Источник

ГЛАВА 5

В полумраке трюма нестерпимо воняло рыбой, промасленными снастями и чем-то настолько кислым, что постоянно щипало язык. В особо крупных щелях завывал ветер, и волны плескались о скрипучее дерево бортов. Среди многочисленных тюков с каким-то барахлом постоянно шуршали соломой, устилающей пол, крупные серые зверьки с чешуйчатыми хвостами. Колин одёрнул руку, в ладонь которой упёрся противный влажный нос, ощетинившийся постоянно шевелящимися усами.

«Крысы, — сержант брезгливо отёр пальцы о штаны. — Эти твари одинаковы во всех уголках вселенной, — губ коснулась лёгкая улыбка. — По крайней мере, на тех планетах, где я бывал».

Говорят, человеческое обоняние быстро привыкает к постоянному запаху и уже через некоторое время как бы «принюхивается». Колин готов был выколоть глаза тому, кто так говорит. За всё время пребывания в трюме, от нещадной вони его нос, казалось, даже распух, пульсируя при каждом вдохе. Поэтому сержант старался дышать ртом, но толку от этого оказалось мало. Ощущение было такое, будто вонь проникает сквозь поры, пронзает каждую клетку тела и вгрызается глубоко в мозг.

Прислонившись к одному из многочисленных ящиков, Колин ловил вялые мысли. Взгляд бессмысленно блуждал по вонючему пространству корабельного трюма, не задерживаясь ни на чём, но в то же время привычно фиксируя окружающую обстановку. С потолка, так же выполняющего роль верхней палубы свисали сети, вяленая рыба, грубые железные крючья и различные верёвки. На стенах были закреплены снасти: вёсла, свёрнутое полотно (видимо запасной парус), валялся якорь и прочая корабельная утварь. Трюм был разделён на несколько помещений, сообщающихся между собой кривыми дверными проёмами. Как понял сержант, пленников держали в носовой части, но передвижение в другие помещения не возбранялось — с корабля не убежишь.

Так же в носовой части трюма вместе с Колином переносили тяготы ещё четверо: парочка коротышек менк'оа да двое людей — седой беззубый старик и молодой паренёк лет семнадцати. Люди, как и сам сержант, были одеты в рваные обноски из грубой ткани так похожей на мешковину, а коротышки в своих неизменных набедренных повязках из шкур.

«На корабле эти охотнички ведут себя куда как тише, чем когда я был у них в плену» — подумал сержант, задержав взгляд на одном из коротышек.

Тот, почувствовав, что за ним наблюдают, повернулся но, встретившись с глазами человека, тут же насупился и отвернулся. Сержант хмыкнул, продолжив «блуждать» по трюму. Взгляд скользнул по проёму, ведущему в соседнее помещение и от холодка, пробежавшего по спине, Колин невольно вздрогнул. В памяти вдруг всплыла картинка увиденного, отчего волосяной покров на руках сразу же встал дыбом.

В первый день, пытаясь освоиться на новом месте Колин туда заглянул. Едва привыкшее к темноте зрение сыграло злую шутку, чётко обрисовав пространство небольшого помещения. В дальнем углу толстыми цепями к стене было приковано настоящее чудовище, всё тело которого оказалось покрыто зелёной чешуёй. Ростом «зверь» был почти на три головы выше не такого уж и низкого сержанта, а его руки, толщиной с хорошее бревно свисали ниже колен. Шеи за массивными буграми плечевых мышц видно не было и сержанту показалось, будто голова с квадратными скулами просто лежит сверху, словно кочан капусты на грядке. Широкий лоб, приплюснутый нос с узкими ноздрями, высокие надбровные дуги, нависающие над пещерами глазниц, в глубине коих полыхали два зелёных костра и в довершение жуткого образа — два огромных клыка, что острыми саблями загибались под подбородок. Пугающая морда великана показалась сержанту смутно знакомой, но узнавание пришло не сразу. Дело в том, что видеть змей вживую Колину ещё не доводилось, а на тех фотографиях, что он изучал, таких клыков не имела ни одна. Великан, заметив тогда, что за ним наблюдают, растянул пасть в жутком оскале, оголив при этом два ряда острых, как кинжалы зубов. Представив, как такая челюсть легко перекусывает руку, Колин отшатнулся от дверного проёма и зарёкся когда-нибудь ещё туда заглядывать.

«Упаси меня космос встретить этого монстра где-нибудь ночью» — ужаснулся сержант, вспомнив глаза с вертикальными зрачками, горящие зелёным огнём…

Откинувшись на тюках, Колин прогнал из памяти так испугавший его облик и мысленно перенёсся к моменту пленения. Минуло чуть более двух седмиц с той поры, как сержант вышел к реке и, недолго думая, разделся, увязав всю одежду в ком. Человеку из будущего и в голову не пришло бы провести параллель между лодкой и теми брёвнами с выжженными углублениями, что валялись на побережье. Поэтому, привязав получившийся тюк к той массивной дубине, что он захватил в шатре, сержант вошёл в воду и поплыл к видневшемуся вдали лесу. Погода стояла безветренная, и плавание казалось одним удовольствием. Толкая перед собой свои вещи, Колин наслаждался выпавшей возможностью смыть с себя усталость, грязь и пот.

Примерно на середине реки заныл шрам, но сержант не придал этому большого значения, списав всё на последствия событий в шатре. Вскоре ноющее чувство переросло в пульсирующую боль, которая с каждым новым вдохом становилась всё сильней и сильней. Колин хотел было перевернуться на спину и немного отдохнуть, как вдруг боль исчезла. Ещё не веря внезапному облегчению он поднял взгляд и обомлел. Перед ним, словно материализовавшись прямо из воздуха, возвышалось парусное судно, какие доводилось видеть лишь на картинках. Сержант готов был поклясться на чём угодно, что ещё минуту назад этого корабля там не было, но факт оставался фактом и могучий красавец плыл прямо на него.

Открыв в изумлении рот, сержант упустил момент, когда сверху на него свалилась сеть. Реакция не подвела — Колин успел нырнуть, но уйти глубоко под воду не успел и забился, словно рыба меж прочных нитей. С корабля раздалась команда на незнакомом языке, затем кто-то оглушительно свистнул, и пленника потащили наверх. Вовремя вспомнив о кинжале, сержант попытался извлечь его из ножен, но резкий рывок туго затянул сеть, прижав руку к телу под неудачным углом. В плече что-то больно хрустнуло и Колин, решив больше не шевелиться, дал себя поднять. Достигнув верхней точки, сеть плотно прижалась к боку судна, на мгновение зависла, а затем рывком перевалилась через высокий борт. Сильный удар о палубу вышиб воздух из лёгких и сержант, пытаясь восстановить дыхание, зашёлся в кашле.

Отдышавшись, Колин поднял голову и попытался осмотреться, но тяжёлая от воды сеть не дала этого сделать как следует. Ясно было одно — на этот раз попал к людям. Хотя этот факт и не менял его положения — из огня, как говорится да в полымя. Ещё неизвестно чей плен хуже. У менк'оа его особо не обижали, но кто знает, что бы придумал шаман останься сержант там дольше.

Люди, сгрудившиеся вокруг, с интересом разглядывали пленника копошащегося в путах, но никто не торопился извлекать его из сети. После нескольких попыток Колину, наконец, удалось сесть и получше рассмотреть собравшихся.

«Чёрт, на этот раз попал к какому-то сброду» — подумал сержант, исподлобья оглядывая команду корабля.

Первое, что пришло ему на ум — «голодранцы». Это слово наиболее точно характеризовало тех, кто столпился вокруг сержанта. И не удивительно — моряки были одеты кто во что горазд и больше всего напоминали уличных попрошаек, что встречались в каждом городе, где он бывал. Читая книги по военной истории Колин полагал, что моряки обязаны носить одинаковую форму, но в этих людях одинаковыми были лишь густые бороды, что скрывали лица по самые глаза. Одежда, если когда-то и была окрашена в какие-то цвета, то теперь представляла собой засаленные лохмотья неопределённого цвета. Штаны ни у одного человека не доходили даже до щиколоток, обрываясь где-то в районе колен, а иногда и того выше. На поясе у каждого был приторочен либо длинный нож, либо кривая сабля. Обувь отсутствовала у всех за исключением одного, чья внешность заслуживала отдельного описания.

Выделяясь среди этого отребья, словно белый единорог меж вороных, он сразу же привлёк внимание пленника своей опрятностью. Человек был одет в широкие кожаные штаны, рубаху алого цвета из материала так похожего на шёлк и кожаную жилетку. На ногах сапоги с высоким голенищем из светлой кожи. Голову венчала широкополая шляпа, отороченная пышными перьями. К поясу цепочками была привешена либо рапира, либо шпага в изящных ножнах. Из-за густой тени, отбрасываемой полями шляпы лица его сержант рассмотреть не смог, но ясно было одно — бороды он не носил. А по тому, как все остальные расступились перед этим человеком, Колин понял — он здесь главный.

Капитан гаркнул на галдящих матросов, заставив тех утихнуть и, бросив резкую команду, исчез так же стремительно, как появился. Моряки тут же разбежались по своим местам, а четверо остались с сержантом. Двое принялись извлекать пленника из сети, в то время как другие двое встали по обе стороны и обнажили оружие…

Стряхнув воспоминания, Колин пошевелил озябшими ногами. Хотя его одежду и выловили вместе с ним, но сержант её больше не увидел. Пленнику кинули ворох какого-то тряпья и после того как тот в него облачился, спихнули в трюм. Там уже сидел старик и молодой паренёк. Как оказалось, был ещё и монстр, но он сидел в соседнем помещении и поэтому сержант о нём узнал не сразу. Коротышек же спихнули в трюм буквально через пару часов после пленения сержанта.

С молодым парнем Колин уже успел познакомиться. Тот подсел к нему почти сразу же после пленения лишь только сержант смог освоиться в полумраке трюма.

— Привет, я Векти, — сказал пацан, ткнув себя в грудь. — А тебя как зовут? Ты из наёмников приграничья или вольный искатель приключений? А, знаю, знаю. Ты из южных земель, что за Хребтом, да?

Колину сперва показалось, будто юноша разговаривает на его родном, общеимперском языке, но, попытавшись ответить, сержант увидел отразившееся на лице собеседника непонимание. Поразмыслив позже над этой загадкой, он пришёл к выводу что это, скорее всего и есть последствия тех манипуляций, что Вальдрес проделал с его головой.

«Как он там говорил? Буду понимать многие языки, но говорить не смогу? Так вроде? Ах, да, ещё и изучать станет легче».

И действительно, чем дольше они с Векти общались, тем больше слов Колин запоминал, причём даже не напрягаясь. В голове вдруг начинали выстраиваться параллели с его родным языком и уже вскоре сержант смог произносить несложные фразы. Мальчишка тоже это заметил и теперь от него не отходил, постоянно что-то рассказывая. А поболтать парень был горазд.

Так из его рассказов Колин узнал, что они плывут по реке с простым названием Полноводная. Когда-то давно она называлась как-то по-другому, но как, этого Векти не знал. Сам же парень родился и вырос в небольшом городишке, неподалёку от Кеннека — порта, соединяющего Сумарский Халифат с северным торговым трактом, что пролегал через западную часть Хайвердского леса. В Кеннеке паренёк прислуживал одному старому магу. Однажды тот прогуливался по рынку и заприметил нищего мальчика, в котором будто замёрзший кот свернулась в клубок магическая сила. Старик решил взять его к себе но, как Векти понял позже не для обучения, а в качестве прислуги. В его обязанности входило смешивание различных ингредиентов для зелий и эликсиров, и поход на рынок за покупкой новых. В обучении же у старика находился его внук — молодой надутый болван, частенько колотивший слабого Векти. Старый маг души в нём не чаял и старался обучить всему, что знал сам, а Векти доставались лишь крохи тех знаний. Частенько ночами парень уходил к реке и пытался разбудить в себе мага…

Сопящий рядом паренёк, словно почувствовав, что сержант о нём думает, приподнял голову, приоткрыл один глаз и, оглядев Колина, откинулся обратно.

«Счастливый, — подумал сержант. — А мне вот никак не уснуть. То ли климат другой, то ли ещё что, но сон нарушился и это факт» — Колин поёрзал, давая крови отхлынуть от онемевшего зада.

Через пять дней плавания, когда он уже сносно изъяснялся на новом языке Векти преподнёс сюрприз. Они лежали рядом, когда паренёк вдруг поднялся и, вытянув руку ладонью вверх произнёс:

— Гля, чо могу, — он закрыл глаза и застыл, затаив дыхание.

Через некоторое время Колин решил, что тот уснул, как вдруг над ладонью юноши появилась светящаяся точка и стала увеличиваться. Достигнув размеров куриного яйца, огонёк осветил трюм ярче доброго десятка факелов и менк'оа в своём углу вдруг притихли. Колин с восхищением уставился на невиданное чудо, но внезапно свет погас и парень, откинувшись на спину учащённо задышал. В его широко раскрытых глазах читалась такая неземная радость, что можно было подумать, будто он только что безнаказанно дёрнул за бороду самого Единого.

— Ну как?

Поражённый увиденным, Колин никак не отреагировал на вопрос парня.

