История епископа Себеоса

ГЛАВА XLIV

От вдохновенных духом пророков и от апостолов Христа мы имеем наставление творить молитву с мольбой за боголюбивое твое царство, за всех вельмож и войско и вообще за весь твой богохранимый двор, над которым покоится божья любовь, и милости божественных даров явствуют над вами.

Ибо ваше царство больше и могущественнее, чем всякое другое царство, и увенчано не рукою человека, а десницей бога, которое никто не может заменить кроме царства Христова. Также (есть 5 вас) святое первосвященство божьей милостью, христолюбивые нахарары и воинство.

И мы, уповая на ваше боголюбивое царство, оставались непоколебимыми среди злых и беззаконных царей персидских, ибо когда они прекратили (Армянское) царство и уничтожили все армянское воинство, увели в плен мужчин и женщин, тогда они, обнажив мечи над головами оставшихся в живых, стремились совратить их в заблуждение, но не смогли нас поколебать, даже «устыдились, беззаконные, в суете своей». Вследствие этого царь Кават и сын его Хосров отдали приказ: «Каждый пусть держится своей веры, и пусть никто не посмеет притеснять армян; все - наши слуги, пусть они нам служат своими телами, а относительно их душ пусть ведает тот, кто судит души». Другой раз Хосров, сын Ормизда, после пленения Иерусалима приказал всем епископам стран Востока и Ассирии собраться в царский двор. Он сказал: «Я слышу, что среди христиан две партии, и одна предает анафеме другую, ибо считает ее неправой. Пусть они все соберутся в царском дворе, установят правую веру и отвергнут ложную». И собрались все епископы и иереи и все верующие из тех стран. Царь назначил над ними блюстителями Смбата Багратуни, прозванного Хосров Шум, и главного царского врача. Там находился в плену Захарий, патриарх Иерусалима, и много мудрецов, которые были приведены пленными из города Александрин. Им приказал Хосров по правде исследовать и доложить царю истину.

И все собрались в царской зале. Поднялся шум, ибо некоторые были православной веры, с грамотами и печатями древних царей; другие были несториане, а также последователи разных других сект. Даже главный еврей[182] выступил вперед, говоря: «Того человека не должно называть богом». Об этих словах донесли царю. Царь возразил, говоря: «Кто ему разрешил явиться туда? Пусть его изобьют и удалят». Также он приказал вывести из собрания многих других сектантов и расследовать лишь (вероучения) Никейского, Константинопольского, Ефесского и Халкедонского (соборов).

Там оказались два епископа из Армянской земли - Кумитас, епископ Мамиконянский, и Матт’еос Аматунийский, люди верные, которых отправили туда, чтобы доложить царю о бедствиях страны. Они имели при себе книгу св. Григора.

Царь приказал спросить: при каких царях состоялись эти соборы. Ему ответили: «Никейский собор состоялся при Константине, Константинопольский - при Феодосии Великом, Ефесский - при Феодосии Младшем, а Халкедонский - при Маркиане». Царь заметил, говоря: «Веление трех царей кажется более верным, чем одного». Далее, осведомившись о Несторе, кто он был, откуда, на каком соборе и что он говорил, приказал удалить с собрания и несториан. Также он спросил о Х’алкедонском соборе: «Кто возглавлял этот собор?». Ему рассказали все: «Никейский и Константинопольский соборы возглавляли сами цари Константин и Феодосий Великий, а Ефесский собор - Кирилл, епископ Александрийский; Халкедонский же собор возглавлял епископ Т’еодорик, единомышленник Нестора».

Там находились так называемый католикос Ирана и другие епископы из Ассирии, Арвастана, Хужастана и других стран. Царь Хосров приказал разрушить церкви всех, а их самих предать мечу, если они не откажутся от своего заблуждения и не вступят на царскую дорогу (верный путь). Что же касается (приверженцев) Халкедона, как-то: Виро, католикоса Аг’вании, многих других епископов из Греческой страны и вельмож, пришедших на службу к персидскому царю, которым приказал даже дать п’ак’ар[183], - то царь предложил обеим партиям изложить свое вероучение, (с одной стороны) Никейского собора при Константине, Константинопольского при Феодосии Великом и Ефесского при Феодосии Младшем, (с другой стороны) Халкедонского при Маркиане, все это расследовать и вывести заключение. Когда он, обо всем подробно осведомился и понял истинную сущность дела, он спросил: «Отчего те три (собора) не сказали два естества, раздельно, как этот? Кажется и нас тоже следует раздвоить и сказать - два царя, а не один. Ибо и я из двух естеств, хотя бы от отца и матери, хотя бы из души и тела. Но божество, которое присутствует везде и не может стать тем, чем желает, или делать то, что желает, - какое это божество?»

