Из могилы

Глава 12

Императрица

Я сидела на кровати, читая многомесячную переписку между двумя любимыми мной мужчинами.

В первых сообщениях Арик был более деловым, сухо информировал о моём разговоре с Мэтью, развитии беременности, настораживающем поведении Ларк. Джек отвечал столь же формально.

Но постепенно переписка стала более непринуждённой, и они уже напоминали не соперников, а скорее старых друзей.

В ночь, когда Кентарх телепортировался обратно из Африки, Джек написал: «Я не был уверен, что он вернётся. Теперь можно выдохнуть и немного расслабиться».

Доминия: «Полагаю, ты уже пьян».

Джек: «Хе-хе. Как там моя девочка?»

Доминия: «Снова привыкает к жизни здесь. Всё ещё думает, что умеет готовить».

Эти слова вызвали у меня улыбку.

Джек: «Я умею читать между строк. Вы снова вместе».

Доминия: «Нет. Но я не оставляю надежды. (Ох, Арик!) В любом случае, быть рядом с ней — лучший подарок, который только могла преподнести мне судьба».

Джек: «Ага. Это рай на земле».

Доминия: «Точно пьян».

Джек: «Ещё как».

Доминия: «Если бы год назад мне кто-то сказал, что я буду посреди ночи переписываться со своим главным врагом, я бы отрубил лжецу голову».

Джек: «Тебе лишь бы мечом махать».

На следующий день Арик написал с утра пораньше: «Ох, смертный, ты даже не представляешь, как бы я сейчас хотел побить тарелки рядом с твоими ушами».

Джек: «Beck moi tchew, Reaper». (Да пошёл ты, Жнец).

С каждым словом я влюблялась в каждого из них чуточку больше и не могла сдержать улыбку, когда речь зашла о Джоуле.

Доминия: «Что там с хрониками Каланте?»

Джек: «Джоуль всё ещё ни в какую. Говорит, книга спрятана подальше от Смерти. И что он скорее сожжёт её, а затем насрёт на пепел, чем отдаст мрачному жнецу».

Доминия: «Башня, как всегда, мастер изящной словесности».

Джек: «Хотел бы я знать, что у него на уме».

От прогресса в их отношениях у меня прослезились глаза. Они начинают доверять друг другу, делиться личным. Вот только от следующего сообщения мне захотелось выпустить когти.

Джек: «Дошли до развилки. Либо в Луизиану, либо за Рихтером. Большинство проголосовало за охоту на Императора. Если мы его выследим, сможем покончить с ним раньше».

Арик не говорил мне, что они напали на след!

Доминия: «Мой план надёжен. Придерживайтесь его».

Что? Когда я пару месяцев назад спросила Арика, есть ли у нас план, он пространно ответил: «Хорошего нет».

Джек: «Придерживаемся, просто без твоего участия. Кентарх телепортируется за твоими доспехами, когда мы засечём Рихтера».

Зачем Джеку доспехи Арика? В прошлый раз ему не понравилось их носить.

У меня закралось нехорошее подозрение.

Доминия: «Я всё равно должен явиться. Того требует игра. Если вдруг не откроется новых подробностей, надо исходить из того, что только один Аркан может жить».

Телефон задрожал в моей руке. Я только вернула Арика из-под влияния Повешенного, я не могу потерять его вновь! Слова расплывались перед глазами, но я заставила себя читать дальше.

Джек: «Слушай, ну никто же дату финала не назначал. Игра может тянуться годами. У тебя будет время вырастить сына».

Доминия: «Если для победы нужны мои доспехи, они будут на мне. Это не обсуждается. В любом случае вам нужен я. Не забывай ещё про Зару. Возможно, к этому моменту она уже стала самым опасным игроком за всю историю».

Джек: «Упрямый осёл. Не ты один можешь присоединиться к Кентарху».

Присоединиться к Кентарху? Не знаю, в чём заключается план, но Арик явно настроен взять билет в один конец, хоть и заверял, что мы попробуем выжить вместе.

Мои глифы вспыхнули от ярости. Вот вам и командная работа! Вот так мы вместе пытаемся устранить врагов и завершить игру на наших условиях!

Затем я прочитала последнее сообщение от Арика Джеку: «Ты должен выжить и позаботиться о моей семье».

Позаботиться о моей семье. Позаботиться… позаботиться…

Меня всю трясло, аромат роз заполонил воздух. Понятия не имею, сколько прошло времени, когда Арик вернулся в комнату после тренировки.

Поверх тонкой шерстяной рубашки на нём была кольчуга. И то, и другое облегало его точёные мышцы. Кожаные штаны и латные рукавицы только придавали ему сексуальности. Я уловила запах его пота и лошадиной шерсти, и это сводило меня с ума.

В прошлом мы всегда после его тренировок занимались любовью, и он был изумительно горяч и напорист. Сейчас же его привлекательность только злила, потому что заняться сексом хотелось сильнее, чем ссориться.

Его взгляд опустился с моего лица на телефон, зажатый в кулаке.

— Что делаешь?

— Читаю твои сообщения.

Он наклонил голову.

— Как ты узнала пароль?

— Вбила дату нашей первой ночи. Самой значимой. Когда ты лишился девственности и заделал мне ребёнка.

