Искры

Глава 24. Данила

Гости из будущего – Лучшее в тебе

– Я здесь из-за девочки, – сразу подчеркивает Ева, появившись в больничном коридоре.

На ней форменный полукомбинезон и боевка, в которых она была на пожаре.

– Спасибо, что приехала, – говорю я. Уговорить ее начальника отпустить ее со службы ненадолго было совсем не трудно. – Она ни с кем не хочет говорить. Может, тебе доверится, ты ведь ее спасла.

– Вера тоже здесь, – кивает она через плечо, и я вижу психолога, вошедшую через главный вход и спешащую к нам. – Так ты выяснил? Это она?

– Ты про девочку?

– Да. Это она поджигала все те здания?

– У нее на руках следы легковоспламеняющейся жидкости.

– Ясно, – кивает Ева.

Она не смотрит мне в глаза, ее взгляд устремлен куда-то в сторону, в стену. У меня сердце разрывается от желания сжать ее в своих объятиях, покрыть поцелуями, объяснить ей все прямо сейчас. Я не могу потерять эту девушку, тогда и моя жизнь потеряет всякий смысл.

– Я хочу попросить об одном, – ее голос звучит бесцветно. – Пожалуйста, только не нужно говорить с ней как со взрослой, ладно?

– Да. Конечно.

– Дина совершила все эти ужасные поступки, но она еще ребенок. Не нужно жестокости и грубости. Не дави на нее.

– Я понимаю. – Моя рука тянется к ее плечу, но Ева едва не отшатывается.

Напряженно сжимает челюсти и бросает на меня полный боли взгляд. Меня трясет от отчаяния. Не зная, куда деть руки, я нервно почесываю шею.

– Всем привет, – подходит к нам Вера.

– Здравствуй, – я пожимаю ее ладонь.

– Мне нужны вводные, – просит она.

– Я считаю, что девочка в этой палате, – киваю на дверь, – наш поджигатель. Но с момента приезда в больницу она не проронила ни слова. Необходимо ее идентифицировать и сообщить родителям. На вид ей лет четырнадцать, и я не могу допрашивать ее без их согласия.

– Поняла.

– Ева спасла ей жизнь, поэтому я подумал, пригласить ее будет нелишним. Девочка может довериться кому-то знакомому.

– Правильно, – кивает Вера. – Только знаешь… я бы попросила тебя пока не входить. Давай мы с ней побеседуем, попробуем установить контакт, а там уже будет видно. С подростками нужно очень аккуратно, а ты мужчина, еще и в форме.

– Без проблем, я подожду, – делаю шаг назад. – Время есть.

– Спасибо.

Ева еще раз бросает на меня укоряющий взгляд, и они входят в палату. А я остаюсь наблюдать у небольшого окошечка. Девочка лежит на постели и опасливо косится на меня. Ей повезло, что я пока не докладывал в органы, ведь местные следователи могут и не быть с ней столь же щепетильными.

Девушки подходят к ее постели. Ставят стулья, садятся рядом. Начинается беседа, и Дина сначала бросает на меня испуганные взгляды и молчит, а затем что-то отвечает. Вот и хорошо.

Решив не напрягать ее своим видом, я отхожу от окна и опускаюсь в кресло в коридоре. Меня душит тревога. Так глупо все вышло утром. Я ругаю себя, на чем свет стоит. Не представляю, что Ева чувствовала в тот момент. Страх потерять ее загораживает собой разум.

Я достаю из кармана мобильный. Тот не включается, еще вчера разрядился. Нахожу в кармане зарядку, подключаю его к розетке, кладу на соседнее кресло. И только погружаюсь в тягостные мысли, как Ева выходит из палаты.

Я подскакиваю, вытягиваюсь перед ней во весь рост.

– Ну, что?

– Вот ее данные, я записала, – протягивает мне записку Ева. Она одаривает меня тяжелым взглядом. – Дина не хочет, чтобы мы кому-то сообщали. Ее мать умерла год назад, отец нашел себе женщину, строит с ней новые отношения. Девочка живет у бабушки, поэтому ей пришлось перейти в другую школу, где у нее нет друзей. – Ее голос срывается, глаза наполняются слезами. – Она совсем одна! Бедный ребенок!

– Иди сюда, – я прижимаю ее к груди.

От нее исходит такой жар, что прикоснуться к ней – все равно что поймать руками солнечных зайчиков в летний день. Я нюхаю ее волосы, они пахнут фруктами и дымом. Целую ее в макушку. Нежно. И целую еще раз, пока она меня не оттолкнула.

– Это так несправедливо.

– Знаю.

– Не надо, не обнимай меня, – всхлипывает Ева.

Но не вырывается. Ее слезы медленно пропитывают мою форму.

– Я люблю тебя, – тихо говорю я.

Ощущение близости пьянит. Где-то глубоко внутри меня прежний Данила все-таки приходит в тот отель и не позволяет ее хрупкому сердцу разбиться.

– Нет, убери руки, грязный обманщик, – беспомощно пищит она, даже не делая попыток оттолкнуть меня.

Я беру ее заплаканное лицо в ладони и заглядываю ей в глаза.

– Позволь мне объяснить, – прошу, борясь с наворачивающимися слезами.

– А что там объяснять? – Ее губы дрожат.

– Мы с полковником Зеньковым ездили вчера к Инге, чтобы слить ей информацию по делу Сингау. У них связи в органах, они вполне могут попытаться выкрутиться, поэтому мы решили, что нам нужна поддержка СМИ и общественный резонанс.

