Извращенный Найт-Крик

Двадцать четыре

КСАВЬЕ

Идя по коридорам школы Эшвилл, я чувствую на себе взгляды каждой пары, пока направляюсь в кафетерий с Хантером и Тобиасом.

После всего, что произошло вчера утром, включая момент моего ухода, вокруг нас поселилось новое чувство страха и осторожности. Может, нас и не было, но у них было суровое напоминание о том, что здесь определенно заправляет не команда поддержки. Ни капельки.

Позиция Лу-Лу и Чарли сработала только в пользу "Звезд", напомнив всем, что Рокси и КитКат неуютно чувствуют себя на вершине пищевой цепочки. После того, как я ушел с Иден, вмешались Тобиас и Хантер, обрушив на всех словесный ад, таким образом, равновесие было восстановлено.

Хорошо. Именно так мне это и нравится.

Войдя в кафетерий, я немедленно начинаю искать Иден, но нигде ее не вижу. Где она, черт возьми? Я еще раз оглядываю комнату и тоже не вижу ни Чарли, ни Лу-Лу.

— Ты видишь Иден или мне только кажется? — Спрашиваю я, глядя налево и видя, что Хантер качает головой.

— Давай возьмем еду и сядем, прежде чем отправим ей сообщение, — бормочет Тобиас, и я вздыхаю, кивая в знак согласия.

Я действительно чертовски ненавижу все это. Сделать вид, что мы не влюблены в нее по уши, оказывается, очень сложно, но на этот раз, вместо того, чтобы сделать ее изгоем школы, мы игнорируем ее, что, в свою очередь, заставляет всех остальных игнорировать ее.

Я беру поднос, быстро запасаюсь двумя стейками и порцией картофельного пюре и направляюсь к нашему обычному столику. Когда я опускаюсь на свое место, Тобиас и Хантер занимают два места напротив меня, и это застает меня врасплох, когда Арчи опускается на сиденье слева от меня.

— Откуда ты, черт возьми, взялся? — Я ворчу, снова обводя взглядом комнату, но ее по-прежнему там нет.

Арчи не отвечает, он просто закатывает глаза, что его сестра явно помогла ему довести до совершенства. Чертовы близнецы. До сих пор так странно, что никто этого не заметил, пока моя мать не обронила этот лакомый кусочек информации, и теперь я не могу не заметить сходства — например, в их глазах и в том, как они ухмыляются над самым случайным дерьмом. Это чертовски странно.

— Ты видел девочек? — спрашивает он, и я качаю головой.

Заставляя себя поесть, я позволяю своим мыслям вернуться ко вчерашнему дню, вспоминая ощущение Иден вокруг моего члена, когда она лежала на столешнице в моей футболке… Моей. Футболке. Если это не эротическая мечта каждого парня, то я не знаю, о чем они мечтают. Тот факт, что именно она попросила об этом, только раззадоривал.

Она сказала, что я люблю тебя. Она, блядь, это сказала. Наконец-то. Я начал видеть это в ее глазах по мере того, как повторял ей эти три слова, но я облажался, как последний дурак, когда она, наконец, сказала эти слова мне. Я пообещал, что не буду хвастаться перед парнями. Ей самой нужно было побыть с ними, но я думаю, тот факт, что мы не обманули ее вчера, как это было в ее мыслях, только подтвердил, насколько это реально для нас.

Я знаю.

Что за придурок. Но оно того стоило, чтобы так ее разозлить. Она всегда кончает немного жестче, когда злится, и я не против этого.

— Кто-нибудь слышал что-нибудь от КитКат или Рокси? — Спрашивает Хантер, откусывая от своего бургера, прежде чем снова обыскать комнату, но он не находит ее, я уже проверил. Еще раз.

— Нет. С тех пор, как появились родители Рокси, подняли шумиху и потребовали исключить Иден, Чарли и Лу-Лу, — отвечает Тобиас, и я вздыхаю от того, насколько смешны эти люди.

Из того, что сказал Хантер, драка полностью вышла из-под контроля. Лу-Лу и Чарли врезались в гребаных золотоискателец, но они это заслужили. Им нравится затевать много дерьма, особенно когда они чувствуют угрозу, так что я рад, что их отбросили на шаг или два назад. Им, блядь, нужно было напоминание о том, кто здесь главный.

— Ты бы стал доверять отцу Рокси? Он был в стельку пьян, когда появился, его даже рвало в коридоре. Я не думаю, что он очень хорошо воспринял то, что твоя мать теперь мэр, — вмешивается Арчи, и я бросаю взгляд в его сторону.

