Инструменты страждущих

Глава 26. Сестры и серьги. Часть 2.

Глава 26. ч.2.

Джеки не знала, соглашаться или нет. В данном вопросе оставалось надеяться на благоразумие Неймана. Если он отдаст рабочую модель, то его жизнь, равно как жизни Джеки и ее команды, потеряют малейшую ценность для охотников. В наушнике раздался тихий шепот Руди:

- Соглашайся. Я запускаю дроны. Если что-то пойдет не так, то мы ухерачим святошу, а я тут , пока есть соединение с Сетью, прочитал, что он — важная шишка в своем гадюшнике. Стоффа номер два.

Джеки кивнула головой:

- Сейчас организуем передачу.

Она подключилась к серверу лаборатории и открыла доступ Нейману, который через свой нейроимплант подготовил пакет данных для отправки.

Внезапно оживился сербский полковник:

- Мое руководство тоже хочет получить эту модель. Решение о вашем будущем в значительной мере зависит от позиции моего руководства.

Джеки еле сдержала улыбку: похоже, ей удалось разогреть интерес у охотников, а серб открыто высказал, что сила на его стороне. Но и британцев не стоило сбрасывать со счетов. Ей на комм пришло два сообщения с координатами принимающих коммов. Она даже не удивилась, откуда у охотников айди ее комма. В области информационного противодействия и поиска у спецслужб практически неограниченные возможности. Она начала передачу по двум параллельным каналам.

Священник Карлос Мартинез начал громко возмущаться:

- Это безответственное поведение, господа. Я, как один из руководителей операции, не давал согласия на начало сделки с этими... существами.

- Заткнись уже! - с нескрываемой злобой одернул его сербский полковник. - Это граждане моей страны, они хоть и преступники, но точно не в твоей юрисдикции.

Ватиканский эмиссар замолчал. Святоша явно не ожидал подобной реакции от сербского военного. Джеки и сама удивилась, а потом вспомнила, что Сербия далека от католичества, да и вообще придерживалась преимущественно антиклерикальной политики. Но такое публичное унижение святоши ей понравилось.

Патрик, чертов Патрик, фыркнул, сдерживая смех. Джеки вдруг почувствовала, что это он сделал зря. Она заметила, как Солано начинает медленно поднимать винтовку, и хотела прикрикнуть на Патрика, но ее заглушил четкий и ровный приказ Карлоса Мартинеза:

- Ульрих, убей Неймана.

Охранник католика отреагировал мгновенно. С невероятной даже для нее скоростью наемник выхватил из наплечной кобуры пистолет и сделал три выстрела в ученого. Джеки не могла поверить, что кто-то способен действовать с такой скоростью. Даже ее реакция, усиленная способностью, не позволяла двигаться с подобной быстротой.

Неймана швырнуло на нее, она инстинктивно отстранилась, и тело генетика оказалось у ее ног. Солано не растерялся и уже наводил на Патрика винтовку. Она не могла понять, что ей делать. Сербский полковник с гневным возгласом начал поднимать свой автомат, разворачиваясь в сторону охранника священника.

Патрик зачем-то рванулся к Солано, словно позабыв о своем оружии. И только Лерой, молодчина, верно оценил обстановку и принял стойку для стрельбы из положения в «полуприседе». В этот же момент Джеки почувствовала, как задрожала под ногами земля, и комм просигнализировал, что передача данных оборвалась. Руди прошипел в наушник:

- Бункер взорвал...

Под бункером он подразумевал лабораторию. Зачем он это сделал, она спросить не успела, так как мудацкий охранник святоши выстрелил в нее. Бронежилет выдержал попадание, но на ногах она удержаться не смогла и растянулась на земле, чудом удержав в руке винтовку. В голове крутилась мысль, что происходит какое-то идиотское дерьмо.

Лерой начал стрелять короткими очередями. Она приподняла голову и увидела, как со стороны железнодорожной станции к площадке устремился с десяток бойцов охотников в боевых костюмах. Передвигались они быстро, стимуляторы внешних становились лучше с каждым годом, постоянно меняя траекторию, так что ее людям пока не удавалось попасть в них, хотя они использовали кровь в качестве бустера реакции. Но им на выручку пришли дроны, выпустившие по приближающемуся врагу контейнеры с дротиками. Завеса из тонких вибрирующих игл превратила трех или четырех охотников в окровавленные куски мяса, продолжавшие свой бег по инерции. Остальные остановились и начали стрелять по дронам: охотники явно не ожидали, что у нее окажутся подобные аппараты.

Самоубийственный бросок Патрика в сторону Солано закончился тем, что Виктор разрядил по бывшему другу и подчиненному почти весь магазин в упор. На таком расстоянии Патрика не спас и вполне надежный бронежилет. Джеки так и не поняла, зачем Патрик ринулся на Виктора таким образом: возможно, надеялся, что под воздействием крови получит преимущество над прежним товарищем, но Солано, видимо, тоже перед встречей зарядился. Если это так, то он нарушил закон: в Урошеваце за употребление человеческой крови грозило длительное тюремное заключение, и Солано точно в свое время отправил немало граждан за подобное нарушение наслаждаться тюремным комфортом сербских узниц.

Лерой своим огнем почти сразу сравнял счет: сперва упал сербский полковник, затем на землю, громко матерясь, отправился и Солано. Кто-то из людей Руди метким выстрелом свалил святошу, но чертов наемник, проявил опять невероятную скорость и прострелил Лерою голову, затем непостижимым образом оказался рядом с Джеки, и она услышала короткую фразу:

- Сдохни, ебучая сука!

Джеки уже собиралась нажать на спусковой крючок винтовки, которую подтянула к груди и ствол ее был направлен на ватиканского охранника, но ублюдок оказался шустрее. Ствол пистолета уткнулся в ее шею, кожу обожгло в месте, где раскаленный металл соприкоснулся с кожей, а затем Джеки начала захлебываться. Только не водой, как пару раз случалось в детстве, когда она училась плавать, а собственной кровью, на вкус оказавшейся таким же дерьмом, как и чужая. «Странно», - подумала она, - « а выстрела так и не было».

Охранник святоши все же получил по заслугам: один из дронов разрядил в него пулеметную кассету, и Ульрих растянулся рядом с ней. Джеки захотела крикнуть ему, что он-то уже сдох, а она еще жива, но из горла вырвалось только бульканье. Она даже не успела закрыть глаза, так как сверху на нее обрушилась темная стена. Стена, с падением которой справиться не мог ни один человек в этом мире. Но перед самым падением она успела вспомнить, что ее сын обрел настоящую свободу. Остальное же можно отнести просто к разряду досадного невезения.