Тезку принес к себе домой Матвей Бортников, старик из села Бутенево. Он ходил проведать угнанный в глубину леса и спрятанный от фашистского нашествия колхозный скот и обнаружил чуть живых мальчишек на одной из лесных полян.
Подивился их схожести, сразу определил, что городские, из эвакуированных. Ишь, ботиночки желтые, скороходовские. И когда они открыли глаза, одного взвалил на плечо и понес в село, а за другим решил вернуться вскорости — двоих сразу не дотащишь.
Вернулся он не очень скоро, вместе с внучатами, а мальчишки и след простыл. Потоптанная трава и следы подкованных сапог сказали, что его нашли и забрали германские солдаты.
Так и остался в семье Бортникова только один из близнецов, назвавшийся Тезкой.
Мальчишка плакал, просил найти брата. И все требовал, чтобы колхозники немедленно помогли пионерскому отряду, заблудившемуся в лесу. Ему отвечали, что в селе фашистский гарнизон, в лес ходить строго запрещено, сразу стреляют, как заметят. А хлеба и у самих нет.
В селе появился бывший помещик, которому фашисты отдали его прежнее имение и монополию на выпечку хлеба для германской армии и немного для продажи. Но немецких марок ни у кого нет, а самим выпекать хлеб помещик не разрешает.
Вот и держится народ на картошке.
А вместо молока — квас. Потому что всех коров у жителей забрал в свое имение новоявленный помещик. Подсчитав, сколько коров у него отобрали в семнадцатом году, сколько с тех пор у них могло быть приплода, а у этого приплода еще сколько могло появиться телят, он еще считал, что недополучил свое!
Но разве с ним поспоришь? Он у фашистов в чести. Два сына, которых он увез во время революции из России малышами, теперь заслуженные офицеры фашистской армии, сражаются за Гитлера в рядах германской авиации, и ему за это почет и уважение.
Был он когда-то Иваном Ивановичем Бутеневым, а убежав от революции в Германию, вспомнил, что предки его — обрусевшие немцы звались Бутенопами, и вот теперь царствует под охраной фашистских солдат.
Всем русским он так не доверяет, что и прислугу с собой привез заграничную: лакей — австриец, повар — венгр, горничная — чешка, кастелянша — француженка, даже собака — немецкая овчарка по кличке Рекс. И так натренирована, что русский дух сразу чует. Каждого, кто приблизится, готова разорвать в клочья. Особенно ненавидит русских босоногих мальчишек…
Все это поведали Тезке местные ребята. Когда он спрашивал, есть ли здесь коммунисты, комсомольцы, пионеры, сельские ребята сразу умолкали. Чужой все же…
Дед Матвей, нашедший его в лесу, как-то попросил поточней рассказать, кто его родители, что они делают. Узнав, что отец строит корабли, а мать преподает немецкий язык в школе и оба они коммунисты, старик почесал маковку.
— Вот так чудеса, а сынок предался фашистам.
— Кто? Герка? Не может быть! Он честный! Это клевета! — Тезка так обиделся за брата, так раскипятился и так обрадовался, что тот все же нашелся, что чуть не растерзал старика.
А Бортников усмехнулся его горячности и рассказал, что в семье помещика найденного в лесу мальчишку сделали приемным сыном, фольксдойчем.
— Что это за фольксдойч?
— Лицо немецкой крови, живущее в другой стране, таких гитлеровцы считают своими, арийцами, хотя и второго сорта.
— А мы не из того сорта, мы голландского происхождения. Наш предок был пушкарем при Петре Первом. Когда палил в шведов, командовал «файер»! И сам царь прозвал его Файеровым.
— Вот вы из каких знатных.
— Ага. С тех пор наши предки всегда верно служили России. И мы с Геркой тоже будем… Мы здесь родились, мы русские! Только он потише меня.
— Про тебя не скажу, русачок, ясно, удалой парень, а в Герке помещик и его мамаша души не чают. Ничего себе «тихоня»!
— Это ошибка! Герка, он такой: он, если не поджечь, тих как порох, а поднеси спичку…
— Ого! — усмехнулся старик. — Пороховой бочонок в доме врагов — это штука веселая… Да не просто к нему спичку поднести. Его там, как цаценьку, стерегут. За ним много глаз…
— Ничего, за нами, бывало, сотни глаз следили и уследить не могли.
— Когда же это?
— А вот когда мы в беге с другими отрядами соревновались по пересеченной местности. Я, бывало, стартую, а Герка финиширует…
— Подменялись, значит, пользуясь сходством. Ишь вы, хитрецы… Своих обманывали.
— Ну, а чужих-то тем более сможем обхитрить!
Старик рассмеялся.
— Герка, он умеет прятаться, притворяться, а вот я не так, чересчур горячусь… Вы ему дайте любое задание, если есть…
— Задание есть, — несколько помявшись, сказал старик, — хлеба надо достать и для ваших ребят, да и у нас есть едоки.
— Утащить из пекарни?
— Утащить мало, надо к чехам умело подойти. У помещика пекарями работают наши братья славяне из Чехословакии, пригнанные на тыловую службу. Гитлеровцев, которые их родину поработили, конечно же, ненавидят. И вот если с ними войти в контакт, они смогли бы на нашу долю лишний замес выпекать. Да уж очень сторожкие, аккуратные. И то сказать, за общение с русскими им — расстрел.
— Дайте Герке задание, инструктируйте…
— Попробуй его инструктировать, он там в таком окружении, как принц какой-нибудь, на кривой козе не подъедешь… Вот незадача… — Старик задумался и, оглядев Тезку, сказал: — А ведь действительно, как две капли воды вы по обличию, поменяй — не узнаешь… а характеры все-таки разные… Бывает… Бывает… А стойкость в тебе есть, Огоньков?
— Стойкость? Я в себе выдержку вырабатывал, чтобы зря не горячиться. Бывало, скажу ребятам: а ну, бей меня кто хочет, я стерплю и не обижусь. И ребята пробовали, терпел… Вы тоже попробуйте, вот ударьте по щеке и увидите, какой я терпеливый.
— Верю, верю, — сказал старик, — ты это в себе прибереги, не растрачивай, пригодится. Поживи пока у нас тихо-мирно, похлебай-ка пустых щей, поноси худых лаптей, как это говорится, а там видно будет.
Тезку одели в какие-то длинные штаны с бахромой, в рваную заплатанную рубашку, дали опорки на ноги. И он стал ничем не отличаться от сельских мальчишек.
Старик же исчез куда-то и строго-настрого приказал: к имению Бутенопа не соваться, вести себя тихо, незаметно и ждать.
А чего ждать? Взрывать их надо, фашистов. Мины под них подкладывать. Прокрасться и… Вот бы подвиг какой совершить, или своим помочь, или хоть одного фашиста уничтожить!.. А то живет он, Тезка, как будто и войны нет, играет с мальчишками в городки, с девчонками в прятки, как самый обыкновенный глупый парнишка!
Тезка томился, тосковал по своему брату, по оставленным в лесу товарищам.
Это надо же, поканались на счастье — и вот тебе: ждут-пождут, а от самых счастливых ни слуху ни духу, ни корки хлеба, ни щепотки соли…
Что теперь думают ребята? Что думает вожатая?..