— Да, судьбоносная была ночь, — низко ответил он и добавил: — Самая важная за всю мою долгую жизнь.

— Ага, а потом тебе в голову пришёл отличный план принести себя в жертву. И ведь не постеснялся обвинять Джека во лжи, когда сам всё это время скрывал от меня свои намерения!

— Не постеснялся. — Он снял рукавицы и бросил их на стол. Лязг. — Я ни разу не солгал тебе ни единым словом. Но признаю, что обманывал, умалчивая и недоговаривая.

Я отложила телефон в сторону.

— Ты говорил мне, что не оставишь меня. Говорил, что мы оба выживем и позволим Цирцее победить, когда состаримся. Всё это было ложью.

Он прислонился к стене с изяществом бессмертного рыцаря.

— Как я уже отмечал, погода изменилась, и игра давит на нас сильнее. Теперь, когда выяснилось, что я, как ты выразилась, заделал тебе ребёнка, мы должны обеспечить нашему сыну хорошее будущее. Каждому из нас придётся принести жертву.

— Но ты ведь сам предполагал, что его рождение может изменить игру. — Ответ я прочитала по его лицу. — Но больше ты в это не веришь.

— Не знаю. Но его рождение точно не остановит Императора и Фортуну.

— И в чём же заключается твой план?

— Я устраню Зару, после чего Кентарх телепортирует меня к Рихтеру.

— Ты не можешь с ним сражаться. Твой меч просто расплавится.

— Но не доспехи, — отметил Арик. — Только Дьявол мог их расплавить.

— Не можешь же ты убить его доспехами… — И тут до меня дошло. В горле мигом пересохло. — Кентарх телепортирует тебя внутрь Рихтера.

Спокойный кивок.

Но если Арик спокоен, то я на грани нервного срыва.

— Почему сам Кентарх не наденет доспехи? Он в любом случае умрёт, когда будет телепортироваться вместе с тобой.

— Не обязательно. Он может становиться нематериальным, помнишь? Именно так они с Иссой пережили Вспышку.

— Джек писал, что Кентарх хочет умереть. Но тебе-то есть для чего жить. — Я с трудом дышала. — Твой план всё равно не сработает. Ты не видел, насколько силён стал Рихтер. Я видела. Он очень быстрый. Кентарх может промахнуться. И даже если огонь Рихтера не причинит ему вреда, Кентарх не сможет ничего разглядеть среди пламени.

— Для этого нам нужно ослабить Императора. Я это учёл. — Слова Арика звучали здраво и рационально — то есть совершенно противоположно тому, как я себя чувствовала. — Любимая, моя битва против них станет для меня последней. Я уже смирился с этим.

Я встала, сжав руки в кулаки.

— Как? — Слёзы застилали глаза. — Как ты смог смириться с этим?

— Я спросил себя, что для меня важнее всего, и это не наша совместная жизнь. На первом месте для меня безопасность — твоя и нашего сына — в мире, который восстановится под твоим влиянием. На это я и направил все усилия.

Его непоколебимый тон вызвал мурашки по моему позвоночнику. И только подлил масла в огонь моей злости. Я шагнула к нему и толкнула его в грудь, громко всхлипнув.

— Умирать легко. В мире после апокалипсиса это выбор труса. Чтобы жить дальше, нужна смелость.

— Я для себя всё решил. Я сделаю всё, что потребуется, чтобы ты и наш сын увидели будущее. И извиняться за это не собираюсь. — Он сжал мои руки, выводя большими пальцами круги на моих ладонях. — Я жалею только о том, что не увижу, какими вы станете.

— Меня так просто не переубедишь.

Мои лозы могут похитить его доспехи и спрятать в надёжном месте.

— Как и меня.

Он положил ладонь на мой затылок, в глазах вспыхнула страсть.

Мой отчаянный взгляд нашёл его губы…

И в следующую секунду мы уже целовались.

Боже, как мне этого не хватало! Каждое прикосновение вызывало взрыв чувств, и я застонала, как голодающий, получивший кусок хлеба.

Трепетными движениями, не прекращая поцелуи ни на миг, он снял с меня одежду. Его губы прошлись по всем моим сияющим глифам и округлившемуся животу, когда я легла спиной на кровать.

Он пробовал меня на вкус, блаженно закатывая глаза. Пребывая в не меньшем трансе, я извивалась под ним.

Его пальцы до боли сжимали мои бёдра, но мне это безумно нравилось.

Запрокинув голову, я простонала:

— Ещё!

— Всегда.

Он выругался на латышском, приподнявшись надо мной и входя в моё тело. Татуированная грудь поднималась и опускалась при каждом чувственном толчке бёдер.

Я стояла на краю пропасти, выкрикивая его имя…

Телефон зазвонил.

— Нет. Нет. — Арик потёрся носом о мою шею. — Я перезвоню ему позже.

Я попыталась стряхнуть наваждение — страсть, накрывшую меня с головой.

— А… А вдруг это срочно…

Арик чуть отстранился, чтобы посмотреть мне в глаза.

— Да пусть этот мир сгорит ко всем чертям. Ничто нам не помешает. — Жёстко вбиваясь, он шептал моё имя. Наконец-то моё имя. — Эви. — Страсть. Желание обладать. Сильнее. Глубже. — Эви…

А дальше мой разум окончательно затуманился.