Искры

Глава 18. Данила

Егор Крид – Lofi girl

В двадцать два ты выглядишь как мужчина и несешь ответственность за свои поступки и за жизнь товарищей на службе. В душе ты еще юнец, но тебе хватает мудрости в нужный момент поступать по-взрослому. Ты общаешься с той, к которой тебя неумолимо тянет, делаешь ей комплименты, невзначай касаешься ее руки и подолгу не сводишь с нее взгляда. Она совсем еще девчонка, и ты в курсе про правила. Ты сближаешься, зная, что после каждого шага навстречу придется сделать три шага назад.

А потом наступает момент, когда ты уходишь из ее жизни, не оглядываясь. Уверенный, что так будет лучше для всех – особенно для нее. Но только эта девчонка, единственная из всего мира, кто дотянулся до твоего сердца, проник в него и согрел, не отпускает. Она продолжает жить в сердце, быть его единоличной хозяйкой. И что бы ни происходило в твоей жизни, сколько бы ни было у тебя женщин, все это не будет иметь значения, когда вы встретитесь вновь. Ты будешь думать только о ней. И жалеть, что она не твоя.

Не стоило, наверное, напиваться вчера. Хотя я уверен, что был трезв. Голова гудит, сердце опустошено, душа будто выпотрошена. Проснувшись в одиночестве, я собирался броситься за Евой вдогонку, но что бы это дало? Какие слова помогли бы ее вернуть? Семь лет она снимала номер, в котором ночевала одна, теперь номер для нас снял я, и ее утренний побег был красноречивее любых слов – Ева возвращала мне должок.

Она не верит мне. Не доверяет. Но и я не сделал еще ничего такого, чтобы разубедить ее. Терялся в ее присутствии. Забывал, как говорить. Что говорить.

Нужно это исправить.

Чувствуя себя полным ничтожеством, я одеваюсь и еду в часть. На парковке достаю мобильный, нахожу абонента «Богиня» в контактах и пишу ей сообщение. Пусть знает, что у меня к ней все серьезно.

И снова мысленно окунаюсь в события прошлой ночи. Вспоминаю ее смешки и острые словечки, за которыми она прячет свою ранимость. Желание выставить себя легкомысленной и скрыть за шутками всю важность ситуации. Неуклюжие попытки соблазнить уже соблазненного. И все, что было дальше. Объятия, шепот, стоны. Так естественно и непринужденно, будто мне давно знакомы все секреты ее идеального тела, такого отзывчивого под моими пальцами. Дрожащие губы, долгие поцелуи, страсть и нежность.

Ева была такой чувственной и отзывчивой. Я не мог остановиться, она и не просила. Я всеми силами пытался привязать ее, но она все-таки ушла. Мы не удовлетворяли желания, мы были единым целым. Но Ева показала мне, что такое быть оставленным. Несмотря на обстоятельства, семь лет назад выбор был только за мной. И я должен был любить ее, но предал.

Очень трудно быть мудрым в двадцать два года.

– Да, – отвечаю я на звонок.

– Привет, сын. Ты куда пропал?

– Привет, мам. Прости, что давно не звонил. Много работы.

– А я уж надеялась, нашел себе кого-то.

Так и вижу, как она качает головой.

– Вообще-то, да.

На линии что-то трещит, повисает пауза.

– Мам? – зову я. – Ты что, уронила телефон?

– Нет. Ох… – отвечает мать. – Что-то я разволновалась, Данечка. Так неожиданно и… приятно! Приятно слышать. Я ведь пошутила просто, ты никогда мне не рассказывал, встречаешься с кем-то или нет. А тут…

– Я вас потом обязательно познакомлю.

– Х-хорошо.

Похоже, она все еще растеряна, ведь я действительно никогда не делился с ней подробностями своей личной жизни. О Марине, связь с которой была самой длительной, я даже не заикался. Мать и не подозревала о ее существовании.

– Как ты вообще? – спрашиваю у нее.

– Поливаю рассаду.

– Нет, ты сама.

– Да все хорошо. Правда. Ты лучше себя береги, Данька. Питаешься, наверное, чем попало. Хочешь, заеду к тебе, пока ты на работе? Перестираю белье, поглажу, приготовлю еды на несколько дней вперед.

– Мам, ты чего? – Мне аж плохо стало от такого предложения. – Этого еще не хватало.

