.

– Я понимаю, – повторила она. А доктор Чен устало вздохнул.

– Всё, что я могу – настоятельно рекомендовать побольше отдыхать. И было бы неплохо пройти в ближайшее время комплексное обследование. Ваша расширенная страховка это покрывает.

– Хорошо. – Ещё один покорный кивок.

– Элис! Это не шутки, ты можешь не выдержать. Сердце может не выдержать. Ты понимаешь это?

– Конечно, доктор Чен.

И вот опять… Снова и снова её убеждают в том, что она не справится. Раз за разом подрывают веру, но она так просто не сдастся. Друзья и врачи словно сговорились утопить своей тревогой, а ведь Эл всего лишь хотела от них хотя бы одного нужного слова, чтобы задышалось чуть-чуть легче. Но нет, они могли дать только очередную порцию бессмысленной жалости и опасений, погребая под ней, словно под толщей земли. Ни одной искры надежды, ни единого звука, чтобы смело взглянуть вперёд. Когда, по их мнению, она выкроит целую неделю, чтобы посвятить ту бесконечной череде врачей и анализов? Как хорошо и легко советовать, совершенно не вникая в обстоятельства человека. К чёрту! Ей надо потерпеть до конца мая, а потом экзамены, защита и всё закончится. Элис с ещё большим упрямством выпрямилась, однако постаралась не смотреть в глаза доктору Чену.

– Идите, мисс Чейн, – безнадёжно вздохнул тот. – И подумайте насчёт обследования.

– Хорошо, сэр. До свидания.

Элис затворила за собой дверь и обессиленно прислонилась к прохладной стене, чувствуя, как с кислым привкусом во рту к горлу подкатывает отчаяние. Хотелось, словно маленькой девочке, сесть посреди коридора и разреветься. Но нельзя, у неё нет права сдаться на финишной прямой, как бы ни хотелось всё послать к чёрту. С трудом отлепившись от надёжной опоры, Элис зашагала в сторону лифта. Жалеть себя можно бесконечно, но куда сложнее этого не делать.

– Я что-то пропустила, или в сутках появился двадцать пятый час? – пожаловалась Мел.

Сегодня лекции у Риверса не было, так что главная красавица курса выглядела обычно: в волосах вновь поселился сломанный стилус, драные джинсы болтались на стройных ногах, а мешковатая куртка скрывала не менее объёмный худи. Постоянные преображения подруг из типичных ботаников в доморощенных женщин-вамп порядком забавляли Элис. Но профессор, по всей видимости, находил это вполне милым и, встречаясь в коридорах с любой из их ипостасей, с удовольствием и галантно беседовал с чуть ли не пищавшими от восторга девушками.

В эту минуту их группа полным составом шла по коридору в сторону выхода из Комптоновской лаборатории. Та располагалась в равнодушной серой коробке и даже сквозь фотофильтры не могла сравниться с архитектурой кампуса Исследовательской Лаборатории Электроники. Здание, где Элис проводила свои расчёты, словно выплеснулось из сомнительных фантазий футуриста: зубчатая крыша над главным входом, выдававшиеся вперёд на десятки сантиметров оконные проёмы, да и сами стены выглядели нагромождением огромного детского конструктора.

Здесь у них проходил практикум по вычислительной технике у профессора Матсу, и это был один из немногих предметов, где можно было просто насладиться учёбой. Преподаватель не перегружал контрольными или проектами и упирал на их сознательность. Однако сегодня каждый из группы получил довольно сложный самостоятельный проект, дабы научиться работать в программах. Разумеется, это вызвало нешуточные стенания у студентов, размякших от сострадательного обращения.

– Святые позитроны, – тем временем откликнулся Тед, который позади неразлучной троицы: Мел, Аннет и Кэтрин. – Ты забыла, где находишься? Это же МТИ. Здесь суммарный вес мозгов преподавательского состава настолько огромен, что искривляет пространство и время. Так что тут не то, что в сутках более двадцати четырёх часов, здесь и короткий переход между корпусами надо совершать в гиперпрыжке. Как ты доучилась до шестого курса без этих жизненно необходимых знаний?

– Ах, отвали, Джефферс, – отмахнулась Аннет. – А если серьёзно, понятия не имею, когда всё успеть. Мой выпускной проект подозрительно напоминает неопределённость: ни одной идеи, когда и как я его закончу.

– Все рождественские праздники вместо отдыха придётся корпеть над заданиями, – подхватила Кэтрин.

– Спокойно, дамы. – Бледное лицо Теда аж разрумянилось от удовольствия. – Я знаю, как облегчить ваши жизни. Хотя бы по одному из предметов.

Он резко остановился, вынудив затормозить всех остальных, а затем театральным жестом достал из кармана куртки серебристую флешку. И она была подозрительно похожа на…

– Ты спёр её у профессора Матсу?! – Элис не могла поверить своим глазам.

– Не «спёр», а взял на время, Чейн, – надулся парень. – Я сейчас быстро всё скопирую и верну в целости и сохранности. У него через пару занятие у архитекторов.

