Инструменты страждущих

Глава 5. Драгоценность. Часть 2.

Драгоценность. Часть 2.

Быть честной по отношению к самой себе — это качество позволяло ей принимать правильные решения. Джеки не могла назвать себя храброй или отчаянной, скорее, трусиха, но если обстоятельства требовали подавить страх, то она научилась с ним бороться. Нельзя бесконечно откладывать проблему в надежде, что она разрешится сама собой.

Сейчас, сидя в этом кабинете и держа в правой руке пистолет, а в левой бутылочку с кровью, она утешала себя мыслью о том, что за ней наблюдают ее люди, готовые прийти на выручку в любой момент. Только вот они не смогут увидеть, как будет проходить ее разговор с арабами-главарями, так что внутри ей придется надеяться только на себя. Успокаивала еще немного откровенная глупость оппонентов: даже тот факт, что они наняли двух вампиров для охраны, показывал, что они не понимали, как устроен бизнес, и что им могла помочь только небольшая армия, а не два, пусть даже опытных парня со способностями. А самой большой глупостью, конечно же, стало их решение так хамски и дерзко разорвать договоренность. Наверное, так влияет спокойная жизнь в Норвегии, что даже бандиты в ней ведут себя словно персонажи из дешевых криминальных сериалов.

Джеки подошла к небольшому окну, которое выходило на участок, куда Саддам и Рашид ставили свои машины: большие американские джипы. Стереотипные тупые гангстеры. В наушнике раздался голос одного из ее людей:

- Приготовься, клиенты будут через три минуты.

Джеки вернулась к креслу, подавила начинающуюся дрожь, зубами сорвала тонкую фольгу с бутылочки и сделала один протяжный глоток. Достала из заднего кармана брюк платок и вытерла губы: на белой ткани остался розоватый след, а организм начал перестройку. Через несколько секунд исчезла тревога, исчез страх, и ее наполнило ощущение невероятной мощи. Она не очень любила такое состояние, так как понимала, что долго оно не продлится — всего восемнадцать минут. Ее потолок. То, что она сжевала сэндвич и выпила кофе, помогло ей справиться с тошнотой: все же сырая кровь не самый лучший деликатес.

Чувства обострились, так что она даже через плотно закрытую дверь услышала скрип колес по гравию возле контейнера, затем несколько хлопков закрывающимися дверьми, и в офис зашли те, кого она ожидала.

Двое высоких смуглых мужчин тридцати - тридцати пяти лет, худые, в джинсах и синтетических куртках для Арктики от популярного и не самого дешевого производителя. Того, что находился чуть впереди, звали Саддам, а его компаньона - Рашид. Рашид держал в руках комм, руки Саддама были свободны. Они переговаривались, так что не сразу поняли, что их кто-то ожидает внутри.

- Доброе утро, господа, - громко сказала она, привлекая внимание.

- Что за херня! - воскликнул Рашид, а лицо Саддама побледнело. Он дернулся, но увидел направленный на них пистолет, и замер.

- Это не херня, а Джеки Вайн, собственной персоной, - поправила она их, в очередной раз поражаясь, как можно вести себя столь беспечно, зная что обзавелись врагом. Эти идиоты приехали без охраны, и в помещение вошли спокойно, без осмотра.

- Не очень доброе, дочь шайтана, - ответил Рашид. Он явно смелее и быстрее справился с удивлением.

- Мне не нужно объяснять вам, тупым уродам, зачем я здесь?

- Нужно, - взгляд Саддама упал на головы вампиров-охранников, и после этого Джеки с удивлением увидела, как смуглая кожа лица становится почти белой.

- Всего три простых вещи. Первая — долг нужно вернуть сегодня же, на тех же условиях, что были раньше. Вторая — по новой договоренности ваш товар станет теперь для меня дешевле в два раза. Третья: сейчас один из вас умрет.

- Да пошла ты на хуй, тупая сука! - Рашид оказался не только смелее, но и глупее своего напарника, поэтому и получил пулю в живот. Джеки не хотела, чтобы он умер мгновенно.