– Да мне все равно нечем заняться днем…

– Мам, прекрати. Я все могу делать сам, – бросаю взгляд на часы. – Хочешь, куплю тебе абонемент в фитнес-клуб? Походишь, развеешься.

– Ой, нет, – отказывается мать. – Я лучше в кондитерскую похожу. Да ты не переживай, сын, я ж просто так сказала. Скоро потеплеет, буду заниматься садом. Каждый раз думаю, как же здорово, что ты мне дачу купил!

Она всхлипывает. Ну вот, опять растрогалась – сама себя довела до слез.

– Мам?

– А?

– Я с делами разберусь и приеду.

– Хорошо, только заранее позвони, напеку пирогов, – ее голос звучит веселее. – Может, приготовить твои любимые пирожки и занести тебе на работу?

– Нет, мамуль, умоляю тебя. Не нужно. Обещаю, что не буду сидеть голодом и перекусывать всякой ерундой.

– Ладно. Только звони, не забывай.

– Конечно.

– Рада, что у тебя появилась девушка, – тепло говорит мама.

– Спасибо.

Убрав телефон в карман, я еще некоторое время пялюсь в пустоту. Мать растила меня без отца и без какой-либо помощи, а я своим поведением постоянно прибавлял ей проблем. Теперь, оставшись одна в нашей старой однушке, она стала более уязвимой. Нужно чем-то занять ее кроме дачи. Может, подарить ей щенка?

Только ее терпение и упорство, а также наставничество Петровича сделали из меня человека, и я ощущаю бесконечный стыд за то, каким подростком был и как себя вел. Вот бы каждый неблагополучный мальчишка мог получить второй шанс, как я когда-то. Возможно, мне следовало бы взять на вооружение опыт Бати и возродить его программу помощи трудным подросткам?

Эта мысль возвращает меня к делу поджигателя. Никогда не поздно протянуть руку помощи тому, кто сбился с пути и бродит во тьме в поисках света.

* * *

– Если все так, как я думаю, то пострадают люди.

– Значит, ты все видел своими глазами? – смотрит на меня из-под бровей полковник Зеньков, начальник территориального отделения МВД и мой хороший знакомый.

– Нет, но видел мой человек, – говорю я, барабаня пальцами по подлокотникам кресла. – И сделал фото на мобильный. Снимки в папке вместе с другими бумагами.

– Твой человек, значит? – хмурится он. Прочищает горло и продолжает листать папку. – Ты ведь в курсе, Адамов, где заканчивается твоя работа и начинается наша?

– Брось, Вадим. Если бы я не копнул глубже и не обрисовал всю серьезность, все масштабы дела, ты бы даже не заглянул в эту папку. В этом ангаре больше тысячи квадратных метров площади, и все завалено ворованным товаром сомнительного качества. Эти Сингау поставили обман на поток. Два торговых центра уже сгорели, нужно проверить остальные объекты, на которых они проводили ремонт или реконструкцию. Уверен, ситуация на них тоже плачевная.

– Даниил Сергеевич, – Зеньков закрывает папку и смотрит на меня с прищуром, – я передам материалы своим сотрудникам. Они все детально изучат.

– Нужно провести обыск в этом ангаре.

– Мы разберемся.

– И в поселке, который они отстраивают в области, – настаиваю я. – Уверен, там куча нарушений. Дома будут вспыхивать, как у Макаровых, это просто вопрос времени.

– А вот для этого у нас пока нет оснований, – пожимает он плечами. – Того, что ты собрал, недостаточно для проверки. Но не переживай, мои ребята займутся, все изучат, они профессионалы…

– Нужно их накрыть! – рявкаю я.

Брови Зенькова лезут на лоб.

– Даниил Сергеич…

– Сколько еще людей должно погибнуть?

– Мои ребята всем займутся.

– Как с первым торговым центром? – бросаю я, поднявшись с кресла. – Уже год разбираются! Не конкретно твой отдел, я тебя не виню, но, Вадим! Ты же знаешь, что такие люди в большинстве случаев уходят от ответственности! Нельзя медлить! Пока ты просиживаешь свою жирную задницу в кабинете, они нашпиговывают очередной объект гребаной опасной проводкой и дешевым утеплителем, это чертова мина замедленного действия!

