Императрица
— Даже если ты убьёшь меня, пока я сплю, оно всё ещё того стоило, — сказала мне Цирцея, устраиваясь на кровати, которую Арик перетащил к бассейну.
— Я не собираюсь тебя убивать, — заверила я и шутливо добавила: — По крайней мере, не сегодня.
— Ещё рано, Эви Доминия. Ещё слишком рано.
— Да-да, ты права.
После того, как Жрица приняла душ, переоделась в одну из моих пижам и плотно поужинала, я показала ей гостевую комнату, но она сказала:
— Я бы предпочла бассейн, если не возражаете. Не хочу показаться вам капризной гостьей, но это бы… — она бросила взгляд в сторону Ларк, — меня успокоило.
Я пообещала ей:
— Никто здесь тебя не обидит.
Печальная улыбка.
— В конце игры нам всем придётся. Так было всегда.
Хотя Арика беспокоил расход электричества, я всё же уговорила его включить нагрев воды и несколько дополнительных обогревателей. Стеклянная стена была вполне герметична, но в подвале всё равно прохладно без дополнительного обогрева.
Цирцее нужно нормально восстановиться.
Я присела на кровать рядом с ней.
— Тебе нужно что-нибудь ещё?
Вещи, которые я ей одолжила, были слишком огромными. Она похудела почти на четырнадцать килограммов с нашей прошлой встречи.
Она покачала головой.
— Ты знала, что в этом бассейне солёная вода? Ах, и кровать такая мягкая! Это было очень благородно со стороны Смерти принести её сюда.
Перед тем как река у замка замёрзла, Цирцея общалась с помощью неё. Мне нравилось приходить к берегу и болтать с Жрицей. Теперь же она сидела прямо передо мной.
— Не думала, что ты придёшь.
Выход на сушу всегда предвещал ей скорую гибель.
— Я уже говорила тебе, что выход из глубин может быть моей единственной надеждой. У меня не было выбора. Чтобы добраться до храма, я становлюсь одним целым с океаном, но больше в нём нет жизни, а значит, я не могу там жить.
Связь со стихией оборвалась в обе стороны — у магии Цирцеи, как и у моей, были побочные эффекты. Я чувствую всю боль растений, которые создаю, а Цирцея, когда управляет водой, испытывает то же, что и каждая капля под её контролем.
Она продолжала:
— Тайны залегли на дно. Течения доносят шепотки, но мне их язык незнаком.
Я не совсем понимала, о чём она говорит, поэтому просто слушала.
— Я оставила свой храм и трезубец. — Она понизила голос до шёпота. — В этой жизни я больше их не увижу, не смогу туда вернуться.
Она вскинула на меня взгляд, словно сама поражалась своей откровенности.
Я была почти уверена, что там, в бездне, у Цирцеи вместо ног были Пентакли. Теперь же у неё осталось лишь несколько чешуек на руках. Ти от них в восторге.
— Почему же ты тогда не вышла к нам сразу после того, как мы победили Пола? Я же вижу, как долго ты мучилась.
Мне хотелось откормить её и окружить заботой. Обнимать и не отпускать.
— Я была слишком слаба. — Она смотрела на бассейн, в её светящихся лазурных глазах плескалось чувство вины. — Я не хотела затопить всё побережье. Я ведь могла убить вас вместо того, чтобы спасти.
— Но ты не убила нас. Мы здесь благодаря тебе.
Она посмотрела мне в глаза.
— В Джубили жили и хорошие люди. Да, поселенцы творили ужасные вещи, но это было одно из лучших мест, что я видела за время моих скитаний по водным просторам.
В хрониках Каланте говорилось, что угрызения совести испытывают только по-настоящему добрые люди. Моё сердце обливалось кровью за Цирцею.
Стараясь звучать бодрее, она сменила тему:
— Ты помнишь прошлые разы, когда я выходила на сушу?
— Нет, я мало что помню из прошлых игр. Жду новых видений.
Мэтью говорил, что вернёт мне память о двух играх через сны. Но мои кошмары оставляли мало места для воспоминаний.
— Может, ты просто не хочешь вспоминать. Прошлое может быть болезненным.
Охотно верю.
Жуткий волчий вой раздался снаружи. Ларк отказалась лично поприветствовать нашу гостью, сказав: «Когда Посейдонша заняла реку, она слопала моего тигра и насмехалась над талантами Финна как мага. С чего вдруг я должна тратить на неё своё время?»
Цирцея всматривалась в ночь.
— Живя с Фауной, ты играешь с огнём.
— Играем с огнём мы с Императором.
— Возможно, Джек выманит его. Разве не в этом заключается ваш план?
Он с ребятами отправились к убежищу Мечей. Разговор с Цирцеей помог мне отвлечься.
— Они надеются на это. Но я начинаю верить в то, что Император придёт сюда.
У Рихтера ко мне нездоровый интерес.
Если наши с ним силы равны, или его с Цирцеей, я смогу защитить наш дом.
Если.
Цирцея сказала:
— Я была удивлена тому, что ты отпустила Джека после смерти Повешенного.
— В тот момент это казалось логичным. Я всё ещё люблю его… и Арика.