- Сам туда иди, придурок. Ты же не станешь спорить со мной, Саддам?

- Нет, - выдавил тот из себя, наблюдая, как Рашид медленно сползает по стене на пол, держась за простреленный живот, а сквозь пальцы сочится кровь. Небольшое количество, но желание пререкаться с Джеки это отбило полностью.

- То, что ты останешься без компаньона, Саддам, в новых условиях даже лучше: вся прибыль достанется тебе одному, так что ты ничего не потеряешь в деньгах, а приобретешь новый опыт и отсутствие в друзьях идиота, который может сильно испортить твою жизнь.

- Джеки, у него много родственников, они придут за тобой, это война.

- Не будет никакой войны, Саддам. Ты объяснишь всем, что вы поступили не очень красиво. Иначе я приду не только за вами, но и за вашими семьями. То, что вы берете у меня, должно быть оплачено.

Джеки, говоря про их семьи, откровенно врала: нет она, конечно, могла организовать подобное, но ее внутреннее убеждение не позволило бы так поступить. Нельзя впутывать в бизнес и проблемы с ним связанные семью. Хоть это и звучало наивно, но она старалась избегать подобных ситуаций.

Рашид начал стонать, что ей совсем не пришлось по душе: он мешал разговаривать. Она выстрелила еще раз. В голову. Все же ему удалось прекратить свои страдания несколько раньше, чем она рассчитывала.

- Ответь мне еще на один вопрос, Саддам.

- Конечно, - бледность не покидала араба, в глазах она читала ужас, да и тело источало отчетливый запах страха. Он вспотел так сильно, что не помогал никакой антиперсперант. Этот запах ее раздражал, поэтому она отступила назад.

- Что подтолкнуло вас к такому идиотскому поступку?

- Ты связалась с еврейскими свиньями. С этими тварями, которые терзают наш народ...

Джеки засмеялась.

- Серьезно? Причина только в том, что я работаю с Эпштейнами?

- Да. Для нас - это веская причина.

- Удивительные вы люди, - заметила она, - работали с кровососом-бабой, а разрушили все из-за двух евреев?

- Тебе этого не понять. Тебе не понять нашу боль, нашу ненависть к сионистам...

- Мне это и не нужно, - Джеки перестала смеяться, так как смех звучал наигранно и не очень естественно, - меня интересует только продолжение сотрудничества.

- У меня не остается выбора, но мне будет сложно объяснить своим людям, почему мы работаем с евреями. Могут возникнуть проблемы.

- Вы работаете со мной. Братья не имеют никакого отношения к нашему договору. Я отдала им долю в другом направлении бизнеса.

- И я смогу тебе доверять?

- Естественно, а что тебе еще остается? Хочешь, - она сделала небольшую паузу, - проделаю с тобой такой же фокус, как и с ним?

- Не хочу, - рукой он пытался расстегнуть зип-замок куртки, чтобы достать оружие. Джеки просто отметила этот порыв и прямо заявила:

- Даже не пытайся. Окажешься рядом с ним.

- Я присяду? - попросил он разрешения, и Джеки согласно кивнула. Саддам сел на стул для посетителей, она чуть подвинулась, чтобы держать его под прицелом.

- Я, конечно, могла потратить чуть больше времени и найти тех, кто достает для вас товар, но предпочла сохранить рабочую схему с вашим, ну, теперь, только твои участием.

- Жест доброй воли? - усмехнулся араб, немного успокаиваясь, что Джеки расценила, как еще одно проявление глупости: неужели он думает, что все закончилось? Возможно уже сейчас строит планы мести.

- Да, но под пристальным контролем, - она достала комм и развернула экран в его сторону, запуская небольшое слайд-шоу, участниками которого были члены банды и их родственники. Ее команда собирала информацию неделю, пользуясь не только открытыми источниками. - Не рекомендую никого прятать, я расценю это, как подготовку к очередному недружественному действию.

- Не боишься, что я достану твоего сына? - Джеки с трудом сдержала колыхнувшуюся злобу:

- Попытаешься — умрешь иначе, чем этот идиот. Ты же умнее его? - немного лести должно помочь ему принять правильное решение.