После этого он велел спросить Захария, патриарха Иерусалимского, и мудреца из Александрии, чтобы они сказали правду под клятвой. Они ответили, говоря: «Если бы мы в отношении к богу не поступали бы противно, то и он в гневе своем не поступал бы противно в отношении к нам. Теперь же, боясь бога, перед вами скажем правду: истинная вера та, которую провозгласили на Никейском соборе, при блаженном Константине. С нею согласны соборы Константинопольский и Ефесский; со всеми тремя согласна и армянская истинная вера. А так называемое халкедонское вероучение не согласно с ними, как познала ваша благость».

Царь приказал обследовать казнохранилище; там отыскали письменное изложение истинной никейской веры и удостоверились, что с нею согласна вера Армянской земли; это (изложение веры) было запечатано перстнями царя Кавата и его сына Хосрова. На этом основании царь Хосров издал приказ: «Все христиане, находящиеся в моем подданстве, обязаны держаться армянской веры». Армянской веры держатся в Ассирийских странах митрополит Каминшов и другие десять епископов, и боголюбивая царица Ширин, и храбрый Смбат, и главный врач. Копию истинного вероучения царь Хосров приказал запечатать своим перстнем и отдать в царскую казну на хранение.

Ныне же, когда бог избавил нас от служения власти тьмы и удостоил (служения) царю-небожителю, во сколько раз больше мы достойны пользоваться миром, за что мы должны молить Христа бога, чтобы твое благочестивое и боголюбивое царство пребывало навеки незыблемым, как дни небес на земле, владычествуя победоносно над всей вселенной, морем и сушей. Ибо хотя ты по плоти принадлежишь роду человеческому, но ты являешься заместителем божественного престола, и свет славы боголюбивого твоего царства наполняет псе поднебесное, о венчаный небом, гордость всех христиан, укрепленный знамением божественного креста, подобный боголюбивому, богобоязливому, богопрославленному, храброму и победоносному, избавителю, блаженному Ираклу, твоему отцу, который спас всю землю от лютого палача! (Молим) Христа бога, чтобы он одарил нас тем же через твое благочестие.

Вы приказали рассмотреть вопрос о единении по вере, и письменное изложение вероисповедания вашего благочестия послали нам, вашим недостойным слугам, увидя которое, мы преклонили колена, с великим ликованием прославили Христа и благословили его благодеяние. Вот как мы познали истинную веру. Евангелист Иоанн говорит: «В начале бе слово, и слово бе бог, и бог бе слово»; он же в своем кафолическом послании говорил: «Который был искони, о котором мы слышали, кого мы видели, на которого мы смотрели, и руки наши осязали слово жизни, - вот слово воплотилось, явилась жизнь, и мы видели, свидетельствуем и рассказываем вам о вечной жизни, бывшей у отца и явившейся нам». Тот же Иоанн говорит в евангелии: «Бога же никто не видел». А (апостол) Павел говорит: «Которого никто из людей не видел и не может видеть». Но как же говорит (Иоанн), что мы были «очевидцами», что «на которого мы посмотрели и наши руки осязали слово жизни», и что «который был у бога и явился нам»? Там (у Павла) слишком возвышенно, как и подобает божественности, а здесь (у Иоанна) слишком скромно и человеколюбиво, по человеческому естеству. Ясно, что тут речь идет о воплощении бога, как говорит слово господа: «Кто видел меня, видел отца моего». Он говорил «меня», как об едином, а не «нас» как о двоих. Тот имеет в виду лишь божественность, когда говорит: «Который один имеет бессмертие, живущий в страшном, неприступном свете», а этот - и человечность и божественность. Ибо невидимый не был виден, но невидимый стал видным в видимом; так как в видимом было божественное естество отца и человеческое естество матери, ибо отцовское естество соединилось с человеческим естеством, не смешанным соединением, и родился один вид - бог и человек, подобно свече. (Павел) из Тарсона повествует: «Един бог, говорит он, и един посредник между богом и человеком». Но не бывает посредника для одного, а из двух происходит единение; так от Авраама и Сары родился Исаак единением, так и Христос от св. духа и Марии родился как одно естество, при неслиянном и несмешанном соединении, неизречимое от отца по божеству, ибо девство (матери) не было нарушено.