– Я не верю, – хмурится Ева.

– Это не было свиданием, как ты подумала, – объясняю я. – Мы были втроем. В ее офисе. Клянусь. И мой телефон просто остался на диванчике в приемной, – наклоняюсь, беру свой мобильный. – Хочешь, я позвоню Зенькову? Поставлю на громкую связь, и ты все сама услышишь?

– Вот еще, – мотает головой она.

– Если он включится, конечно, – бормочу я, пытаясь реанимировать аппарат. И тот, к счастью, поддается. – Вот, смотри. Здесь есть даже звонки полковнику и…

– Что еще за Богиня? – фыркает Ева, мельком глянув на экран, где высветились все пропущенные. – Совсем меня за дуру держишь?

Я с улыбкой нажимаю «вызов».

– Что ты улыбаешься? Зря я вообще в твою сторону посмотрела, ведь знала же, что все опять закончится так же, как… – Ева раздраженно достает из кармана надрывающийся от звонка телефон. – Да кто еще там… – смотрит на экран, хмурится, поднимает взгляд на меня. – Зачем ты мне звонишь?

Я показываю ей свой мобильный. У нее уходит пара секунд, чтобы сложить дважды два.

– О… так, значит… – Она смущенно закусывает губу.

– Да. Богиня это ты.

– Ух ты. – Ее взгляд проясняется.

Вызов все еще идет, поэтому я заглядываю в ее мобильный. На экране светится «Придурок».

– Как мило, – замечаю я с усмешкой.

– Прости, – с трудом сдерживает улыбку Ева.

Всхлипывает, смахивает слезы со щек, облизывает губы и торопливо приглаживает растрепавшиеся волосы.

– Ты веришь, что у меня ничего не было с этой Ингой?

– Да, – задумчиво кивает она. – Но, знаешь, это неважно. Думаю, не стоило нам все это начинать. Спичку дважды не зажжешь. – Ева сбрасывает вызов, убирает телефон в карман и поднимает на меня взгляд. – Я думала, что расколюсь напополам, если снова переживу то, что семь лет назад. И потому старалась держаться от тебя подальше. Это было правильно, не стоило переходить черту. Я уже говорила тебе, что второго шанса не будет, поэтому…

– А еще ты говорила, что за любовь нужно бороться, – напоминаю я.

Беру ее руки в свои, глажу большими пальцами тыльные стороны ее ладоней.

– И ты против того, чтобы я служила пожарным, – грустно говорит Ева.

– Да. Я не рад тому, что ты каждый день рискуешь собой. Но принимаю твой выбор. Если эта работа делает тебя счастливой, мне придется смириться. Я, конечно, буду очень переживать, но…

– Ты уверен?

– Как никогда, – признаюсь я. Во мне бурлит волнение. Так всегда бывает, когда ты следуешь за сердцем и точно знаешь, что этот путь верный. – Все эти годы я не жил настоящим, Ева. Пытался отвыкнуть, не думать о тебе. Уговаривал себя, что мне это не нужно. Но, черт возьми, мне это нужно больше всего на свете. Быть рядом с тобой. Любить тебя. Ощущать себя самым счастливым.

Я обнимаю ее за талию, осторожно притягиваю к себе и целую. Таким поцелуем, который отметает все сомнения и ничего не требует в ответ. И чем дольше он длится, тем больше ослабевают оковы страхов. Нет, я не потеряю ее. Никогда не отпущу и никому не отдам. Этим поцелуем я говорю ей, что мне больше ничего не нужно, только она.

– Я тоже люблю тебя, – смущенно шепчет Ева, отрываясь.

Гладит мое лицо пальцами, зарывается в волосы, нежно смотрит в глаза.

– Только переименуй меня в телефоне, пожалуйста, – прошу я.

– Запишу Валерой.

– Вредина!

И мы целуемся снова. Забывая, где находимся. И что рядом ходят люди. Наши поцелуи с каждой секундой становятся нежнее, словно умоляют о чем-то. Пожалуйста, просят они, больше никогда не разлучайтесь. И сотни крохотных искр кружатся в воздухе, заполняя пространство вокруг нас чистым желанием. У меня выступают мурашки. Я мог бы провести так всю свою жизнь, обнимая и целуя эту девушку. Я этого хочу.

Подхватываю ее на руки и кружу. Ева смеется.

– Как же я тебя люблю!

И это самые правильные слова на свете.

– Мне пора возвращаться в часть, – жалуется она спустя минуту, когда у нас все же получается оторваться друг от друга. – Так неохота тебя отпускать…

– Зайдешь ко мне в кабинет вечером? – Пока никто не видит, сжимаю ее ягодицу и отпускаю.

Ева одаривает меня мягкой улыбкой. Так улыбаются лишь женщины, от которых у тебя не осталось тайн и которые понимают тебя с полуслова.

– Конечно, зайду, проказник! – Она снова захватывает мои губы и целует меня сладостным и крепким поцелуем. – Надеюсь, дверь в твоем кабинете закрывается на щеколду?

– Как вернусь в офис, сразу же поставлю на нее замок, – обещаю я, обнимая ее за талию.

– И прибери на столе, – подмигивает Ева.

И хоть намек возбуждающий, у меня не получается удержаться от смеха.

– Будет сделано, – шепчу ей в губы.

И думаю о том, что нужно бы попросить у начальства стол побольше. Да и покрепче – на всякий пожарный случай.