Я этого не знал, и краем глаза могу сказать, что Тобиас и Хантер тоже этого не знали, их глаза расширились от удивления. Потеря такого высокопоставленного положения в этом городе с такими людьми тяжело ударит по любому. Нам нужно будет присматривать за ним и следить, чтобы он не стал слишком безрассудным, потому что он либо отчается угодить Илане, что подвергнет Иден опасности, либо захочет отомстить Илане, а я не хочу, чтобы он думал, что это вообще связано со мной.

Я вытаскиваю телефон из кармана, готовый отправить Иден сообщение, когда на экране появляется сообщение о пропущенном звонке от моего отца. Отлично. Он, черт возьми, может подождать. У меня так же мигает значок голосовой почты, но я послушаю это позже.

Я не разговаривал с ним с тех пор, как он позволил мне отвезти Иден к ее матери, и это было полное дерьмовое шоу. Он не предложил никакого объяснения ситуации, хотя я и не настаивал на нем, мое внимание было сосредоточено исключительно на Иден.

Решив, что не могу дождаться, когда появятся девочки, я нажимаю на имя Иден, поднося телефон к уху, когда слышу, как он звонит. Мы понятия не имеем, кто работает на Илану в школе Эшвилла, и мы не хотим так легко все это завалить, но это, незнание того, где она, чертовски губит меня.

— Алло? — В трубке раздается голос Лу-Лу, и это мгновенно приводит меня в состояние повышенной готовности. Я напрягаюсь, когда смотрю на парней.

— Где Иден? — Я рычу, глядя вниз на стол и подпирая голову рукой, пытаясь отгородиться от всех в комнате.

— Подожди… Почему у тебя в телефоне Ксавье сохранен как Анаконда? Это потому, что у него большой член? Я знаю, что в нем есть энергия большого члена, но…

— Лу-Лу, не сейчас, — бормочет Иден, прерывая расспросы Лу-Лу.

В любое другое время я бы сосредоточился на том, что говорит Лу-Лу, прихорашиваясь, как гребаный павлин, при ее словах, но звук рвоты, который следует за заявлением Иден, заставляет меня подняться из-за стола. Я тут же встречаюсь взглядами с Хантером и Тобиасом.

— Это Иден? — Спрашиваю я, мое сердце колотится в груди, когда я сосредотачиваю все свое внимание на ее ответе, и Лу-Лу хмыкает.

— Да. Она сбежала с занятий раньше, и с тех пор ее не переставало тошнить. Она тоже жалуется на головную боль. Я не знаю, подхватила ли она какую-то болезнь или это… — Она замолкает, не желая озвучивать это вслух, но я понимаю, что она имеет в виду. Если с ней что-то не так, ее нужно осмотреть. немедленно.

— Что, черт возьми, происходит? — Требует ответа Тобиас, наблюдая, как я пытаюсь сохранять спокойствие.

— Хантер, мне нужно, чтобы ты позвонил Райану прямо сейчас. Скажи ему, что нам нужен врач или медсестра как можно скорее. Кто-нибудь, кто может сказать нам, что вызывает плохое самочувствие, — приказываю я, игнорируя вопрос Тобиаса, потому что я, блядь, не могу ответить на него здесь.

— Хорошо, — просто отвечает он, не спрашивая дальнейших подробностей, потому что знает, что я не могу объяснить прямо сейчас. Моя еда давно забыта, и я не планирую проводить здесь больше ни секунды.

— Арчи, возьми свою машину и подгони ее к пожарному выходу возле спортзала, — требую я, и он вскакивает со своего места за считанные секунды, не задавая мне вопросов, выбегает из комнаты.

— Ксан, мне нужно, чтобы ты сказал мне, что, черт возьми, происходит прямо сейчас, потому что ты ведешь себя так, словно кому-то отрубили голову, — выпаливает Тобиас, поднимаясь на ноги и кладя руки на стол передо мной.

Черт, подожди… Я слишком остро реагирую? Я так не думаю, но это не опасно для жизни… насколько нам известно. Черт. Но это же возможно. Кафетерий практически исчезает вокруг меня, мое поле зрения сужается до выхода из этой комнаты. Я чрезмерно сосредоточен на том, чтобы вытащить Иден отсюда.

— Она нездорова, но это может быть серьезно. Мы ничего не знаем из этого дерьма, и мне нужен врач, который изложил бы мне факты, — выпаливаю я. Он кивает в знак согласия и направляется к выходу, не сказав мне больше ни слова.