— Это я совсем недавно научился, — вдруг на лице Векти отразилась вселенская скорбь и юноша вздохнул. — Вот как раз из-за этого я сюда и попал. Сидел как-то ночью на берегу баловался да и перестарался. Очнулся уже на корабле. Видимо пираты по огоньку меня и нашли… Эхх, — он ещё раз печально вздохнул, но уже через секунду на его лице вновь сияла широкая улыбка — долго грустить Векти просто не умел.

— А хочешь и тебя научу? — вдруг спросил парень и Колин, не найдя, что ответить, машинально кивнул.

Не теряя времени, юноша тут же приступил к обучению. Он поднялся на ноги и словно профессор перед неофитами стал прохаживаться взад-вперёд, заложив руки за спину и наставительно при этом декламируя:

— На самом деле всё не так уж и сложно. Тебе просто нужно расслабиться. Закрой глаза и представь, что из центра твоей груди исходит тепло. Когда это произойдёт всё что тебе останется — переправить его в руку.

Наблюдая, как Векти подражает учёным мужам, Колин еле сдерживал смех. Ни о каком расслаблении не могло быть и речи.

«А ведь парень, наконец, рассеял все мои сомнения насчёт магии, — вдруг подумал сержант. — Если в случае с Вальдресом я ещё сомневался, то сейчас точно уверен — магия существует».

Заметив улыбку на его лице, парень остановился и топнул ногой.

— Ты ведь даже не попробовал, а уже смеёшься!

— Да не получится у меня, — Колин выставил перед собой ладони.

— Нет, ты попробуй! Вдруг и в тебе есть сила.

Видя, что Векти от него не отстанет, Колин решил всё же сделать парню приятное. Он закрыл глаза, посидел так с минуту, а потом открыл и покачал головой.

— Вот видишь, ничего не выходит.

— Да уж, — разочарованно протянул Векти. В душе он надеялся, что у Колина сразу же всё получится. — Но ничего, мы с тобой потом ещё раз попробуем, — пообещал он и, присев рядом, принялся рассказывать сержанту очередную байку…

За воспоминаниями сержант и не заметил, как задремал. Разбудил его чей-то истошный крик. Колин резко сел и стал прислушиваться, но крик больше не повторился, зато с верхней палубы донёсся хор голосов, затянувших заунывную песню на незнакомом языке. Рядом лежал Векти и хныкал, уткнувшись носом в тюки.

— Ты что? — сержант потормошил парня за плечо. — Плохой сон?.. А кто кричал? — Векти продолжал всхлипывать и Колин развернул его лицом к себе.

— Да что с тобой?

— О-о-они де-деда у-убили, — заикаясь от слёз, пробормотал Векти.

Колин оглядел тёмный трюм и только тут заметил, что старика действительно нигде нет.

— То есть, как убили? За что? — но парень уже рыдал в голос, размазывая грязь по мокрому лицу. Тогда сержант встряхнул его сильней.

— Векти, ты меня слышишь?! За что они его убили?

— Его забрали, пока ты спал. Сказали, что нормального раба из деда всё равно не выйдет, и поэтому они принесут его в жертву Харр'изису, чтобы дорога через море была гладкой, — провыл на одной ноте Векти.

— Да объясни же толком, что случилось? Кому принесут жертву? — Колин сильнее встряхнул паренька. — Слышишь меня?! Успокойся и объясни!!!

И тут из-за тонкой перегородки, где сидел великан, раздался глухой бас:

— Харр'изис — отец воинов народа Гадрах! Харр'изис — повелитель морей! Харр'изис — бог большой воды!

Колин перестал трясти юношу и, подойдя к дверному проёму, заглянул внутрь, но в темноте увидел лишь два уголька, пламенеющих зелёным светом. В это время наверху зазвучали финальные аккорды песни и на самой высокой ноте, где-то далеко раздался мощный раскат грома.

— Харр'изис принял жертву, — прорычал из темноты гадрах и словно в ответ на эти слова на верхней палубе восторженно взревели пираты…

Со времени жертвоприношения минуло целых три дня, но больше ничего нового не происходило. Пленникам всё так же раз в сутки спускали корзину с опостылевшей к тому моменту едой; мясо становилось всё жёстче, а хлеб всё черствее и теперь, чтобы нормально поесть его приходилось размачивать в не такой уж и обильной порции воды. Векти после убийства старика поначалу замкнулся и несколько дней молча лежал глядя в потолок, но потом ожил и с каждым днём становился всё веселее.

За время плавания они с Колином успели сдружиться, и теперь всё время проводили за разговорами, из которых Колину стало известно об устройстве нового мира. Правда все знания Векти ограничивались лишь тем, что знал старый маг, которому парень прислуживал, а тот знал не так уж и много, так как был самоучкой и всю жизнь прожил в Кеннеке. Паренёк с упоением рассказывал о жизни по эту сторону Небесного Хребта, имея при этом смутное представление о том, что находится за горами.

— Представляешь, — разглагольствовал Векти, вспоминая день, когда не стало старика. — А я ведь и понятия не имел, что гадрахи умеют разговаривать. Думал, они только и делают что рычат. Правда я их и не видел раньше, но старый Рекус ни разу не говорил, что они разумны.

— А кто такие… ну, эти, как ты сказал? — спросил Колин.

— Гадрахи-то? — переспросил Векти. — Так вон же он сидит за стенкой. Кстати, их ещё называют змееглавцами, — парня аж передёрнуло, и он погрозил кулаком в сторону дверного проёма. — У, отродье Харр'изиса!

— А кто такой этот Харзис? — задал очередной вопрос сержант.

— Не Харзис, а Харр'изис! Это ведь даже дети знают, — рассмеялся Векти. — Откуда ж ты свалился, если не знаешь таких простых вещей?

— Ну… просто я жил в глухой деревне, где нет никаких новостей… — замялся Колин. Отчего-то именно сейчас у него не было никакого желания рассказывать парню свою историю.

— А-а-а, — протянул Векти, сделав вид что поверил. — Тогда ясно… А Харр'изис — это о-го-го. Это же брат самого Единого!

Сержант не стал больше задавать вопросов дабы не вызывать лишних подозрений, но в голове сделал зарубку — узнать, что это за братья. Стоило разобраться в местной мифологии. В конце концов, теперь ему здесь жить…

— Послушай, Векти, а куда нас везут? — после продолжительной паузы спросил сержант.

— Как куда? — парень даже поперхнулся полоской мяса, которую мусолил всё это время. — На продажу, конечно.

— Нет, ты не понял, — Колин участливо постучал парня по спине. — Я имею в виду, где нас будут продавать?

Юноша сел на тюке и, откашлявшись, почесал в затылке.

— Ну, так сразу и не скажешь. Вот ты, к примеру, ориентируешься в пространстве? Можешь сказать, куда мы плывём, на север или на юг?

— Ну, ты и спросил, — опешил сержант. — Разве кому-то под силу определить направление в закрытом пространстве?

— Конечно! Любой с зачатками магических способностей легко найдёт нужный курс, — Векти аж подскочил от невежества друга.

— А сам? У тебя ведь есть такие способности, — подловил сержант парня, но, увидев, как тот погрустнел, решил его отвлечь другим вопросом:

— А к чему тебе знать направление? Разве у вас так много мест где продают людей.

— Мест-то как раз и немного, — Векти не заметил этого «у вас», — два, если быть точным. Помнится, когда я побирался, к нам прибился один чудак. Он оказался из беглых рабов. Рассказывал, что его продавали на невольничьем рынке по ту сторону Хребта на юге Гельд-Ира, вот только место я не запомнил. Но он говорил, будто точно такой же рынок есть и на севере. Вот это-то как раз и страшно.

— Что именно? — поинтересовался сержант. — То, что рынок на севере?

— Да, — сделал большие глаза Векти. — Ведь на севере находится остров Делеф-Гир со злыми некромантами. Ну как купит тебя такой вот свирепый колдун и будет проводить опыты, а ты и сделать ничего не сможешь.

— Не преувеличивай, — хмыкнул Колин, но Векти не разделил его оптимизма.

Вдруг сверху раздались возбуждённые голоса, и по палубе затопало множество ног. Как ни странно, но до этого момента пираты вели себя относительно спокойно, нарушая тишину лишь отрывистыми командами и сержант, пытаясь разобрать, что у них случилось, с интересом уставился в потолок. А Векти, будто ничего не замечая, продолжал разглагольствовать:

— А я вот мечтаю когда-нибудь увидеть Небесный Хребет. Говорят, его склоны покрыты шапками, белеющими серебром круглый год. Но главное не попасть к подгорным карликам. Они, говорят, очень сварливые и злопамятные. А ещё…

Вдруг заметив, что сержант прислушивается к происходящему на палубе парень прервался на полуслове и, приподнявшись на локтях, окликнул Колина.

— Эй, ты что?

— Тсс, — приложил палец к губам сержант. — Слышишь? Суетятся. Не иначе происходит что-то серьёзное.

— Да не обращай внимания, — махнул рукой Векти и откинулся обратно на тюки. — Либо готовятся к бою, либо достигли большой воды. Если вечером будут горлопанить песни, значит вышли в море. До этого ведь слышал, как тихо плыли? — сержант кивнул. — Всё от того, что Полноводная очень дикая река и кроме Кеннека и Секлахша действующих портов на ней больше нет. Когда-то давно, может быть, и были, но теперь остались только эти. А места где мы сейчас плывём и вовсе богаты на скрытые рифы, вот и пялились, поди, всё это время в воду.

Парень с минуту помолчал, давая сержанту осмыслить его слова и вдруг философски изрёк:

— Ну а если бой, то всё равно кто победит. Пираты нас везут на продажу, а если кто-то и отобьёт, то так же продадут. Как ни крути — нового ничего не предвидится.

— Ты-то откуда знаешь? — сержант поразился, откуда в этом молодом пареньке столько фатализма.

— Да уж знаю… — вздохнул Векти. — Давай лучше поспим.

Колин не стал возражать и растянулся на тюках рядом с парнем. Вскоре суета на палубе затихла и убаюканный качкой, сержант заснул…

Векти оказался прав лишь отчасти. Большой воды пиратский неф достиг ещё вчера, но капитан всё равно запретил какой-либо шум, отобрав даже фляги с вином. Причин к беспокойству было множество: от боязни быть обстрелянными с берега, до возможности столкновения с другим кораблём. И если этим кораблём окажется торговый или пиратский, то шансы выйти победителем из стычки были велики. Но, так же существовала и возможность нарваться на плавучую крепость гадрахов. Вот тогда пиши пропало. Здесь бы ноги унести, не говоря уже о возможности самим атаковать. И близость Змеиных островов делала второй вариант наиболее возможным.

Капитан Джадтинс Холёный, опрокидывая в лужёную глотку стакан за стаканом крепкого урапа, придавался размышлениям. По иронии судьбы этот напиток был национальной гордостью тех же самых гадрахов, будь они не ладны.

«И дёрнул же меня Харр'изис ввязаться в эту авантюру!»

Капитан с шумом стукнул опустевшим стаканом по столу. Затем наклонил огромную бутыль и, расплёскивая пойло, вновь наполнил ёмкость.

— Лёгких денег тебе захотелось, Холёный! — язвительно произнёс вслух капитан. — А то, что змееглавые могут попытаться отбить своего, было невдомёк?! — и, опрокинув очередную порцию, снова стукнул стаканом о грубый стол. — Как же не вовремя скрывающий артефакт исчерпал свой ресурс! Остаётся надеяться лишь на то, что без приключений успеем проскочить опасные воды…

Около трёх седмиц назад «Длань Волны» кинула якорь в Секлахше — северном порту Сумарского Халифата. В этом месте Полноводная была особенно широка и на далёком противоположном берегу, едва виднелся порт Кеннек, но Джадтинс Холёный не стал там швартоваться. Капитан славился тем, что частенько приторговывал «живым» товаром и на той стороне Полноводной за его голову была назначена награда в кругленькую сумму. И за мёртвого, кстати, давали больше чем за живого.

В отличие от жителей северного побережья сумарцы более терпимо относились к «искателям ветра», как они называли пиратов и, закрыв глаза, принимали в своём порту, как торговые суда, так и разбойничьи. Южанам было глубоко наплевать на то, кто кладёт золото в их широкие карманы.

Судно вошло в порт с целью пополнить запасы мяса, вина и пресной воды. Ну и конечно сбыть кое-какой товар. Выручить много не получилось и, сидя в припортовой таверне, мрачный, словно туча капитан «заливал трюмы» вином. Именно там к нему и подсел этот странный тип, закутанный с ног до головы в чёрный плащ, хотя в этих местах Иссила жарила по-особому жарко, высушивая даже душу. Тип, не откидывая капюшона, представился Хомиром и предложил такое, за что Холёный в иной раз, не задумываясь, дал бы в морду, но уж очень велика оказалась плата. Причём увесистый кошель с авансом Хомир тут же сунул капитану в руки. Развязав тесёмки, Джадтинс сипло присвистнул и дальше слушал незнакомца вполуха. А послушать стоило. Быть может тогда бы он и не согласился. Дело заключалось в перевозке одного гадраха до места назначения на Каменном острове. Капитан здраво возразил, что гадрахи своих не оставляют, но Хомир ответил что они пока не знают о его пропаже. Поэтому у Холёного есть в запасе трое или четверо суток форы. Потом змееглавцы поспешат на выручку.