– Ну и зачем ты это сделал? – устало спросила она.

– У него там не только задания, но и шедевры прошлых выпусков. Если даже и не совпадают с теми, что он нам дал, то можно хотя бы взять за основу. Работа пойдёт шустрее.

– Откуда знаешь?

– Видел сегодня, когда он при мне открывал свой ноутбук. У него так папки и называются: «Задания», «Прошлые работы» и тому подобное. Старик явно привык хранить всё в одном месте.

– Какие шансы, что он не обнаружит пропажу до начала следующего занятия?

– Если всё сделать быстро и чисто, то не заметит.

С этими словами Джефферс подошёл к одному из тянувшихся вдоль всего коридора подоконников и открыл ноутбук, который до этого нёс подмышкой.

– Не нравится мне это, – пробормотала Элис.

– Так, отставить панику на корабле, – браво усмехнулся Тэд и вставил флешку в разъём. Все немедленно окружили парня, пытаясь рассмотреть, что происходит. Ну а Джефферс запустил проводник и занёс курсор над эмблемой съёмного носителя. Глаза молодого человека горели огнём кладоискателя. – Момент истины!

– Позёр, – со смешком пробормотал коренастый Алан, которому почти ничего не было видно.

Двойной щелчок и… И система выдала окошко с требованием пароля.

– Вот дерьмо! – в сердцах воскликнул стоявший рядом Джереми, а Элис лишь щёлкнула языком, не зная, как относиться к произошедшему. С одной стороны, пример чьей-нибудь работы уж точно не будет лишним. С другой, то, каким образом однокурсник решил облегчить себе существование, неприятно коробило жизненные приоритеты.

– Не ругайтесь, мистер Ли, – проскрежетал за их спинами старческий голос, и все десять человек, как по команде, подпрыгнули от неожиданности. Элис резко обернулась, увидев позади себя профессора Матсу. Кустистые брови старого самурая были насуплено сдвинуты, но глаза поблескивали огоньком веселья. – А я всё гадал, решитесь вы или нет?

– Профессор, я… не…

Тед пытался промямлить что-то в своё оправдание, но не смог ничего придумать. Элис же закусила губу в попытке не рассмеяться. Ситуация была удивительно нелепа. Без пяти минут дипломированные магистры одного из самых престижных вузов страны и мира попались на воровстве работ.

– Вы не будете возражать, если я заберу обратно свою флешку? – всё так же невозмутимо продолжил Матсу. – Хотелось бы поработать, пока есть время.

– Д-да, конечно, профессор. – Тед судорожно попытался выдернуть злополучный носитель из гнезда, но вместо этого чуть не снёс ноутбук на пол. Наконец, он сумел совладать со скользким металлическим корпусом. – Вот. Извините.

– Всё в порядке, мистер Джефферс. Всё в порядке. – Пожилой преподаватель продолжал блаженно улыбаться, глядя на донельзя смущённого студента. – В следующий раз просто попросите.

– Что? – не понял Тед. Если честно, Элис тоже не сразу поняла, что имел в виду Матсу. Но следующие слова поразили даже тех, кто из-за страха не сильно вслушивался в беседу.

– Просто попросите примеры работ. Это же не запрещено, – пожал плечами профессор и, развернувшись, медленными шаркающими шагами двинулся в сторону лестницы.

В коридоре воцарилась благоговейная тишина. Первым отмер Ли, запустив пятерню в свои каштановые волосы.

– Это просто хрень какая-то, – выдохнул он. Из уст правильного мальчика ругательство прозвучало с оглушительностью рёва труб Судного Дня.

– Тс-с-с, – шикнула на него Аннет и для верности пихнула парня локтем в бок.

Профессор ещё недостаточно далеко отошёл, и было бы неприятно, услышь он их разговоры. Наконец, чуть сгорбленная спина, затянутая в обыкновенный серый джемпер, скрылась на лестничном пролёте. Раздался звук удара и обиженный вскрик.

– Чёрт, Мел! Больно же! – Тед потёр место оглушительного подзатыльника.

– Ты конченый идиот, Джефферс! А что, если он сейчас пойдёт и доложит декану?

– Ну, тогда вопрос «как всё успеть» отпадёт сам собой, – пробормотал парень.

– Нет, ну что за дебил! – Мел круто развернулась и бросилась прочь по коридору.

– Элис, – окликнула обеспокоенная Кэтрин. – Как думаешь, доложит или нет?

– Не думаю. – Она покачала головой. – Полагаю, он намеренно провоцировал тебя, Тед.

– Вот ведь… старый хрыч!

Элис только и могла, что закатить глаза. Она действительно не думала, что профессор Матсу сдаст их на растерзание деканату. В конце концов, во время разговора только она не смотрела в пол и видела эти глаза, полные ехидного веселья.

