Измена. Серебряная Принцесса

Глава 13

— Знаю, что у вас сейчас проходит съемка, — с радостными нотками, проскальзывающими в голосе, шептала в трубку мама Андрея, — Но я отчего-то разволновалась и решила позвонить тебе, чтобы по секрету выведать, как движется творческий процесс. Ты только не говори Андрею, хорошо? Не сдавай меня, Севушка. Он просил не дергать тебя лишний раз, но я-то знаю, как ему важен этот фильм и, как он рад, что главную роль исполняешь ты.

На этой фразе, я еще сильнее сжала пальцами телефон и отчетливо поняла, что Ангелина Денисовна не знает всей правды.

— Может, приедешь вместе с Андреем навестить меня через четыре дня, когда вы все отснимете?

Первая мысль — отказаться.

Сослаться на занятость. И найти какой-нибудь предлог — это показалось наиболее разумным решением, пока она неожиданно не произнесла:

— В Столетних Дубах такая скука вечерами одолевает, — а следом так тяжко вздохнула на том конце трубки, что я без промедления заверила:

— Конечно, я приеду.

Столетние Дубы — название известной медицинской клиники, в которой Ангелина Денисовна, насколько мне известно, проходила обследование в прошлом году.

— С вами же все в порядке? — осторожно уточнила я.

Очень трудно подбирать слова во время беседы, когда плохо понимаешь происходящее.

— Да-да, не волнуйся, Севушка! Обычное ежегодное обследование. Но они у них тут такие долгие, что тысячу раз успеешь заскучать и состариться.

— Тогда я приеду вас навестить чуть раньше, если вы не против? Например, завтра, можно?

— А как же ваш проект? — в женском голосе послышалось замешательство, — Нет-нет, не надо из-за меня ничего менять в графике фильма! Я и подольше подожду. Андрей будет бурчать, если узнает, ты же его знаешь.

— Все в порядке. Все основные сцены, в которых я задействована, сегодня уже отсняли, — без зазрения совести соврала я, вспоминая вспышками не самые приятные отрывки дня, — Потому я легко смогу пораньше отпроситься и уехать.

— Думаешь, Андрюша не рассердиться?

— А мы ему ничего не скажем, — заверила свою собеседницу.

Зимний вряд ли когда-нибудь по-настоящему сердился на свою мать. Он ее боготворил и делал все возможное, чтобы она была счастлива. Я же никогда не расспрашивала его о других родственниках. Ощущала, как он напрягается и закрывается, словно обрастает броней, если речь заходит о его родне.

Лишь знала, что его отец погиб, когда он был еще совсем маленьким, и они с матерью ни с кем с тех пор больше не поддерживали связь. Он всегда беззаботно говорил: «В моей семье только два человека. Мама и я. И мне никогда не был нужен никто другой, пока я не встретил тебя».

Воспоминание обожгло болью. Кольнуло. Ведь я ему верила. Не могла не верить, когда он так смотрел. Смущенно опускала глаза и радостно трепетала изнутри. А оказалось, что это просто слова. Слова, невесомые и пустые, как пыль на ветру.

А сегодня я воплощаю в реальность свой план поездки в клинику.

Как я уже сказала Дарьяне — я совсем не идеальная дочь своего отца. Идеальная дочь не станет обманывать любящего родителя. И как бы стыдно мне не было, но несколько месяцев назад я первый раз под предлогом похода по магазинам приехала к одному из крупных торговых центров, но на самом деле провела несколько часов не за покупками, а тайно встретилась с Андреем.

Совесть и стыд перед папой съедали меня, но стоило встретиться взглядом с Зимним, как все сомнения меркли и уходили на второй план.

Предупредив Николая, что я за час сообщу ему, когда следует за мной заехать, вышла из машины и направилась к стеклянным дверям здания. Войдя внутрь, спустилась на цокольный этаж, в котором располагался продуктовый магазин. Купила фруктов и пирожных, а потом пересекла огромное здание, вышла на улицу с противоположной стороны, поймала такси и поехала в клинику.

— Зачем ты столько всего накупила? — качает головой удивительно красивая женщина, чья внешность поразила в первый день нашего знакомства, и с теплом поглядывает на меня.

Как и всегда ее волосы убраны под косыночку или тоненькую шапочку. Я лишь раз видела маму Зимнего без головного убора. Тогда мы с ним без предупреждения нагрянули к ним домой, и я с удивлением обнаружила, что Ангелина Денисовна полностью седая. Странное предположение на миг закралось в голову, но Андрей развеял иллюзии, объяснив, что его мать поседела сразу после смерти отца.

