Инструменты страждущих

Глава 6. Не только злоба.

Глава 6. Не только злоба.

Отказаться участвовать в этом цирковом представлении он не смог. Да и не пытался, так как знал, что получит прямой приказ и очередную порцию недовольства в свой адрес. Мало того, что ему пришлось задействовать почти две трети личного состава управления для охраны этого мероприятия, так еще придется выступить с речью перед публикой. Виктор с каким-то ехидством подумал: «А что если высказаться правдиво? Какой эффект, кроме увольнения, это произведет?» Но он понимал, что никакого значительного эффекта правда не принесет, поэтому набросал короткую речь, состоявшую из общих и пустых фраз про единение, про добро и будущее. Будущее, которого у половины жителей этого города больше нет. И нет никакой надежды, что оно появится. Закончилось оно шесть лет назад.

А еще его раздражал сам повод для выступления: новая католическая церковь, только построенная, самая большая и самая современная. Выглядел храм шикарно, но лучше бы эти деньги направить на создание рабочих мест. Безработица в Урошеваце оставалась высокой. После войны округ передали Сербии, что оказалось не очень хорошо: не самая богатая страна не могла позволить вливать в восстановление экономики Урошеваца большие деньги, а помощь остальных стран ЕС также не поражала воображение.

Новая католическая церковь теперь станет требовать постоянного патрулирования, а, возможно, даже придется разместить там стационарный пост. Учитывая популярность Ватикана среди местного населения вполне возможны если не террористические акты, то вандалы попробуют испохабить храм. Именно католики организовали вторжение, именно под их руководством прошла стерилизация местных жителей.

Да и сербские поселенцы, которыми планировалось заместить вымывающееся население принадлежали к иной христианской конфессии, про косоваров-мусульман из деревень не имело смысла даже говорить.

Бесполезный и провокационный объект, который станет раздражать горожан, а лично ему добавит головной боли. Но кардинал Рикардо Конти, который курировал возврат Урошеваца в семью человечества, настоял на том, чтобы церковь появилась. Виктор считал его умным человеком, но этого решения понять никак не мог. Хотя, отдать должное Конти, сначала они построили и оборудовали две больницы.

Район вокруг нового храма перекрыли, в воздухе парили дроны. На открытие собрались почти все руководители города, и Виктор подозревал, что они испытывают схожие чувства.

Перед входом в церковь установили небольшой помост с двумя мощными динамиками. Выступать с речами собрались почти два десятка человек, половина из которых не смогут ограничиться короткой полутораминутной благодарностью и обязательно затянут время. Сначала ожидалось, что на открытие прибудет кардинал, но в последний момент у того появились какие-то неотложные дела, и Виктор вздохнул с облегчением: меньше проблем с охраной. И хотя сопротивление вроде бы сошло на «нет», но католический иерарх мог спровоцировать атаку.

Погода радовала Виктора гораздо больше предстоящего мероприятия. Тепло, нет ветра, на небе легкие облачка, почти прозрачные.

Он стоял возле своей машины и курил: пришлось признать свою слабость и выслушать нудный монолог от жены по поводу неприятного запаха. Храм оцепили его сотрудники, а в толпе зрителей, очень немногочисленной, находились оперативники в штатском. В соседнем переулке стояли два автобуса со спецназовцами. Задействовать бронемашины он не стал: у многих горожан еще остались не самые приятные воспоминания о бронетехнике на улицах Урошеваца.

Он подумал о том, что этот город никак не хотел его отпустить. Он отказался возглавить оккупационную администрацию, но в итоге принял предложение стать начальником полицейского управления. Деньги нужно зарабатывать, а кроме службы он ничего не знал и не умел.

Чуть поодаль от него стояли два личных охранника из собственной безопасности. На публичных мероприятиях они всегда его сопровождали, так как его популярность у горожан на уровне католической Церкви, если не ниже. Очень многие считали его предателем и коллаборантом, пошедшим на предательство собственного народа ради получения выгоды от внешних. Мало кто интересовался истинными причинами, побудившими его на такой шаг. Но он и не надеялся стать народным любимчиком, пока его устраивал хотя бы факт, что почти целый год на него не покушались.