— Ксавьер, пожалуйста, не высовывайся. Мы оба знаем, что она убьет тебя во сне, если ты спустишь все это коту под хвост, из-за того что ее вырвало, — предупреждает Лу-Лу, напоминая мне, что она все еще разговаривает по телефону, и я вздыхаю.

— Прекрасно. Где вы, ребята? Мне нужно, чтобы ты добралась до Арчи, — ворчу я, проводя рукой по волосам, пытаясь сдержать свои эмоции и сохранить бесстрастное выражение лица. Она объясняет, где они, прежде чем закончить разговор.

Не говоря ни слова, мы выходим из кафетерия. Несколько человек следят за нашими движениями, но убийственный взгляд на моем лице удерживает всех на расстоянии вытянутой руки. Я слышу, как Хантер бормочет Райану по телефону, надеясь что-нибудь устроить, пока мы направляемся к главному выходу.

Каждая клеточка моего существа хочет, чтобы я пошел в коридор, куда я отправил Лу-Лу, мне нужно увидеть Иден собственными глазами, но это только разозлит ее. Так что вместо этого я сбегаю по ступенькам, дерьмовая погода все еще нависает над городом, а капли дождя шлепаются у моих ног.

Я открываю свой "Jaguar" и забираюсь внутрь. С Хантером рядом и Тобиасом на заднем сиденье я завожу двигатель, но не двигаюсь с места, ожидая, пока красная машина Арчи проедет мимо. Я вижу вспышку светлых волос на заднем сиденье, сигнализирующую о том, что она там.

— Что сказал Райан? — спрашиваю я, считаю до десяти, прежде чем трогаюсь с места.

— Они готовят медицинский кабинет, и кто-нибудь будет там в течение часа, — отвечает он, его взгляд сосредоточен на задних фарах машины Арчи.

Пожалуйста, пусть с Иден все будет в порядке.

ИДЕН

О Боже мой.

Если меня вырвет еще раз, я думаю, что мой настоящий желудок вывалится наружу.

С меня хватит.

Во мне ничего не осталось. Из-за невероятно высокого уровня тошноты и непрекращающейся рвоты в течение последних сорока минут у меня раскалывается голова, и я просто чертовски хочу спать.

Я чувствую себя такой мерзкой. Должна признаться, я думала, что Ксавьер разыграет передо мной роль альфы пещерного человека и полностью разрушит все, что мы создали, чтобы скрыть наши отношения в школе. Но, что удивительно, он послушался, когда Лу-Лу напомнила ему не устраивать сцен.

Его "Jaguar" ехал прямо за нами всю обратную дорогу до дома Бетани, и все, о чем я могу беспокоиться, — это о том, что меня стошнит перед "Заездами", когда мы подъедем.

Чарли помогла мне собрать волосы в хвост на затылке, чтобы они не мешали мне и не падали в унитаз, в то время как Лу-Лу нежно поглаживала мне спину. Я чувствую себя нелепо, а теперь они все слишком остро реагируют, потому что это всего лишь небольшая утренняя тошнота, которая просто так не пройдет.

— Иден, ты не хочешь выпить глоток воды? — Спрашивает Чарли с переднего сиденья, встряхивая бутылкой между нами, и я неохотно беру ее, потому что знаю, что не смогу удержать ее в себе. Однако все, о чем я могу думать, это о том, что всякий раз, когда в детстве меня так сильно тошнило, мой отец советовал мне воздерживаться от употребления жидкости.

Я кладу голову на плечо Лу-Лу, воспоминание о нем мгновенно приводит меня в подавленное настроение, напоминая о том, что я уже потеряла. Я делаю крошечные глотки воды, пока Арчи притормаживает, подъезжая к дому Бетани, и ворота открываются.

Пожалуйста, не позволяй Ксавье перегибать палку по телефону. Мне не нужно, чтобы Бетани и Райан беспокоились еще больше, чем они, кажется, уже беспокоятся.

Это все, что мне, черт возьми, не нужно, чтобы побольше их нависало надо мной и заставляло меня чувствовать себя девицей в беде.

Пока Арчи паркует машину, я отказываюсь ждать чьей-либо помощи, поэтому распахиваю дверцу машины, отстегиваю ремень и выбираюсь со своего места как можно быстрее. Единственная проблема в том, что едва я делаю два шага, как мне кажется, что мой мир качается вокруг своей оси.