- Тебе сложно понять, почему мы так поступили...

- Конечно, сложно. Я считала вас разумными людьми.

- Евреи долгие годы убивают нас по всему миру, они убивают и других людей, но только мы, мусульмане, понимаем, какую угрозу они несут этому миру. Эти лондонские иудеи еще устроят тебе сюрпризы. Зря ты с ними связалась.

- Пока сюрприз устроили мне вы. А политика вредна для бизнеса.

- Они всегда рядом, - с видом мыслителя заявил Саддам, а она скривила губы в усмешке: домашний философ и политик. Если так ненавидишь евреев, то купи оружие и отправляйся в Палестину и убивай евреев, сколько душе угодно. Если, конечно, получится. Но он почему-то предпочитал жизнь в благополучной северной стране. Но говорить об этом бесполезно: для Саддама женщина-вампир никогда не станет равным собеседником, все их дальнейшие отношения будут основываться только на страхе физического уничтожения. Джеки не очень нравилась такая модель сотрудничества, но если не имелось альтернативы, то надо пользоваться тем, что есть в наличии.

- Мы договорились? - она внимательно посмотрела на Саддама. Тот ответил с небольшой задержкой: все же иногда он включал свое серое вещество:

- Да.

Обостренные чувства подсказали ей, что араб в данный момент откровенен. Его страх хоть и отступил, но не исчез полностью. Теперь он будет с ним, если не всегда, то очень продолжительное время.

- Замечательно, - она убрала пистолет в карман куртки. У нее оставалось почти семь минут действия крови, так что даже если он попытается что-то предпринять против нее, то она сможет с ним справиться.

- Сейчас я уйду, а мои люди упакуют твоего бывшего компаньона и почистят это место. Не мешай им. Через пару недель пусть кто-то из его родственников заявит о пропаже в полицию. Это понятно?

- Да, - опять ответ с приличной задержкой. Он явно пытался понять, получится ли у него достать свое оружие или нет.

- Распорядись, чтобы прямо сейчас отправили груз по прежнему маршруту.

- На это потребуется...

Джеки извлекла пистолет так быстро, что он не успел моргнуть, как ствол «Глока» ткнулся ему в лицо:

- Саддам, мне плевать, что для этого потребуется. Делай, как я говорю.

- Хорошо, Джеки, - согласился араб, и она вышла из помещения на улицу. Ей навстречу шли четыре боевика из наемной команды. Они обменялись кивками, а один из них показал на серебристый «БМВ» возле въезда. Небольшая городская машинка, которая вернет ее в квартиру Олафа.

Джеки испытала привычное ощущение потери, когда действие крови прекратилось. С ней это случалось резко, хотя некоторые с такими же способностями описывали завершение действия иначе, более плавно. Но с ней плавность не подружилась, поэтому ее качнуло, когда эффект исчез. Она рванулась к ограде и тут же опорожнила желудок, платком вытерла остатки рвоты и подумала о том, что придется убрать последствия. Не стоит оставлять местной полиции следы своей жизнедеятельности. Джеки трясло. Сегодня она убила третьего человека в своей жизни и не могла сказать, что для нее это событие стало обыденным. Она всегда думала, что убийство самый плохой способ решения проблем.

Из «БМВ» выскочил боевик: одет не по погоде, слишком легко, значит не думал, что придется оказаться на улице:

- Мисс Вайн, вам помочь?

- Да, - она старалась не дышать на него: мало кому будет приятно ощущать чужую блевотину. - Поехали отсюда.

Он помог ей дойти до машины, открыл дверь и усадил на задний ряд сидений. Джеки отдала ему пистолет:

- Сожгите его.

Этим парням она в некоторой степени доверяла: они брались за очень сложную и не всегда «чистую» работу. Заказчиков не шантажировали, что быстро оценили на рынке подобных услуг.

- Мисс Вайн, вас вернуть в квартиру вашего мужчины?

- Да.