Будь капитан тогда трезв, он точно отказался бы, но вино вкупе со звоном монет сделали своё дело. Хомир собрался было уходить, но Холёный вцепился в его рукав и потребовал открыть лицо, иначе сделка не состоится. Не возражая, незнакомец откинул капюшон и в Джадтинса упёрся взгляд голубых глаз молодого блондина с приятным лицом без единой щетинки. Криво усмехнувшись, Хомир спросил доволен ли капитан и тот, не найдя в лице парня ничего страшного кивнул. Вернув капюшон на место, блондин быстрым шагом покинул таверну, а капитан вернулся на свой корабль и проспал до самого полудня. Замутнённый алкоголем взгляд моряка не смог уловить мелькнувшего на груди парня овального медальона с мечом, протыкающим череп.

Проснувшись с головной болью, Холёный не сразу вспомнил о заказе. Лишь наливая опохмел, заметил на столе тот злополучный кошель. Тогда в мозгу словно щёлкнуло, и память вернулась. До самой полуночи Джадтинс ходил как неприкаянный в надежде, что гадрах вырвался и убежал, и сделка сорвалась, но судьба распорядилась иначе. Через два отрезка свечи после полуночи к Длани подкатила крытая повозка, из которой выскочил давешний заказчик и распорядился, чтоб позвали капитана. Когда Холёный появился на палубе из повозки уже выводили гадраха. Его тело с ног до головы было покрыто плотной тканью, из которой торчали лишь руки, закованные в цепи. За каждую цепь держались по три таких же тёмных личности, что и Хомир. Гадраха повели по сходням и, по тому, как вяло он переставлял ноги, Джадтинс понял — великана чем-то опоили. Поднявшись на палубу следом, Хомир протянул капитану ещё один мешочек и карту с обозначенным местом прибытия.

— Кому передать груз? — поинтересовался Холёный, играя желваками. Внутренний голос вопил: «Откажись!» в то время как жадность шептала: «Когда ещё так перепадёт?»

— Вас встретят, — пообещал блондин. — Поторопитесь, капитан. В ваших интересах мчаться на всех парусах.

— Не учи, салага, шхеры проходить, — сплюнул под ноги Джадтинс, заставив своей фразой дико заржать старпома.

Хомир, ничего больше не сказав дождался возвращения своих людей, и повозка умчалась, оставив команду наедине с опасным пассажиром. Свеча ещё не успела догореть, как судно вышло на простор Полноводной…

Пытаясь успокоить нервы, капитан в очередной раз наполнил бронзовый стакан и осушил его одним глотком. В ту же ночь случилось непредвиденное. Джадтинс набрался под завязку и ушёл спать, оставив старпома командовать и тот, вместо того, чтобы плыть в сторону С'мангора сделал обратный крюк к Кеннеку. Утром помощник оправдывался хорошим уловом — удалось пленить молодого парня и старика, но Холёный рвал и метал, и едва не зарезал беднягу. Эта задержка забрала у них почти двое суток пути.

Возле древнего города команде повезло дважды — поймали пару менк'оа, что рыбачили посреди реки да странного парня. Теперь хоть будет, что выставить на торг в Марире. Степняки дорого дадут за двух молодых парней. А менк'оа… что ж, пойдут в прислугу какому-нибудь купцу.

Капитан запил ещё вчера, когда корабль вышел в открытое море. Теперь опасность быть настигнутыми местью гадрахов возросла до предела. Подхватив со стола бутыль и стакан, Джадтинс Холёный вышел на мостик. В лицо мгновенно ударила свежесть морского воздуха, выветривая винные пары. Вдохнув её полной грудью, капитан наполнил стакан в последний раз и откинул бутыль с остатками гадрахского пойла за борт. Сделал большой глоток и принялся всматриваться в горизонт. Вдруг сверху раздался крик впередсмотрящего:

— Земля! Слева по борту земля!!!

Капитан машинально повернулся в ту сторону и заметил на горизонте небольшое тёмное пятно. Не раз, ходивший этим курсом, Холёный сразу же узнал приметный ориентир — Безымянный остров. По молодости, когда он только заимел собственный корабль, как-то довелось побывать и там. Ничего особенного — небольшой островок, редкий лесочек, редкая трава и каменистый кряж, разбивший остров пополам. Даже зверья там не водилось. Удовлетворив любопытство, больше капитан там не останавливался.

Вспоминая молодость, Холёный не сразу заметил отделившееся от острова тёмное пятно, но когда заметил спину мгновенно обдало холодом. Сжав стакан в кулаке, он принялся выкрикивать команды, даже не замечая тягучей жидкости, текущей по руке и лицу. Именно этот момент и привлёк внимание Колина…

Из короткого сна сержанта выдернул оглушительный свист, раздавшийся неподалёку от корабля. За ним последовал взрыв, качнувший судно так, что Колин клацнул зубами едва не прикусив язык.

— Это что ещё за… — хотел, было выругаться сержант, но от повторного взрыва, прогремевшего почти вплотную к кораблю, заложило уши, и Колин хорошенько приложился лбом о борт. Он сделал пару глотательных движений, пытаясь избавиться от «ваты» в ушах, но не помогло.

На верхней палубе раздавался топот множества ног, звучали команды, орали матросы. Очередной взрыв раздался прямо над палубой и треск дерева возвестил о том, что в корабль, наконец, попали. В потолок что-то гулко стукнуло и пленников разбросало по полу. Поднявшись, Колин оглядел трюм. Менк'оа вжались в дальний угол и истошно верещали, а Векти сидел рядом и, закрыв глаза, что-то шептал. Прислушавшись, сержант сообразил, что парень молится.

«Самое время» — промелькнула мысль.

И снова приближающийся свист, и снова взрыв, теперь уже где-то позади корабля.

«А я уж было решил, что в этом мире воюют лишь мечами да дубинами, — невесело усмехнулся сержант. — Да, видимо, поторопился с суждениями. Оказывается порох здесь известен».

Мысли прервал очередной свист.

— Слыхал?! — раздался сквозь грохот голос Векти. — Шаманы, будь они неладны!

— Какие ещё шаманы? — Колин удивлённо уставился на парня. — Я думал, это артиллерия палит!

— Что ещё за тилерия? — Векти сделал большие глаза. — Это корабельные артефакты!

Внезапный взрыв разметал дальний угол и добрую часть верхней палубы, оставив после себя огромную прожжённую дыру. Сидевших в том углу менк'оа просто-напросто не стало. Взрывной волной пленников швырнуло друг на друга и тут же отбросило на перегородку, за которой сидел гадрах. От сильного удара хлипкое перекрытие сложилось пополам, накрыв друзей верхней своей частью.

Барахтаясь среди обломков, Колин вдруг отчётливо различил где-то рядом всё нарастающий рокот. Высвободившись, наконец, из-под досок он помог подняться Векти, отметив, что тому сильно досталось: по лицу паренька сочилась кровь, а нижняя губа лопнула как переспелая слива. Взгляд его был затуманен — видимо вдобавок ко всему ещё и хорошо приложился головой. Колин помог другу сесть и снова услышал тот же странный рокот. Повернув голову на звук, Колин ужаснулся — великан смеялся, хотя смехом этот жуткий полу-рык назвать было никак нельзя.

«Нас сейчас пустят на корм рыбам, а ему смешно?» — зло подумал сержант.

Пришедший в себя Векти, словно услышал его мысли и, едва перекрикивая грохот взрывов заорал:

— Тебе смешно, зеленомордый?! А не боишься сгореть вместе с кораблём?!

Словно вложив все силы в этот крик, парень снова обмяк, а великан, как ни странно, прервал смех и рокочущим басом ответил:

— Здесь братья Хетт'ража! Хетт'раж скоро будет свободен!

От слов великана повеяло холодом. Какое-то нехорошее предчувствие вдруг овладело сержантом и, подхватив Векти под руки, он потащил его к пролому в борту. Следом раздался звон и удар чего-то тяжёлого о доски. Оглянувшись, сержант увидел, как великан вырывает последний крюк, крепящий его цепи к борту. От хлынувшего в сердце адреналина у Колина похолодели руки, а в животе появилось чувство, словно кто-то стал наматывать кишки на кулак. Поняв, что это конец он принялся шлепать Векти по щекам, хотя зачем было приводить парня в чувства перед надвигающейся смертью, сержант и сам не понимал.

А великан, тем временем, словно не замечая тяжёлых цепей, болтающихся мёртвым грузом на руках и волочащихся за ногами, приближался к пролому в стене. Колину показалось, будто окружающий мир застыл. Гадрах, гремя массивными цепями, двигался нестерпимо медленно, а ладонь сержанта, охаживающая щёки паренька и вовсе не шевелилась. Наконец гадрах приблизился и посмотрел на человека сверху вниз. Понимая, что против такого гиганта ничто не поможет Колин присел рядом с Векти и, ожидая удара сокрушающего череп, словно яичную скорлупу зажмурился. Но прошла минута, за ней другая, а удара так и не последовало. Сержант открыл глаза. Взгляд упёрся в могучую спину змееглавца, густо покрытую узором татуировки. Высунувшись в пролом, великан издал оглушительный рык и, с силой оттолкнувшись от пола, выпрыгнул за борт. Цепи словно гигантские змеи скользнули следом. Как во сне Колин метнулся к пролому и выглянул наружу, успев застать момент, когда великан входил в воду.

— Утонешь!!! — вырвался непроизвольный вскрик.

— Гадрахи не тонут, — раздался рядом знакомый голос, — они прирождённые пловцы.

Сержант посмотрел на Векти. Держась одной рукой за обломок борта, а другой за грудь парень едва стоял на ногах. Кровь из губы уже перестала, а в глазах, наконец, появилась некая осмысленность.

— Ты как? — спросил участливо сержант.

— Плыть смогу, — Векти пятернёй взъерошил волосы, вытряхивая из них застрявшую солому.

— Думаешь, стоит тоже?.. — Колин кивнул в сторону пролома.

— А ты сам посмотри.

Сержант оглянулся и заметил огненный росчерк, врезающийся в корабль, где-то левей и выше. Там громыхнуло так, что опять заложило уши. Когда слух вернулся, Колин отчётливо различил на верхней палубе вопли сгорающих заживо людей. Огонь был виден даже сквозь щели в потолке. Сержант представил, что там творится и мысленно возблагодарил силы, направившие снаряд мимо трюма.

Кинув взгляд на морскую гладь Колин вдруг заметил гадраха, удаляющегося от гибнущего судна. Мысленно позавидовав этому могучему великану, он взглядом проследил направление его движения и от неожиданности отшатнулся назад. Возвышаясь над водой тёмно-серой громадиной параллельным с ними курсом шёл корабль. Борта его настолько плотно были обвешаны металлическими щитами продолговатой формы, что создавалось впечатление, будто судно покрыла рыбья чешуя. На высоченных мачтах в безветрии обвисли ярко-алые паруса с изображением огромного молота. Четыре ряда вёсел мерно пенили воду, и даже с такого расстояния Колин услышал стук мощных барабанов, задающих ритм.

— Кто это? — поражённо прошептал сержант.

— Гадрахи, — так же шёпотом ответил Векти. — Верно, пришли за этим, — кивок в сторону плывущего. — И вправду говорят, что они своих не бросают. Поделом же этим пиратам, — парень погрозил кулаком в сторону верхней палубы.

А Колин, не в силах оторвать взгляд заворожёно следил за плавучей крепостью. Вдруг от верхней палубы отделилась светящаяся точка и, увеличиваясь в размере, стремительно понеслась в их сторону. Наблюдая за несущимся сгустком плазмы, сержант застыл, словно истукан, но Векти, сообразив, чем им грозит встреча с этой огненной смертью, резко толкнул Колина в спину. Не ожидающий этого сержант отшатнулся назад, машинально ухватившись за торчащий обломок доски. От повторного толчка его рука сорвалась и Колин, потеряв равновесие, вывалился за борт. Над головой раздался оглушительный взрыв и сознание сержанта, в который раз за время пребывания в этом мире померкло…

На этот раз не оказалось ни поглотителя, ни Вальдреса. Был лишь сон, в котором Колин пытался убедить майора Стоуна в том, что огонь, горящий на его ладони, и есть та самая магия. Майор, почему-то одетый в балахон из цветных лоскутков, грозно хмурил брови, говоря, что отправил сержанта не за развлечениями, а в серьёзную экспедицию. Рядом, потупив взор и ковыряя носком ботинка бетонный пол, стоял Векти в форме десантника. Сержант хотел было призвать парня в свидетели, но почему-то не смог повернуться в его сторону. Погрозив пальцем, майор взмахнул невесть как очутившимся в руке белым резным жезлом и, наклонившись к самому уху сержанта, с силой в него дунул. Вытаращив от удивления глаза, Колин отпрянул, но черты офицера вдруг поплыли, и перед ошеломлённым сержантом предстал Вальдрес. Маг произнёс пару неразборчивых слов, и фигура Векти исчезла в огненном вихре. Сказав, что теперь им никто не помешает, Вальдрес отворил, появившуюся прямо из воздуха дверь и сержант, выглянув из-за спины мага обомлел. За дверью оказалась та самая камера, в которую вместо него подбросили труп бродяги. Изуродованное кислотой тело всё так же лежало в углу. Рассмотрев виднеющиеся сквозь прорехи на обугленной коже внутренности, Колин ощутил рвотные позывы. Вдруг безгубый рот разомкнулся, и сержант отчётливо расслышал слова: «Я проклинаю тебя, сержант Мак-Стайн». Колин было отшатнулся, но толчок в спину заставил его кубарем ввалиться в камеру. Отняв лицо от пола, он осмотрелся, но вместо обугленного трупа обнаружил в помещении капитана Зибровски. Женщина стояла к нему спиной, задумчиво разглядывая трещины на серой стене. Поднявшись, Колин её окликнул. Госпожа капитан обернулась и заорала дурным голосом, напомнившим ему птичий клекот, и… сержант проснулся…

Сознание вернулось мгновенно, словно зажглась лампочка. Не открывая глаз, Колин пошевелил рукой и попытался определить, где он находится. Ладонь нащупала мерно покачивающуюся деревянную поверхность. Вдруг над самым ухом раздался тот же дикий крик, что и во сне. Разлепив, наконец, опухшие веки сержант упёрся взглядом в чьи-то внимательные глаза. Сфокусировавшись на них, он понял, что его разглядывает какая-то большая белая птица. Видя, что человек очнулся, птица снова закричала, широко распахнув длинный клюв и обнажив острый вибрирующий язык.

