Ни собачьего лая, ни петушиного крика

Когда наиболее резвые подскочили к крыльцу, навстречу им выползло какое-то пресмыкающееся. Змея! С криком ужаса девчонки бросились к вожатой. Мальчишки подхватили палки.

— Не трогайте, это наш друг! — крикнул Яша. — Видите, на голове золотая коронка, отличающая ужей от змей. Ужи часто поселяются в заброшенном жилье, и они ловят мышей лучше кошек. Вот смотрите, для людей он безопасный!

Ловко поймав ужа, Яша повесил его на шею.

Владлена Сергеевна, закрыв глаза, опустилась на первый попавшийся пенек.

— Мы вышли на какой-то заброшенный хутор, — доложил через недолгое время Морячок. — Здесь — ни души!

— Галки и вороны на нем еще живут, а воробьи куда-то ближе к людям улетели, — добавил Яша.

— Вот следы этой погибшей цивилизации. — Жура с мрачной усмешкой поднял на палке стоптанный лапоть. — Найден предмет, которым здесь щи хлебали!

Кто-то робко хихикнул.

— Ничего смешного… Куда ты завел нас, Яша?

— Ну, все-таки подальше от фашистов…

— Да вы не расстраивайтесь, Владлена Сергеевна, вот сейчас приберем домишко… Все-таки под крышей ночуем. А там видно будет!

Лесные сестры, наломав полыни, принялись выметать сор из избы. Морячок и Яша стащили с частокола развешанные кем-то старые, рваные сети, чтобы постелить на пороге. Нашли какие-то рогожи занавесить окна.

Уже опускался вечер.

Владлена Сергеевна сидела безучастно, окруженная притихшими своими любимцами. Лизочка молча прижималась к ней, дрожа и всхлипывая. Света-третья лежала рядом.

Слезы навертывались на глазах у вожатой при одной мысли: бедные ребята, понимают ли они весь ужас положения? Знают ли, что их вожатая ничем не может им помочь в этом диком, безлюдном лесу?

Здесь, очевидно, давным-давно никто не живет и никто не бывает. Странное место какое-то, покинутое людьми. Любопытные ребята обнаружили остатки каких-то печей. Разбитые котлы. И даже какие-то громадные бочки, вкопанные в землю.

Торопка свалился в одну, так его насилу вытащили. На дне ее — дохлые крысы и жабы… Брр!

И так глухо-глухо вокруг. Здесь хоть плачь, хоть кричи — никто не услышит.

Владлена Сергеевна опустилась на пол и забылась тяжелым сном.

Морячок, Жура, Яша и Марат забрались на крышу избушки и слушали: не запоют ли где петухи, не залают ли собаки, подав весть о близком жилье.

Нет, вокруг было тихо. Только вороны вдруг вспархивали с ветел и вскрикивали дурными голосами. Словно им снились какие-то страшные сны.

В небе полыхали зарницы. И долго держалось зарево, похожее на сполохи от северного сияния.

— А ведь это на Ильмене… Похоже, что пароход на воде горит и пожар в небе отражается, — сказал Морячок.

— А если бы мы эвакуировались на этом пароходе? По воде в лес не убежишь!

— Да, многим нашим ребятам хуже, чем нам…

— А что толку, от голода погибнем.

— Ну, что ты, Марат, в лесу летом медведи жиреют.

— Чудак ты, Яша, мы же люди.

— Ну вот, а люди умней медведей…

— При кораблекрушениях люди гибли не столько от голода и недостатка воды, сколько от паники… Волю к жизни теряли.

— Вон как наша вожатая, вся как неживая.

— Да, ребята, вожатую надо выручать… Совсем духом пала.

— Ни у кого корочки хлеба не осталось? Или сахара кусочка.

— Ты что, откуда?

— Голодного человека чем другим разве приободришь? Проснется утром вожатая, а вокруг дикий лес… Ни поваров, ни завхоза, ни директора… Нет четырехразового питания, и спросить не с кого!

— Ни горна, ни побудки, ни пионерской линейки. А для нее вся жизнь в этом, — говорил Морячок.

— Ну и хорошо, правильно, что она это любит. А кто мы без линейки, без горна, без знамени? Просто заблудившиеся в лесу ребята! Правда? — живо спросил Марат. — Нет, пока красные галстуки на нас, мы пионеры!

— Из наших галстуков даже знамя сложить можно!

— Эх, ребята, давайте устроим вожатой сюрприз… Вот проснется она и увидит.

Мальчишки склонились друг к другу и начали шептаться.

Неожиданно над хутором загорелось облачко, подожженное первым лучом восхода. Завидев его, какая-то сторожевая ворона гаркнула: «Ур-ра!»

Все вороны взлетели плотной кучкой. Дружно крякнули и, окропив хутор пометом, понеслись прочь.

— Противные! — вскрикнули лесные сестры, едва успев нырнуть под козырек крыльца. А ребятам досталось. И они стали очищаться, сконфуженно ворча:

— Ух ты… бомбят, как фрицы!

А вороны и правда одна за другой, как немецкие самолеты, построившись в круг, понеслись к земле, на какую-то цель.

За ними суматошно полетели, панически размахивая крыльями, словно боясь опоздать, сороки.

— А ведь это они что-то в пойме обнаружили, — заинтересовался Яша, — пойду посмотрю! — И он, скатившись с крыши, помчался с холма в низину, где среди высоких трав и кустарников просвечивали блики чистой воды.

И увидел Яша такую картину, что ни в каком кино не увидишь. Вороны с разлету шлепались в мелкое болотце, оставшееся от разлива, и, выхватив рыбешку, тут же поедали ее на берегу. А сороки скакали по мелководью, шлепая крыльями и хвостами, и тоже ловко выхватывали и пожирали мальков. Вода, взмутненная птицами, кипела. Несчастные рыбешки сами выскакивали из нее, раскрывая рты от удушья.

Вороны с карканьем, похожим на хриплый, старушечий хохот, подхватывали рыб на лету, подбирали плотичек и уклеек, оставшихся на берегу. Сороки трещали без умолку, радуясь чужой беде.

Яша не вытерпел и, схватив сухой сучок, принялся разгонять пирующих обжор, приговаривая:

— Не все вам. Оставьте и нам!

Загрузка...