Итак, един Иисус Христос, бог и человек, жизнь, повешенная на древе перед нашими глазами, согласно гласу предсказателя: «ранами которого исцелились мы все». Так и блаженный Иоанн в своем кафолическом послании повествует о соединении, когда говорит: «Это он, который пришел водой, духом и кровью - Иисус Христос; не с одной только водой, но с кровью и водой, и дух свидетельствует, ибо дух есть истина. Они трое свидетельствуют: дух, вода и кровь, и все трое суть едино. Если мы храним свидетельства человека, ведь гораздо выше свидетельство бога, который свидетельствовал о своем сыне: «Се сын мой возлюбленный, угодный мне, слушайтесь его». Он не разделил на два естества, на две ипостаси, на две мысли (воли), а говоря «се», «ему», показывает единство. Тоже самое показывает и евангелист, говоря: «Дух и вода и кровь, и трое суть едино». И в другом месте он говорит: «И кровь Иисуса, сына его, очищает нас от всех грехов». Итак, Иисус Христос - сын бога и сын человека, и оба вместе одно естество. Что божество бестелесно и бессмертно, это известно всем; но что полно удивления и благодеяния, чудесно и знаменует великое человеколюбие, - это то, что бестелесный воплотился, невидимый стал видимым, неосязаемый стал осязаемым, безвременный получил начало, сын Бога сделался сыном человека и свою человечность соединил со своей божественностью. О смирении его до смерти и о смерти на кресте говорит апостол бога: «Мы были врагами, и помирились с богом кровью сына его». И дальше говорит: «Который не пощадил сына своего, а ради нас всех предал его». И далее: «Если бы знали, то не возвели бы на крест господа славы». И далее: «Бог послал своею сына наподобие греховной плоти и ради грехов, и осудил грех во плоти той». Что значит «осудил»? Это значит, что он истребил того, кто имел власть над смертью, т.е. сатану. А что говорит господь о виноградарях виноградника? - «Когда же приблизилось время плодов, он послал своих слуг взять свои плоды. Виноградари, схватив слуг его, иного прибили, иного убили, а иного побили камнями... Наконец, послал он к ним своего сына, говоря: «Устыдятся моею сына». Но виноградари, увидя сына, сказали: «Это - наследник, пойдем, убьем его и завладеем наследством его». И схватив его, вывели вон из виноградника и убили». Итак не одно слово есть сын божий, но и слово и плоть, плоть и слово вместе; ибо хотя плоть есть человек, но также и бог. Те, которые сначала были очевидцами и служителями слова, они ясно учили учеников своих, а эти передали своим ученикам то же, и это предание они закрепили письменно. Многие получили рукоположение в епископы от апостолов, как, например, Юстиниан и Енанклитос, и Климентий в Риме, Анания в Александрии, Шмавон-Клеоп в Иерусалиме, Дионисий Ареопагит (Ариспакаци) в Афинах, другой Дионисий в Каринфе, другой Тимофей в Ефессе, Тит в Крите, Поликарп в Смирне Азиатской, Еводия, т. е. Петр, в Антиохии, Ириной Галилейский, ученик Поликарпа, в церкви лаодикайцев, и еще бесчисленное множество дивных епископов, священников, одухотворенных риторов, философов и дивных отроков церкви, которые истинную веру церкви, согласно апостольским словам, письменно изложили в своих церквах. Из Никейского собора явствует, что и они все были учениками, и, что получили от апостолов, то и подтвердили в Никее. Ибо они сказали о сыне: «Тоже естество отца, которым все творилось на небеса и на земле, который ради нас вочеловечился и ради нашего спасенья». Так и св. Григор, наученный древними, учил нас, говоря: «Те, которые поверили в плоть, - он им показал свою божественность, а те, которые усомнились в его плоти, - отвергли его естество, ибо он воплотился в одно естество, и смешал и соединил человечность со своей божественностью, бессмертное со смертным, чтобы всех людей неразрывно связать со своей бессмертной божественностью».