Мимо проходил градоначальник Гойко Йович, и Виктор предпочел, чтобы тот проследовал дальше, но чертов серб заметил его и круто изменил направление движения. Виктор понял, что общения избежать не удастся. Градоначальник ненавидел его яростно, открыто и никогда не упускал случая, чтобы сделать какую-нибудь гадость. Причина лежала на поверхности. Йович притащил за собой многочисленную родню, которую распихивал во все городские службы, а вот с полицейским управлением не получилось. Нет, сначала Виктор пошел навстречу и зачислил двух его двоюродных племянников на службу, причем на престижные должности, закрыв глаза на несоответствие образования и физической подготовки. Племянники градоначальника с первых же дней решили, что работать — удел обычных смертных, и откровенно начали саботировать приказы руководителей. Виктор обратился к Йовичу с корректной просьбой повлиять на родственников, на что получил отговорку, что поговорит. Ничего не изменилось, да и сам разговор вряд ли состоялся. Виктор же не стал терпеть этих трутней и уволил их за несоблюдение условий контракта. Это и стало истоком ненависти градоначальника.

- Полковник! - заорал Йович. - Вот вы где!

- Да, я здесь, - ответил Виктор и прислонился к дверце служебного автомобиля. Градоначальнику исполнилось пятьдесят лет, но выглядел он почти его ровесником. Медицина и уход за соответствующие деньги продлевали молодость. - Что-то случилось с вашим коммом?

- Нет, с ним все в порядке, просто хотел посмотреть вам в глаза и высказать... - Йовичу преградили путь охранники Виктора, причем сделали это достаточно грубо, за что Виктор позже обязательно их поблагодарит.

- Пропустите господина Йовича, он безобиден.

- Ваши люди, полковник, ведут себя также вызывающе, как и вы!

- Они выполняют свою работу, господин мэр.

- Не надо использовать это мерзкое английское слово...

- Мне так привычнее, - Виктор откровенно издевался. - Вам же следует с большим уважением относиться к родному языку города, которым вы, по вашим словам, управляете.

- Хочу заметить, полковник, что это теперь наш город, - прошипел Йович, вызвав смех у Виктора. Он протянул руку в сторону храма, на фасаде которого блестел крест:

- Даже эти парни с католическим распятием имеют больше прав на этот город, чем вы. Они хотя бы приложили усилия, чтобы он стал их.

- Я буду на вас жаловаться, полковник. Это уже переходит все границы. Вы оспариваете власть Республики Сербии.

- Я? - улыбнулся Виктор. - Никак нет, мэр. Просто отвечаю на ваше провокационное заявление.

- Чертов кровосос, - процедил Йович и развернулся. Виктор сделал глубокую затяжку и поблагодарил себя за то, что смог отвадить градоначальника от общения. Лучше короткий и бурный скандал, чем получасовая говорильня ни о чем с вкраплениями обвинений. Кстати, он так и не узнал, чем в этот раз оказался недоволен Йович. Но ему не очень и хотелось.

Насколько знал Виктор, то желающих в Сербии занять место Йовича практически не имелось: Урошевац вызывал у сербов не самые приятные ассоциации, так что градоначальник пользовался своей незаменимостью. Виктор же пользовался британским гражданством и поддержкой Королевства.

Их перебранка привлекла внимание начальника местного отдела БИА Дамьяновича. Тот, посмеиваясь, подошел к Виктору:

- Развлекаешься, Солано?

- Не мог отказать себе в таком удовольствии, - с Дамьяновичем отношения у него сложились хорошие. Начальник отдела работу свою знал хорошо, сознательно вредительством не занимался, периодически вразумлял своих подчиненных, которые считали себя центром вселенной и полубогами.

- А ты крещеный? - спросил у сербского контрразведчика Виктор.

- Крещеный, православный, - ответил Дамьянович и добавил, - только такие вопросы считаются достаточно интимными и задаются в несколько иной форме.

