Из могилы

Глава 44

Императрица

День 7 Н.Р.

— Нам нужно кое-что с тобой обсудить, — сказала мне Цирцея. Она организовала сегодня собрание на кухне.

Джек с Ти на руках, Ларк, Сол, Цирцея и я сидели за столом — такое вот совещание эпохи Нового Рассвета. Мы решили поменять терминологию и смотреть в будущее.

На закате после битвы мы все, затаив дыхание, ждали нового дня, когда солнце вновь поднимется над горизонтом и птицы запоют, встречая рассвет. Снег продолжал таять. Пошёл лёгкий дождик, затем прекратился, как и должно было быть в тот день перед Вспышкой, если бы не катастрофа.

— Что случилось? — спросила я Цирцею. Я ожидала серьёзного разговора — как-никак, я едва не убила всех игроков.

— Ты должна прочитать письмо, которое оставил тебе Смерть.

Ох. Письмо. Видимо, Ларк тогда услышала его последние слова.

Все за столом смотрели на меня выжидающе.

Переживали, что я сорвусь из-за этого письма и разнесу всё к чертям? Чёрта с два! Да, часть меня умерла вместе с Ариком, но я вернула свой жгут на место и затянула его вновь — ради Ти.

— Хорошо, — сказала я Цирцее. — Я сделаю это.

Держа руки под столом, я провела пальцами по символу Арика. Одному из шестнадцати на моих кистях.

Когда-нибудь какой-нибудь игрок соберёт все двадцать один. Пускай мы положили конец апокалипсису, но игру это не завершило. Наша жертва не была принята.

Как сказала Цирцея: «Это не жертва, если ты не воспринимаешь это как великую потерю». А мы все только рады были отдать жизнь.

Помимо нас четвертых, в живых оставался Мэтью. Иногда я чувствовала его присутствие в своей голове, словно он проверял, как я.

Я говорила ему: «Я понимаю, почему ты нас убил. Мы вынудили тебя». Но он так и не отвечал.

Не знаю, как к нему относиться. Спокойно ли он спал перед битвой, зная, что мой супруг её не переживёт? Как бы я ни была рада завершению апокалипсиса, я ни на секунду не переставала думать о том, что мы с Ариком могли провести больше времени с сыном в этом новом мире.

Если даже Смерть чувствовал, что эта игра будет не такой, как предыдущие, то уж Мэтью наверняка предвидел всё это.

Спасибо, что предупредил, Дурак.

— Хорошо? — повторила за мной Ларк. — Ты просто возьмёшь и прочитаешь это письмо?

— Угу.

Могу собой гордиться: мой голос прозвучал совершенно нормально.

— Но мы тебя не торопим, — заверил Джек. Он спал в гостевой комнате по соседству со мной и Ти. Я задумалась. Похоже, все беспокоятся за малыша, поэтому бдят по очереди.

Ларк сощурила глаза.

— Так, стоп, ты что, опять вернулась к этому приёму со жгутом?

Да! Но даже жгут не спасал от боли. Замок вновь стал моим аппаратом ИВЛ. Я питалась лотосами и делала вид, будто Арик уехал пополнять наши запасы. С минуты на минуты его шпоры зазвенят в коридоре. Я частенько поглядывала на дверь, ожидая его появления.

И не только я: наш малыш постоянно искал его глазами. Что-то заставляло Ти просыпаться каждый раз в два часа ночи. Он охотно тянул ручки, а когда Арик так и не приходил, Ти начинал плакать.

— Я в порядке, Ларк. Я готова.

Цирцея поднялась со своего места.

— Тогда решено. Мы проводим тебя до кабинета.

Ого. Они поверили мне.

— Отлично.

Я встала со стула.

В полной тишине мы вышли из кухни и направились по коридору. Я переживала, что замок пострадает из-за землетрясения, но Арик оказался прав — здание осталось целым. Лишь пара трещин образовалась то тут, то там. Чуть съехавшие картины легко было вернуть на место.

А вот обитатели замка пострадали куда сильнее.

Перед дверью кабинета я сказала:

— Дальше я сама.

Они нервно переглянулись.

Ти в руках Джека произнёс «агу» и нахмурился, растерявшись при виде напряжённых улыбок окружающих.

— Pequeña, мы можем остаться и поддержать тебя. — Сол ласково улыбнулся мне. — Я умею держать за руку, как никто другой.

И тут же прикусил губу, вероятно, подумав что-то вроде: «Смерть мог бы держать её за руку, imbécil». Они все ходили на цыпочках вокруг меня. Как по минному полю.