Итак, мы имеем веру, не новейшими (людьми) установленную, а такую, какую получили от святых апостолов через нашего патриарха св. Григора, когда он обучал царя Трдата и армянских князей почти за 30 лет до Константина. Также и св. Леонтий, великий архиепископ Кесарии, где вырос и учился св. Григор, который и рукоположил его в сан первосвященства, - он также подтвердил тоже вероучение. Во второй раз, когда святые и истинные отцы по повелению Константина собрались в Никее и отвергли заблуждение нечестивой ереси и посеяли истинную веру по всей вселенной, там находился и наш св. Рстакес, сын св. Григора, и, получив постановления о вере от святого собора и от великого царя Константина, принес и представил христолюбивому царю Трдату и святому первосвященнику Григору вместе с повелением блаженного Константина. Вот мы и стоим твердо на этом, и это находим.достаточным для исповедания истинной веры, согласно тому, как сказано: «Не изменяй определение веры, которую утвердили предки твои».

И опять во второй раз, когда снарядился царь Трдат, взял с собой св. епископа Григора и его сына епископа Рстакеса, а из военного сословия 4-х старших заседателей своего стола, с 70000-ью отборных и знатных мужей со всей своей страны и отправился в Рим на свидание с Константином. Когда они увидели друг друга, он (Трдат) представил Константину св. Григора, а тот преклонился перед Григором, чтоб получить его благословение. Тогда взяли в посредники веру в Иисуса Христа, и оба царя соединились клятвой соблюдать непоколебимо мир между обоими царствами навеки, и еще больше укрепили истинную веру, которую основал у нас св. дух.

Других соборов, состоявшихся здесь и там, мы не знаем, и мы так полагаем что боголюбивый твой двор основы своей веры получил от блаженного Константина и от Никейского собора. И всякий, кто принимает свыше этого, хотя бы он был ангелом, сошедшим с неба, - да будет проклят.

Таким образом все учителя церкви, отличившиеся в философском искусстве и сведущие в богословии, получив от святых апостолов истинную основу веры, именно из ваших стран благовестили ее по всей вселенной - святой и истинный наш католикос Григор вырос и учился в Кесарии Каппадокийской и поучал нас; мы основываемся на его учении и стоим непоколебимо до сих пор; вдобавок к нему мы имеем учителями святых отцов, истинно проповедующих, которые глаголят согласно с Никейским собором, т. е. Юстиниана, Дионисия, Вектора (Бектора), епископов римских, Дионисия Александрийского, и мученика Петра, и Феофила, и Афанасия, и Кирилла, епископа Александрийского, Василия, епископа Кесарийского, и Григория Назианзина, и Григория Неокесарийского чудотворца, и Григория Нисского, брата Василия, и бесчисленное множество православных пастырей, согласных с ними, как известно из их истории.

Но враги благочестия многочисленными нашествиями погубили нашу страну; погубили не только людей нашей страны, но истребили также церковные книги и учителей. У нас теперь нет книг и учителей; мы не знаем книг и словесности: лишь кое-где уцелели догматические писания; они учат нас, что истинная вера та, которую возблаговестили подобно свету в Никее, куда отправился Рстакес, сын св. Григора, где и был провозглашен следующий символ веры Никейского собора:

«Веруем во единого бога., отца вседержителя, творца неба и земли, видимых и невидимых. И во единого господа Иисуса Христа, сына бога, рожденного от бога отца, единородного, т. е. от существа отца, Бог от бога, свет от света, истинный бог от истинного бога, рожденный, а не сотворенный, единосущный отцу, которым все создало в небесах и на земле, видимое и невидимое. Который ради нас, человеков, и ради нашего спасения сойдя с небес, воплотился вочеловечился, родился в совершенстве от святой девы Марии духом святым. Который и получил душу, и тело, и мысль, и все, что есть в человеке истинно, а не сомнительно. Пострадавший, т. е. распятый, погребенный, на третий день воскресший, взошел на небо с тою же плотью, воссел одесную отца. Он придет с тою же плотью и славою отца судить живых и умерших, и царствию его несть конца. Веруем и во св. духа, не сотворенного и совершенного, который говорил в законах, пророках и евангелиях, который сошел на Иордан, проповедывал в апостолах и обитал в святых. Веруем и в единую Соборную церковь, в единое крещение, в раскаяние и оставление грехов, в воскресение мертвых, в вечный суд душ и тел, в царствие небесное и в вечную жизнь.

