Извращенный Найт-Крик

Восемнадцать

ИДЕН

Я не знаю, как долго мы оставались в воде, наша одежда прилипла к нам, но это весело, расслабляюще, и это дает мне передышку от беспокойства, которое росло во мне после инцидента в магазине.

Чарли откланялась первой, ей позвонил Арчи. Тот факт, что они могут разговаривать только по телефону, заставляет меня чувствовать себя неловко. Я ненавижу, что они сейчас на расстоянии из-за меня, но они оба, кажется, смирились с этим, даже если мне неудобно из-за того, как я влияю на жизни людей.

Ксавьер и Хантер вскоре выбрались наружу, ворча по поводу того, что их одежда прилипла к телу, в то время как Лу-Лу пожаловалась на морщинистую кожу, оставив в озере только Тобиаса и меня.

— О чем ты думаешь, Шарик? — Спрашивает Тобиас, обнимая меня сзади за талию и кладя подбородок мне на голову. Мои руки мгновенно скрещиваются на груди, чтобы сжать его бицепсы, когда я снова расслабляюсь в его объятиях.

— Честно говоря, все и ничего, — отвечаю я, вздыхая и закрывая глаза, пытаясь разобраться в своих мыслях.

— Могу я чем-нибудь помочь? — он спрашивает, и это заставляет меня улыбнуться. Он всегда спрашивает первым. Это напоминает мне о грубом обращении при нашей первой встрече. — Я мог бы просто выслушать и помочь тебе разобраться со всем, что у тебя на уме.

— Я была бы признательна тебе за это, — честно говорю я ему, откидывая голову назад и открывая глаза, чтобы посмотреть на него, и он кивает. Его шапка прочно натянута на голову, и его точеный пресс виден сквозь рябь воды, когда он оглядывает меня.

— Ты хочешь остаться в воде или обсохнуть? — Он гладит меня по щеке, не останавливаясь, пока не достигает ключицы, и от этого у меня мурашки бегут по коже.

— Можем ли мы выйти и, может быть, воспользоваться огромной ванной? — Я еще не успела в ней отмокнуть. День клонится к вечеру, медленно сгущаются тучи, и солнце уже не согревает меня так, как раньше, но мне нужно немного воды, чтобы привести себя в спокойное состояние.

— Все, что тебе нужно, Иден, — шепчет он мне на ухо, подталкивая к дому, и в ту секунду, когда мы выходим из воды, мы дрожим от холода.

— Черт, как холодно, — ворчу я, одергивая прилипший ко мне материал комбинезона. Тобиас подходит, чтобы встать рядом со мной, обнимает меня за плечи и ведет нас к задней двери.

Войдя в дом, я обнаруживаю, что Лу-Лу и Хантер спорят о том, кто что приготовит на ужин, они ворчат о том, какая нужна чертовски вкусная еда для беременной женщины, и я не могу не закатить глаза, когда Тобиас направляет меня к лестнице.

— Что вы, ребята, делаете? — Спрашивает Ксавье со своего места на диване, почти надувшись, когда его глаза фиксируются на руке Тобиаса на моем бедре. Его вопрос заставляет Чарли оторвать взгляд от телефона, чтобы посмотреть, что происходит.

— Иден хочет воспользоваться ванной. Мы скоро спустимся за едой, — отвечает Тобиас, похлопывая меня по заднице, когда мы поднимаемся по лестнице, в знак того, что бы я продолжала двигаться.

— Я приду помочь, — говорит Ксавье, но Тобиас уже качает головой, с нас капает вода. Я решаю, что не хочу быть вовлеченной в то, что вот-вот произойдет между ними. Я не могу смириться с тем, что они препираются из-за того, кто проводит со мной время в хороший день, но когда мой разум так поглощен заботами, я просто не могу с этим справиться. Может быть, когда-нибудь меня заведет, что они дерутся из-за меня, но если уж на то пошло, это просто выводит меня из себя.

Продолжая подниматься по лестнице, я не оглядываюсь и направляюсь прямо в свою комнату в поисках пижамы, в которую можно переодеться после ванны. Когда я открываю дверь своей спальни, я останавливаюсь при виде всех вещей "Звезд" вперемешку с моими.