Моя голова наклоняется вправо, и мое тело почти оседает вместе с ней, когда у меня начинает кружиться голова. Что, черт возьми, со мной происходит? Мои ноги почти превращаются в желе, и как раз перед тем, как я падаю на гравий под ногами, кто-то подхватывает меня.

Я смотрю в зеленые глаза Хантера, который смотрит на меня сверху вниз с беспокойством, пока я пытаюсь прогнать туман.

— Ты в порядке, любимая? — спрашивает он, убирая с моего лица выбившуюся прядь волос, пока я остаюсь неподвижной в его объятиях.

— Либо я умираю, либо этот ребенок издевается надо мной, — невнятно произношу я в ответ, мой язык отяжелел во рту, и он сочувственно улыбается мне.

— Я держу тебя, — это его единственный ответ, когда он просовывает руку мне под ноги и поднимает меня с земли. Радуясь, что он снимает с меня напряжение, из-за нехватки энергии я кладу голову ему на плечо, когда он несет меня внутрь, а руки кладу на колени, потому что у меня нет сил держаться за него. Мои глаза закрываются от усталости, когда на нас обрушивается дождь.

— Эй, ребята, с вами все в порядке? Райан сказал, что с Иден что-то не так, — кричит Бетани, ее голос становится громче, когда Хантер идет в ее сторону.

— Кажется, ей чего-то не хватает. Я не знаю, может, это из-за витамина В12, железа или чего-то еще, но она весь день пила воду, так что я не совсем уверена, — тараторит Лу-Лу, удивляя меня, и я хочу знать, откуда она взяла всю эту информацию, но у меня просто нет умственных сил. Все, чего я хочу, — это поспать и дать отдых своему телу.

— Доктор устанавливает свое оборудование в комнате. Не хочешь сходить на кухню на несколько минут, пока мы ждем? Медсестра там, и она может измерить твою температуру, кровяное давление и все остальное, что может понадобиться для постановки диагноза, прежде чем обратиться к врачу, — предлагает Райан, и я заставляю себя открыть глаза, зная, что он не примет ничьего ответа, кроме моего.

— Все будет хорошо, Райан. Честно, я в порядке. Мне просто нужно вздремнуть, — бормочу я, глядя в его сторону. Он бросает на меня многозначительный взгляд, когда я чувствую, что Хантер и остальные смотрят на меня сверху вниз, их глаза прожигают мне затылок.

— Она несет чушь. Не слушай ее, — говорит Ксавье, заходя в дом и прячась от дождя. Хантер быстро заносит меня внутрь вслед за ним, и я не упускаю из виду обеспокоенный взгляд Бетани.

Мне нужно поговорить с ней. Бетани — единственная здесь, кто была беременна.

— Бетани, скажи им, — кричу я, на самом деле не видя ее, но надеясь, что она меня слышит, и Хантер вздыхает.

— Я знаю, ты, наверное, думаешь, что мы сейчас немного властны, я понимаю, но ты наша девочка и носишь нашего ребенка. Я бы предпочел, чтобы мы все проверили и ничего не случилось, чем наоборот, — бормочет Хантер, лишая меня дара речи.

Ну, когда он так говорит, у меня действительно нет аргументов.

Я держу рот на замке, когда мы входим в кухню, и он сажает меня на столешницу, чтобы встретиться со мной взглядом, когда отступит.

Мои щеки мгновенно вспыхивают, но не от всеобщего внимания или от того, что меня тошнит. Это из-за того, что я сижу на том же самом месте, где была вчера, чертов Ксавьер.

Я чувствую, как мой взгляд инстинктивно устремляется к нему, и понимающая улыбка украшает его губы. Я бросаю на него сердитый взгляд, когда он вытирает рот рукой, пряча ухмылку.

Когда мне не захочется умирать, я выпотрошу его ржавой ложкой. Ублюдок.

Хотя другая часть моего мозга планирует то, что мы могли бы сделать в команде на этом же месте, но я должна покачать головой и сосредоточиться на том, что на самом деле происходит с моим телом прямо сейчас.

— Привет, это Иден? — спрашивает женщина, и я бросаю взгляд в сторону входа на кухню, не нуждаясь в ответе, поскольку Тобиас говорит от моего имени, указывая ей встать передо мной, пока остальные выжидающе смотрят.

Я чувствую себя немного неловко и подавленной, когда Бетани, Райан, Ксавьер, Тобиас, Хантер, Чарли, Арчи и Лу-Лу наблюдают за мной, вероятно, ожидая, что я разорвусь на тысячу кусочков из-за небольшой рвоты.