— Тут совсем мало. — смущенно улыбаюсь в ответ. — Я не знала, что вам можно, а что нельзя, поэтому взяла понемногу. Достать вам что-нибудь сейчас или лучше убрать? Это же холодильник? — нерешительно останавливаюсь возле небольшого вытянутого шкафчика.

— Мне ничего не надо, Севушка. Я только недавно поела этот их чудо какой несолёный обед. Да, если не сложно, милая, лучше убери, все в холодильник. Это он и есть. И поскорее иди ко мне сюда. Присядь вот тут рядышком на стул и расскажи, что у тебя и как? У меня ощущение, будто мы с тобой сто лет не виделись.

Закончив раскладывать продукты на полки, которые и так почти забиты, возвращаюсь к маме Андрея и послушно опускаюсь на стул рядом с кроватью. Вчера мне казалось, что навестить ее будет совсем не сложно. Но сейчас, заглядывая в глаза, которые как две капли похожи на глаза того, кто растоптал меня, в горле снова образуется предательский ком.

— Ну, красавица, что у тебя нового? — с ласковой улыбкой спрашивает Ангелина Денисовна и берет мою ладонь в свои руки. У нее шершавые подушечки пальцев, но при этом сами пальцы очень изящные и длинные.

Солнце мягкими волнами заглядывает в палату, в которой ненавязчиво пахнет лекарствами. Оно тоже ждет от меня какого-то ответа.

— Ваш сын изменил мне с Улей. Вдребезги разбил мое сердце, которое теперь бьется на каком-то бессознательном автомате. Кажется, я больше никогда не смогу улыбаться, так же искренне, как раньше, потому что тень их предательства теперь будет вечно меня преследовать. Вы случайно не знаете, почему он так поступил? Где я ошиблась? В чем была неправа? Почему до сих пор не могу выкинуть его из мыслей? Почему, закрывая глаза и уплывая в сон, каждый раз вижу его лицо и самозабвенно предаю собственную гордость, радостно отвечая на объятия, а потом наступает утро, и я остервенело ненавижу сама себя за слабость.

— Севушка, что-то случилось? — взволнованно уточняет женщина, не расслышав те слова, которые я озвучила про себя. — Милая моя, ты немного побледнела?

— Нет, простите. Со мной все хорошо. Просто задумалась.

— Правда? Ты же меня сейчас не обманываешь, чтобы успокоить? — она обеспокоенно щурит глаза, пытаясь разглядеть правду за броней веселости, которую я колоссальным усилием пытаюсь удержать на лице, — Знаешь, Андрюша в последнее время какой-то мрачный. При мне он, конечно, улыбается и вроде бы держится, как всегда, беспечно, но сердце матери разве обманешь? Нутром чувствую, что-то у него случилось. Что-то гложет моего сыночка. И я грешным делом подумала, вдруг вы с ним поругались. Ему об этом сказала. А он взял и рассмеялся. Уверил, что такого никогда в жизни не произойдет и я могу быть полностью спокойна. Он рассказал, что ты болела и потому не могла меня навестить, но каждый раз как я порывалась тебе позвонить или отправить какой-нибудь презент, находил предлоги, чтобы я этого не делала. Вот я и засомневалась. В итоге он заявил, что просто собран и сосредоточен из-за своего итогового проекта, только и всего, а я якобы вечно все себе выдумываю и еще и его настрой сбиваю своими нелепыми подозрениями. Еще и головой деловито покачал, знаешь же, как он умеет. — ее глаза всегда лучатся бесконечной любовью, когда она говорит о нем.

— Знаю. — улыбаюсь в ответ.

— Так значит, у вас все хорошо? — еще раз, но уже гораздо спокойнее, спрашивает Зимняя и гладит кольцо на моем безымянном пальце.

Еще утром я вытащила его из маленькой коробочки, которую спрятала в самый дальний угол шкафа и спрятала во внутренний кармашек сумки. А потом надела на палец, когда села в такси.

Сейчас убеждаюсь, что все сделала верно.

Я не понимаю, зачем Андрей врет своей матери о наших отношениях. Но не хочу быть той, кто раскроет ей нелицеприятную правду про сына. Тем более в эту минуту.

— Все просто прекрасно. — говорю и чувствую, как количество моей сегодняшней лжи обжигает язык.

Надеюсь, я поступаю правильно.

За спиной вдруг раздается звук открывающейся двери. Мы обе поворачиваем головы и наблюдаем, как с улыбкой на губах, в палату входит Андрей.

— Мам, я сегодня пораньше освободился и решил заскочить. — на ходу бросает он, как наши с ним взгляды сталкиваются.

И на миг вся веселость сходит с его лица.