Джеки отвечала коротко, так как это было проще всего. Внезапно ее посетила мысль, что Саддам с Рашидом настолько идиоты, что даже не потрудились отследить ее связь с парнем из их же города. А ведь могли попытаться использовать его для торга. Безуспешно, конечно, но они даже не сделали попытки. Чертовы норвежцы, здесь даже бандиты расслабленные.

Уже в машине она поняла, что арабы даже не пытались собрать на нее информацию, иначе попытались бы надавить на Олафа. Все же какой-то рычаг, но они не удосужились даже на такую простую вещь. У Джеки возникло ощущение нереальности происходящего: ведь люди не могут быть настолько беспечными и глупыми.

Джеки попыталась связаться с Майклом, но сразу же вспомнила, что сейчас у него занятия. Ей стало немного обидно: в последнее время сын не звонил первый, она была инициатором их бесед. Но это возраст: ничего не поделаешь — он взрослеет, становится все более независимым, и с таким положением дел надо просто свыкнуться. Душить его своей заботой она не собиралась: любовь к ребенку не означает гиперконтроль. Пускать все на самотек тоже нельзя, так что самое разумное и самое сложное выдержать баланс в отношениях с подростком.

Ее люди вывезут тело Рашида, зачистят все следы ее присутствия на площадке. Убитых вампиров никто не хватится: в Тронхейме они находились не совсем законно. Ее команда прибыла похожим образом, но все же пользовалась относительно легальным прикрытием.

Пока машина катилась к дому Олафу, она приходила в себя. Все, что запланировано — исполнено. И это — главное. Она - цела и невредима, так что может позволить остаться в Тронхейме на несколько дней, чтобы провести время с симпатичным мужчиной. Заодно и проверить, как араб станет выполнять новые условия договора. Джеки подумала, что не будет пока отправлять свою команду обратно. Пусть подождут вместе с ней. С ними она чувствовала себя гораздо увереннее.

На комм пришло текстовое сообщение: «Мам, свяжусь позже». Она улыбнулась. Всего три слова на экране сделали ее если не счастливой, то хотя бы довольной. Значит, он ценит то, что она для него делает, значит, хочет общаться. Это мотивирует лучше всего.

- Мисс Вайн, - обратился к ней водитель. - Вас проводить до квартиры?

- Спасибо. Не нужно. Я нормально себя чувствую.

- Хорошо, мы будем рядом в любое время.

- Конечно, - ответила она, подумав, что за такие деньги, которые она им платила иного и быть не должно. Но она не жалела ни о единой затраченной денежной единице: эти люди работали грамотно и профессионально. Но даже их она смогла удивить, когда сообщила, что с арабами будет разбираться лично. Ее даже пытались отговорить, сухо представив риски подобного решения, но тут требовалось личное участие. Остальные партнеры — поставщики и клиенты — должны получить сигнал, что никому не позволено обманывать ее или нарушать договоренности. Для полноты эффекта следовало, конечно, расправиться с Рашидом ножом, но Джеки не умела с ним обращаться, как следует, да и измазаться в крови не хотелось.

Она осталась одна перед домом: мимо прокатились несколько подростков на велосипедах. Вчерашние тучи с неба исчезли без следа, утреннее весеннее солнце дарило немного тепла. Не так обильно, как на юге Европы, но чувствовалось, что со всей душой.

Олаф уже на работе. Она выспится до его возвращения, а пока примет душ, немного поваляется в кровати, спустится в ресторанчик и хорошо поест. Готовили китайцы не только свои национальные блюда, но и классическую европейскую еду. Получалось у них это неплохо, так что она уже начала обдумывать свое меню.

Пройдет всего несколько, она надеялась, спокойных и безмятежных дней, и ей снова придется делать выбор, принимать сложные решения. Она подумала, что даже немного завидует Олафу, который давно пришел к выводу, что лучше жить для себя и не рвать силы ради достижения каких-то высот, каких-то амбициозных целей. Но не всем так везет в жизни. А она, Джеки опять включила внутреннюю честность, так не смогла бы. Характер совсем иной. Ей бы стало просто скучно.