Тех же, которые говорят: было время, когда не было сына, или было время, когда не было св. духа, или что они созданы из ничего, или что сын или св. дух другого существа или естества, или что они подвержены изменению или смешению, - подобных мы предаем анафеме, ибо их предает анафеме и соборная апостольская церковь.

Мы же прославляем сущую прежде веков, поклоняясь святой троице и единосущной божественности отца и сына и св. духа, и ныне, и присно, и во веки веков. Аминь».

После этого они были приглашены в Рим и предстали перед царем Константином, научили его истинной вере, и своим свидетельством утвердили основание веры[184].

В 13-ом году животворца и спасителя нашего Иисуса Христа[185] воцарился Диоклетиан с тремя товарищами в Римском царстве. Они возбудили гонение на христиан и разрушили все церкви во всем своем государстве. На 75-м году своей (жизни) умер Констант, и воцарился его сын Константин в Галлии и в Испании; он был истинным христианином. Он сразился с Максимианом, с Максиминтом, его сыном, с Лицинием и с Маркианом. Их всех победил и истребил, ибо он уверовал во единого бога, господа всего сущего, и в его сына Иисуса Христа. Он познал, что победу ему дал он, и разрешил христианам строить церкви и освободил (от повинностей?) места, где были положены мученики; он оказывал христианам большие почести. Он приказал всем епископам собраться в Никее, и собрались епископы и множество святых. Там они пробыли 15 дней, после чего он их ввел во дворец. И когда все они были в сборе на одном позолоченном балконе, он вошел, стал среди них и признался: «Я христианин и раб господа бога, вседержителя, и Иисуса Христа, его любезного сына». После этого все епископы в присутствии царя Константина имели суждение по делам веры, исследовали священные книги и написали ту истинную веру, которую возвестил нам Никейский собор.

Таким образом, начиная от императора Нерона и до блаженного Константина, и от Константина до царя Маркиана, всем учителям и главным отцам церкви, начиная от мужественного Феофила, великого зодчего, до искусных ученых людей городов египетских и александрийских, и римских, и константинопольских, и антиохийских, и кесарийских, и афинских, и киликийских, одним еловой, всем учителям церкви...[186] до времени Маркиана через послание Льва, которое еретически утвердил собор Халкедонский, возглавленный Т’еодоритом. Но мы ничем иным и не возгордимся, как крестом господа нашего Иисуса Христа. Сам Давид гордился крестом своего сына, который он не считал оскорблением для божества, а называл его то колесницей бога, то Синайской горой, то высотой небес. Ибо он говорит: «Тьмы колесниц божьих, тысяча правителей, и господь с ними в святыне Синайской; взошел на высоту и пленил в полон» и прочее. «Тьмы колесниц божьих, тысяча правителей и господь в них»: ибо тьма-тьмущая сила и слава креста Христова, который на себе держал творца неба и земли; и тысячи евреев установили его. «И господь с ними в святыне Синайской». С кем именно? Ясно - с тьмой тьмущей силой и славой креста, чем и освободил пленных. Поэтому мы не стыдимся взывать к сыну бога, говоря: «Святый, бессмертный, распятый за ны, помилуй нас».

Относительно же святых таин, что мы раздаем со строгим выбором, это от того, что мы не имеем права священное раздавать нечистым. Ибо мы держимся общепризнанных порядков и законов относительно мужчин и женщин, именно те, которые сочетаются девственно, беспрепятственно приобщаются плоти господней, согласно тому, что «пречисто во всем супружество и свят одр». А второбрачным или если один девственный, а другой вдовый, повелевается, чтобы оба говели в продолжение трех лет, и лишь после этого приобщались святых тайн. А третьебричных и четверобрачных церковь не признает, и они не смеют даже мечтать о причастии, согласно слову: «Кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет свой приговор, ибо он не различает плоть господа». И божественный голос взывает: «Не дайте святыни псам». Он же на каменных досках своим перстом начертал одну из десяти заповедей: Не прелюбодействуй».

Но мы замечаем, что даже у самых древних и первых философов прелюбодеяние считалось поганым и омерзительным. Солон установил закон для афинян - воздерживаться от разврата, а незаконнорожденного лишать наследства. Ликург Лакедемонянин установил закон для лакедемонян - воздерживаться от разврата и далее не хоронить незаконнорожденного. Некая женщина Теано[187], ученица Пифагора, была опрошена: спустя сколько дней после сочетания с женщиной подобает мужчине войти в храм. Она ответила: «Со своей - в тот же день, а с чужой никогда».