Когда Элис по привычке без стука вломилась в лабораторию Хиггинса, то немного опешила. Всё маленькое помещение заполонили студенты. Они занимали каждый стол и стул, отчего было сложно разглядеть даже Кёлль, которая в три погибели склонилась над одним из компьютеров. Она что-то терпеливо втолковывала неистово дёргающему контакты на своей схеме юноше. Элис взглянула и усмехнулась. Итак, третий курс страдал Ассемблером. Однако в этот момент аспирантка обернулась на звук открывшейся двери и с улыбкой кивнула на дверь кабинета, показав, что профессор на месте. Стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, Элис прокралась в противоположный конец лаборатории.

Хиггинс нашёлся за своим столом, где работал над неведомым документом. Он выглядел отдохнувшим, а значит поездка в Даллас оказалась на редкость удачной.

– А! Вот и ты! – воскликнул он.

– С возвращением, профессор, – вымученно улыбнулась Элис, которая уже с порога ожидала разочарованных взглядов. Но вместо этого руководитель по-прежнему спокойно и сосредоточенно печатал на компьютере.

– Благодарю. Как прошла твоя консультация? – непринуждённо спросил он, а Эл поняла, что бледнеет.

– Эм-м-м.

Она честно пыталась подобрать слова, чтобы описать произошедшее. Как прошло?.. Грубо. Невоспитанно. Совершенно неприемлемо. А если честно, то просто мерзко с её стороны. Видимо, уловив напряжение, Хиггинс оторвался от работы и удивлённо взглянул на студентку.

– Элис, с тобой всё хорошо? Джерри сказал, что он безбожно опоздал, и вам не хватило времени досконально всё обсудить. Но увиденное ему понравилось…

Что?! Потолок качнулся вперёд-назад и замер. Джерри сказал… Какой ещё, к чёрту, Джерри? Кто опоздал? Куда? Когда?! Судорожно пытаясь осознать услышанное, Элис заставила себя обратить внимание на руководителя.

– …остался доволен твоей работой. Конечно, это был бы не Риверс, упусти он возможность внести парочку правок. Я потом покажу, где. Нашего гения, как всегда, озарило где-то посреди другой консультации, а твоего номера телефона у него нет. Так что мне придётся попытаться донести его светлую мысль самостоятельно. – Хиггинс потешно скривился, а Элис попыталась выдавить из себя ответную улыбку, так и не поняв, послушались мышцы лица или нет.

Итак, Риверс ничего не сказал. Мало того, он намеренно соврал другу, виртуозно выкрутившись без намёка на произошедшее. Зачем? Зачем он сделал это? У него была потрясающая возможность отомстить глупой зарвавшейся девчонке, которая нахамила. Боялся, что всплывёт предложение сменить руководителя? Бред! Ей-богу, осталось только обвинить профессора в трусости, и Эл выбьет страйк оскорблений. Это смешно, даже нелепо. У профессора не было причин надеяться на её благоразумие и вежливость. Он прекрасно понимал, что сдать его Хиггинсу казалось самым очевидным решением. Раз уж повела себя как стерва при нём, то вряд ли остановится без него. И тем не менее он соврал. Вдохновенно и находчиво. Взял вину неудавшейся консультации на себя, придумал историю про опоздание, подчистил хвосты, притворившись, будто не знает номера. Господи, но уж Генри-то можно было спросить, или подруга в сговоре? И что теперь делать? Боже… Неужели Риверс действительно успел что-то запомнить в тех кусках кода, которые со скоростью киноплёнки мелькали перед глазами? Да что же он за человек-то такой?..

– Элис? – Кажется, Хиггинс звал уже не первый раз, желая привлечь внимание.

– Простите, профессор, я задумалась… – Лишь бы не спросил над чем, потому что от перегрева мозг выкинул белый флаг и с позором сдался.

– Да я уже понял. Давай, покажу, что Джерри сказал поменять.

Передёрнув плечами от уже почти ненавистного сокращения вполне себе красивого имени Риверса, Эл наклонилась за сумкой и была застигнута врасплох следующей фразой.

– Кстати, ты не спрашивала у него по поводу своей проблемы с базами?

Рука Элис на секунду дрогнула, но затем уверенно, как ни в чём не бывало выудила ноутбук.

– Нет… Как-то к слову не пришлось.

«Ещё бы…»

– Жаль, потому что время поджимает.

– Я справлюсь сама, профессор, – с нажимом произнесла Эл.

– Мне понятна твоя профессиональная гордость. – Хиггинс устало вздохнул. – Но надо быть немного благоразумнее, ведь ты ещё студентка. Помощь других преподавателей естественна, да и Риверс лучший в своей…

– Дело не в этом, – раздражённо произнесла Эл и немедленно прикусила себе язык. Ох, зря она это сказала. Посмотрев на вцепившиеся в бездушный кусок алюминия руки, Элис обдумывала, как теперь выкручиваться. – Не только в его профессиональных качествах.

– Тогда в чём? – Хиггинс удивлённо уставился на Эл в ожидании пояснений.

Но она молчала и не представляла, как можно объяснить всё то, что происходит между ней и профессором Риверсом. Да и стоит ли вообще. Они оба за короткий срок наворотили таких сумасшедших дел, что признаваться хоть в одном было до неприличия стыдно.