- Мне можно, - усмехнулся Виктор, - я же порождение дьявола, пьющее кровь, да еще и атеист. Ладно, извини за бестактность.

- А тебе зачем нужно знать о том, крещеный я или нет?

- Просто так. Вот веришь?

- Нет. Не верю, - улыбнулся серб. - Ты речь подготовил?

- Конечно, - вздохнул Виктор и подошел к урне, прикрепленной к стене административного здания. - Куда же мне деваться от этой почетной обязанности.

- Я не понимаю, почему Конти настоял на строительстве этого культового здания? Ведь по моим данным католиков среди населения от силы наберется тысяча человек на весь анклав.

- Это загадка, над которой мы будем биться долго, если не зададим кардиналу этот вопрос напрямую.

- И получим пространное размышление о Человеке, Господе и их взаимоотношениях, но причину так и не услышим. Стоффа бы ответил четко и по делу.

- Не могу знать, - сказал Дамьянович, - это ты с ним пересекался. Я же появился намного позже.

- Да и шут с ними, с кардиналами, - ответил Виктор, - меня больше беспокоит, что теперь эту хибару религиозную охранять придется.

- Твоя епархия, - согласился серб. - Сочувствую. Но ничем помочь не могу.

Они еще немного поговорили о работе и даже затронули одну отвлеченную тему, а затем начались выступления приглашенных лиц, и им пришлось подойти поближе к трибуне. Все это время Виктор получал короткие отчеты по рации от своих людей. Пока никакой подозрительной активности не зафиксировали. Это не могло не радовать.

Виктор дождался своей очереди, поднялся на трибуну и монотонно зачитал заученную речь. Кто-то даже похлопал в ладоши, ему стало безумно интересно, кого же так порадовала его речь, но он не успел заметить неожиданного поклонника, зато успел уточнить у своих наблюдателей, сколько в толпе зрителей католиков. Из группы в триста сорок человек католиками себя называли восемьдесят. На открытие церкви прибыло меньше десяти процентов верующих, если верить цифрам Дамьяновича.

Виктор начал спускаться с помоста, уступая место следующему оратору, когда заметил, что охранники останавливают семейную пару, устремившуюся к нему. Оба чуть старше него, одеты прилично. Мужчина что-то объяснял его телохранителям, а женщина крикнула:

- Полковник Солано, мы хотим поблагодарить вас.

Виктор от неожиданности чуть не споткнулся. Очень удивительное заявление. Он приказал охранникам пропустить их. Дроны и сканеры не зафиксировали ни у кого из зрителей предметов, похожих на оружие, так что за свою безопасность он мог особо не переживать.

- Добрый день, полковник, - теперь заговорил мужчина. На английском, без электронного переводчика. Значит, бывший гражданин РНЧ.

- Здравствуйте, - осторожно ответил Виктор, ожидая продолжения: его очень редко за что-то благодарили, так что он с большим интересом хотел узнать, что же такого он совершил.

- Мы родители Патрика Клейтона, позавчера ваши сотрудники спасли его от похитителей. Они — настоящие герои. Обошлись с ним максимально корректно и доставили домой. Но мы понимаем, что за такую хорошую работу нужно благодарить и тех, кто ими командует. Спасибо вам, полковник, что сумели так наладить работу в своем управлении.

- Когда это произошло? - Виктор постарался не выказать недоумения: какие, к черту, похитители, какие сотрудники, эта парочка — психи? Он быстро прокрутил в памяти сводки происшествий за последние несколько дней, и ни в одной из них не значилось никаких похищений или чего-то подобного.

- Позавчера вечером. Патрик возвращался домой от друга в районе десяти часов вечера, когда какие-то ублюдки запихали его в машину и куда-то повезли. Но их остановил ваш патруль, Патрика вызволили и привезли домой.