Странно видеть. Мы четверо были так близко друг к другу, и мне странно приятно видеть их футболки и шорты вперемешку с моими платьями и нижним бельем. Выбрав одну из футболок Хантера, которая была перекинута через спинку стула в углу, и чьи-то боксеры из комода, я несу их в ванную и обнаруживаю, что Тобиас возится с кранами.

Я даже не слышала, как он поднялся по лестнице. Мне действительно нужно лучше осознавать свое окружение.

Ванная комната отделана от стены до стены кремовой и бежевой плиткой, включая пол и потолок, и от этого в комнате становится теплее. Душевая кабина, ванна и туалетный столик выполнены из белого фарфора, а на полке в дальнем углу сложены пушистые полотенца терракотового цвета.

— Какой из этих ароматизированных пузырьков ты хочешь, Шарик? — Спрашивает Тобиас с улыбкой на лице, поскольку находит себя забавным, и это заразительно.

— Если есть что-нибудь кокосовое, я хочу его, если нет, подойдет любой аромат, — говорю я ему, кладя одежду, которую держу в руке, на туалетный столик, прежде чем расстегнуть молнию на спине своего промокшего комбинезона. Я стаскиваю ткань со своего тела, съеживаясь от звука, с которым он шлепается о кафельный пол.

Взглянув в зеркало, я замечаю, что Тобиас смотрит на меня через отражение. Его горячий взгляд ласкает меня с головы до ног, прежде чем начать все сначала. То, как он смотрит на меня, заставляет меня чувствовать себя гребаной королевой.

Вытаскивая резинку из своих растрепанных мокрых волос, я слегка качаю головой, позволяя им естественным образом упасть на спину, прежде чем потянуться за спину, чтобы расстегнуть лифчик, но Тобиас опережает меня.

— Позволь мне помочь тебе с этим, — бормочет он мне в шею, подходя и становясь позади меня. Он использует зеркало, чтобы наблюдать за мной, оценивая, как кружевной материал, покрывающий мою грудь, обнажает мои напряженные соски. — Такая красивая, — шепчет он, и я становлюсь выше, горделивее под его оценивающим взглядом.

Я не помню, когда он снял свою футболку, но все, что осталось между нами, — это мои трусики и его пляжные шорты, и когда его пальцы скользят по моей грудной клетке, снимая пояс трусиков с бедер, я ахаю.

— Иден Грейди, я помогаю тебе залезть в ванну. Перестань думать о неприличных вещах, пока не вывалишь на меня все свои проблемы, — упрекает он, его губы касаются моей шеи, когда он говорит, и дрожь пробегает по моей спине.

— Ты такой гребаный дразнец, Тобиас Холмс, — ворчу я, тоже называя его полным именем, и он улыбается мне сверху вниз, разворачивая к себе.

Мои руки мгновенно опускаются к его груди, когда он спускает кружево с моих ног, и я освобождаюсь от них, не отводя от него взгляда.

Огонь в его глазах говорит мне, что он сейчас так же возбужден, как и я, но он изо всех сил старается быть уважительным и первым заговорить со мной. Я ценю это, но это не значит, что я тоже не могу его дразнить.

Скользя руками вниз по его торсу, я медленно провожу пальцами по каждой впадинке между его мышцами. Я просовываю руки под его шорты, обводя ими его спину и опуская их, когда мои руки скользят по округлостям его ягодиц.

Я наблюдаю, как он прикусывает губу, его дыхание учащается, и он кладет руки на мои бедра, заставляя себя не сжимать меня сильно, как обычно. Я закатываю глаза. Я в нескольких секундах от того, чтобы наброситься на него, прежде чем мы успеем даже поговорить, но, словно почувствовав мой следующий шаг, он делает шаг назад, увеличивая ненужное расстояние между нами, и я свирепо смотрю на него.

Этот ублюдок точно знает, что делает. Ухмылка на его губах и озорной огонек в глазах говорят мне об этом.

— Залезай в ванну, Иден, — тихо приказывает он, и я охотно иду без паузы.

Ванна представляет собой огромный круг и совершенно неуместна в хижине в лесу, если честно, не та деревенская атмосфера, которую вы ожидаете, но я не буду жаловаться, если это даст мне шанс залезть в нее с одним или, может быть, двумя "Звездами". К ней даже подведены ступеньки для вашего удобства.

