Инструменты страждущих

Глава 18. Старший брат.

Глава 18.

Старший брат.

Джеки поднялась с постели и еще раз потянулась. За то время, как Майкл поступил в свою школу-интернат, она сильно разбаловала себя долгим сном. Могла позволить такую роскошь, так как некого кормить завтраком и провожать на занятия. И если с первым вполне справлялась бытовая техника, то с сыном по утрам ей приходилось общаться самой. Она поругала себя за использование слова «приходилось». Никакой тягости или раздражения это не вызывало, но то, что на продолжительность сна влияло не самым лучшим образом — с этим спорить не имеет смысла.

Джеки никогда не жаловалась на то, что плохо спит: когда Майкл только родился, то сон у нее стал чутким, чтобы вовремя среагировать на просьбы младенца, но по мере взросления и приобретения отпрыском определенной самостоятельности, крепкий и безмятежный сон вернулся к ней. Она вообще не понимала людей, испытывающих проблемы с засыпанием или тех, кто просыпался от сновидений. Ей почти никогда ничего не снилось. Сон, который она запомнила, мог бы стать событием.

Она прошла в душевую. Еще одним плюсом отсутствия сына дома стала возможность спать и передвигаться по комнатам без одежды и нижнего белья. Джеки с уважением относилась к своему телу, зная, что природа одарила ее отличной фигурой, но периодически посещала спортивный зал и не пропускала прием препаратов для поддержания формы. Уже в Англии она смогла пройти обследование, на основе которого разработали оптимальный рацион для нее, так что оказалось, что многие продукты, ранее казавшиеся угрожающими внешнему виду, можно употреблять в разумных пределах без каких-либо последствий.

Джеки, когда оказывалась на улицах, зачастую приходила в недоумение от вида множества людей с неухоженными лицами, плохой кожей или избыточным весом. В их распоряжении огромные возможности современной фармакологии, множество мест, где можно дать себе физическую нагрузку, даже еду можно сделать вкусной и полезной. Конечно, это стоило денег, но не запредельных. Индустрия красоты и культуры тела давно перешла из разряда «доступно для избранных» в массовый продукт, причем, продукт качественный и доступный.

Она включила воду, не горячую и не холодную, а той оптимальной температуры, к которой привыкла. И пока стояла под душем, то подумала, что Майкл предпочитал другую температуру. Джеки часто ловила себя на мысли, что решение о том, что он будет учиться в школе-интернате, далось ей не легко. Она, конечно, старалась сдерживать свою любовь к сыну, да и род ее бизнеса не подразумевал излишних нежностей, но для нее он всегда останется самым дорогим человеком, ответственность за благополучие которого целиком на ней. В конце концов, он же ее ребенок, и, если говорить грубо, то никак не просился появиться в этом мире. Это было ее желание, и желание ее мужа.

- Так, - оборвала она себя, произнеся это слово вслух. - Не надо начинать.

Джеки выключила душ. Вода взбодрила, обсушилась мягким полотенцем и направилась на кухню, оставляя на полу мокрые следы. Через полчаса автоматика запустит устройства для чистки, так что переживать об этом, не имеет никакого смысла. Да, тысячи мелких мелочей, которых они были лишены в Республике, здесь не считались даже признаком какого-то определенного достатка.

Она подошла к разделочному столу и заметила кнопочный телефон Эпштейнов: вчера перед сном она много раз пользовалась им, отдавая распоряжения подчиненным. Здесь и оставила. Рядом стояла кофейная чашка. Джеки машинально включила экранчик устройства и сильно удивилась, когда увидела тридцать четыре пропущенных звонка. Это не предвещало ничего хорошего. Совсем ничего. Ее люди знали твердо, что беспокоить босса по рабочим вопросам не стоит: для этого имелись координаторы.