От резкого звука сержант хотел было отпрянуть, но мозг подал лишь вялый импульс, который, так и не достигнув членов, отразился в районе копчика лёгкой щекоткой. Не в силах поднять головы Колин попытался шикнуть на птицу, но из горла вырвался лишь вялый хрип. Тогда он решил её ударить, но с ужасом обнаружил, что левая рука отсутствует. Сделав над собой нечеловеческое усилие, он всё же оторвал голову от поверхности на которой лежал и посмотрел вниз. Из груди вырвался облегчённый вздох. Рука оказалась на месте, но затекла настолько, что не могла ощутить ни головы, что покоилась на ней, ни дерева на которой лежала.

Над ухом снова раздался оглушительный мерзкий клёкот и сержант, перевернувшись на спину, резко саданул в ту сторону кулаком. Крик захлебнулся, захлопали крылья, и лицо обдало ветром. Ощутив, как в левую руку иголками возвращается жизнь, Колин не без удовольствия уставился в безоблачное небо.

Сколько времени он так пролежал, знают лишь боги, но сержанту показалось, будто прошла целая вечность. Бесконечно долгое монотонное покачивание поверхности под его спиной да шелест лёгкого ветерка погрузили сознание человека в кокон, зависший между сном и явью. Постепенно глаза сержанта стали закрываться, но окончательно заснуть ему не дал новый звук так похожий на чей-то стон. Колин сперва решил, что у него начались галлюцинации и попытался выкинуть этот звук из головы, как вдруг совсем рядом кто-то произнёс его имя.

Глаза открылись и, приподнявшись на локтях, Колин, наконец, огляделся. Кругом куда хватало взгляда, простиралась вода, сплошь усеянная деревянными обломками, а сам сержант лежал на отполированном до блеска широком куске палубы. Сзади повторился стон но того кто его издал видно не было. Обернувшись на звук, Колин стал рыскать взглядом среди деревянных обломков и через некоторое время обнаружил обломок мачты, в который судорожно вцепились чьи-то пальцы.

— Эй! Ты кто? — сев на четвереньки позвал сержант. Он стал выискивать какой-нибудь обломок, подходящий на роль весла. — Эй! Ты там держись! Я сейчас! — подходящий кусок доски нашёлся недалеко справа, но до него нужно было ещё доплыть.

— Колин! Колин, это я, Векти! — раздался из-за бревна голос полный страха.

— Жив?! — то ли спросил, то ли утвердил сержант. — Парень, я здесь неподалёку! Плыть можешь? — в ответ раздалось нечленораздельное бульканье, затем кашель. Наконец Векти ответил:

— Колин, у меня не осталось сил. Я пытаюсь залезть на бревно, но оно всё время переворачивается. Помоги! Мне страшно!!! — последний вопль был наполнен таким отчаянием, что Колин, не задумываясь, бросился в воду.

— Держись, я сейчас!

Он подплыл к увиденному обломку, схватил его и в несколько гребков вернулся обратно. Закинул доску на палубу, забрался сам и, забыв про усталость, принялся с остервенением грести. На все действия ушло не более минуты, и когда Колин подплывал к бревну, Векти ещё держался, но видно было, что уже готов сдаться. Вот уставшие пальцы в последний раз соскользнули и тело пошло ко дну, но сильная рука выдернула парня из воды словно котёнка.

После друзья, растянувшись на «плоту» и каждый думая о своём, пялились в небо. Векти благодарил богов вовремя пославших ему на помощь сержанта, а Колин гадал, откуда у него взялось столько сил, чтобы выдернуть парня из воды как пушинку. Так и не найдя толкового объяснения он решил списать всё на испуг.

— Жив? — спросил, наконец, сержант.

— Ага… — только и смог ответить Векти.

Помолчали…

— Что дальше будем делать? — Колин приподнялся на локтях и посмотрел на растрёпанного паренька.

— Понятия не имею, — тот в свою очередь так же приподнялся на локтях. — А есть идеи?

— Нужно как-то узнать где материк и плыть в том направлении пока есть силы. Без пресной воды мы очень скоро загнёмся. Других идей пока нет.

— И как ты определишь направление, — иронично усмехнулся Векти.

— Ну, есть несколько способов, — почесал затылок сержант. — Например, по компасу… которого у нас нет. Ещё по звёздам, но для этого нужно дождаться ночи. Так же можно по светилу, но нужны часы…

— Вот видишь, — всё с той же иронией перебил его парень, — никак.

— Ну, что-то же нужно делать! Не сидеть же просто так!!! — вконец рассердился сержант. Схватив доску, он стал бешено грести, но вдруг резко остановился, отложил своё «весло» и, повернувшись к Векти, вкрадчиво спросил:

— Напомни-ка, дружок, что ты там говорил насчёт того, что любой маг может легко определить направление?

— Так и есть, а к чему это ты? — удивился парень вдруг переменившемуся настроению друга.

— А к тому, что ты как раз маг и есть! — сержант поднялся на ноги и навис над парнем.

— Что ты, что ты, — замахал на него Векти. — Какой я тебе маг? Огонёк умею и только.

— Значит, учись! — повысил голос сержант, ткнув для убедительности пальцем ему в грудь. — Иначе мы здесь и сдохнем! Поверь, Векти, — Колин сбавил тон, — уж лучше было пойти ко дну вместе с пиратами, чем усохнуть на этом обломке палубы от жажды. Та ещё смерть, — его аж передёрнуло.

В голове вдруг промелькнула мысль:

«А стоило ли убегать от Эвиан чтобы, так и не увидев нового мира, опочить посреди моря».

— Но ведь я даже не знаю, как они это делают, — растерянно пробормотал Векти. Слова сержанта о мучительной смерти привели парня в чувства.

— Неважно, — отрезал Колин. — Значит, придумаешь свой способ. Я считаю, раз в тебе есть магия, то и ты сможешь. Давай сосредоточься.

Парень послушно закрыл глаза и на некоторое время словно остолбенел. Даже не представляя с чего начинать, он решил первым делом почувствовать свою силу. Как ни странно, но это удалось довольно легко. Тепло родившееся в груди разлилось по всему телу, и Векти вдруг с грустью вспомнил те вечера, когда он так же сидел у воды, пытаясь войти в резонанс со своей энергией. В голове что-то щёлкнуло, и он явно понял, где находится порт Кеннек. Не открывая глаз, паренёк протянул руку в том направлении, словно указывая самому себе, где дом и…

— Ты что это руками размахался? — вырвал его из прострации голос сержанта. — Говорю, ищи направление к берегу, а он развлекается.

— Знаешь, а ведь я что-то почувствовал, — смутился паренёк, не зная как описать произошедшее. — И если бы ты не отвлёк…

— Всё-всё, не продолжай, — выставил ладони Колин. — Согласен, виноват. Но я представлял себе это как-то иначе вот и не сдержался. Попробуешь ещё раз?

— Не уверен, что смогу повторить, — сказал Вети, укоризненно посмотрев на сержанта.

— Да ты и в первый раз так же говорил, — улыбнулся Колин, — но ведь смог же. Давай не стесняйся, а я помолчу.

— Знаешь, если меня не обманывают глаза суша там, — Векти глупо хихикая, указал куда-то за спину сержанта.

Колин повернулся в указанном направлении и стал вглядываться в горизонт, но разглядеть обещанную сушу так и не смог. Он посмотрел на Векти, но тот, приложив ладонь ко лбу на манер козырька, застыл каменным изваянием.

— Что ты там увидел? — решил поинтересоваться сержант, но парень, не прекращая созерцать морские просторы лишь шикнул в ответ.

Через некоторое время Векти схватил весло и со словами: «Давай помогай» принялся грести. Колин проследил за его взглядом, но как ни старался ничего не увидел.

— Ты уверен? — он присел рядом с парнем.

— А ты разве сам не видишь? — продолжая грести, удивился Векти.

— Ничего, — пожал плечами сержант.

— Ну и зрение у тебя. Как у старика, — беззлобно пошутил парень. — Я даже отсюда чётко вижу полоску суши.

Колин ещё раз посмотрел в ту сторону, и через некоторое время ему удалось разглядеть темнеющую на горизонте линию. Мысленно позавидовав глазам паренька, он свесился над водой, подхватил подходящий обломок и сел с противоположной стороны. После нескольких часов такой гребли руки друзей нещадно саднили от мозолей, но в глазах продолжало читаться стремление к земле. Когда Иссила, окрасившая небо в багровый цвет, стала клониться к горизонту, полоска берега, к которой они так стремились, успела вырасти до чётких очертаний острова. Подгоняемые страхом навсегда остаться посреди бескрайней воды друзья всё гребли и гребли, с удовольствием наблюдая за расширяющейся прибрежной полосой. Край моря поглотил раскалённое светило и в лунном свете остров казался мистическим монстром, застывшим посреди моря в ожидании своих жертв.

Приблизившись к суше на расстояние полета стрелы, пленники большой воды, трезво рассудив, что проплыть мимо теперь будет сложно, решили, наконец, устроить небольшую передышку. Колин вызвался проследить, чтобы плот не унесло далеко от острова и Векти, благодарно кивнув, моментально отрубился. Глядя на мерно посапывающего друга сержант свесил ноги в воду и, откинувшись на спину, стал разглядывать чужое небо.

«А чужое ли? — скользнула вдруг в сознание лирическая нотка. — Теперь это и твой мир, дружище, привыкай…»

Он сел и всмотрелся в такой близкий берег спасения.

«А что будет дальше? — пришла здравая мысль. — Чем заняться в этом чуждом для меня мире? Стать наёмником? Но здесь, похоже, воюют с помощью стали, которой я не владею. Или же изучить ремесло мага? Как ни крути, а учиться придётся многому. Знать бы ещё, где этому всему обучают… Нужно будет, как следует расспросить Векти, где учатся маги и воины. Мы теперь вроде как собратья по несчастью и ему стоит знать, откуда я родом».

Колин улыбнулся собственным мыслям. Ему вдруг стало казаться, будто не было только что тех часов безудержной гребли неудобными досками, стирающими ладони в кровь. Отчего-то во всём теле появилась странная лёгкость. Где-то у сердца угнездилось ощущение тепла и спокойствия. Скосив глаза вниз, сержант от неожиданности ахнул — из-под рубахи пробивалось едва видное свечение. Стянув с себя огрубевшую от солёной воды одежду, Колин затаил дыхание и стал наблюдать за необычной картиной — причудливый рисунок, оставленный на его груди магией камня врат, светился тёплым серебристым светом, то угасая, то разгораясь вновь. Вскоре так похожее на паутину плетение мерцающих нитей, приковавшее взгляд сержанта, стало угасать и постепенно от него не осталось и следа, а Колин ощутил такой прилив сил, что без задней мысли схватил импровизированное весло и принялся грести к берегу.

Спустя некоторое время плот упёрся в прибрежный песок и Колин, подхватив спящего Векти на руки, отнёс его подальше от воды. Положил, стараясь не тревожить сон, а сам вернулся к кромке моря, натянул рубаху и стал прохаживаться взад-вперёд. Ступни с каждым шагом погружались в рыхлый песок, приятно холодящий кожу. Начала зудеть отросшая щетина, а под копной немытых волос зароились ленивые мысли.

«Странное чувство. Словно мне вкололи пару шприцов стимулятора. Откуда этот неожиданный прилив сил? Откуда лёгкость во всём теле? Сон тоже пропал… Похоже всё дело в шраме, другого объяснения просто не нахожу… да ещё и это» — Колин приблизил ладони к глазам, но рассмотреть ничего не смог.

— Не видно, — посетовал он в темноту. — Но и без того ощущаю, что раны от доски уже заросли и руки как новые. Если это тоже магия, то мне она по нраву. Эх, кто бы рассказал о моих новых способностях… Вальдрес, наверное, смог бы да где ж его теперь искать?