Когда моя нога касается первой деревянной ступеньки, Тобиас берет меня за руку, помогая войти в воду, и когда я ступаю в ванну, я удивляюсь, насколько высоко она на самом деле находится над землей. Прежде чем я успеваю опустить вторую ногу в теплую воду, Тобиас ощупывает мою задницу, наклоняясь, чтобы нежно поцеловать мой клитор, и моя голова откидывается назад от этого прикосновения.

— Черт, — стону я, наблюдая, как он крепко сжимает свой твердый член, прежде чем это продолжится, хотя, черт возьми, это делает он. — Залезай в ванну, Тобиас, — требую я, повторяя его слова. Я выскальзываю из его рук, прежде чем передумаю, и медленно опускаюсь в воду.

Очевидно, одна из вещей, о которых Тобиас прочитал вчера, заключалась в том, что беременной женщине не следует использовать слишком горячую воду при купании или принятии душа, и у меня тут же защемило сердце при мысли о том, что мне нельзя погружаться в горячую воду, от которой шел бы пар. Но все оказалось не так плохо, как я ожидала, даже несмотря на то, что он каждый раз заранее проверял температуру для меня, убеждаясь, что не слишком горячо, прежде чем я войду.

Вода доходит мне прямо под грудь, и то, как Тобиас оглядывает меня, когда входит в воду, говорит мне, что он доволен этим, когда закрывает кран.

Пузырьки вокруг нас пахнут кокосом, и я мгновенно обнаруживаю, что расслабляюсь в воде, несмотря на то, что Тобиас маневрирует, усаживая меня туда, куда он хочет. Подтягивая меня ближе к центру ванны, он кладет мои ноги поверх своих, все еще держа меня на расстоянии вытянутой руки, чтобы я могла как следует его разглядеть. Пар клубится вокруг нас, когда мы сидим лицом к лицу.

— Бросай в меня это, Шарик. Расскажи мне, что происходит в твоей хорошенькой голове, — бормочет он, поглаживая меня по руке, и я вздыхаю.

— Я даже не знаю, с чего начать, — бормочу я, пытаясь сделать глубокий вдох, и он обхватывает мою щеку.

— Как насчет того, чтобы сказать первое, что придет в голову, и мы начнем с этого?

На мгновение нас окружает тишина, его мягкая улыбка подбадривает меня, и я должна заставить себя не смотреть вниз, между нами, потому что, если я сосредоточусь на его члене прямо сейчас, я сделаю то, что делаю всегда, и скрою свои эмоции сексом, а я не хочу делать этого с этими парнями.

— Почему Илана так одержима желанием разрушить мою жизнь? Но Арчи, мой брат-близнец, похоже, совсем не чувствует ее гнева? — Спрашиваю я, хотя знаю, что у него не будет ответа.

Я запрокидываю голову, глядя в потолок, позволяя моим словам повиснуть в воздухе между нами. Это то, о чем я не могу перестать думать с тех пор, как узнала, что Арчи — мой биологический брат.

Я понимаю, что семья Арчи, вероятно, испытывала давление со стороны Иланы, это неизбежно, но она не вышла на тропу войны, чтобы сбить его с толку, как со мной, и это приводит меня в еще большее замешательство.

— Хотел бы я знать причину всего того дерьма, которое она вытворяет, Иден, особенно по отношению к тебе. Но я согласен, для нее определенно не имеет никакого смысла не нападать на Арчи так, как она нападает на тебя. Мне жаль, что тебе приходится иметь дело со всем этим, — успокаивает он мягким голосом, когда гладит меня по щеке, поощряя оглянуться на него, что я и делаю.

— Я просто не понимаю, что могло случиться, что бы она так себя вела, — размышляю я, и он понимающе кивает, на его лице отражается сочувствие.

— Я понимаю. Кажется, каждому из нас приходится иметь дело с чьими-то действиями, которые не приносят ничего, кроме вреда невинным людям, и в этом нет никакого смысла. Я хотел бы, чтобы твоя жизнь была проще, Иден, но должен признать, я не жалею, что это привело тебя в мою жизнь. — Он проводит пальцами по воде, вызывая рябь, когда бездумно перемещает пузырьки вокруг нас.