– Уважение такого человека, как профессор Риверс, стоит довольно дорого, – наконец выдала Эл и впервые пожалела, что не умела, как некоторые, складно врать. – У меня была возможность ознакомиться с его…

– Что именно ты читала? – неожиданно резко и скороговоркой перебил Хиггинс, и теперь Элис удивлённо смотрела на преподавателя. Тот выглядел слишком уж нервозно. Хэй, что происходит?

– Ну… – растерялась она. – Мне попалось несколько статей, из тех, что были в свободном доступе. Посмотрела его выступление на TED…

С ещё большим недоумением Элис наблюдала, как столь же резко расслабился профессор. Ого… кажется, она не единственная, кому есть, что скрывать в своём прошлом. Святой Боже, это интригует!

– Да, он тогда здорово выступил. – Хиггинс взъерошил волосы и улыбнулся своим воспоминаниям. – Правда, в прессе поднялась волна паники из-за мнимой осознанности населения… Ну, ты понимаешь, всем было всё равно, пока их не ткнули носом, а потом протесты, петиции и прочий бред. Испугавшись реакции и возможной огласки своих неудачных операций, Пентагон попытался наложить запрет на публичные выступления Риверса и изъять записи, но куда уж там.

– Серьёзно? – Брови Эл взлетели вверх. – И чем всё закончилось?

Мужчина рассмеялся и покачал головой.

– Тем же, чем и всегда. Видео сутки крутилось на Таймз-Сквер. Как понимаешь, после этого любые дальнейшие действия бессмысленны.

– И ему сошло с рук? Ведь это он сделал, так?

– Разумеется, это был он. Не спорю, чувство юмора у него специфическое, но дело своё делает. У Джерри довольно интересные отношения с оборонщиками. Они нужны друг другу, они знают об этом, и потому их переполняет взаимная ненависть. До восьмидесяти процентов всех грантов Министерства по умолчанию достаются Риверсу, взамен он отказывается от любых дальнейших притязаний на свои разработки.

– Рабство чистой воды! – шокировано прошептала Элис. – Это ведь плод интеллектуальной деятельности, гордость любого учёного!

– Плевал он на мелочное тщеславие. – Хиггинс закинул руки за голову и откинулся на высокую спинку рабочего кресла. – Риверс свято уверен, что идеи нельзя держать в себе, ими нужно делиться. А на чьё имя будет записан патент, его не волнует совершенно.

– Искусство ради искусства.

– Точно. – Мужчина с хрустом потянулся. – Так, давай я покажу, что надо переделать.

Элис открыла ноутбук, и Хиггинс погрузился в пространные объяснения, попытавшись передать изначально явно более содержательную мысль местного гения. И удивительно, но она прекрасно поняла, что хотел изменить Джеральд Риверс. Она смотрела на свой код и поражалась – как ей самой не пришло это в голову?

Тридцать первое октября выдалось сухим, солнечным и неожиданно почти по-зимнему морозным. В холодном воздухе дыхание застревало призрачным облачком тумана и не спешило рассеиваться в лёгком утреннем ветре. Элис сидела в кофейне «Себастьян», что расположилась напротив Института Изучения Рака имени Дэвида Коха. Она машинально смотрела на коховскую же брошюру о вреде курения и делала бумажный самолётик из салфетки с фирменной надписью «Кох-кафе». По случаю праздника забегаловка была украшена кривыми летучими мышами и пластиковыми тыквами. Однако мысли Элис были далеки от Хэллоуина.

Реакция Хиггинса и последовавший странный обеспокоенный вопрос не давали покоя два дня. Придя домой, Эл снова попыталась найти какую-нибудь информацию о Джеральде Риверсе, но добилась лишь возросшего градуса удивления. Спустя час поиска, возникло ощущение, что, без сомнения, одарённый с детства профессор осознал свою исключительность лишь лет в шестнадцать. Именно с этого возраста начинались первые упоминания его имени в сводках газет как нового чемпиона города по спортивному программированию, лауреата молодёжной премии МТИ etc. Дальше Риверс появлялся довольно регулярно, мелькая то там, то тут на различных олимпиадах и конференциях. И чем старше становился, тем заметнее делались его успехи. Но всё, что происходило с ним до шестнадцати лет, оставалось тайной. Элис даже невольно подумала, не свалилось ли ему на голову очередное яблоко, раз тяга к написанию кода проснулась настолько внезапно. Однако сразу откинула подобные мысли. Нет, дело было в другом, и причина сомнений нахмуренной Эл крылась в Оливере Клайтоне. Тот, точно потерянный брат-близнец из индийского кино, всплывал каждый раз, когда она пыталась копнуть чуть глубже. Жаль, не было фотографий этого «братца», что тоже казалось ей странным. Но самое странное было в другом. В том, что Клайтон исчез из любых сводок за год до появления в них же Риверса.

И прямо сейчас Элис пыталась понять, связаны ли эти факты. Она уже было потянулась к ноутбуку, но в этот момент рядом примостился вездесущий Тед.