Горизонт окрасился розовым и Колин вернулся к спящему всё в той же позе парню. Сел рядом на песок и стал наблюдать за рассветом. Картина завораживала. Рассвет сам по себе прекрасен, но рассвет на море прекрасней во сто крат. То тут, то там над горизонтом вспыхивали редкие багровые лучики, сливаясь в яркие пятна которые в свою очередь всё ширились, образуя единый багровый ореол. От горизонта и до самого берега побежала светящаяся дорожка. Миг — и в глаза ударил яркий свет показавшегося из-за горизонта краешка светила. Поймав вспышку, сержант с силой зажмурился, а затем часто-часто заморгал, пытаясь прогнать мельтешащие перед глазами цветные круги. Когда смотреть на полыхающий горизонт стало невозможно, Колин откинулся на песок и устремил взор в светлеющее небо. Так и лежал без единой мысли, слушая прибой, пока рядом не застонал Векти…

— Моя голова…

Колин приподнялся и посмотрел на парня. Тот обхватил голову руками и стонал, не открывая глаз. Но вдруг почувствовал, что на него смотрят, разлепил веки и, оглядевшись, нашёл взглядом сержанта. Некоторое время они безмолвно смотрели друг на друга, но наконец, Векти нарушил молчание:

— Где?.. Как?.. Мы что, уже на острове?!

— Ночью мне немного не спалось, вот я потихоньку и догрёб, — хмыкнул сержант.

— Где только силы нашёл? — парень попытался подняться, но тут же со стоном откинулся обратно на песок.

— Идти сможешь? — спросил Колин, задрав голову. — Скоро начнёт жарить, поэтому лучше нам укрыться.

— Постараюсь, — Векти сделал пару глубоких вдохов. — Сейчас вот только ладони подлечу, — он сел, скрестил ноги, закрыл глаза и положил руки на колени.

Поначалу ничего не происходило. Вдруг вокруг ладоней паренька появилось лёгкое свечение, но уже через минуту исчезло, а Векти молча повалился на бок. Испугавшись за друга, сержант вскочил и принялся его тормошить, но тщетно — парень не реагировал. Тогда он приложил пальцы к шее и, ощутив едва уловимую пульсацию немного расслабился. Сержант стянул с себя рубаху, сбегал к морю и выжал её парню на лицо. Векти никак не отреагировал. Только вяло отмахнулся, продолжая еле слышно посапывать. Тогда Колин схватил друга под мышки и, неустанно чертыхаясь, потащил к лесу, что начинался всего в нескольких десятках шагов от кромки воды. Углубляться не стал и прислонил парня спиной к стволу ближайшего дерева потолще. Векти открыл, наконец, глаза и с недоумением уставился на сержанта.

— Ну и испугал же ты меня, — хмыкнул Колин. — В следующий раз, прежде чем что-то затевать предупреди хотя бы, чем это может закончиться.

— Да ничего особенного я не делал, — Векти поёрзал, устраиваясь поудобней. — Лечить мелкие раны я научился ещё в детстве, но никогда при этом в обморок не падал. А сейчас… Видимо так устал, что потерял сознание, — в голосе парня проскочили нотки раскаяния. — Ты уж извини, что заставил тебя волноваться. Зато вот, взгляни, — Векти протянул ладони к сержанту. И верно, от волдырей не осталось и следа, а кожа приобрела ровный розоватый оттенок.

— Неплохо, — присвистнул сержант. — Но пока не восстановишь все силы, советую с экспериментами повременить. Кстати, о силах. Хочу немного прогуляться. Может, найду что-нибудь поесть. Да и вода бы нам не помешала.

— Я с тобой, — Векти сделал попытку подняться, но тут же был остановлен властным жестом сержанта.

— Сиди уж, я недолго. Обещаю, далеко заходить не буду. Если что — кричи.

Колин развернулся и направился вглубь леса. По пути он нашёл почти прямую палку с руку толщиной и, прислонив её к дереву, обломил ногой. Получилась небольшая дубинка с заострённым концом и сержант, удовлетворённо хмыкнув, пошёл дальше. Лес так и не успев, как следует начаться, вскоре поредел и Колин вышел к началу холмистой равнины, дальний край которой упирался в скалистые горы. Их правый склон высоким рифом выступал далеко в море, а левый, постепенно понижаясь, терялся где-то за холмами. Не найдя в раскинувшемся пейзаже ничего интересного, Колин вернулся в лес. Прошёл немного вправо и вышел на небольшую поляну, по краю которой росли невысокие деревца с зеленовато-серыми плодами величиной с кулак.

— Интересно они съедобные? — сержант сорвал один из фруктов и принюхался. Запах оказался ему незнаком, но кожура напоминала апельсиновую.

— Ну, за неимением лучшего… — улыбнулся Колин, в который раз стягивая с себя рубаху. Завязал рукава вокруг горла и накидал в получившийся «мешок» плодов. — Осталось только найти воды, и можно будет пробовать.

Закинув торбу на плечо, сержант пошёл дальше и вскоре лес его вывел обратно на песчаный берег. Решив, что пора возвращаться, Колин развернулся и, скрепя песком под босыми ступнями, побрёл туда, где оставил друга…

Расположившись в тени раскидистого дерева, друзья наслаждались случайной едой. Изнутри фрукты оказались мясистыми и в то же время сочными, с небольшим количеством мелких зёрен. Векти, как только увидел, что принёс сержант, сразу же выхватил у него рубаху и с жадностью вгрызся в сочную мякоть. Не обращая никакого внимания на Колина, пытающегося донести до него, что плоды могут быть ядовиты парень рвал их зубами, разбрызгивая ярко-зелёный сок. По мере насыщения движения его стали замедляться и последний плод он уже ел смакуя. Дождавшись, наконец, когда друг обратит на него внимание, Колин потребовал объяснений.

— Ты что, брат, не знаешь, что такое татака? — выпучил на него глаза Векти. — Да откуда ж ты такой свалился?

— Вот что, парень, — решился сержант. — Давай я расскажу тебе, откуда «свалился», но только после того, как ты мне объяснишь, что такое эта твоя татака, договорились?

— Да что тут рассказывать? — пожал плечами Векти. — Татака, это такой плод. Сам же прекрасно видишь.

— Видеть-то вижу, да только не могу понять, отчего ты с такой жадностью на неё набросился, — усмехнулся сержант.

— Не удержался, — смутился Векти. — Понимаешь, эти плоды растут только на Змеиных островах и оттого они такие дорогущие, — парень сделал круглые глаза. — Магическая гильдия постоянно их закупает, так как татака отлично восстанавливает внутреннюю энергию. Однажды нам с друзьями удалось пощипать телегу с продуктами для гильдии, и я первый раз её попробовал. Тогда-то впервые и смог огонёк наколдовать.

— Понятно…

Колин взял один из плодов, повертел в руке, понюхал и, глубоко вздохнув, аккуратно откусил кусочек. Скулы на миг свело кислым, а затем во рту словно взорвался фугасный снаряд, начинённый леденящим соком. Язык обдало свежестью, по спине пробежал холодок, а в голове пронёсся ураган, мгновенно выветривший усталость.

— Понравилось, — утвердительно хмыкнул Векти, наблюдая за ошеломлённым лицом сержанта.

Колин ничего не ответил и вгрызся в очередной плод. Векти не стал ему мешать. Татака действительно не только утолила голод, но так же принесла и странную лёгкость. Появилось ощущение, будто гравитация начала действовать на него значительно слабее.

— Ну, так что, расскажешь, откуда ты такой взялся, что не знаешь о татаке? — спросил вдруг Векти.

По правде сказать, Колин уже и забыл о своём решении поведать Векти правду о себе но, раз уж обещал… И откинувшись на песок, перемешанный с высохшей листвой, сержант поведал другу обо всём, что с ним приключилось, начав свой рассказ со сбитого шаттла…

— Дела, — протянул Векти, нашарив в опустевшей рубахе последний фрукт. — Знаешь, а я ведь никогда не забирался так далеко, хотя всю жизнь мечтал попутешествовать. Пару раз даже была возможность устроиться юнгой на корабль, но… лишь только доходило до дела желание тут же улетучивалось, — он глубоко вздохнул, откусив очередную порцию. — Как представлю, что впереди ждёт неизвестность, аж в дрожь бросает.

— Вот твоё путешествие, — сержант с улыбкой обвёл окружающую местность рукой.

— Это всё не то, — отмахнулся парень. — Я хочу не так. Мне охота оставлять тропу за тропой, мерно покачиваясь в уютном седле; ночевать под звёздами, скармливая жаркому костру сухие ветви; видеть, как в предрассветном небе, окрашенном розоватой дымкой, с небес срывается одинокая звезда; продираясь сквозь липкий туман, сбивать с сочной травы утреннюю росу. Хочу мчаться во весь опор, подставив лицо под ласковые капли тёплого дождя…

— И на всём скаку мордой об ветку, — не удержался сержант и громко заржал. — Ну и романтик же ты.

— Да ну тебя, — Векти сделал вид, будто обиделся.

— Ладно, не обижайся, — отсмеявшись, сказал Колин. — Не хочу тебя расстраивать, но такие романтики как ты, на самом деле никогда не покидают родных стен. В реальности ведь всё по-другому.

— Что верно, то верно, — соглашаясь, вздохнул парень. — Ладно, мечты — мечтами, но нужно ведь подумать и о настоящем. Что будем дальше делать?

— Вот такой разговор мне по душе, — сказал Колин, поднимаясь и оттряхивая рубаху. Накинув её на плечи, он посмотрел из-под ладони на солнце и произнёс:

— Там за леском начинается холмистая равнина и тянется до самых гор. Предлагаю пойти туда и заночевать в какой-нибудь пещере. Если найдём, конечно.

Векти не стал возражать, и друзья двинулись в выбранном направлении, сделав небольшой крюк в сторону поляны с татакой. Вечером вышли к подножью западного склона, где между хребтом и морем образовался широкий проход, соединивший две части острова. Здесь расположилась небольшая рощица карликовых деревьев, где друзья и решили заночевать…

— Как думаешь, сможешь поджечь? — сержант протянул Векти поднятый сучок.

— Если только постучать камнем о камень, — парень пожал плечами. — Но мне что-то недосуг. Ночи здесь тёплые могу и без костра обойтись, — Векти демонстративно зевнул и растянулся на земле, положив голову на небольшой плоский камень. — Тебе нужно вот ты и стучи. Только негромко.

— А магией? Как тогда на корабле? — Колин присел рядом и легонько ткнул друга концом палки в бок.

— Нужно попробовать, — встрепенулся Векти.

Он забрал палку, воткнул её меж скрещенных ног, пару раз глубоко вдохнул и, закрыв глаза затих.

— Эй, ты только не переусердствуй как тогда в роще, — предостерёг сержант. — Татаки осталось мало.

Векти ничего не ответил и Колин, приготовившись к долгому ожиданию, хотел было уже лечь, как вдруг запахло горелым деревом, и над кончиком палки закурился белёсый дымок. Парень открыл глаза, сверкнувшие в сумерках серебристыми точками, и в тот же миг огненный цветок распустил свои лепестки. Векти взял палку и посмотрел на затаившего дыхание друга.

— Видал как просто? Это всё татака, — парень выглядел таким счастливым, будто отыскал мешок с злотом. Широко улыбаясь, он протянул Колину горящую ветку, и сержант тут же ткнул её в кучку заранее подготовленных дров. Через некоторое время между лежащими на земле друзьями уже горел небольшой костерок, наполняя жёсткий ночлег уютом…

Колин резко вынырнул из сна и сел. Первая мысль, посетившая ещё не до конца проснувшийся мозг, была: «Неужели я снова попал в поглотитель?» но уже через мгновение сержант понял, что ошибся. Просто над землёй клубился настолько густой туман, что казалось, будто открой рот и можно откусить кусочек этого липкого белого марева. Костерок давно погас и Колин, поёжившись от утренней свежести, вскочил и принялся совершать энергичные движения. Немного согревшись, он окликнул Векти сладко сопящего рядом, но тот не отреагировал. Тогда Колин решил немного подурачиться. Он наклонился к самому уху парня и что есть мочи заорал:

— Подъём!!!

Векти вскочил как ужаленный и непонимающе уставился на ухмыляющегося сержанта. Подхватив с земли пару плодов татаки, он кинул один парню, а сам с аппетитом захрустел другим. После непродолжительного завтрака Векти иронично спросил:

— Какие у нас планы на сегодня? Куда пойдём?

— Предлагаю осмотреть ту часть острова, что за горами, — Колин не оценил иронии. — Программа минимум — найти ещё еды и воды. Программа максимум — решить, как отсюда выбираться. Или ты всерьёз решил обжить этот клочок суши? — Векти с набитым ртом отрицательно замотал головой. — Вот и славно, а то ты так сладко спал, что я уж было решил…

— Хватит рассиживаться! — засуетился парень, проглотив остатки татаки. — Пора в путь.

— Что верно, то верно, — согласился сержант, подхватив с земли свою заострённую дубинку.

Приблизительно к полудню друзья обогнули хребет, настолько испещрённый карстовыми выемками, что издали напоминал громадный кусок сыра. За ним начиналась ещё одна холмистая равнина, окаймлённая со стороны моря густым лесом. Трезво рассудив, что там можно разжиться как пищей, так и водой Колин и Векти решили двигаться в сторону зелёных насаждений. Остров оказался не таким уж и большим. Как прикинул сержант — если двигаться всё время вдоль кромки воды, то обойти его можно будет дней за восемь-десять. Почему-то никто из друзей не решался высказать вслух мысль о том, что они здесь застряли навсегда. Пока местность до конца не исследована, оставалась хоть какая-то надежда.