С трудом проглатывая комок в горле, я прикусываю губу. Когда я думаю обо всем, что случилось со мной из-за Иланы, мне хочется взмахнуть белым флагом и сдаться, не желая больше иметь дело с болью и страданиями. Но если бы меня не вырвали из моего дома в Уайт-Ривер и не отправили в Найт-Крик, который только и делал, что пытался уничтожить меня, я бы никогда не узнала, что у меня есть брат-близнец. Я бы никогда не встретила Бетани, Райана и Коди, и, самое главное, я бы никогда не почувствовала того кайфа, который испытываю, находясь рядом с "Звездами".

Я просто хочу, чтобы это не было связано со смертью моего отца. Делая глубокий вдох, я пытаюсь сохранить контроль над своими эмоциями, но реальность слишком сурова.

Он никогда не увидит своего внука, если я надолго переживу Илану, и он никогда не увидит меня с Арчи, с моими друзьями и влюбленной. Что для меня безумие, так это то, что ребенок — это единственная тема, по которой я на самом деле пока не волнуюсь.

Запрокидывая голову назад, я на мгновение закрываю глаза и сосредотачиваюсь на вещах, которые делают меня счастливой прямо сейчас. Как бы мне ни было неприятно это признавать, именно "Звезды" заставляют мое сердце биться чаще, удерживают меня на земле и показывают, как сильно они заботятся, даже если это проявляется самым нелепым образом.

Я знаю, что чувствую это, и я ненавижу это. Это заставляет меня чувствовать себя безрассудной, слабой и беззащитной, но я больше не могу отрицать, что "Звезды" заставляют меня чувствовать. Когда я услышала, как Ксавье произносит эти слова в первый раз, я могла бы рассмеяться ему в лицо из-за того, как нелепо это прозвучало, но теперь я чувствую себя нелепой из-за того, что не поняла этого раньше.

— О чем ты думаешь в эту секунду, Иден? — Спрашивает Тобиас, притягивая меня ближе к своему телу, пока я ищу его взгляд, мое сердце колотится в груди от смеси возбуждения и страха, покрывающей мое тело.

— Я думаю о тебе, о нас, обо всех нас, — мне удается сказать, поглаживая его по плечам, в то время как мои глаза остаются прикованными к его.

— Что-нибудь конкретное? — он давит, его голубые глаза изучают мои, когда я качаю головой. Это абсолютная ложь, которую он видит насквозь, и он хватает меня за подбородок, удерживая на месте, когда приподнимает бровь. — Скажи мне, — бормочет он, его губы в дюйме от моих, в то время как пульс бешено колотится у меня на шее.

— Я не знаю как, — признаюсь я, запуская пальцы в его каштановые волосы на затылке, шапки нигде не видно. Он придвигает меня ближе, его член касается моей киски.

Я не знаю, какое у меня выражение лица, но по блеску в его глазах могу сказать, что он точно знает, что я не могу заставить себя сказать.

— Тогда покажи мне.

Это я могу сделать.

Я прижимаюсь губами к его губам, нежно целую его, когда он опускает руку с моего подбородка на шею, ослабляя хватку, и тогда я теряюсь в нем.

Чувствуя прикосновение его кожи повсюду, я таю в его объятиях, пока мы поглощаем друг друга. Вода плещется вокруг нас, когда я прижимаюсь грудью к его груди, желая, чтобы он был как можно ближе. Мне нравится ощущение моих сосков на его коже, зажатых между нами, когда он исследует мой рот, его язык забирает у меня столько же, сколько и я у него.

— Мне нужно почувствовать тебя, — умоляю я, двигая рукой вниз по его телу, чтобы найти член, но он качает головой.

— Позволь мне показать и тебе тоже, Иден, — шепчет он, его глаза горят желанием, и я снова прижимаюсь к его губам.

Это ощущается по-другому, даже больше, чем раньше. Я никогда не хотела больше одной ночи, но эти парни заставляют меня желать бесконечных ночей, а теперь они зацепили меня мыслью о вечности.

Передвигая нас, он поднимает меня из воды и сажает на толстый бортик ванны в углу, отодвигая все продукты в сторону, широко раздвигая мои ноги и пристально вглядываясь в мою сердцевину.

Упираясь руками по обе стороны от себя, я прислоняюсь к прохладному кафелю, чтобы сохранить равновесие, один только его взгляд заставляет меня превращаться в желе.