– Что ты здесь делаешь? – спросила Эл, не поднимая головы от экрана.

– Чейн, ты ослепла? – Парень изумлённо посмотрел на неё и в молитвенном жесте воздел руки к небу. – Вырвись уже из Матрицы и взгляни на мир Божий!

Видя непонимание на лице однокурсницы, он молча встал, обошёл сзади и обеими руками повернул её голову в направлении больших панорамных окон, что полностью заменяли одну из стен. За ними раскинулась залитая солнечным светом Мэйн-стрит, вдоль которой стояли припаркованные автомобили, и Элис почувствовала, как немедленно вспотели ладони. Ведь там, в череде машин, стоял до кровавых слёз знакомый чёрный матовый монстр. Судя по всему, профессор только приехал. Эл видела, как погасли габаритные огни, и поднялась одна из странных крылатых дверей.

– Зашибись тачка, – прошептал Тед, не менее заворожённо наблюдавший за происходящим.

Элис хотела что-то сказать, но тут показалась стройная фигура Риверса. Он стоял вполоборота с идеально прямой спиной и ленивым движением опускал дверь. На правой руке неожиданно блеснули часы, а небрежно уложенные волосы в контрастной тени молодых деревьев отливали холодными медными всполохами. Разумеется, профессор был одет в один из своих неизменных умопомрачительных костюмов, которые только ради него следовало никогда не выводить из категории «ультрамодно». Элис заметила появившийся не иначе как по причине резко наступивших холодов тёмный джемпер вместо рубашки, и это смотрелось… ну, потрясающе. В руках он держал кожаные перчатки, которые немедленно натянул, передёрнув плечами от прохладного ветра. Солнцезащитные очки небрежным жестом отправились в нагрудный карман.

– Слюни подбери, – послышался рядом с ней тихий насмешливый голос.

Элис тряхнула головой, словно возвращаясь из далёкой галактики. Она что… только что с открытым ртом пялилась на своего профессора, словно идиотки-однокурсницы? Какой стыд. Джефферс, разумеется, не упустил возможности подколоть подругу:

– Ух ты. Даже Чейн, достойнейшая из достойных, не устояла перед горящей порочностью и чем-то там развевающимся.

– Заглохни, – буркнула она и уткнулась обратно в ноутбук в попытке скрыть свою растерянность. – Не на тебя же пялиться.

– Да куда мне… Интересно, что он так рано здесь делает?

– Не поверишь, но это меня совершенно не интересует.

– Но так даже лучше. – Тед не слушал, поглощённый своими идеями. – Так, Чейн, надо звякнуть!

– Что?

– Хак, Чейн, хак! – Он посмотрел на неё так, будто перед ним сидела полнейшая идиотка. В принципе, она, наверное, так и выглядела, пока пялилась на своего преподавателя. Но тут слова Теда наконец дошли до всё ещё замутнённого гормонами разума.

– Да ты всерьёз! – обомлела Элис. – Я думала, шутишь!

– Наивная простота, – вздохнул парень и поднёс телефон к уху. – Хэй, Сэм! Объект на месте, можно начинать… Да… На Мэйн-стрит, напротив кофейни «Себастьян». Всё, жду вас тут.

Он завершил вызов, а Элис смотрела на него и не могла поверить.

– Ты больной придурок, – протянула она то ли восторженно, то ли удивлённо.

– Садись на лекции поближе к окну, будет самый крутой вид, – подмигнул ей Джефферс.

Не желая дальше участвовать в фарсе, что развернётся здесь с минуты на минуту, Элис быстро собрала вещи и отправилась в лабораторию биоинженерии. У неё было очень нехорошее предчувствие.

Раздражённая и разочарованная очередной неудачей с программой, Элис зашла в аудиторию и сердито глянула на весело сигнализировавшего Джефферса. Парень устроился у большого окна и радушно указал на пустой соседний стул. Смирившись с неизбежностью, Эл впервые изменила своему любимому месту у самого выхода и села рядом с веселившимся обормотом.

– Когда это случится? – едва слышно спросила она.

– Ближе к концу, – так же тихо откликнулся парень. Элис хотела уточнить к концу чего, но не успела. Дверь в лекторий открылась, впустив накрашенных точно кукол Мел и Аннет, следом вошёл Риверс, а затем началось занятие.

И Элис показалось, что пытка неизвестностью будет тянуться вечность. Она то и дело посматривала на часы, проверяя, сколько осталось до конца лекционного кошмара, и старалась держаться непринуждённо, но несколько брошенных профессором пристальных взглядов отчего-то насторожили. Зря она решила сесть вместе с Тедом, хотя всё могло быть плодом её паникующего мозга. Но вот, за пять минут до конца занятия на экране ноутбука Теда мигнуло и сразу пропало сообщение. Почти мгновенно со стороны лекторской кафедры раздался стандартный звуковой сигнал входящего смс.

– Прошу меня извинить. – Риверс прервал объяснения и достал знакомый Элис телефон, чтобы прочитать сообщение.

