История епископа Себеоса

ГЛАВА X

Несколько дней спустя после этого сражения царь Хосров сидел в своем шатре, и персидское войско было расположено лагерем вокруг него; греческое, же войско, обогащенное громадной добычей, расположилось лагерем на однодневный переход дальше. Все великие вельможи стояли перед царем. Царь заговорил и сказал: «Существовал ли на свете царь, который был бы в состоянии захватить в свои руки другого царя, врага и опустошителя своего царства, но не убил бы его, не истребил бы всех мужчин его страны, а, наоборот, усыновил бы его, короновал, облачил в пурпур и возвеличил, отразил бы его врагов и утвердил бы его на престоле его царства, дал бы ему из своей казны царскую казну и отпустил его от себя по-добру в свое царство. Вот такие милости, каких ни один человек не может оказать родному, любимому сыну, оказал мне царь Маврикий, мой отец».

Некоторые из вельмож ответили ему: «Век живи, государь! Мы не знаем, следует ли благодарить или нет. Ибо всякое царство держится казной, а они всю казну государства разграбили».

Царь ответил и сказал: «Всю казну моего царства я вытащу из их ребер вместе с накопленными ими сокровищами, ибо все это принадлежит мне. Но мне досадно, что тот царененавистник (Вахрам) спасся и убежал. Он человек храбрый, он опять соберет войско из храбрых народов Востока».

Ему ответили и говорят: «Они именно спасли того царененавистника; мы видели собственными глазами, как его поймал тот Мушег’ Мамиконян, дал ему коня и оружие и отпустил». Это они сказали, замышляя зло против него, ибо, замечая его честолюбивые стремления, устрашились его и отвернулись от него. Царь же ничего не подозревал и не понял их замысла, так как был ребенок и незрел. Он не предусмотрел, какое возмущение может произвести это в войске и поверил ложным наветам. Он сказал: «Позовите сюда Мушег’а, свяжите ему руки и ноги, пока я донесу о нем императору».

Немедленно он приказывает написать письмо и отправляет его к Мушег’у через одного гонца. «Приходи, говорит, немедленно; предстоит неотложное, важное дело». А пуштипанам своим приказал: «Будьте наготове; когда он придет и я подам вам знак рукою, мгновенно сверните ему руки назад и свяжите. Но будьте внимательны. Он человек храбрый - или сам умрет, или меня убьет. Даже если сам умрет, и то я буду ответственен за него перед императором». Также он дал наставление привратникам: «Будьте осторожны, говорит: когда придет Мушег’ ко входу моего шатра, снимите с него пояс и меч, говоря, что не подобает предстать пред царем с оружием».

И вот, когда он (Мушег’) производил смотр своему войску, чтоб определить число живых и умерших, падших в бою, пред ним предстал гонец, приветствовал и подал ему письмо. Мушег’ взял письмо и спросил: «Все ли цело и благополучно?». Гонец ответил: «Все цело и благополучно; я больше ничего не знаю; мне только приказали спешно призвать тебя».

Он немедленно снарядился как бы на войну, ибо, подумал он, может быть предстоит какое нибудь военное дело, или царь хочет оказать им какую нибудь милость за их труды. Он взял с собой две тысячи вооруженных всадников из дворян и простых людей, которых считал достойными награды и в искусстве которых был уверен.

Царь о нем написал также патрику Иохану, чтобы его отпустил, и он разрешил ему поехать с таким приготовлением, и приказал всем надеть свое оружие. Снарядились и поехали.

Когда они вступили в (персидский) лагерь и подошли к царскому машкаперчану, им послали приказ: не подъезжать со столь большим количеством людей, а остановить их подальше, представиться царю с немногими людьми.

Он на это не согласился и насильно подъехал к двери царскою шатра: войско персидское стояло вокруг вооруженное. Сойдя с коня, он с 50-тью людьми подошел к двери шатра. А войско на конях стояло в полной готовности. Устрашился царь и все его войско, и хотели скрыть задуманное коварство. Когда он достиг двери шатра, подошли к нему привратник и говорит: «Сними с поясницы пояс и меч и сложи с себя доспехи, ибо нет закона представляться царю в вооружении». Тогда в сердце его запало подозрение, стал он приготовляться к нападению. Он ответил привратникам, говоря: «С малолетства я воспитывался вместе с царями, подобно моим предкам и дедам; теперь я пришел к царскому двору, как на парад. Ужель я должен скинуть вооружение, ужель я сниму с себя пояс и кушак, которые я никогда не снимаю даже в моем доме во время пира? Или мне ли не знать ваше персидское коварство?». И приказал одному отроку побежать к войску, двинуть его на помощь, а сам повернулся и ушел.