Он медленно проводит пальцем от моего клитора к центру, и я ахаю от прикосновения, его глаза встречаются с моими, когда я прикусываю нижнюю губу. Обводя пальцами мою сердцевину, он скользит ими по моим складочкам обратно к клитору.

Я уже готова зарычать на него, чтобы он прекратил дразниться, когда он наклоняется вперед и проводит языком по тому же пути, что только что проделал его палец.

— Черт.

Моя спина выгибается дугой, отрываясь от плитки, и мои бедра поворачиваются, чтобы потереться о его лицо, когда волна удовольствия прокатывается по мне.

Со вторым движением моих бедер Тобиас медленно вводит свои пальцы внутрь меня, вращая ими, чтобы погладить мою точку G, и моя киска сжимается вокруг него, пока он продолжает ласкать мой клитор.

— Это так приятно, — хвалю я, задыхаясь, и чувствую, как он улыбается мне.

— Так будет всегда, Шарик, — бормочет он, касаясь губами моего чувствительного места, прежде чем прикусить зубами клитор, и я почти соскальзываю обратно в воду, когда по мне пробегает электрический разряд.

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — повторяю я, пока он продолжает, мое тело прижимается к стене, когда я чувствую приближающийся оргазм, готовый взорваться.

Не нуждаясь в дальнейшем поощрении, он сосет мой клитор, трахая меня пальцами, и моя голова почти мучительно сильно ударяется о плитку позади меня, когда мой рот приоткрывается. Мое тело, кажется, разлетается на миллион кусочков, но он не сдается, наслаждаясь каждым дюймом моего оргазма вместе со мной.

Когда я больше не могу терпеть, мое тело все еще подергивается, Тобиас убирает пальцы с моей сердцевины и подводит свой член к моему входу.

— Тебе нужна минутка? — спрашивает он, и даже в моем пьяном состоянии я свирепо смотрю на него.

— Тебе лучше не заставлять меня ждать, Тобиас.

Мои слова мягкие, умоляющие, и от них его лицо светлеет, когда он медленно погружается в меня, наполняя меня и заставляя задыхаться.

Я полностью поглощена его взглядом, когда обвиваю руками его шею, ощущение его внутри меня почти ошеломляет. Прижимая мое тело к своему, он медленно трахает меня, проводя кончиком члена по каждому чувствительному месту в моем центре, и это так приятно, что я готова заплакать.

Давление его пальцев, впивающихся в мои ягодицы, говорит мне, что завтра будут синяки, и я отчаянно нуждаюсь в них. Я хочу, чтобы он оставил на моей коже такие же отметины, как на моей душе.

Наши носы соприкасаются, наши взгляды остаются прикованными друг к другу, мой рот приоткрывается, когда я вижу за голубизной его глаз его душу, его сердце, его смятение, его все.

Мои пальцы на ногах покалывает от явного признака очередного оргазма, и неуверенные движения Тобиаса говорят мне, что он тоже недалеко.

— Черт возьми, Иден. Блядь, — шепчет он мне в губы, моя киска сжимает его член, когда по моему телу прокатывается сильнейшая волна удовольствия, проходящая через меня, в то же время его член пульсирует глубоко внутри меня.

Все, что я слышу, — это белый шум, мое тело поглощено каждым его прикосновением, пока он медленно растягивает экстаз между нами. Падая обратно в воду, я смотрю, как она плещется вокруг нас, когда он увлекает меня за собой, но при этом держит за подбородок и поворачивает лицом к себе.

Я уже слышу это, как будто время останавливается, и мое сердце бешено колотится в груди, когда я наблюдаю за движением его губ.

— Я люблю…

Бах.

Развернувшись, мы оба поворачиваемся к двери и видим Хантера, заполняющего пространство, его глаза широко раскрыты, когда он разглядывает нас.

— Вам, ребята, лучше спуститься, — хрипло говорит он, проводя рукой по лицу. — Телефон Иден завибрировал внизу, на обеденном столе, где сидела Чарли. Она не смотрела намеренно, это был рефлекс, я думаю, но это нехорошо, любимая.

Подожди, что? — Что нехорошо? — Спрашиваю я, уже теряя кайф, который я только что испытывала с Тобиасом, когда замечаю беспокойство на лице Хантера.

— Ты получила еще одно сообщение. Оно было отправлено на одноразовый телефон. Я думаю, наше время в бегах, возможно, закончилось.