Профессор застыл на одну тяжёлую минуту, вновь и вновь пробегая глазами по тексту, и ни один мускул не дрогнул на его лице, когда аппарат в его руке снова пиликнул. Наконец, Риверс оторвался от созерцания неведомого послания, выключил звук и положил смартфон на стол.

– Сигналка, – одними губами произнёс Тед, но Элис поняла.

Разумеется, в такой машине просто обязана была стоять спутниковая сигнализация, и сейчас профессора наверняка заваливало автоматическими сообщениями – с машиной происходило нечто неизвестное. К чести их преподавателя, он совершенно не обращал внимания на беззвучно вспыхивавший экран телефона, невозмутимо вернувшись к чтению лекции. И Элис уже было подумала, что на этом всё сейчас и закончится, но поняла, что жестоко ошиблась. Едва не вскрикнув от испуга, когда в рёбра врезался острый локоть Теда, она повернулась к парню, да так и застыла. Очередной пристальный взгляд в её сторону остался незамеченным, потому что развернувшееся за окном зрелище потрясало своими масштабами.

Даже с первого этажа, где располагалась аудитория, было отчётливо видно невероятный по своей грандиозности спектакль. Расширившимися от ужаса глазами Элис наблюдала, как мимо них по дороге медленно плыл профессорский автомобиль. Он почти не касался колёсами земли, и в аудитории раздался многоголосый удивлённый вздох, который привлёк к себе внимание преподавателя. Лекция прервалась сама собой. Словно единый организм, головы однокурсников повернулись в сторону больших окон, и по рядам пробежал гул шепотков. Не сдержавшись, Элис бросила взгляд на Риверса. А он медленно подошёл к оконному проёму и, засунув руки в карманы брюк, терпеливо наблюдал за происходящим. Его лицо было спокойно, лишь левая бровь удивлённо взлетела вверх.

Тем временем машина достигла того расстояния, с которого стала полностью видна расположенная над ней конструкция, и Элис едва смогла сдержать нервный хохот. Горделиво и величаво, высоко в воздухе и строго над крышей автомобиля парила гигантская маска Дарта Вейдера. Огромный воздушный шар был настолько велик, что занимал всю ширину улицы между кампусами. Вокруг него на разной высоте парили более мелкие шарики в виде имперских истребителей и бесчисленных Звёзд Смерти. Их было так много, что вся махина напоминала движущееся чёрно-стальное чудовище. Но вот, странная процессия остановилась напротив главного входа в здание Фэйрчайлд, и под громкий смех да улюлюканье всей улицы на чёрном матовом боку Мерседеса загорелась алая надпись. Где-то с крыши лазерная установка выдала текст:«Ваш шаттл подан, Лорд Вейдер!»

Даже сквозь плотно закрытые пластиковые окна хохот прохожих достиг враз ставшего тяжёлым воздуха в аудитории. Титаническим усилием подавив желание провалиться сквозь землю, Элис во все глаза смотрела на профессора. Где-то в глубине лектория послышались первые смешки, но мгновенно затихли, стоило Риверсу лишь слегка шевельнуться. Никто кроме неё и мысленно надрывающего животик от смеха Джефферса не знал, что именно происходит, но расползающиеся со стороны кафедры невидимые ледяные иглы напрочь лишали желания веселиться. Студенты тревожно замерли, а Элис отвернулась, не в силах и дальше смотреть на проклятую маску.

– Представление окончено. Встретимся в понедельник, – внезапно раздался будничный голос Риверса.

Элис вздрогнула и подняла голову. Профессор успел отойти от окна и теперь собирал со стола бумаги, не обращая внимания на отчаянно сигнализировавший телефон. Внезапно, словно почувствовав на себе взгляд, он замер и едва заметно дёрнул щекой. Внутри неё в истерическом припадке билось ощущение близкой расправы, но Эл заставила себя спокойно закрыть ноутбук и оторваться, наконец, от считывания малейших эмоций с лица Риверса. Краем глаза она видела, как профессор взял со стола смартфон и обвёл взглядом ставшей в миг полупустой аудиторию. Интуитивно никто не хотел задерживаться здесь и лишней секунды. Хлынув на улицу вместе с остальным потоком, они теперь разглядывали новый массачусетский хак.

– Ладно, до встречи на вечеринке, – шепнул Тед и унёсся прочь из лектория.

Элис кивнула ему в спину и уже потянулась за пальто, когда её остановили.

– Мисс Чейн, задержитесь, пожалуйста.

Сердце трепыхнулось и рухнуло в район коленей, почти не подавая признаков жизни. Ноги враз стали ватными, а в ушах зазвенело, но Эл спокойно поправила растрепавшиеся волосы, подхватила сумку и подошла к преподавателю. Знакомый запах окружил плотным кольцом и унёс прочь последние здравые мысли. Сделав осторожный вздох, Элис рискнула открыть рот.

– Да, сэр?