Босиком много не находишь и поэтому друзья часто останавливались на отдых. Когда солнце только-только начало клониться к горизонту они, наконец, добрались до леса. Останавливаться не стали, а решили пройти немного вглубь, попутно собирая ветки для костра. После часа блужданий меж деревьев удалось набрать изрядное количество сушняка. Сержант даже снял рубаху и перевязал ей ветки, хотя из-за жаркой погоды дров на самом деле не требовалось. Но засыпать под потрескивание костерка было куда как приятнее.

— Всё, — Векти сбросил свою ношу на землю и плюхнулся рядом. — Если сейчас же не отдохну, то сдохну обязательно, — он принялся растирать босые ступни, успевшие к тому времени покрыться коркой огрубевшей кожи.

— Послушай, — сержант потеребил друга за плечо, — пока не стемнело, предлагаю пройти ещё немного. Возможно, нам удастся найти хоть что-нибудь пожевать. Если нет, то заночуем на первой же поляне.

— Дай отдохнуть, — отмахнулся Векти. — Ты что совсем не устал? — он утонул в траве и затих.

— Хорошо, — нехотя согласился Колин. — Но только недолго, — он вытянулся рядом и, пристроив голову на вязанку дров, закрыл глаза.

«Нужно постараться не заснуть, — мелькнула вялая мысль, но тут же была вытеснена более насущными. — Как же выбираться с этого острова? Плот построить не получится — нечем рубить деревья. Но даже если и получится, то чем потом питаться посреди моря? Ведь татаки много с собой не возьмёшь… А может стоит вернуться к месту кораблекрушения да пособирать обломки корабля? Ведь что-то должно было выбросить на сушу. А если нет? Как же быть?»

Внезапное чувство опасности вырвало сержанта из полудрёмы, заставив сесть и оглядеться. Местность вокруг оставалась неизменной, но Колин кожей ощутил чей-то внимательный взгляд. Он встал и прошёлся, но тревожное чувство никуда не исчезло. Определённо кто-то сильный и опасный затаился в лесу и наблюдал сейчас за друзьями. Рядом из травы раздался храп друга, который вмиг развеял наваждение. Сжав покрепче своё «оружие», сержант пихнул Векти ногой.

— Вставай! Мы не одни!

Парень подскочил как ужаленный и, не понимая где находится, стал испуганно озираться. Сержант приложил палец к губам.

— Тсс, за нами кто-то наблюдает.

— Приснилось наверно, — пробурчал Векти, — стоило из-за этого меня будить?

— В отличие от тебя я не спал, — укоризненно произнёс Колин. — Пойдём-ка лучше отсюда. Нужно ещё придумать, что поесть и где поспать.

Он подхватил вязанку и, закинув за спину, поторопил друга:

— Так ты идёшь или ещё поспишь?

— Иду уж, — Векти со вздохом собрал разбросанные ветки и, последовав примеру друга, увязал их рубахой.

Буквально через две сотни шагов друзья вышли на поляну, посреди которой мёртвым напоминанием о бушевавшей когда-то стихии возвышался обгоревший остов дерева. Векти, увидев растущие по краю поляны кусты татаки, радостно присвистнул, чем заставил напряжённого сержанта изрядно понервничать.

— Ну, вот видишь, и искать не пришлось, — парень вытряхнул ветки прямо у поваленного дерева и, натянув рубаху, кинулся собирать плоды.

Колин унял расшатавшиеся нервы, освободил свою весьма потрёпанную рубаху, надел её и направился следом за другом, так и не выпустив из рук «грозного» оружия. Он уже успел привыкнуть к этой палке, а на предыдущем привале даже обжёг концы, сделав их намного прочней.

— Всё-то не съедай, оставь что-нибудь и мне, — усмехнулся сержант, глядя на то, как Векти жадно заталкивает в рот плод татаки, не успев как следует прожевать предыдущий.

— Фуф, — выдохнул парень, проглотив сочную мякоть. — Повезло же нам с татакой, а иначе давно бы уже загнулись без воды и еды, — Векти с удовольствием облизал пальцы и продолжил. — Хотя ты знаешь, вообще этот остров какой-то странный — ни тебе ручьёв, ни тебе водоёмов, одни деревья да камни. Никогда о таком…

Договорить он не успел. Метнувшаяся из-за деревьев тень врезалась в Векти с такой силой, что парня, словно тряпичную куклу отбросило на несколько шагов. Он кубарем покатился по земле и затих где-то на краю поляны. Колин отскочить успел, но бок всё же что-то дёрнуло. Раздался треск разрываемой ткани. Он инстинктивно отмахнулся дубинкой на звук и почувствовал сопротивление. Руку обдало чем-то горячим, в глазах на миг потемнело, хлопок и сержант катится по земле. Не успевая ни подняться, ни откатиться в сторону Колин закрыл лицо рукой и почувствовал, как по глазам потекло что-то липкое и горячее. В голове вдруг промелькнул яркий образ жуткой оскаленной пасти и острых когтей, рвущих незащищённую шею и сержант, сжавшись в комок, ощутил, как в груди рождается горячая волна адреналина. Отчего-то этот запоздалый всплеск не разлился, как водится по всему телу, а рванулся в прикрывающую лицо руку. Услыхав над собой жуткий утробный рык, Колин стукнул туда кулаком. Рык захлебнулся обиженным скулежом и, получив секундную передышку, сержант сделал длинный кувырок в противоположную сторону. Стремительно поднявшись на ноги, он выставил перед собой дубинку, что не выронил лишь чудом, но нападения не последовало.

Колин утёр лицо рукавом и стал глазами искать Векти, но сбоку вновь раздалось рычание. Повернувшись на звук, он взглядом встретился с двумя кострами животной ярости, полыхающими среди чёрного как ночь покрова шерсти. Всего в нескольких шагах, пригнув почти к самой земле оскаленную острыми клыками морду готовился к прыжку похожий на пантеру зверь. Что делать? Бежать? И думать не стоит — зверь легко настигнет человека. Дубинка тоже не поможет — торчащие из-под нижней губы острые сабли клыков, легко вспорют живот, а острый шип на конце толстого, словно палка чешуйчатого хвоста не даст сделать и выпада. Тогда что?

Не находя ответа сержант выставил перед собой дубинку, но вдруг вспышкой в сознании промелькнула картина, где налившаяся серебристым светом рука ударяет под клыкастый подбородок, отбрасывая обиженного зверя на шаг. В груди толчками стала пробуждаться новая волна и чувства мгновенно обострились. Словно ведомый чужой волей Колин мысленным усилием отправил волну обжигающе-холодного адреналина в ладонь, сжимающую кусок дерева и в тот же миг лапы зверя оторвались от земли, устремляя бугрящееся мышцами тело в сторону добычи. В голове что-то «щёлкнуло» и сержант, словно в замедленной съёмке увидел, как бесконечно долго летящий хищник медленно разевает жуткую пасть, в которую так же медленно вонзается острый конец дубинки. Макушка зверя взрывается кровавыми ошмётками, выпустив на волю ярко красный кусок дерева… щелчок и время вновь бежит с привычной скоростью.

Ещё не осознавая, что умер, зверь на полном скаку врезался в человека и сержант на миг отключился. Когда сознание вернулось, Колин понял, что не может подняться. Мёртвый зверь придавил его к земле не давая сделать и вдоха. Лёгкие без кислорода начало обжигать, и сержант завертелся ужом. С трудом, но всё же удалось освободиться и, восстанавливая дыхание, он растянулся на земле.

Неподалёку раздался едва слышный стон и сержант, вспомнив о друге, попытался встать. С большим трудом удалось оторвать тело от земли, но мозг тут же взорвался мириадами искорок отразившихся болью в глазах, и тело вновь откинуло на траву. Подождав пока в глазах уймутся радужные круги, сержант предпринял ещё одну попытку и тут его взгляд уткнулся в спину Векти. Парень лежал на том же месте, куда и отлетел, зарывшись лицом в траву. Стон повторился и Колин, превозмогая навалившуюся неподъёмным грузом слабость всё же поднялся. Неуверенной походкой доковылял до стонущего друга, присел рядом и потормошил Векти за плечо. В ответ парень застонал ещё громче.

— Ты как? — Сержант аккуратно перевернул друга и невольно застонал сам.

Лицо парня было словно вылеплено из белоснежной бумаги, а рубаха в районе живота вся пропиталась кровью. Колин отодвинул подол и от неожиданности едва не отпрянул в сторону. Открывшаяся картина испугала бы даже самого стойкого. Зияя лиловыми внутренностями, поперёк живота пролёг огромный разрез.

«Как же он ещё не отключился? — промелькнула мысль. — Но что же делать? Что делать?!»

— Как мне помочь?! — последнюю мысль сержант и сам не заметил, как выкрикнул.

Вдруг Векти открыл глаза и тяжело посмотрел на Колина.

— Что-то мне холодно, дружище. Чем это меня так приложило?

— Не знаю, какой-то зверь. Слушай парень расскажи, как ты лечишь раны? Хочу попробовать тебя немного подлатать, — произнёс сержант, но сам при этом подумал:

«Что же я говорю? Такие раны, да ещё и в таких условиях не лечатся».

— А что со мной? — удивился Векти. — Живот что-то ноет, наверно синяк будет, — он скосил туда глаза, но Колин уже закрыл рану рубахой. — А чья это кровь?

— Твоя, дружище, твоя, — у сержанта невольно выступили слёзы. — Неужели ты ничего не чувствуешь? У тебя же живот распорот.

— Не чувствую, — Векти попытался приподняться, но Колин надавил ему на плечи, заставив тем самым опуститься обратно. Парень закашлялся, и на губах появилась розоватая пена.

— Послушай, научи меня заживлять раны и я… я попробую… попытаюсь… быть может всё не так уж… — от волнения сержант не находил слов.

— Однажды я уже пытался тебя научить, но ты не захотел, — парень отвернулся, закусив губу.

— Я тогда не верил, — попытался оправдаться сержант, — я не знал… Я же рассказывал тебе, откуда пришёл. У нас там нет магии. Да посмотри же на меня!!! — Колин разозлился на себя за эту минутную слабость. Он хотел было повернуть голову Векти к себе, но тот снова закашлялся.

— Оставь меня, дружище я уже мёртв, — пробормотал парень и сержант, не зная как ещё привести друга в чувства, отвесил ему пару оплеух.

— Ты что? — Векти выпучил глаза. — Не стоит тратить на меня силы. Лучше беги, вдруг здесь есть ещё звери.

— Давай учи!!! — заорал Колин, встряхивая Векти за грудки. — Слышишь, учи!!!

— Расслабься, почувствуй тепло в груди, направь его в ладони, а дальше само получится, — испугавшись, затараторил парень.

Ведомый обострившимся чувством страха Колин вздёрнул подол его рубахи и возложил ладони поверх разреза, ощутив под пальцами тёплые пульсирующие внутренности. Желудок тут же стал подкатывать к горлу, но сержант, сделав несколько глубоких вдохов, вернул его на место. Затем закрыл глаза и попытался представить, как из груди исходит тепло. Просидев так целую минуту, он понял — что-то делает не так, как вдруг отчётливо вспомнил ту волну жара во время боя, что посчитал всплеском адреналина.

«А что если это и было нужное мне тепло?»

Не найдя другого объяснения Колин задышал глубоко и часто, насыщая кровь кислородом. В голове стало легко и пусто, и в тот же момент сержант отчётливо увидел, как когти рвут живот не парня, а его собственный. Видение было настолько реально, что заставило сердце ёкнуть, выплескивая, наконец, долгожданную волну тепла. Едва не упустив момент, Колин спохватился и мысленно, как учил парень, направил эту волну в руки. В то же мгновение тело друга выгнуло дугой, а сержант, открыв глаза, увидел, как от кончиков его пальцев к краям раны протянулись полыхающие серебром нити. Тепло из ладоней стало впитываться в рану и Колин, не зная, что нужно делать просто сидел, не отрывая рук от разреза.

Оглушительный крик разорвал связь и сержант, ощутив, как бьётся под его руками тело, убрал ладони. Векти сучил ногами и скрёб пальцами по земле. Мышцы его напряглись настолько, что на лбу вздулись вены, а из открытой раны выперли кишки. Не зная как ещё помочь другу, Колин попытался прижать его к земле, но не тут-то было. Вдруг где-то на задворках сознания проскочила пугающая мысль:

«Неужели это агония?»

Сержант никогда не видел, как умирают люди и от осознания собственной бесполезности ему захотелось выть. Изо рта Векти ручьём хлынула кровь и парень забулькал. С протяжным хрипом его тело в последний раз выгнулось дугой, а затем расслабленно вытянулось в рост, и Колин понял — всё кончено. Из глаз непроизвольно заструились слезы, а ладони сами собой сжались в кулаки. Не в силах поверить, что Векти больше нет, сержант сидел у остывающего тела друга, терзая в окровавленном кулаке пучок выдернутой с корнем травы. За всю свою недолгую жизнь Колин Мак-Стайн впервые потерял друга.

Не помня себя от горя, он взвыл раненым зверем, схватил первый попавшийся камень и, подбежав к мёртвому хищнику, принялся наносить удары куда придётся. Через некоторое время Колин пришёл в себя и понял, что камень давно уже выпал из рук, а сам он бессильно колотит кулаками в бок зверя, уткнувшись носом в его короткую шерсть. Тогда он остановился, поднялся и отряхнулся. Взглянул на голову зверя и оторопел — камень не повредил ни клочка шерсти, хотя палка так и оставалась торчать из макушки, кровавым рогом.