Он смотрел на рассказывающую этот бред женщину и не мог понять: она сумасшедшая или под воздействием наркотиков. Запаха алкоголя или марихуаны не чувствовалось, да и с глазами у нее — полный порядок. Но она рассказывала какую-то невероятную историю. Даже если их сына пытались похитить, то после остановки машины патрулем был бы составлен рапорт, да и вряд ли бы все прошло тихо-мирно.

- А не напомните мне фамилии сотрудников, которые вернули вам сына?

- Увы, мы их спрашивали, но они оказались такими скромными, что только улыбнулись, посоветовали Патрику приходить домой засветло, и уехали.

- Да, конечно, во сколько вернули вашего сына?

- Ближе к одиннадцати. И даже комм его вернули.

- Жаль, я так хотел отметить их премией.

- Обязательно нужно это сделать, полковник. Ваши люди вернули нам веру в то, что полиция на страже общественных интересов.

Виктор не знал, что делать дальше с этой парочкой сумасшедших, а они стояли напротив и чего-то от него ждали.

- Я могу показать вам фотографии сотрудников, и вы тогда скажете, кто вернул вашего сына.

- Если честно, то мы именно об этом и подумали.

Виктор достал комм и вывел список сотрудников патрульной службы. Информация о них являлась открытой: охрана общественного порядка требовала максимальной прозрачности, так что никакого вреда он своим людям не причинит, а эта парочка, не найдя воображаемых героев, отстанет от него.

Мужчина через секунд десять просмотра уверенно заявил:

- Вот этот. Точно. Он был более разговорчивым.

Виктор посмотрел на экран: младший лейтенант Чейн, командир мобильного патруля.

- Секунду, - он повернул комм к себе и посмотрел график дежурств экипажа Чейна. Позавчера он патрулировал город вечером и ночью. С напарником — старшим сержантом Драговым, чье фото он продемонстрировал отцу спасенного Патрика Клейтона.

- С ним был этот сотрудник?

- Именно, - подтвердила женщина, ее муж посмотрел на нее с неодобрением. - Прости, дорогой, что вмешалась...

- Очень хорошо, вот мы и определились с теми, кого найдет награда. Огромное вам спасибо, что верите в наше дело. Знаете, не стану скрывать, что это так приятно — осознавать, что твоя работа приносит людям пользу.

- Не просто пользу, а спасает жизни, - с самым серьезным видом заявил мужчина. - Но это мы должны благодарить вас и ваших людей, полковник. Кто знает, кто и зачем похитил Патрика, что у них было на уме. Сейчас такое опасное время. Люди с территорий затаили злобу на нас, горожан.

- Мы боремся с проявлением насилия со стороны всех общин, - ответил Виктор дежурной официальной фразой и мысленно чертыхнулся: «Сука, я скоро нормально разговаривать разучусь, перейду на канцелярский диалект».

- Можете оставить мне свои контакты, чтобы я сообщил вам, когда лично поблагодарю этих сотрудников?

- Конечно же, - они продиктовали ему свои данные, на чем беседа закончилась, а он, дойдя до машины, достал сигарету и начал просматривать отчет смены Чейна. Экипаж выписал два небольших административных штрафа за нарушение ПДД, три раза съездил на вызовы по поводу нарушения режима ночной тишины, доставил в судебный изолятор двух дебоширов. И никаких спасенных мальчиков.

Виктор попытался получить доступ к камерам патрульного автомобиля, но не смог. Запись отсутствовала. В файле отчета он увидел заявку на ремонт системы видеофиксации и наблюдения. Таких совпадений не бывает. Произошла какая-то херня, в которой следует досконально разобраться. Какого черта патрульным понадобилось ломать систему наблюдения? Для этого нужна веская причина. И почему они не заменили машину, хотя по инструкции именно так и полагалось сделать. Конечно, не всегда такое возможно по причине отсутствия свободных автомобилей, но сейчас с автопарком управления все хорошо. Бюджет в этом году увеличили, так что они могли поддерживать технику в хорошем состоянии.

Сейчас закончится говорильня, и он вернется в управление, где начнет разбираться в этой запутанной и странной истории. Он подумал, что ввязывается в очередную херовую историю, но оставлять это без реакции не собирался.