Не надо!

— Я в порядке, правда.

— Тебе не обязательно делать это прямо сейчас, — продолжал настаивать Джек. — Ещё слишком рано.

Ларк внимательно следила за моей реакцией.

— Послушай, Эви, мы понимаем, как тебе непросто…

Сказала та, что так смело отпустила почти весь свой зверинец на волю, чтобы все звери могли участвовать в размножении. Она оставила при себе только своих фамильяров, нескольких лошадей и скот для пропитания, но всем остальным предстоит удивительная — и опасная — жизнь на свободе.

Титан остался. После смерти Арика призрачно-белая шерсть красноглазого скакуна вновь стали обычными серыми. Когда-нибудь Ти будет кататься на этом коне.

— Поговорим позже, ребят, — бросила я через плечо, заходя внутрь. — Я найду вас, когда закончу.

И закрыла за собой дверь.

Оставшись одна, я окинула взглядом кабинет. Пальцы невольно потирали медальон. Много мест в замке были богаты на воспоминания — моя башня, где я разрисовала стену; моя танцевальная студия, где Арик подарил мне балетные туфли, и, разумеется, наша общая спальня, но эта комната больше всего напоминала о нём.

Я осматривала бесценные реликвии, внезапно поймав себя на том, как мечтательно улыбаюсь. В один из первых случаев, когда Арик пустил меня в свою святыню, я махнула на короны и скипетры и пошутила, дразня его:

— Признайся, ты носишь их, когда никто не видит. Играешь в теннис скипетрами?

— Нет, Императрица. Не играю.

— Можно мне? Можно мне?

Сдерживая улыбку, он сказал:

— Нет, Императрица, нельзя…

Мы постепенно влюблялись друг в друга… Это нельзя было предотвратить, нельзя было остановить, это было подобно водопадам, что есть и на его, и на моей карте.

Моё внимание переключилось на его коллекционные книги. Однажды, занимаясь любовью, мы случайно сбили их с полок, и он, смеясь, крикнул: «Пусть падают!»

Я перевела взгляд на поднос с водкой. Одна рюмка осталась на столе рядом с хрониками. Должно быть, он выпил стопку прошлой ночью. Пустая рюмка больше никогда не будет наполнена.

Я прошлась вдоль ряда огромных готических окон. Он частенько стоял у них, пока его изощрённый ум выстраивал новую стратегию.

Я выглянула посмотреть на залитый солнцем пейзаж вокруг замка и мысленно представила возвращение Арика. Вот-вот я увижу его, с прямой спиной скачущего на коне после долгой дороги. Он снимет шлем и помашет мне, его глаза засияют светом звёзд.

Мои фантазии были настолько яркими и живыми, что я едва могла отличить их от реальности.

Мой разум играл со мной в странные игры в замке Леты, и я уже не могла без них обойтись. Особенно когда вернулась к столу Арика и открыла его хроники, чтобы прочитать письмо.

Охотник

— Зря мы это сделали, — сказал я остальным, когда мы возвратились на кухню. — Она ещё не готова к этому.

Пока красная ведьма взяла отпуск, а волосы вновь стали светлыми, Эви почти не ела и не спала, просто бродила по замку, выглядя так, будто призрака увидела.

Нет, не так. Она выглядела так, будто вот-вот увидит призрака. Я даже не был уверен, понимает ли она в полной мере, что Доминия с нами больше нет.

Или что игра продолжается.

Шесть Арканов пали. Пять осталось.

Как я и подозревал, могила Иссы не стала последней в моей жизни. Эви хранила урну с прахом Доминия на своей прикроватной тумбочке, а вот Кентарха, Габриэля и Джоуля я похоронил рядом с бабушкой Эви и Финном. Эви на похоронах, устроенных нашим падшим друзьям, походила на лунатика, совершенно не осознающего, что происходит.

Да, конечно, Кентарх наконец-то воссоединился с Иссой, а Джоуль — с Каланте и своей семьёй. Может, в раю Габриэль летает по чистому голубому небу, о каком ангел мог только мечтать. Потому что при жизни его не дождался.

Цирцея села за кухонный стол.

— Так надо. Это нельзя откладывать.

Я перехватил Ти поудобнее.

— Прошла всего неделя. К чему такая спешка?

Я не знал, как помочь Эви. Я почти всё своё время проводил с ребёнком — с этим никаких проблем, я только рад. Но я не могу исправить случившееся ради Эви. Хотел бы я забрать всю её боль, но это невозможно.