«Как же тогда я его так легко проткнул» — ужаснулся сержант.

Скользнувший по телу друга взгляд вернул его к реальности, вновь наполнив глаза влагой.

«Соберись! — мысленно прикрикнул на себя сержант. — Ты теперь один на этом острове! А что, если таких хищников здесь много?»

Он наклонился, схватил камень и стал озираться.

— Да нет, бред, такие звери одиночки. Но всё же нужно быть осторожным.

Колин подошёл к туше и попытался высвободить свою дубинку. Ничего не вышло — палка прочно засела в черепе.

— Придётся искать замену, — вздохнул сержант, отпихнув голову от себя.

Он встал и подошёл к другу, устремившему взор остекленевших глаз в вечереющее небо. Присел рядом и неумелым движением провёл ладонью по лицу — где-то слышал, что так принято.

«Нужно закопать, — отстранённо подумал сержант. — Хотя кто знает, какие в этом мире обычаи. Может, сжигают или отдают воде? — он сковырнул пятернёй землю, проверяя её на твёрдость. — Мягкая… Нет, всё же закопаю».

Колин выбрал из собранных дров несколько веток попрочнее и, оторвав рукав от рубахи друга, связал их между собой. В ином месте такой фокус, быть может, и не прошёл бы, но здесь почва была рыхлая и, помогая себе руками, сержант принялся за дело. Сперва сильно мешала трава, но как только дёрн был снят дело пошло значительно быстрее. Не обращая внимания на заливающий глаза пот и сдираемые в кровь ладони, Колин как заведённый втыкал импровизированную лопату в землю. Работа затянулась и когда стало совсем темно Колин почти наощупь спихнул тело Векти в получившуюся неглубокую могилу, а затем принялся её засыпать, сталкивая землю руками. Закончив, сержант без сил растянулся на земле и устремил слипающиеся глаза в беззвёздное небо. В той же позе его и застало утро.

Сон не принёс облегчения. Уставшее тело ныло как после изнурительной тренировки, а сосущее чувство в желудке усилилось настолько, что казалось, будто он переваривает сам себя. С трудом разлепив глаза Колин сел и обвёл поляну взглядом. Всё оставалось по-прежнему: в нескольких шагах перерытая земля, а чуть дальше мёртвый зверь. Вот только цвет его шкуры изменился, превратившись из чёрной в дымчато-серую.

«Впервые вижу, чтобы труп зверя менял окрас» — удивился сержант.

Кряхтя он поднялся, и нетвёрдой походкой направился в сторону висящих плодов — рези в животе стали просто невыносимы. Татака падала на дно желудка, словно в бездонную яму, а Колин, не ощущая ни вкуса, ни насыщения всё рвал и рвал, давясь сочной мякотью. Спустя некоторое время по телу, наконец, разлилось приятное тепло. Усталость отступила, из головы выветрился шум, а боль в натруженных руках сменилась лёгким зудом. Насытившись, сержант сорвал ещё пару плодов и, попеременно откусывая от каждого, направился к могиле друга.

Перед ним предстала удручающая картина — земля вперемешку с пучками травы была накидана неровными кучками, а в одном месте даже торчала посиневшая босая ступня. Татака мгновенно запросилась обратно, но Колин, удержав её в желудке принялся ползать на четвереньках, выдёргивая траву и разравнивая могилу. Когда закончил, соорудил в изголовье небольшой холмик, куда водрузил камень, которым бил зверя. Мысленно попрощавшись с усопшим, сержант вернулся к кустам татаки. Перед тем как идти дальше, нужно было решить, в чем нести провизию. Вдруг взгляд упал на связанные ветки, и в голове тут же возникла идея. Завязав одну сторону рукава узлом, Колин принялся набивать его плодами. Наполнив, завязал верх и сунул рукав под мышку.

«На первое время пойдёт, — решил сержант. — А если больше ничего не подвернётся, то всегда смогу вернуться за добавкой».

Напоследок он сорвал ещё пару плодов и неторопливо пошёл в выбранном наугад направлении. Через несколько часов лес окончился узкой каменистой полоской, подчёркивающей морской горизонт. Стараясь не наступать на острые камешки, Колин подошёл к краю и посмотрел вниз. Внизу, метрах в двадцати вспениваясь о скалы небольшой бухты, бушевали волны. Сама же бухта, выдаваясь в море кривым полумесяцем, оканчивалась почти отвесной скалой, спуститься по которой не представлялось никакой возможности. По левую руку вдаль убегала пенная полоса, отмечающая границу между морем и скалами, а вот справа, уже через какую-то сотню метров, скалы отступали от воды, отдавая на растерзание морю широкую полоску песчаного берега. Пробежавшись взглядом вдоль кромки песка и скал, Колин отметил, что отвесная стена постепенно понижается и если следовать этим направлением, то через пару километров можно будет спуститься к морю. А уже оттуда по песчаному пляжу вернуться к замеченной ранее бухте.

«Стоп — прервал свои размышления Колин. — А зачем мне туда возвращаться? Что в этой бухте такого?»

Он принялся ещё раз внимательно осматривать скалы, пытаясь найти то, что заставило подумать о возвращении. И такое место нашлось буквально сразу — небольшая плоская площадка чуть выше уровня моря, на которой серыми горбами покоились три длинных продолговатых предмета. Приглядевшись повнимательней, Колин понял, что царапнуло его сознание при беглом осмотре бухты — неизвестные предметы были явно не природного происхождения, а их округлые формы показались человеку смутно знакомыми.

— Да это же лодки!!! — заорал от радости сержант. — Чтоб мне провалиться, если это не перевёрнутые лодки!

Поняв, что возможно нашёл билет с этого острова, Колин не раздумывая, повернул направо и чуть ли не бегом отправился искать спуск к морю. Правда, уже через несколько шагов застонал от впившегося в голую ступню острого камешка, но это не охладило его пыла, лишь заставив идти осторожней. Через несколько часов такой ходьбы ноги адски разболелись, и сержант решил сделать привал.

Всю дорогу лес то подходил вплотную, то вновь отступал от обрыва, порой даже на десятки метров, и сейчас Колин как раз вышел к такому месту, где деревья нависли прямо над волнующимся снизу морем. Привалившись спиной к шершавому стволу, он достал пару плодов татаки и, бездумно глядя на морскую гладь, принялся жевать. После лёгкого перекуса, кровь заструилась по жилам с новой силой.

«Удивительная вещь эта татака, — подумал сержант, вновь продолжая путь. — Заменяет и воду, и пищу, а бодрости после неё столько, будто проспал целую неделю».

За размышлениями Колин не заметил, как лес остался позади, а узкая полоска у обрыва вдруг резко расширилась, образовав огромную плоскую равнину размером с футбольное поле. Слева — обрыв, позади — лес, справа — невысокий склон хребта, а далеко впереди равнина плавно сливается с морем. Сержант на минуту даже остановился и оглядел открывшийся пейзаж, но не найдя ничего интересного продолжил путь в сторону понижения рельефа.

Примерно посредине равнины внезапный удар вышиб искры из глаз и от неожиданности Колин выронил рукав с татакой. Растирая лоб, он принялся искать то, что его стукнуло, но местность вокруг оставалась всё такой же пустынной. Догадавшись, что препятствие может быть невидимо, сержант протянул руку вперёд и ощутил под пальцами тёплую шершавую поверхность.

— Это ещё что такое? Ловушка? — в месте соприкосновения воздух всколыхнулся, и поверхность под рукой ощутимо завибрировала. Испугавшись, Колин попытался отнять руку, но не тут-то было — ладонь будто приклеилась, как бифштекс к горячей сковородке. Паника охватила сержанта, и кровь застучала молоточками в ушах.

Воздух начал искриться и прямо перед сержантом проступил силуэт прозрачной пирамиды метров пяти в высоту. Не веря своим глазам Колин уставился на прозрачное чудо, по контуру которого побежали золотистые искры. Вдруг кончики пальцев, соприкасающиеся с тёплой поверхностью стали наливаться чернотой. Сердце сдавило чувство беспредельной тоски, а из ладони выпрыснуло чернильно-чёрное облачко и постепенно стало заполнять пространство внутри пирамиды. Почувствовав неладное, Колин забился раненой птицей, но оторвать руку никак не получалось. От безысходности сержант дико закричал, и в то же мгновение его словно взрывной волной отбросило в сторону, протащив несколько метров по земле. С трудом приподнявшись Колин посмотрел на пирамиду и от увиденного по спине побежали ледяные муравьи.

Внутри прозрачного исполина бесновалось беспросветное нечто, ощетинившееся острыми жалами-щупальцами. Словно чёрное облако оно стало пульсировать, напомнив сержанту человеческое лёгкое, которое с каждым вдохом становилось всё больше и больше. Вдох — выдох, вдох — выдох и вот уже внутри пирамиды не остаётся пустого пространства. На миг взгляд человека «замылился», а когда резкость вернулась Колин вместо прозрачных контуров, внутри которых билась живая тьма, увидел чёрный монолит пирамиды…

Цепочка следов, оставляемая босыми ногами на мокром песке, следовала за сержантом к бухте. Шелест прибоя о скальные уступы выветривал из головы вялые мысли, а лёгкий ветерок трепал жёсткие от соли волосы. Найдя подходящий спуск к морю Колин первым делом разделся и с наслаждением окунулся в прохладную воду, смывая с зудящего тела грязь, пот и кровь. Затем, подкрепившись татакой, двинулся в обратном направлении. Спустя несколько часов ходьбы под палящим солнцем, притупилось даже впечатление от найденной вчера пирамиды. Чёрный монолит, так испугавший поначалу, оказался безобиден. Сколько Колин не ходил вокруг, сколько не притрагивался к холодному камню ничего не происходило — появившаяся прямо из воздуха пирамида оставалась неизменна.

«Очень странное сооружение» — принялся в который раз размышлять Колин.

Мысли то и дело возвращались к смерти друга и чтобы совсем не раскиснуть, он заставлял себя думать о чём-нибудь другом.

«Интересно для чего построили эту пирамиду? А главное кто построил? Ведь пока мы с Векти здесь бродили следов человека так и не встретили. Стоп, а как же те лодки? Хотя кто сказал, что они были сделаны людьми?»

Колин, наконец, достиг места, где песчаный берег упирался в скалы той самой бухты и, выбирая наименее острые уступы, стал карабкаться наверх, не переставая при этом размышлять.

«Наверно пирамида предназначалась для каких-либо ритуалов, возможно даже для жертвоприношений. Тогда снова возникает вопрос кто и кем жертвовал? Воистину, очень странный мир. Хотя, судя по рассказам Векти и Вальдреса жить здесь можно».

В памяти вдруг всплыл момент как его, застывшего от ужаса, Векти выталкивает за борт и спину обдало холодком.

«А ведь промедли он тогда…» — от нахлынувших чувств сержант едва не оступился.

Он остановился, прислонился спиной к нагретой солнцем скале, закрыл глаза и попытался привести мысли в порядок. Набежавшая волна, ударившись о скалу, оросила мириадами искрящихся самоцветов измученное терзаниями тело. Колин открыл глаза и, встряхнув головой, переключился на предстоящий путь. Оказалось, что большую его часть он уже осилил. Осталось лишь перевалить через уступ и спуститься в бухту. Преодолев гребень, сержант обнаружил те самые лодки, но одного взгляда хватило, чтобы испытать разочарование. Во-первых, никаких снастей рядом не было, а во-вторых, дерево настолько истлело, что при первом же прикосновении, сержант отломил от одной изрядный кусок борта.

Окончательно потеряв надежду уплыть с этого проклятого острова, Колин уселся прямо на краю уступа, свесил ноги и стал думать, как быть дальше. Шелест морской пены умирающей на скалах да нещадно палящее солнце рождению идей способствовали слабо, и постепенно сержант стал погружаться в дрёму. Мысли ворочались, словно тяжёлые валуны, а угасающий взгляд вяло скользил по противоположной стороне бухты. Наконец голова свалилась на грудь, и Колин от неожиданности едва не полетел вниз, но в последний момент успел отшатнуться назад. Сонливость мгновенно развеялась, глаза широко распахнулись и сержант вдруг увидел то, чего раньше не замечал.

На противоположной стороне бухты, прямо над водой образовалось углубление. Но не оно вызвало интерес сержанта, а то, что таилось внутри. Огромная арка, составленная из огромной плиты, положенной поверх двух стоящих вертикально. Сперва Колину показалось, будто арка просто стоит внутри ниши но, приглядевшись, он понял, что плиты вытесаны прямо из скалы. Картина настолько поразила воображение, что ему срочно захотелось чего-нибудь пожевать. Разинув рот, сержант зашарил по земле, но лишь чрез несколько минут понял, что впустую хлопает вокруг себя — татака бесследно исчезла. Оторвав, наконец, взгляд от впечатляющего зрелища Колин огляделся, но ничего не нашёл.

«Пропасть, — молча ругнулся сержант. — Наверно выронил, пока карабкался сюда. Вот же дурак!»

Он развернулся было возвращаться, но здравый смысл всё же возобладал.