Первым ее желанием стало схватить телефон и посмотреть, кому же она так сильно понадобилась ночью, но вместо этого нажала кнопку включения кофе-машины. Отдавать команды голосом домашним устройствам, она так и не привыкла за годы, проведенные вне Барьера. Но и оттягивать неизбежное тоже не имело смысла: проблемы, если они случились, требуют решения, а не того, чтобы прятать голову под подушку. Тридцать четыре вызова от пяти координаторов, самый первый в час ночи, последний под утро. Текстовые сообщения сеть Эпштейнов не поддерживала. Братья использовали для шифрования голосового канала какое-то приличное программное обеспечение, но гарантировать полную конфиденциальность, конечно, не могли.

Джеки покрутила телефон в руках, раздумывая, что ей следует сделать: позвонить или избавиться от аппарата. Если координаторы попали в руки полиции, то та сумеет определить ее местоположение: сомневаться в этом глупо и опасно. Джеки набрала последнего абонента из списка пропущенных звонков. Тот ответил практически сразу:

- У меня были гости.

Голос у координатора ровный, никак не выдающий волнения или озабоченности, но это могло означать, что он сейчас находится в участке, а рядом с ним оперативник и аппаратура для записи.

- Какого рода?

- Военные. Группа. Домой. «Правдосказ».

- Жестко.

- Они прекрасно осведомлены о наших делах и без препарата. Но вопросы касались какого-то боевика по имени Мухаммед.

- И?

- Я же не мог соврать. Ответил, что не знаю. Интересовались, можешь ли ты знать его.

- Ясно. Больше ничего не спрашивали?

- Нет. Процесс идет без сбоев. Нам стоит беспокоиться?

- Беспокоиться всегда стоит, - ответила она, - но не по этому поводу.

Про повод Джеки, конечно, солгала: разведка Британии, видимо, получила данные о том, что Мухаммед когда-то вытаскивал ее из Республики. ИскИн нарисовал возможную модель их сотрудничества, так что парни начали проверять информацию.

Ей стало холодно: то, что люди из МИ-6 не пришли к ней напрямую и не задали вопросы означало только одно — ей перестали доверять и начали с подчиненных. Причем, это сделали только для того, чтобы выявить ее реакцию. Она не совсем понимала смысл подобного хода: проще накачать ее препаратом и получить ответы.

Джеки положила трубку на стол, аппарат наполнил чашку, и аромат кофе заполнил кухню. Но он ей уже не требовался. Короткий разговор взбодрил куда сильнее. Она вышла в коридор, добралась до гардеробной комнатки и быстро оделась. Спортивное нижнее белье, джинсы и просторная футболка. В любой момент в доме могут появиться гости, а встречать их голыми сиськами она не собиралась. Все же одежда придает уверенности.

Разговор означал только одно: ее история близка к завершению. Ночные визиты запустили цепную реакцию. И теперь только от нее самой и немалой доли удачи будет зависеть: успеет она осуществить свою идею, или все усилия рассыплются пеплом. То, что ее «друзья» из разведки смогут связать Мухаммеда с ней, она предполагала, так что сюрпризом возникшая ситуация не стала. А если хорошо подумать, то ей просто предоставили волшебный шанс для того, чтобы завершить дела и скрыться.

Она решила, что самой правдоподобной реакцией для «друзей», станет ее попытка выйти с ними на связь, поэтому взяла в руки комм и вызвала своего куратора, полковника Трента. Тот ответил мгновенно: нейроимплант гарантировал постоянное нахождение в Сети.

- Ждал твоего явления, Джеки.

- Не привыкла начинать разговор с грубости: но, какого хера, Трент? Показать, что вы в курсе моих дел в деталях и персоналиях? Так от вас я ничего и не скрывала.

- У меня было два варианта: тебя под препарат или поговорить с твоими ребятками. Я выбрал второй: не захотел рушить нашу дружбу окончательно.

- А заодно показать, что держишь меня под контролем. И не только мне.

- С этим спорить не буду.

Когда абонент общался через имплант, то слова слышались немного приглушенно.

- Что там с этим Мухаммедом?

- Мухаммед мертв, - сообщил Трент и замолчал, ожидая, что она на это ответит.

- Жаль, в свое время он помог мне выжить на войне, - чертов имплант сейчас анализирует ее голос и интонацию, так что ее задача — говорить только правду.