– Данила, ты не слишком много на себя берешь? – багровеет Зеньков. – Я сейчас сделаю вид, что не слышал твоего хамства, а ты свалишь на хрен отсюда, пока твое начальство не узнало о том, что ты себе позволяешь!

– Да пошел ты!

Я выхожу и хлопаю дверью. Меня душит разочарование. Из-за таких, как Зеньков, мошенники наживаются на людях, запугивают адвокатов и спокойно спят ночами, не боясь возмездия. Для этого равнодушного сукина сына я словно кость в горле – не даю протирать штаны, лезу, куда не просят, заставляю его шевелиться, работать. Представляю, как он ненавидит меня. Не успею выйти из здания, начнет названивать моему руководству. Опять получу по шапке, да и плевать. Одним косяком меньше, одним больше, кто их будет считать?

* * *

– Данила! – окликает меня звонкий женский голос, когда я возвращаюсь в часть. – Данила Сергеич!

Я оборачиваюсь.

Рыжеволосая журналистка приветливо машет мне рукой и бросается навстречу. У меня куча работы, а она идет неспешно, зазывно покачивая бедрами и поправляя шевелюру. Я шумно выдыхаю.

– Здрасьте, – говорю ей.

– Привет, я – Инга, если вы вдруг забыли, – девушка вкладывает свою ладонь в мою руку и мягко пожимает. Секундного пожатия было бы достаточно, но она не спешит отпускать меня. – Ребята сказали, что все зовут тебя Данилой. Могу я так называть тебя?

Вот так легко и непринужденно мы переходим с ней на «ты».

– Да, без проблем, – отвечаю я, аккуратно освобождая руку.

– Или, может, тебе больше нравится Даниил?

– Хоть Даниил, хоть Данил, хоть Мефодий, – с улыбкой говорю я.

Этот разговор, еще как следует не начавшись, уже начинает меня утомлять.

– Ха-ха, смешно, – произносит Инга, откинув непослушную прядь с лица.

– Да я вполне серьезно.

Похоже, мое равнодушное выражение лица слегка сбивает ее с толку. Девушка на минуту теряется, потом возвращает на лицо улыбку.

– Тогда мне тоже больше нравится Данила, – сияет она. – Итак, Данила. У тебя есть минутка, чтобы ответить на вопросы интервью для «Вестника столицы»? Ты обещал.

– Ах да, – я бросаю взгляд на часы. – Может, завтра? У меня завал.

– Всего минутка… – хлопает ресницами девушка.

– Сегодня никак.

– Тогда завтра две! Две минутки! – Она кладет руку на мое плечо. – После фотосессии.

– После чего?

– Ну, как же, – говорит Инга, очаровательно улыбнувшись. – Завтра в полдень съемки для календаря. Я отобрала двенадцать человек, ты представишь Май: такой же яркий и горячий! Растительность на лице и теле не брить, на ночь соленое, жирное и алкоголь не употреблять. С тебя чистый комбинезон на лямках, торс будет обнажен. Визажиста и стилиста по прическам предоставим мы, так что с лицом и волосами ничего делать не нужно!

– Не помню, чтобы давал согласие, – хмурюсь я.

– Это обязательно, отказы не принимаются, – погладив мое плечо, она убирает руку. – Все согласовано с твоим начальством, в том числе и гонорар, который наша медиагруппа платит за съемку. Бонусом каждому из моделей – десять экземпляров календаря, полное портфолио и участие в кампании продвижения: не волнуйся, все материалы отснимем завтра за один раз.

– Я…

– Нужно просто снять футболку и пять минут попозировать перед камерой. Это не сложно, нужно просто быть собой.

– Я не…

– Да брось! – Инга снова треплет меня за плечо. – Уверена, тебе понравится. К тому же там будут твои коллеги. И они тоже волнуются. Всего час съемок, потом небольшое интервью мне, и ты свободен. Кстати! Часть вырученных с продажи календарей средств пойдет в фонд помощи пострадавшим от пожаров!

– Хорошо, – нехотя соглашаюсь я.

– Вот и отлично! – говорит она и подмигивает. – Ладно, не буду тебя дольше задерживать. До завтра. – Не успев отойти, девушка оборачивается. – Ровно в двенадцать! Ах да. Никакого парфюма, ладно? В качестве ассистентов выступят животные, им могут не понравиться брутальные мужские духи!

– Просто прекрасно, – бормочу я себе под нос, глядя, как она удаляется.

И во что я опять ввязался?