Из блокнота индолога

ЗНАМЯ

И вот я снова приехал на север субконтинента, только не в Индию, а в Пакистан. И снова приходилось выезжать в разные города, встречаться с новыми людьми.

С Раза Али всегда было необычайно интересно. В гости к нему приходили умные люди, не только понимающие, но и знающие жизнь. Это были истинные патриоты. Хозяин — Раза Али — ученый с мировым именем, — человек со сложной и трудной биографией; он много мог сказать людям вообще и, в частности, тем, кто собрался у него в тот вечер. И еще — поваром у него был бывший солдат англо-индийской армии, который еще в начале второй мировой войны был вестовым у лейтенанта полка раджастанских стрелков Раза Али. Повара звали Али Раза. С хозяином его связывали узы дружбы. И не только потому, что Али Раза спас жизнь Разе Али в бою.

Однажды вечером гости расходились медленно, нехотя, но было уже поздно, каждому нужно было еще добираться до дома. В Равалпинди зимой холодно, случаются и морозы. Не сибирские, конечно, но одним демисезонным пальто не обойдешься. Ударит мороз, ночью вызвездит, а поутру на долины лягут туманы и закроют их серебрящимся инеем, и, пока не пригреет солнце, они будут лежать, клубиться, точно горы серой ваты. Я уже стал было собираться домой, в мою скучную и холодную гостиницу, но Раза Али попросил меня не торопиться.

— Али! — крикнул он, и в гостиной, отирая руки, появился повар. Он подошел к Разе Али, и тут мне показалось, что они настоящие братья. Было в них что-то такое, что объединяет людей сильнее, чем кровное родство.

— Посиди с нами, пожалуйста, Али, — сказал Раза. — Сегодня у нас гость из России.

— Я знаю, — ответил Али и обратился ко мне с довольно витиеватым мусульманским приветствием.

В гостиную вернулась Айша, жена Разы Али, уже проводив последних гостей. Мы сидели, потягивая легкое вино. Они втроем расспрашивали меня о жизни советских людей, о событиях, происходящих в мире. Раза обратился к жене.

— Милая, принеси, пожалуйста, знамя.

Айша поднялась и вышла из гостиной.

— Во время войны, — заговорил Раза Али, — мне довелось побывать в городе Баку. Да, да, в вашем Баку. Я был адъютантом офицера связи подполковника Клинтона. Он взял меня с собой в эту поездку. Клинтон должен был договориться с советским командованием об обеспечении охраны транспорта с вооружением и горючим, проходившего по территории Ирана. Подполковник относился ко мне довольно либерально, и я этим пользовался.

Тогда, в конце 1943 г., в Баку в госпиталях лечилось много советских офицеров, участвовавших в Сталинградской битве. С одним из них мне посчастливилось подружиться. Он тоже был лейтенантом, но служил не в пехоте, а в танковых частях. Несколько лет спустя я узнал, что он погиб в боях за Берлин. У меня остался подарок от него — знамя, которое он вывез из Сталинграда. Я храню его как самое дорогое сокровище. Айша сейчас его принесет.

Наступила тишина.

— Нам пришлось защищать это знамя, — проговорил Али. — У нас началась в свое время охота за ведьмами, и Разу арестовали. В поисках улик полицейские все перевернули в доме. Только вот вещи повара они смотреть не стали. Знамя лежало, у меня, завернутое в священную рубаху, доставшуюся мне от деда, — когда-то ее надевали под кольчугу, надеясь, что ома спасет от смертельного удара. Ведь на ней написан весь текст Корана.

Айша вернулась с картонной коробкой в руках, которую передала Разе. Он открыл ее и, вынув сверток бурого цвета, протянул мне. Я осторожно принял сверток.

— Пожалуйста, разверните его — сказал хозяин.

Действительно, на ткани были написаны суры Корана мельчайшим, но четким и изящным почерком. Витязь, носивший эту рубаху, видимо, был не очень рослый — наверное, она предназначалась юноше. Судя по тому, что с левой стороны, примерно там, где под тканью, прикрытой кольчугой, билось сердце, виднелась круглая дыра с почти почерневшими краями, ткань не спасла воина.

Я бережно разворачивал древнюю ткань, и вдруг из-под нее полыхнул кумач — и в моих руках оказалось знамя. Скорее всего флаг, развевавшийся над советским учреждением, может, над зданием школы. Но это было боевое знамя, пробитое пулями и осколками мин и снарядов. Кто знает, сколько погибло солдат, защищая эту святыню.

Раза взял знамя и развернул его. На ткани виднелись серп и молот СО звездочкой над ними.

— Мне пришлось застирывать его, — вздохнула Айша — чтобы не очень было заметно. Но мне это так и не удалось сделать.

Раза, Айша и Али встали и взялись за йрая знамени, словно солдаты перед торжественным принесением присяги. Я поднялся тоже. Мы присягали на дружбу, на верность чаяниям и надеждам всех людей на земле и самой драгоценной мечте — мечте о мире. Я закрыл на мгновение глаза и увидел клубы дыма над сражающимся городом, в вышине кружились стервятники, заклейменные черными крестами, какой-то солдат бросался грудью на амбразуру, плевавшуюся смертельным огнем.

…Домой я возвращался поздно.

Никогда не забыть мне этого вечера.