Она вопросительно взглянула на профессора и чуть не отшатнулась. Вокруг взбешённого Риверса расплавленной рябью кривился воздух. Хорошо сыгранное равнодушие покрылось мелкой сетью трещин и раскрошилось, точно высохшая на коже гуашевая краска, отчего так восхищавшее её однокурсниц лицо мгновенно превратилось в пугающее подобие человеческого обличья. Скулы заострились, глаза ввалились и стало настолько страшно, что у Элис задрожали руки. Обезумевший взгляд метался от напряжённой нити рта к скрытому идеально выверенной трёхдневной щетиной шраму, от впившихся до хруста в телефон пальцев к проступившей на правом виске неровно пульсирующей венке. И бог знает сколько бы это длилось, не поймай её в ловушку вид жутких глаз. И как только это произошло, потерявший ориентацию во времени и пространстве ошалевший мозг не нашёл ничего лучше, чем заметить лопнувшие пятна капилляров. Элис вгляделась в красные русла, точно хотела составить их карту, а затем упёрлась в тонкий, прозрачный, едва заметный за тёмным контуром радужки край чего-то непонятного.

Она моргнула. Что за чёрт? Линзы? Профессор носит линзы? Да быть того не может! Но неожиданная и такая земная деталь Риверса с отрезвляющей скоростью поставила на место сошедшую с оси вращения реальность, заставив резко сорваться вниз с высоты страха. Мир ударил под дых, Элис судорожно вздохнула, а весы эмоций, ещё пару раз качнувшись, замерли в спокойной неподвижности. И в этот момент память услужливо подсунула все виденные ранее «особенные» профессорские прищуры, на деле, похоже, оказавшиеся лишь подслеповатой привычкой. И, святые небеса, кажется, в прошлую пятницу для его глаз выдался не самый удачный денёк.

Элис едва не покачала головой, а мысли тем временем бежали дальше. Интересно, он не носил очки, потому что те не соответствовали его пафосно-пижонскому образу или банально стеснялся? Едва сдержавшись, чтобы не посочувствовать такой неимоверно серьёзной дилемме, Эл с удивлением обнаружила – страх прошёл. Он растворился в обыденной сложности простого человека, и вместе с ним исчез весь тщательно культивируемый демонический образ. Джеральд Риверс внезапно рухнул до мира обычных людей. Нет, он не стал проще или понятнее, его невероятный гений никогда не будет на равных с серой массой, но теперь профессор уже не пугал. По крайней мере, не так.

И, кажется, он сам почувствовал эту перемену, потому что вдруг перестал уничтожать нервные клетки Элис своим белёсым взглядом и с тихим хмыканьем уселся на край преподавательского стола.

– Мисс Чейн, – ровно начал Риверс, слегка спрятав бушующие адские костры. – Я знаю, что вы причастны к этому недоразумению. А потому пока по-хорошему прошу – назовите имена тех, кто это сделал.

Риверс махнул рукой в район окна, и Элис непроизвольно взглянула на колыхавшуюся под порывами ветра голову Тёмного Лорда.

– Могу я узнать, сэр, на чём основана ваша уверенность?

– Вы хреновая актриса.

– Да мы и не в театре, профессор.

– Хамите.

– Грубите. – Она равнодушно пожала плечами. – Мои актёрские таланты никак не связаны с произоше…

– Хватит врать! – неожиданно рявкнул Риверс и оттолкнулся от столешницы, чтобы в один гигантский шаг оказаться рядом, нависнув над Эл во всей грандиозности своего роста. Скорее ощутив натренированным чутьём, чем поняв, что прошлые методы давления больше не действуют, профессор решил пойти другим путём. И Элис не была к этому готова, непроизвольно отступая.

– Да с чего вы вообще решили, что я имею к этому отношение? – Она вздёрнула подбородок.

– Я не обязан вам это объяснять! – Упрямство Риверса росло пропорционально стремительно тающему терпению.

– Равно как и я не считаю себя обязанной что-либо вам говорить, сэр. Вы заблуждаетесь, считая, что сможете меня запугать, – ровно произнесла Эл. – Даже сумей вы доказать…

Договорить не вышло. Резким стремительным движением вскинув руку, Риверс грубо сомкнул свои неожиданно сильные пальцы на её челюсти и грубо дёрнул вверх; мышцы шеи взвизгнули от неестественной нагрузки. Без видимых усилий профессор задрал голову Элис и теперь смотрел сверху вниз из-под полуприкрытых век, пока тело в его руке боролось с подступающей паникой от насильного физического контакта. Здравая мысль, что в стенах учебного заведения Риверс не пойдёт на побои или убийство, потонула в череде мучительных ощущений. Было очень больно, но профессор не думал об этом. Он словно хотел одним неуловимым движением свернуть Элис шею и, кажется, был уже готов это сделать, когда она попробовала дёрнуться. Но куда там! Бесполезно. Отчаянная и дерзкая попытка закончилась жалобно треснувшей и тяжело упавшей на пол заколкой, а непослушные тёмные пряди немедленно опутали мужскую руку.