— Мне очень жаль, но не могли бы мы поговорить в более уединенном месте? — Спрашиваю я, избегая чужих взглядов, и она мягко кивает с нежной улыбкой на губах, подавая мне знак следовать за ней. Я соскальзываю с барной стойки так быстро, как только могу.

В ней, должно быть, всего пять футов роста. Стоя передо мной в своем сиреневом халате, с каштановыми волосами, круглым лицом и большими карими глазами, она просто излучает умиротворение.

— Доктор в любом случае должен быть готов. Если ты просто хочешь…

— Иден, пожалуйста, — хрипло произносит Тобиас с другой стороны стола. Грубость в его тоне заставляет меня остановиться, и я оборачиваюсь, чтобы увидеть, что все "Звезды" смотрят на меня умоляющими глазами, в то время как все остальные смотрят куда угодно, только не на нас.

— Вы можете пойти, — бормочу я, и им троим требуется секунда, чтобы осознать то, что я сказала, но когда они осознают, то быстро направляются ко мне, замедляясь как раз перед тем, как почти сбить меня с ног. Я должна помнить, что это не только мой ребенок. Они тоже заслуживают быть частью этого, и облегчение, которое они испытывают, когда я впускаю их, видно на их лицах.

Ксавье машет рукой перед собой, призывая меня взять инициативу на себя, но вместо этого я беру его под руку, нуждаясь в физической и умственной поддержке, которую он с радостью предлагает. Прикосновение его губ к моему лбу, когда он выводит меня из кухни и ведет по коридору, наполняет меня трепетом бабочек. Потребуется некоторое время, чтобы привыкнуть видеть их и чувствовать, что они такие со мной, заботятся более мягко, в отличие от их постоянных флюидов альф и большого члена.

Мне требуется секунда, чтобы понять, в какую палату ведет нас медсестра, но я никогда не забуду, как проснулась в этой кровати после того, как меня сбили с дороги и чуть не убили.

Боже, моя жизнь полна стольких сложностей. Я даже не могу решить, стала ли моя жизнь легче или тяжелее, чем тогда, да и было это не так уж давно.

— Привет, я доктор Питерсон. Я врач общей практики, но я также продлил свою ординатуру и имею докторскую степень в области акушерства и гинекологии, — говорит он, представляясь, когда мы входим в комнату.

— Привет, — отвечаю я, пока Ксавье ведет меня к больничной койке. Я сажусь, не сводя глаз с доктора, сосредоточившись исключительно на нем.

Ему, должно быть, по меньшей мере за сорок, у него коротко подстриженные каштановые волосы и карие глаза. Он кажется милым, и Райан, должно быть, доверяет ему настолько, чтобы впустить в свой дом. Я могу сказать, что он пытается заставить меня расслабиться, но энергия, исходящая от моих парней, заставляет меня нервничать.

— Как далеко вы продвинулись, Иден? — спрашивает доктор Питерсон, отрывая взгляд от планшета в своей руке, пока медсестра помогает мне лечь обратно на кровать.

— Э-э-э… — На мгновение я забываю, что сказала Мелоди, когда я встретила ее в хижине, мой мозг заикается, когда я пытаюсь вспомнить время. — Последняя акушер-гинеколог, которую я видела, помогла мне с этим справиться, так что я думаю, что у меня пять или шесть недель, но я не совсем уверена, — наконец честно отвечаю я, и он кивает. На его лице нет осуждения, он просто слушает.

— Ладно, и упоминалось, что тебе часто становится плохо? — спрашивает он, хотя это звучит как утверждение, и я мычу в знак согласия.

— Ну, сегодня очень много. Но да, меня часто рвало, сопровождаясь головными болями, общей тошнотой и приступами головокружения, — отвечаю я, пытаясь дать ему как можно больше информации. Он кладет планшет на устройство сбоку, прежде чем подкатить к нам аппарат. Я слышу, как один из парней сдерживает стон, вероятно, потому, что они, вероятно, не понимают всего, что связано с этим дерьмом о беременности.

Это похоже на монитор компьютера со странной клавиатурой, проводами и какой-то прикрепленной к нему палочкой. Все кажется прекрасным, пока Хантер не встает между доктором и мной, его рука поднята, чтобы удержать парня на расстоянии.

— Что это, черт возьми, такое? — спрашивает он, уставившись широко раскрытыми глазами на устройство, и Тобиас смеется.