Если они так высоко почитают целомудрие, во сколько же раз больше мы должны со страхом исполнять глас апостола: «Избегайте разврата». Ибо хотя никто не праведен, но все же не следует дерзновенно оскорблять божественную плоть. Как могут поганые уста касаться без боязни живого огня, как не содрогается вкушающий. Ведь и пророк не иначе удостоился вкусить его, как приближаясь к его губам щипцами, отчего он тотчас же получил очищение[188].

Итак, дозволено ли нечистым и поганым входить во дворцы земных царей? Кто им это разрешит? Кто их не выгонит вон? Особенно если они намереваются вкушать с царского стола. Во сколько раз дерзновеннее входить во дворец небесного царя, не имея чистой одежды, и с бесстрашным бесстыдством подходить к живому огню вкушать с. царского стола? Разве не следует таковых изгонять вон и удалять согласно слову: «Отойдите от меня все, творящие беззаконие».

Мы приняли (наше вероучение) от св. Грнгора, от боголюбивых царей Константина и Трдата; после этого истинный свет никейский у нас установился через того же блаженного Константина. На этом предании мы твердо стоим, не совращаясь от него ни вправо, ни влево.

Относительно других соборов, как мы выше сказали, не знаем ничего достоверного. Но как говорят древние учителя, свят и истинен был собор Константинопольский, который был созван для отвержения Нестора. Халкедонский собор они не назвали истинным, ибо говорили, что главари этого собора, бывшие в Эфессе, мыслили подобно Нестору, но не осмеливались высказываться. Хотя они и созвали собор (против) нечестия Ефтихия, но создали свое лжеучение на подобие его безобразному учению. Ибо Ефтихий, заблуждаясь, говорил, что Христос свою плоть принес с небес; а они единого Христа, после объединения слова и плоти, разделили на два естества, допустив тем мысль, что святая троица увеличилась до четверицы. Приняв послание Льва основой для своего лжеучения, на нем основали свое безобразное учение, говоря о едином Иисусе Христе, что он двух естеств. Вследствие этого они не устранили различия между обоими естествами, что нужно было сделать вследствие соединения обоих естеств[189], а оба естества они признали в отдельных лицах, не придали божественному естеству низменность человеческого естества, а человеческому естеству - величие божественного естества. Они нашли недостойным и невозможным, чтобы бог стал человеком, родился от женщины, претерпевал все человеческие страсти, был распят на кресте и умер. Но ведь, если бы все это было невозможно слову божию в своей плоти, то было бы невозможно и деве зачать без мужа, родить беспорочно вочеловечившегося бога. Невозможно было бы человеку пятью хлебами накормить 5000 человек, превратить воду в вино, слюной открыть глаза слепому, ходить по поверхности воды и изгонять бесов, воскрешать мертвых и проч. Но мы и все, исповедующие истинную веру, говорим, что его плоть не была только человеческая, а что в плоти его была божественность. А тех, которые (Христа), после соединения (обоих естеств) расчленяют и разделяют, мы отвергаем и предаем проклятию, согласно с блаженным Кириллом Александрийским, который говорит: «Кто не исповедует, что Эммануил - истинный бог, и что богоматерь дева Мария родила вместе с плотью воплощенное слово - бог, тот да будет проклят». «Кто же исповедует, что слово бога во плоти соединилось с естеством и что тот же единый Христос во плоти - бог, и одновременно человек, тот да будет проклят». «Тот, который единого Христа после соединения разделяет на два лица и говорит (что оба естества) приблизились или примкнули (друг к другу), как бы усилившись почетом или могуществом, а не единство по естеству, тот да будет проклят». И к нам взывает глас господень: «Так да светит свет ваш (т. е. истина веры) перед людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославили отца вашего небесного» (Матф., 5, 16).

А мы как получили повеление твоего небожительного и благочестивого царства, о доблестный царь Константин, сочли за лучшее, письменно, посредством этого послания, изложить пред твоим боголюбивым и благочестивым царством основание православной веры, которую наши предки получили от исконных первых учителей; чтобы и нас недостойных удостоил бог просить у бога познания добра и благословлять твое боголюбивое и благодеятельное государство, чтобы ты навеки властвовал над всей землей, над морем и сушей с великими победами[190].