- Давно с ним не виделась? - Джеки еле сдержала радостный возглас. «Виделась» и «контактировала» в данном контексте представляли собой огромную разницу.

- С тех самых пор. Мне стоит спросить, чем он так вам интересен?

- Не стоит. Главное, что на нашем партнерстве это никак не отразится.

Просто невероятное везение. Джеки не могла поверить в то, что сейчас слышала. Она подошла к окну, отодвинула штору в сторону и посмотрела на улицу. Никакого движения: ни автомобилей, ни прохожих, даже дронов доставки не видно.

- Я очень рада, что у нас все хорошо, Трент. Но... - нужно сделать вид, что ее оскорбили действия полковника. - все же не стоит так поступать в будущем. Мне будет не очень просто объяснить своим людям, почему к ним вламываются люди в армейской экипировке. К тому же, часть из них не очень хорошо относится к любому сотрудничеству с властями. Возможно, кого-то придется уволить.

- Постарайся обойтись без трупов, - без тени иронии заметил Трент. Они оба прекрасно знали, что означает в данном случае термин «увольнение».

- Ничего не могу обещать, - и она снова не лгала.

- Я ответил на твои вопросы, Джеки? - она даже не успела вставить слово, как он продолжил. - Сейчас, извини, у меня много других дел. Для тебя пока ничего интересного нет.

Он отключился, а Джеки еле устояла на ногах: голова кружилась, а в глаза словно швырнули горсть песка. Трент только что дал ей небольшую фору. В то, что МИ-6 не докопается до ее контактов с покойным Мухаммедом, она не верила. Единственное, что сейчас Трент не станет этим заниматься: моделей много, а убиенный работал не только на нее. Все же отработать все связи наемника не так уже и быстро.

А для нее — это просто выстрел из стартового пистолета. Пора сворачиваться.

Джеки поборола нахлынувшую слабость и подумала, что нужно воспользоваться предоставленным судьбой шансом покинуть Лондон без лишней крови. Да еще и легально. План эвакуации она разработала еще перед тем, как начать операцию. Даже несколько вариантов. И ее совсем не огорчал тот факт, что она воспользуется самым простым и безопасным.

Она вернулась на кухню и взяла чашку с уже остывшим кофе в руку. Готовить новый или выпить этот? Джеки сделала глоток: не так уж и плохо. Остатки тепла сохранили вкус.

После кофе она быстро собрала сумку с вещами. Трент, конечно, быстро получит информацию, что она покинула королевство, но после пересечения границы у него уже будет не так много инструментов для отслеживания, как в Лондоне. Здесь у МИ-6 не имелось проблем с доступом к системам наблюдения и контроля. На территории ЕС разведке придется или обращаться к коллегам из Европы, или действовать не самыми легальными путями. И Трент, скорее всего, предпочтет второй вариант, и тогда ее шансы добраться до лаборатории скрытно увеличатся в несколько раз. Бегство запустит автоматическую блокировку всех ее легальных счетов, а также разрушит основной бизнес. Но с этими потерями она уже давно мысленно смирилась, хотя очень жаль расставаться с огромной кучей денег. Через сутки ей начнут интересоваться партнеры и клиенты по наркоторговле, и тогда начнется самое настоящее веселье.

Кто-то потеряет приличную сумму денег, кто-то останется с кучей товара, но недовольны будут все. Она усмехнулась, заранее представляя, как будет выражаться недовольство.

Но обстоятельства требовали именно таких действий. Остаться в тени у нее уже не получится, да она и не надеялась. Ввязавшись в историю с Нейманом, она знала, к чему это приведет.

