Исход Тьмы

Пролог

Те, кто не чувствуют мрака,

никогда не будут искать света.

Генри Томас Бокль

Пролог

Малфой-Мэнор светился праздничными огнями — все большие арочные окна до единого.

Правда, гости съезжались не как обычно — раньше они бы прибыли на пафосных роскошных каретах, которые переносились к особняку мощными порталами — все ради того, разумеется, чтобы показать, кто круче и шикарнее, не на элитных, выращенных на племенных фермах, гиппогрифах и редких пегасах, не на супердорогих метлах — обычно этим щеголяла молодежь.

Все было довольно просто и обыденно — один за другим приглашенные появлялись по строго привязанным во времени портключам. Прибывшие проходили через пункт досмотра, что ни в коей мере не унижало их и не оскорбляло — все гости знали, как нынче обстоят дела и в каком месте они находятся.

Затем прошедшие проверку гости с улыбками и добрыми приветствиями ступали в широко распахнутые двери мэнора, в просторный, богато украшенный экзотическими цветами холл, и дальше в Парадный Зал...

Малфой-Мэнор давал большой бал в честь Скорпиуса Малфоя, новорожденного сына Драко и Астории. Счастливые родители принимали искренние поздравления и подарки, Нарцисса и Люциус провожали гостей к небольшим столикам, между которыми лавировали одетые в праздничные полотенца, возбужденные столь радостным событием в жизни хозяев, домовики, не пожелавшие оставлять своих хозяев.

Шум и гомон, веселый смех и поздравления, золотистое эльфийское вино и многолетней выдержки коньяк из новых винокурен Малфоев лились рекой, устрицы, крабы, омары и прочие морские деликатесы — все, как в старые добрые времена, запланирован был праздничный фейерверк и танцы до утра. Молодежь веселилась как никогда, впервые за долгое время.

У огромного полукруглого витражного окна стоял высокий худой маг в неизменных черных одеждах.

Он изредка улыбался, умиротворенно глядя на небольшой залив, вид на который открывался из поместья. Морские волны мягко набегали на белый песок, завтра весь берег будет усеян редкими ракушками, выбрасываемыми на сушу лишь в новолуние, и водорослями, которые надо будет собрать для переработки.

Он отпил сладкого вина с едва уловимым цветочным вкусом. Слава Мерлину, оно пахло не лилиями, не их приторно-сладким, тяжелым, убийственным ароматом, а легким запахом тропических цветов, скромных на вид, невзрачных, но таких полезных.

На плечо, обтянутое праздничной шелковой мантией со скромной вышивкой серебром и зеленью — слизеринские цвета — легла изящная женская рука с фамильным изумрудным браслетом на тонком хрупком запястье.

— Спасибо тебе за все! — легкий поцелуй коснулся щеки, затем его звонко чмокнули в выдающийся нос.

— Да, дорогой друг, спасибо! — мужчину сгребли в крепкие, вовсе не аристократические объятия, и непривычно нежно поцеловали в губы. Хозяева мэнора неслышно подошли к уединившемуся магу, оставив гостей веселиться. Здесь, в тихом уголке, скрытом тяжелыми бархатными шторами глубокого синего цвета с роскошным белым ламбрекеном, время будто остановилось для этих троих. Они столько времени уже были вместе, что казалось немыслимым, если б кто-то из них ушел или погиб.

— Незачем благодарить. Я лишь хотел, чтобы мы жили спокойно. И рад, что не только вы послушались меня. Зато теперь факультет Слизерин в полной безопасности. Тьма недосягаема, — со смешком сказал маг в черном. — Дамблдор просчитался, надеюсь, он в полном восторге! Вот только сделать что-то он уже не в силах. А остальные пусть живут, как им Мерлин на душу положит. Главное — что дети в безопасности.

— Ты прав. Тьма ушла, пусть Свет радуется и живет себе во здравии и богатстве, если сможет, — засмеялся Люциус.

— Да здравствует Тьма! — человек в черном поднял бокал.

— Да здравствует Мрак! — и в небольшом алькове зазвенел женский смех, которому вторили низкие мужские голоса.

Залпы салюта озарили темную ночь. Над островами, мирно лежащими в объятиях щедрых теплых вод, реяли огненные драконы и саламандры, извивались разноцветные змеи и ящерицы, расцветали зелеными огнями фамильные гербы чистокровных семей. Тьма ушла из светлого британского мира...