Донесли царю, что он не согласился войти так (без оружие), а повернулся и ушел. Царь стал утаивать свое злое намерение и сказал: «Оставим пока эту мысль; пусть придет, как сам хочет». Ибо он был молод, и войско у него небольшое и слабое. Позвали его снова и говорят: «Царь разрешил войти, как сам хочешь». Он вернулся и сказал: «Пойду посмотрю, какое добро намерен мне сделать царь царей».

И он вошел в шатер к царю с семью людьми, преклонился пред царем, поцеловал землю и встал. Царь же не протянул руки по обычаю, чтоб его принять и приветствовать, а остался безмолвный и неподвижным. Итак все остались безмолвными и неподвижными. Царь испугался и не мог ни отдать приказа, как задумал, ни вымолвить что-нибудь от страха.

А (Мушег’) повернулся, вышел из шатра; ему подали коня, сел и уехал. Когда это увидел царь, очень испугался и хотел скрыть свою вину. Он встал с трона, подбежал к двери шатра, вышел и послал за ним одного знатного нахарара. Он послал ему запечатанную соль, свою клятву, с приглашением вернуться, «чтобы ты, говорит, вернулся с почестями и уважением, и не подумал бы, что здесь замышляется что нибудь против тебя».

Но Мушег’ не захотел и продолжал свою дорогу. Он задумал было в 3-ем часу дня напасть на ставку и убить царя, и отдал приказ войску, которое во всеоружии расположилось вокруг шатра Хосрова. Но затем, опомнившись, и предвидя, какое возмущение произведет это в войске, оставили это намерение и ушли.

Когда они ехали, встретили одного из царских пуштипанов поймали его и увели с собой. Мушег’ клятвенно ему пригрозил, что если он не расскажет о составленном против него заговоре, то умрет. Тот взял с Мушег’а клятвенное обещаний, что не выдаст его в руки царя, после чего все рассказал.

На следующий день утром он отправился ко двору патрика Иогана, увиделся с ним и рассказал все это зло. Он привез с собой придворного пуштипана, который подробно рассказал все, как было. Возмутились вельможи и все войско. Но они, имея в виду клятву императора и предвидя его гнев, замяли дело; они сказали, что напишут царю и донесут обо всем этом злодеянии. Тогда же Мушег’ сказал в присутствии всех: «Если этот человек не умрет, то через него погибнет вся страна Римского государства».

Тогда они приготовили подарок своему царю, большую долю из добычи: венцы, диадему, унизанные изумрудами и жемчугами, очень много золота и серебра, редкие драгоценные камни, дорогие одеяния из тканей, заказанных персидскими царями для своего наряда, царских коней с царской сбруей.

Приготовив все эти подарки, послали их вместе с поздравительным посланием, написав также жалобу на царя Хосрова. Снарядили 400 всадников, чтобы сопровождать подарки. Донесли Хосрову, что «из твоих сокровищ часть отправили своему царю, как добычу, и написали на тебя жалобу». Хосров вспыхнул гневом, послал вдогонку за ними другое войско, чтобы на дороге настигнуть их, погубить Мушег’а внезапно и скрытно, отнять казну и вернуть ему. Об этом немедленно узнали и греческие вельможи; послали вслед за ними более сильное, войско, чтоб догнать их и не оставить никого в живых. Дело не получило огласки, и войско с большим ликованием доставило подарки во дворец.

Царь (Маврикий) принял подарки, послал им через своего посланца грамоту, выражая большую благодарность свою, и написал им, чтобы они оставили дело, касающееся жалобы на царя. «Если вы не охраните его жизнь, то я с вас это взыщу». Также написал царю (Хосрову) благодарность и просил, чтобы он отпустил всех (греческих воинов).

Тогда царь Хосров дал каждому подарки по достоинству и отпустил от себя. А сам выехал из Атрпатакана, отправился в Ассирию, настоящее местопребывание царей, и утвердился в царстве. Он выполнил обещанные императору дары: отдал ему весь Арвастан до Мцбина, из Армянской земли, находившейся под его властью, дом Танутерский до реки ’Ураздан, и область Котайк до местечка Гарни и до Бзнунийского моря и Ареставана, и область Гоговит до ’Ацюна и Маку[83]. Страна Васпураканского гунда[84] осталась под властью персидского царя, а из армянских нахараров большинство осталось в Греческой стороне, а меньшинство в Персидской. Отдал также большую часть Грузинской земли, до гор. Тбилиси.

А Мушег’а император пригласил к себе ко двору, и он больше не увидел своей страны.