— Черт возьми, Хантер. Это для того, чтобы сделать трансвагинальное УЗИ. А теперь отойди, блядь, назад и позволь этому мужчине показать нам нашего ребенка, — говорит Тобиас с широкой ухмылкой, потирая руки, и мое сердцебиение начинает ускоряться.

Увидеть ребенка? Мы собираемся увидеть ребенка?

Мои глаза уже слезятся от такой перспективы, и Тобиас, должно быть, замечает, что я окончательно сломалась, потому что в следующую секунду его рука оказывается в моей, он успокаивающе сжимает мои пальцы.

Доктор Питерсон начинает объяснять, что он собирается делать, но все это влетает в одно ухо и вылетает из другого. Мой мозг слишком сосредоточен на том факте, что мы вот-вот увидим ребенка. Моего ребенка. Нашего ребенка.

Медсестра выходит вперед и шепчет, чтобы я сняла нижнюю половину одежды, и я делаю это быстро, не стесняясь того, сколько людей в палате, прежде чем снова занимаю свое место. Она вежливо предлагает мне простыню, чтобы я прикрыла живот до колен, и я нервно жду следующего шага.

Мой взгляд опускается на мой живот, как будто я чертов Телепузик, чей живот вот-вот оживет, поэтому меня застает врасплох, когда она впрыскивает желе на то, что выглядит как подключенный к проводам фаллоимитатор, и доктор подходит к нам, беря его из ее протянутой руки.

Хантер едва отодвинулся, чтобы дать им немного пространства, а Тобиас и Ксавье подошли ближе с другой стороны, их руки скользнули по моей коже, предлагая мне поддержку.

— Ты можешь почувствовать небольшое давление, но мы должны немного поусердствовать, чтобы сделать снимок твоей матки, хорошо? — он мягко объясняет, и я сжимаю руку Тобиаса, предвкушение нарастает во мне.

В тот момент, когда устройство касается меня между ног, я хочу бороться с вторжением, но вместо этого делаю глубокий вдох, зная, насколько это важно и, безусловно, нормально.

Комнату наполняет шум, исходящий от аппарата, и мы все вчетвером смотрим на заднюю часть монитора, затаив дыхание, пока врач делает свое дело. Когда внезапно раздается звук, похожий на пыхтение поезда, доктор улыбается нам, совершенно не обращая внимания на то, что со мной здесь трое парней.

— Это сердцебиение младенца, — сообщает он нам, и мое сердце учащенно бьется в груди.

Святое. Дерьмо.

Я чувствую, что не могу дышать, слишком напугана, чтобы сделать что-нибудь достаточно громкое, чтобы перекрыть сердцебиение моего ребенка. Этот звук я никогда не забуду.

Я просто не могу поверить, что это реально. Все это реально. Я даже не могу выразить словами, сколько любви я чувствую в своем сердце прямо сейчас.

— Извините, просто для пояснения, вы имеете в виду "младенца" как "младенца" или "младенцев" во множественном числе? — Спрашивает Ксавье, и я думаю, что меня сейчас стошнит.

— Извини, только один. Вот, — отвечает он, поворачивая монитор, чтобы показать нам едва заметную черную точку на экране, и мне приходится очень сильно прищуриваться, чтобы разглядеть ее, но она есть. — Я бы сказал, что вам шесть-семь недель.

В. Моем. Теле.

Я не думала о том, как он будет расти и выходить из меня. Это сломает меня. На все сто процентов.

Делая глубокий вдох, я успокаиваю панику, поднимающуюся внутри меня, и повторяю слова в своей голове.

Внутри меня ребенок. Растет. Мне нужно лелеять его. Помогать ему расти.

Я знала, что беременна, но слышать сердцебиение и видеть крошечную тень? Это делает это на тысячу процентов реальным. Я даже не осознаю, что по моему лицу текут слезы, пока Хантер не проводит большим пальцем по моей щеке, но я еще больше потрясена, увидев, что эмоции в его глазах отражают мои.

— Иден, — бормочет Ксавьер, переводя свой взгляд с Хантера на него, я наблюдаю, как одинокая слеза скатывается по его щеке, его глаза похожи на врата в его душу. — Я собираюсь сделать все возможное, чтобы обезопасить вас обоих от Иланы. Чего бы. Это. Ни стоило. Ты моя, и она больше не имеет права вот так угрожать твоей жизни. Нам нужно спланировать, и сделать это сейчас, потому что к тому времени, когда наш ребенок родится, она будет на глубине шести футов под землей.