Майкл. Объяснить ему, что происходит, она, конечно, сможет, но вот как он воспримет подобную перемену, Джеки спрогнозировать не могла. Ему не пять лет, он скоро станет взрослым мужчиной, пусть и без жизненного опыта, но все же у него уже есть собственное мнение и взгляды на жизнь. Джеки не понимала умиротворенность британских родителей, которые кормили и содержали своих детей до тридцати, а некоторые и больше, лет. Особенно , парней. Майклом займется Шарль. Ему надо будет дать сигнал. Теперь нужно придумать, как это сделать без использования сети Эпштейнов. Шарля, кстати, тоже навещали люди Трента. Только этот визит прошел две недели назад. В тот самый момент, когда ИскИны идентифицировали Мухаммеда. Но по поводу бывшего коллеги Шарль не мог ничего рассказать: а использовать «правдосказ» без судебных санкций на официальном работнике частной охранной компании Трент не решился. Это с ее координаторами он не стал церемониться — они занимались не самой законной деятельностью, поэтому жаловаться на произвол властей никто не побежит. У Шарля же имелось неплохое юридическое прикрытие.

Подобные бюрократические ограничения помогали ей получать преимущество при планировании своих действий. Но Джеки точно знала, что если бы властям стало известно, что генетика похитили «кровососы», то они бы мигом забыли о своих же рамках в полномочиях. Простой пример: пока ее соплеменники не решились на применение «грязных» бомб в войне, боевые действия на территории Республики шли вяло и могли продлиться не один год, но как только европейцы получили от нее данные о бомбах, то война закончилась за три с половиной недели. И войска вторжения перестали беспокоиться о гражданском населении, о правилах ведения войны. Авиация и кадровые части перемололи защитников анклава. Так что ей нужно максимально оттянуть момент, когда властям Британии или ЕС станет известно о том, что Нейман в руках Джеки Вайн, кровососа из Урошеваца.

Джеки прошлась по комнатам дома, прощаясь с ним. Очень жаль навсегда покидать этот уютный дом, в который она вложила не только деньги, но и душу. Майкл тоже принимал участие в планировке внутреннего пространства, она с грустной улыбкой вспомнила некоторые их довольно жаркие дискуссии по поводу элементов отделки или какой-нибудь мебели. Увы, но в этот дом и ему теперь не вернуться. Не вернуться и не забрать свои вещи. Джеки остановилась на пороге его комнаты: раньше все было завалено коробками с игрушками, но с каждым годом эти коробки перемещались в кладовую — интересы мальчишки менялись, однако на столе стояла модель гоночной яхты. Конструктор, который он собирал почти неделю. Она с трудом справилась с желанием упаковать его в коробку и забрать.

Примерно также они бросили и свой дом в Урошеваце во время войны. Вышли в одежде и с сумкой, в которой были деньги. Но тогда Майкл знал, что идет война, что все может стать очень плохо, да оно и становилось: еды меньше, взрывы все ближе. Теперь же этот побег станет для него полной неожиданностью. К тому же, как она понимала, здесь он обзавелся друзьями, а с одной девочкой намечались романтические отношения. Джеки не слишком вдавалась в эти подробности, понимая, что излишнее любопытство только повредит их доверительным отношениям.

Джеки еще пару минут постояла на пороге комнаты сына, затем подхватила сумку, накинула джинсовую куртку, во внутреннем кармане которой разместила комм, забрала со столика в кухне телефон и направилась к машине.

Ей предстояло сделать очень много дел за один день, причем большинство из них нужно сделать так, чтобы не вызвать ни у кого подозрений, что она собирается сбежать.

Уже на выходе из дома она вновь остановилась. Ей было просто физически тяжело переступить через порог. Ведь этот шаг означал, что возврата к прежней жизни не будет.

- Кого я, блядь, обманываю, - она произнесла эти слова вслух, - Возврат стал невозможен, когда за Нейманом отправилась группа Мухаммеда. Все. Все остальное — агония старой жизни.

Тренту не очень понравится то, что он вскоре узнает. У полковника явно возникнут проблемы с руководством, когда ему придется как-то объяснить факт, что курируемый им агент оказался замешан в похищении генетика с очень сомнительной репутацией. А еще скоро ИскИны свяжут события в Урошеваце с ее побегом и остальными фактами, и тогда полковнику останется только посочувствовать. Но пусть голова об этом болит у него. У Джеки Вайн и своих проблем достаточно.