Я покрутила кольцо на пальце. Цирцея вздохнула.
— В прошлых играх ты никого не любила. Но в этой жизни твоя любовь безмерна.
И не поспоришь.
— Давай продолжим разговор завтра. — Веки Цирцеи потяжелели. Мне показалось, она едва сдерживает зевоту. — Я хочу встать пораньше, чтобы увидеть своего крестника, так что рассчитывай время. К слову о времени, разве тебе не пора его кормить?
Я начала сцеживать молоко и использовать бутылочки наряду с грудным вскармливанием, просто на случай, если со мной что-нибудь случится.
— Почему ты так заботишься о нём? Он не вернул солнце, не начал новую эру…
— Пускай ты мне не нравишься, но я хорошо отношусь к Смерти, а Ти — его сын. К тому же я понимаю, что это первый ребёнок у двух Арканов за все эти века. Это делает текущую игру уникальной.
— Как и апокалипсис.
— Согласна.
И тут меня озарило.
— Ты обижена на богов за то, что они тебя прокляли. — Прям как Арик. — Они не желали появления этого ребёнка на свет, а ты хотела им насолить.
Она наклонила голову.
— Я давняя почитательница всего, что связано с Арканами. Недаром я Верховная Жрица. Я могла простить богам то, что они прокляли нас, но не то, что они сделали с миром.
— Шаткий фундамент. Сол признался Джеку, что чувствует, как солнце всходит и заходит каждый день, но тёмная магия скрывает его от нас.
Цирцея кивнула.
— То же самое с моими течениями, бесплодными животными Ларк и твоей безжизненной почвой. Я тоже чувствую эту магию.
По какой-то причине мне стало не по себе от всех этих разговоров о магии и проклятьях… Это наводило на мысль, что мы на верном пути.
— И как же снять проклятье со всего мира? Поднять бунт? Когда мы были во внешнем мире, Кентарх сказал мне, что мы должны бороться не друг с другом, а с богами, взять ситуацию в свои руки.
Цирцея слабо хмыкнула.
— И ты, конечно же, поверила, что можешь победить богов. Я часто шутила о том, насколько высокого ты о себе мнения. — Посерьёзнев, она добавила: — Но то, что твои способности огромны, это факт. Границы твоих возможностей, как и у Дурака, непостижимы.
Она уже мне как-то говорила, что мать-земля контролирует рождение и возрождение.
— Непостижимая… Именно так я бы описала красную ведьму.
— Похоже, что внутри каждой из нас живёт ведьма.
Вот только Цирцея реально является заклинательницей.
Я решила отложить разговор об игре и проклятьях до тех пор, пока ей не станет лучше.
— Я всегда считала, что с ведьмами обошлись несправедливо. Они просто хотели, чтобы их оставили в покое и дали спокойно заниматься своим делом.
Цирцея выглядела довольной, её уголки губ приподнялись.
— Делай, что хочешь, покуда это никому не вредит[4].
Я улыбнулась в ответ.
— В одной из игр меня пытались сжечь на костре. У деревянного столба. Стоит ли говорить, что у них ничего не вышло?
Её улыбка стала шире.
— Эта история звучала смешнее, когда ты впервые мне её рассказала. Тогда… — Её лицо помрачнело, дружеская атмосфера пропала. — Иди уже, покорми моего крестника. Если я умру этой ночью, то в следующей жизни буду преследовать тебя в кошмарах.
Я вздохнула.
— Договорились…
Вернувшись в комнату, я увидела Арика. Он держал на руках спящего Ти. Я поцеловала их обоих.
— Цирцея очень признательна за гостеприимство.
— Хм. Делиться с ней значит отнимать у него.
— Мы либо найдём способ завершить эту игру — и Снегокалипсис, — либо мы всё равно обречены.
Я ожидала, что он сейчас вытащит туз из рукава, новую идею спасения. Но вместо этого он сказал:
— Не спорю.
Теперь, когда я родила, Арик перестал ограждать меня от плохих вестей. Иногда мне хочется вернуться в то тепличное время.
Он понизил голос.
— Может, пускать сюда Цирцею было не лучшей идеей. Она уничтожила целое поселение.
— Случайно! И контроль она потеряла только потому, что пыталась спасти нас с Джеком.
— Потеряла контроль над своей магией? Или над своей кровожадностью?
— Думаешь, её накрыл азарт битвы? Ты же говорил, что за все эти игры она научилась держать себя в руках.
Арик спокойно ответил:
— Да. Но способности Жрицы остаются одними из самых тёмных среди Арканов. Она представляет собой взрывную смесь морской ведьмы и морского чудища.
Мы победили Пола, но на его место придут другие монстры… Мы сами пригласили одну из них в наш бассейн?
Многозначительно вскинув бровь, Арик добавил:
— Тебе ли не знать. Ты видела её храм изнутри.
Разглядывая изображения цунами, уничтожающих порты, и чудовищ, топящих корабли, я спросила Цирцею, контролировала ли она этих монстров.
Я отвела взгляд, вспомнив её ответ: «Конечно, нет, Императрица. Я сама была тем монстром. Ужасом из бездны».