«Пока есть не хочется можно и нишу обследовать, интересно ведь… А потом… наверно придётся идти назад и искать пропажу».

Решившись, Колин не стал больше медлить и спустился к воде. Солнце было ещё высоко, но скалы оставались влажными и босиком по ним не попрыгаешь. Поэтому сержант прямо в одежде плюхнулся в море и погрёб к противоположному берегу. И хотя плыть было не далеко — всего около сотни метров, но уже через пару минут Колин проклял свой выбор. Накатывающие на скалы волны вместе с усилившимся ветром будто задались целью, во что бы то ни стало отправить человека на дно. На какой-то миг он даже почувствовал себя ничтожной щепкой в бушующем океане, но отступать было поздно и, стиснув зубы, Колин продолжал заплыв. Через час стометровая дистанция была пройдена и сержант, вывалившись на камни, зашёлся в кашле. Раньше он считал себя хорошим пловцом (по выходным изнурял тело в бассейне), но проплыв какую-то сотню метров в бушующем море, убедился, что здесь эти навыки бесполезны. Дыхание никак не хотело восстанавливаться и, жадно глотая воздух, Колин лежал до тех пор, пока мышцы не перестали трястись.

«Вот тебе и очередной урок, Колин Мак-Стайн, — с иронией подумал сержант. — В который раз уже этот мир ставит тебя на место. Это там, в армии ты был начитанным и преуспевающим в боевой подготовке, а здесь ты ноль без палочки. Если и дальше продолжишь быть таким же беспечным, то долго не протянешь!»

Колин мысленно погрозил себе кулаком, сплюнул горькую от соли слюну и, кряхтя, поднялся. Прогоняя назойливую мысль о том, что возвращаться скорей всего придётся тем же путем, он повернулся в сторону ниши и от неожиданности вновь разинул рот. Вблизи арка оказалась намного больше. Будоража воображение проделанной работой скульптора, она возвышалась на добрый десяток метров. К её подножию вели вырубленные прямо в скале ступени, и сержант двинулся по ним, продолжая благоговейно пожирать глазами каменного исполина. Чем ближе Колин подходил к арке, тем отчётливее становилось видно, что камни не гладкие, а сплошь покрыты каким-то орнаментом (о существовании рун сержант и не догадывался). Миновав с десяток широких ступеней, он оказался внутри ниши и сразу же почувствовал лёгкое головокружение. Огромные плиты давили, заставляя человека ощущать себя этакой мелкой букашкой под пятой великана. В то же время сержант почувствовал присутствие чего-то родного. Словно повинуясь чужой воле, Колин подошёл вплотную и положил ладонь поверх рунической вязи. По камню тут же пробежала дрожь, как по телу живого существа, а воздух внутри арки зарябил. От неожиданности он отшатнулся и убрал ладонь, и в тот же миг всё встало на свои места.

— Что за бред? — Колин отступил на шаг. — Уже мерещится. Наверно это последствия купания.

Решив всё же проверить свой рассудок, он протянул руку и дотронулся ещё раз. Камень под ладонью вздрогнул вновь, а воздух пошёл рябью, как и в первый раз.

— Нет, не показалось, — обрадовался сержант, убедившись, что умом ещё не тронулся.

Затаив дыхание, он заворожёно наблюдал, как мерцающий воздух внутри арки постепенно приобретает прозрачность. Камень ощутимо нагрелся и Колин отдёрнул руку, мельком заметив свечение, исходящее из-под рубахи. Оттянув ворот, он отстранённо отметил, что шрам сочится тёплым светом, как и тогда, когда они с Векти только прибыли на этот остров.

«Помнится, когда шрам засветился в прошлый раз, я почувствовал огромный прилив сил, — подумал сержант, глядя на светящиеся линии. — Хм, сейчас бы мне это не помешало».

Оторвав взгляд от груди, Колин вновь взглянул на арку и обомлел — задней стены более не существовало. Вместо неё за прозрачным проёмом раскинулась каменистая равнина с редкими сухими кустиками.

— Невероятно, — выдохнул сержант. — Это что, на самом деле?

Чтобы лучше рассмотреть открывшуюся картину он отошёл на несколько шагов, и в тот же миг в проёме вновь появилась рябь. Поняв в чём дело, Колин поспешил вернуться.

«Арка реагирует на мой шрам?.. Или же шрам светится от близости арки?» — стал размышлять сержант, разглядывая пустынную местность.

Части мозаики упорно не желали становиться на место. Хотя кое-какие догадки на этот счёт у него имелись. Так, например, Колин смог сопоставить своё появление в этом мире со шрамом. Он понял, что каким-то образом стал связан с той аномалией.

«Выходит мой шрам активирует эти врата. Эх, знать бы ещё, куда они ведут, — по спине вдруг побежали мурашки, а от воспоминания о том, как он впервые очнулся под этим небом волосы встали дыбом. — А что если и эта арка ведёт в другой мир? Хотя проверить догадку не сложно — стоит лишь пройти через неё».

Решив, что стоя на месте ничего не достигнет, Колин нагнулся и, подхватив камешек, бросил в проём. Ничего не случилось. Взметнув в воздух облачко пыли, камень беззвучно покатился по земле по ту сторону арки.

«Интересно…»

Сержант поднял ещё один камень и повторил. Та же реакция. Не удовлетворившись, он принялся кидать их один за другим, но воздух внутри дольмена оставался прозрачен, а камни без помех падали с той стороны. От азарта Колин потерял бдительность и сунул в проём руку, но вдруг с ужасом понял что совершил. Отпрянув назад, он затряс ей, словно обжёг.

«Идиот! А если бы оторвало?! — мысленно обругал себя сержант. — Вот уж действительно, дуракам везёт».

Осмотрев конечность, он убедился, что с ней всё в порядке и, затаив дыхание, снова сунул руку в провал. Не встретив сопротивления, ладонь появилась с той стороны.

— Ну что ж, — обречённо вздохнул сержант и вытянул руку обратно. — Видимо это и есть путь отсюда. И сдаётся мне единственный.

Оглядевшись, он зафиксировал в памяти окружающий пейзаж: бросающееся на скалы море, лестницу, старые лодки, синеющую гладь неба и, набрав в грудь побольше воздуха, шагнул под свод дольмена…

— Ну и что это, по-твоему, братец?

Харр'изис, наконец, решил нарушить тишину, прерываемую лишь шелестом далёких волн да скрипом песка под золотыми сандалиями юноши в белоснежной тоге. Сетт'иллис в ответ тряхнул гривой волос цвета спелого мёда и продолжил изучение чёрной пирамиды. Вот уже битый час он ходил кругом, не решаясь притронуться ко тьме холодного камня. Одного прикосновения хватило, чтобы получить разряд молнии невиданной силы, от которого стало не по себе даже богу…

Момент, когда сержант пробудил пирамиду, застал братьев в разных местах. Сетт'илиис в облике огромного белого ассала кружил над Небесным Хребтом, а Харр'изис беседовал с магистром Эжжи'и'лером в башне его замка. Но оба бога одновременно ощутили толчок, последовавший за волной, всколыхнувшей ткань реальности. И если никто не заметил гигантского белого ассала камнем рухнувшего с вершины мира, то магистр ордена Чёрного Копья несказанно удивился поведению своего учителя, который вдруг прервался на полуслове, побледнел — что неслыханно для бога — и мгновенно растворился в воздухе, оставив Эжж'и'лера теряться в догадках. Оба брата появились в Заоблачном замке одновременно и непонимающе уставились друг на друга. Через некоторое время Харр'изис всё же решил нарушить молчание:

— И ты…

— Да, брат, — слова были не нужны. Оба прекрасно поняли — каждый ощутил одно и то же.

— Где? — Харр'изис подался вперёд. — Где это произошло? И что вообще случилось? Я думал, у меня глаза вылезут!

— Где-то в районе Безымянного острова, — пожал плечами светловолосый бог. — Волна пошла оттуда.

— Думаешь это…

— Нет, не думаю, — перебил Сетт'иллис. — Хотя возможно. Поспешим…

Оказавшись на острове братья, не сговариваясь, устремились к явно ощущаемому месту силы, в центре коего оказалась чёрная пирамида…

Харр'изис устал наблюдать за метаниями брата, и в который раз повторил свой вопрос:

— Так что же это, Сетт?

Сетт'иллис споткнулся, остановился и поднял отрешённый взгляд на брата. Через мгновение его взор прояснился и он, словно не услышав заданного вопроса, произнёс:

— Чутье мне подсказывает, что это проделки нашего, — он скривился, как от зубной боли, процедив сквозь зубы, — отца, будь он неладен.

— Отца? — лицо Харр'изиса вытянулось от удивления. — Ты уверен, брат? Зачем ему могло понадобиться ставить здесь это… эту… кстати, ты разобрался что это? — великан в ярко-алом плаще и с чёрными, как смоль густыми волосами взмыл в воздух, зависнув над верхушкой пирамиды.

— Пока нет, — покачал головой Сетт'иллис. — Но радует, что не то о чём мы сперва подумали.

— Ты прав, брат, — Хозяин Морей опустился рядом со светловолосым юношей. — Я тоже рад, что это не вторжение. Но с другой стороны лучше бы уже… — Харр'изис сжал кулаки. — Надоело жить в ожидании. Давай поскорей найдём путь отсюда.

Сетт'иллис не ответил и, обойдя в очередной раз пирамиду, остановился рядом с братом. Запрокинув голову, он устремил взор в безоблачное небо и развёл руки в стороны. Вот в вышине прямо над ним появилось едва заметное облачко. Сетт'иллис резко растопырил пальцы, и облако стало стремительно увеличиваться в размерах, попутно наливаясь чернотой, будто впитывало тьму пирамиды. Где-то в глубине проскочил первый разряд молнии — неловкий и слабый, словно новорождённый котёнок.

Глаза светловолосого засветились перламутровым светом, и он стал медленно поднимать руки ладонями вверх. Внутри почерневшего облака тут же началось светопреставление. Молнии одна за другой, прорезав ватное чрево родившей их стихии, словно жемчужные змеи, срывались вниз, устремляясь к вершине пирамиды, а соприкоснувшись с каменной тьмой, разлетались снопом ослепительных искр. В почерневшем воздухе разлился ледяной аромат озона. Руки светловолосого юноши с хлопком сомкнулись над головой и, пресекая поток молний, резко опустились вдоль тела. Сетт'иллис поднял правую руку и, вытянув указательный палец вверх, сделал пару вращательных движений, словно помешивая варево. Чёрная туча пошла рябью и начала вращаться — сначала нехотя, а затем всё быстрее и быстрее. Из неё вдруг выстрелили чёрные щупальца и, обволакивая чёрный камень, устремились к земле.

— Харр, подсоби, — Сетт'иллис двумя руками ухватился за одно из таких щупалец и потянул на себя. Харр'изис, следуя примеру брата, стремительно оббежал пирамиду и схватился за щупальца с противоположной стороны. Грянул гром и туча, наконец, разродилась дождём. Сквозь грохот бог в алом плаще услышал крик брата:

— Тяни на себя! Ну, давай!!!

И оба бога одновременно рванули чёрные нити каждый к себе. Прекратив вращаться, туча растянулась в гигантский блин и медленно, словно нехотя, стала накрывать пирамиду. Когда весь чёрный монолит оказался под колпаком, Сетт'иллис прокричал:

— Отпускай!!! — и бросил свою нить.

Тот час туча обтянула пирамиду, словно плотная кожа. Раздалось оглушительное шипение, затем свист и, наконец, треск. А затем…

— Ну и что ты с ней сотворил? — Сетт'иллис и не заметил когда брат встал рядом с ним.

— Да ничего особенного, — светловолосый бог пожал плечами, — просто решил взглянуть на её сущность. Видишь эти нити?

Харр'изис взглянул, куда указал брат и заметил три золотые нити, разбегающиеся в разные стороны от основания пирамиды. Так и не дождавшись разъяснений, он решил поинтересоваться сам:

— Ну и что это, по-твоему?

— Брат, это же очевидно, — Сетт'иллис ухмыльнулся, скрестив руки на груди. — Связующие нити.

— Связующие? Но что и с чем? — на обрамлённом чёрными кудрями лице отразилось искреннее недоумение.

— Брат не строй из себя… ты всё прекрасно понял. Такой артефакт может быть связан лишь с себе подобными. Следовательно, в Хигионе имеется ещё три таких же пирамиды. Вопрос в другом — каково их предназначение?

Задумавшись, Сетт'иллис стал теребить подол своей белоснежной тоги. Видя, что брат погрузился в размышления, Харр'изис пару раз обошёл пирамиду кругом, но ничего нового не нашёл и решил проследить след нитей. Повернувшись к прозрачному монолиту спиной, он пошёл вдоль едва виднеющейся золотистой жилки, но уже через полсотни шагов та растворилась в воздухе. Вернувшись обратно к пирамиде, Харр'изис проделал то же самое с остальными, но везде его ждало разочарование — нити растворялись, и понять, куда они ведут так и не удалось. От этого увлекательного занятия его оторвал голос Сетт'иллиса:

— Возвращаемся в Заоблачный замок, брат. Нужно хорошенько всё обдумать.

— Так ничего и не выяснил? — Харр'изис скептически изогнул бровь.

— Ничего… Но в одном я уверен точно — этой пирамиды касалась длань отца…