– Мне плевать, что вы считаете, мисс Чейн, – проговорил Риверс, не обращая внимания на мешавшие ему волосы. – Я никому не позволю делать из меня шута. Имена!

– Разбирайтесь со своими подростковыми комплексами сами, профессор, и не вмешивайте в это меня!

Говорить, когда в твой подбородок впиваются чьи-то пальцы, было до ужаса неудобно, а потому прозвучавшей тираде явно недоставало чёткости, но уж яда в свои слова Элис добавила с избытком.

– Имена, мисс Чейн.

– Я не зна…

– Имена.

Накричи он на неё, приволоки за волосы к декану, и Элис бы поняла – бешенство и гнев прекрасно объясняли его поступок. Но Риверс только сильнее сжимал пальцы и смотрел так, точно она была вредным, настойчивым пятном, никак не хотевшим стираться с начищенного лакированного ботинка. Досада – вершина эмоций, которой удостоилась мисс Чейн.

– Я. Не. Знаю.

Челюсть онемела и чудо, что кости были по-прежнему целы, однако сдаваться Эл не собиралась. И дело вовсе не в проклятом Джефферсе, просто упрямство столкнулось с упрямством. Она не могла уступить Риверсу, а потому абсолютно упругим телом изгибалась послушная его воле, чтобы при малейшем послаблении мгновенно спружинить обратно. И так продолжалось несколько долгих минут, пока они не достигли точки перелома. Обнажив в безгубой улыбке зубы, профессор в излюбленном жесте склонил голову набок и отвёл взгляд.

– Вы такая лгунья, мисс Чейн. Впрочем, здесь нечему удивляться. Далеко не каждый отважится соврать при даче показаний по делу одного из оружейных воротил штата. Вам удалось, – вкрадчиво произнёс он, а Элис тут же растеряла всю смелость. В ужасе она уставилась на преподавателя, чувствуя, как тревожно и тонко заныло сердце. Откуда?! Как смог её вычислить? Как понял? Однако профессор заговорил дальше: – Как специалист специалиста я должен вас похвалить за мастерский взлом архивов полиции, но не буду. Замечу только, что из вас получилась бы отвратительная монашка. Скажите, мисс Чейн, Клаус Кестер действительно стоил такого риска?

– Откуда вы знаете? – прошептала она, чувствуя во рту кусок ваты вместо языка. В уголках глаз скапливались предательские слёзы.

– Имена! – Риверс проигнорировал вопрос, вынудив Эл чуть ли не зарычать от гнева и бессилия, но вместо этого она нашла в себе силы смерить его презрительным взглядом.

– А я думала, что вы уже достигли своего дна, профессор. Но вам удалось меня удивить – опускаетесь до банального шантажа?

– Имена!

– Я не знаю, кто сделал это, – скороговоркой произнесла Элис, едва не взвыв от боли в уже, казалось бы, нечувствительной челюсти. – Но даже будь мне известно, то угрозами вы явно не…

– Ещё одно слово, и вылетите из университета быстрее, чем успеете наябедничать Хиггинсу!ИМЕНА!

Впервые на её памяти Риверс повысил голос, и, Господи Иисусе, лучше бы он этого не делал. Напряжение взвизгнуло, и слёзы боли и унижения всё же покатились по щекам, отчего Элис зажмурилась. Правда, в следующий миг она снова открыла глаза, когда внезапно ощутила касание. Неожиданное. Непредсказуемое. Непонятное. Тёплое. Измученный мозг отказался осознавать, почему тыльной стороной ладони Риверс вдруг осторожно стёр влажный след на её щеке, пока упавшие на лицо и мешавшиеся ему пряди лились между длинными пальцами. Этот жест вышел настолько по-дикому ласковым, что Элис сдалась. Никаких сил не хватало на упрямое и гордое сопротивление. Так что, запихнув куда подальше чувство вины, она прикрыла веки и произнесла:

– Тед Джефферс. Ему помогал кто-то ещё, но их я не знаю.

Элис чувствовала себя редкостной мразью, выдавая товарища. Но было уже слишком… всего было слишком. А профессор сделал шаг назад, и болезненная хватка мгновенно исчезла, дав Эл возможность прижаться ледяными ладонями к ноющим мышцам.

– Вот видите, вы можете быть хорошей девочкой, когда захотите, – мягко произнёс Риверс. Элис же внезапно почувствовала себя так, словно ею грязно попользовались.

– Идите к чёрту, профессор, – прошептала она, вытирая катившиеся слёзы. – Вы большой ребёнок, чьё раздутое эго видно даже с орбиты. Это была всего лишь дурацкая шутка.

– Я никому не позволю выставлять меня посмешищем, – спокойно ответил Риверс, а потом с отвратительно равнодушным видом вернулся к своим бумагам.

И это стало последней каплей. Подхватив сумку, Эл зарычала, а последовавший крик, наверное, услышали даже на улице.

– Ну, тогда идите и подрочите на свой светлый образ, а меня оставьте в покое!

Резким жестом смахнув со стола документы профессора, она вылетела из аудитории и громко хлопнула дверью.