Ларк достала из холодильника кувшин с молоком и налила себе стакан.

— Дела в мире всё ещё плохи. Мои разведчики присылают образы, от которых у меня мурашки по коже.

Она почесала за своим острым ухом.

— Я вижу то же самое, — присоединилась Цирцея. — Несмотря на еду, солнце, чистую воду и отсутствие Бэгменов, мир всё ещё разрушен. Как последние оставшиеся Арканы мы должны взять дело в свои руки и восстановить порядок.

Ларк кивнула.

— После того астрального путешествия я чувствую себя ответственной… буквально за всех. Эви первая заметила, что мы должны переориентироваться на помощь другим, использовать наши силы во благо. Я готова. Но мы застряли здесь, как животные в спячке.

Она села со стаканом и сделала большой глоток.

Сол прислонился спиной к кухонной тумбе.

— И лучше не станет, пока люди не обретут надежду. Им нужна надежда.

— Тогда вы правы, — согласился я. — Людям нужны Арканы. Я видел, на что вы способны. Возможно, в этом теперь ваше предназначение.

— Может быть. — Цирцея выглядела обеспокоенной. — Но игра продолжается.

Я нахмурился, не веря в это. Не думают же боги, что оставшиеся Арканы просто поубивают друг друга?

— Это явно уже позади. Я видел, что вы сделали вместе, эту особую связь. Могу только представить, что вы чувствовали в тот момент.

Моя девочка объединилась с другими Арканами, и вместе они вернули мир к жизни. Я и прежде считал её divinité — божеством. Теперь же мне остаётся только надеяться когда-нибудь стать достойным её.

— Я всё ещё не понимаю. Гейб говорил, что нам надо привлечь внимание богов и пожертвовать чем-то дорогим. Как вы мне сами сказали, каждый из вас был готов отдать свою жизнь.

В качестве некого всеобъемлющего — и духовного, и физического — подношения.

— Но мы не умерли, — сказала Цирцея. — Мы не предложили богам ничего стоящего, чтобы им захотелось прекратить игру навсегда.

— Вы уверены, что один из вас всё ещё должен стать бессмертным?

Она переглянулась с Ларк и Солом.

— Да. Мы поправили покосившуюся сцену, но спектакль продолжается.

Это заявление тут же переключило меня в режим защитника. Хотите навредить моей девочке, серьёзно?

Я постарался говорить ровно:

— И как вы себе это представляете?

— Мы выйдем наружу и пойдём в разные стороны. Оставим судьбе право выбрать победителя. А сами пока будем помогать людям.

Похоже на неплохой план, но…

— Не забывайте, что где-то там ещё есть Жезлы. Не попытаются ли оставшиеся Младшие Арканы спровоцировать вас на бой?

Я тоже из Младших? Но у меня нет ни малейшего желания стравливать этих людей между собой. Ровно наоборот.

— Задача Младших — ускорить завершение игры, чтобы остановить катастрофу, — заметила Цирцея. — Мы разобрались с апокалипсисом. Ещё они должны помогать людям. И мы собираемся этим заняться. Если они увидят, что наши интересы сходятся, возможно, они оставят нас в покое.

Возможно. Но мы понятия не имеем, где они и на что способны.

Сол спросил:

— А как же сама игра, что сводит нас друг с другом? Я много слышал о том, как судьба намеренно устраивает так, чтобы пути Арканов пересекались.

— Судьба? Или Перст Судьбы? — уточнила Ларк, намекая на Мэтью. Это его прозвище. — Наш план сработает, только если Дурак это допустит.

В который раз я мысленно спросил: «Что ты задумал, coo-yôn?»

Цирцея пожала плечами.

— Есть только один способ выяснить.

Сол выглядел расстроенным.

— Не всем из нас хорошо в одиночестве. Только мне показалось, что я обрёл семью после Вспышки… Ну, после Нового Рассвета. И вы уже предлагаете расстаться.

— Я тоже не хочу вас покидать. — Словно бы в поисках утешения Цирцея потянулась к Ти. Я передал малыша ей, и она прижала его к себе. — Увы, но у нас нет выбора. Мы должны сохранять бдительность. Зов битвы может вернуться в любой момент.

Так вот почему Цирцея настаивала на том, чтобы Эви прочитала письмо. Время играет свою роль. Жрица боится, что кого-то из них может перемкнуть.

Выдавив улыбку, она добавила:

— Давайте не будем испытывать судьбу.

И между строк читалось: «Или себя».