Извращенный Найт-Крик

Тридцать два

ИДЕН

— Убери свои руки от чертовой еды, пока я не отрезала тебе пальцы, — ворчит Линда, шлепая Тобиаса по руке, когда он пытается схватить кусок пиццы. Я не могу сдержать смешок, который срывается с моих губ, заставляя его свирепо посмотреть на меня.

Я посылаю ему воздушный поцелуй, и его улыбка быстро возвращается, когда он постукивает своей ногой по моей под столом. Будь он проклят за то, что знает, что от одного прикосновения у меня перехватывает дыхание.

Хаос вокруг нас и гул в воздухе кажутся волшебством. Я никогда не была в комнате, полной людей, которые испытывали такую душевную боль, но вдруг оказывается, что кукловода больше нет.

Илана мертва. Чертовски мертва. Мне пришлось стать свидетелем смерти стольких других людей, включая мою маму, но знание того, что Илана больше не контролирует никого из нас, вселяет в меня надежду на будущее — будущее, которое я никогда не смогла бы увидеть без моего отца рядом со мной.

— Еще две минуты, и Линда принесет столько еды, что хватит накормить чертову армию, — ворчит Пит с понимающей улыбкой на лице, перекидывая кухонное полотенце через плечо и качая головой, глядя на разложенную перед ним еду.

Странно сидеть в "У Пита", не находясь в нашей обычной кабинке, но здесь слишком много людей, чтобы мы могли втиснуться туда все вместе.

Прошло две недели с тех пор, как мы были посреди Маунт-Джеймс и услышали звуки выстрелов, когда наша жизнь изменилась навсегда. Были проведены похороны моей мамы и Ричарда, на которых мы присутствовали, но Илану запихнули в ящик без панихиды, потому что эта сука заслуживала того, чтобы гнить в аду в одиночестве. Ее грязное белье показали по всем новостям: — Мэр Найт-Крик мертв, и никто не проронил ни единой гребаной слезинки.

Линда хотела устроить небольшую вечеринку, и мне кажется странным, что все собрались в одном месте. Они переставили все столы в центре зала, закрыв закусочную для публики, и последние пятнадцать минут не переставали выносить еду.

Мое сердце болит за маму. Несмотря на то, что она не была той женщиной, в которой я нуждалась с тех пор, как все это случилось, она все равно была женщиной, которая вырастила меня — научила заплетать волосы, рассказала о женском теле и была плечом, на котором я могла поплакать, когда я была маленькой.

Меня бесит, что последними словами, которые я от нее услышала, были — убей меня. Попытка отвлечь внимание Иланы от меня в конечном итоге привела к ее гибели, но я просто продолжаю говорить себе, что, по крайней мере, мой отец больше не один. Я надеюсь, что они смогут обрести мир вместе, потому что я прощаю ее.

Сидя спиной к окнам с видом на океан, я стараюсь не дуться при виде парковки, особенно когда мой Тобиас смотрит на меня, когда я заставляю себя вернуться в настоящее и выкинуть свои мысли из головы.

Слева от меня сидит Ксавьер, а справа — Бетани, Райан и Коди. Линда и Пит занимают крайние места, оставляя Тобиаса лицом ко мне, а Хантера слева с Арчи, Чарли и Лу-Лу по другую сторону от него.

Для меня безумие, что моя жизнь перевернулась с ног на голову в этом году, но мне каким-то образом удалось найти этих людей — людей, которые значат для меня больше, чем я когда-либо считал возможным. Я буду вечно благодарна за то, что мне больше не придется переживать свою потерю в одиночку. Я больше не одинока, и это заставляет мое сердце биться чаще в груди.

— Так, все, принимайтесь за еду, — объявляет Линда, ставя тарелку с бургерами, и все следуют ее указаниям, погружаясь в море еды, разложенной для нас. Здесь есть пицца, вторые блюда, крылышки, ребрышки и так много разных видов картофельных гарниров, что у меня болит голова от представленного выбора.

Болтовня за столом затихает, пока все едят, поэтому, когда Ксавье кладет руку мне на бедро, я напрягаюсь от его прикосновения. Я не могу выносить, когда он дразнит меня прямо сейчас за столом.

Взглянув налево, я обнаруживаю, что он уже улыбается мне, и это сразу расслабляет меня. Я еще не привыкла к улыбке на его лице, но Ксавьер Найт наконец-то учится быть самим собой, а не кем его заставляла быть мать. Он по-прежнему мудак для всех за пределами нашего маленького пузыря, но для меня он чертовски поэтичен, и это заставляет мое сердце биться сильнее, зная, что я сделала правильный выбор, выбрав его.

— Все в порядке, Нафас? — шепчет он, ухмыляясь мне и проводя большим пальцем по обнаженной коже вдоль подола моего платья.

Я киваю, прикусывая нижнюю губу и дрожа от его прикосновений, сдерживая стон, который отчаянно рвется наружу.

— Мне кажется, она выглядит немного напряженной. Не так ли, любимая? — Добавляет Хантер с ухмылкой на губах, когда я смотрю на него через стол. Я хочу стереть эту самодовольную ухмылку с его лица. Говнюк.

Тобиас продолжает постукивать своей ногой по моей ноге под столом, на его губах играет мягкая улыбка, когда он выбирает самый безопасный вариант и держит рот на замке.

— Как насчет того, чтобы вы все заткнулись и оставили ее в покое, вы, в-о-н-ю-ч-и-е носки со с-п-е-р-м-о-й, — отвечает за меня Бетани, показывая язык, и Линда в конце разражается смехом со своего места, заставляя Бетани немного покраснеть, что только заставляет меня присоединиться к смеху.

— Вы, ребята, слышали, что Рокси собирает все свои вещи и переезжает из дома семьи Монтгомери вместе со своим отцом? — Спрашивает Чарли, и несколько человек бормочут, что да, пока я хмурюсь.

— Я этого не знала. Что случилось?

— Очевидно, папаша Монтгомери скатился по спирали, потратив все их деньги, или то немногое, что у них на самом деле осталось, на выпивку и азартные игры. Он спустил все до последнего цента. Судя по тому, что сказала одна из девушек из команды поддержки, они переезжают в трейлерный парк в соседнем городе, объясняет Чарли, ее глаза загораются, когда она улыбается, и я закатываю глаза. Меня не волнуют Рокси или КитКат и их будущее, на меня это никак не повлияет.

Тобиас смеется, похлопывая по столу и ухмыляясь новостям Чарли. Между нами и Пинки с Перки, не пропала любовь.

Чарли иногда бывает большой сплетницей, но я люблю ее. Не могу сказать, что Рокси не заслуживает всего того дерьма, которое выпадает на ее долю, но она больше не на моем радаре. У меня на уме более серьезные дела по сравнению с тем, что делает она и КитКат, но я втайне надеюсь, что КитКат страдает от хронических прыщей, грибковых инфекций и подхватит пару ЗППП.

Я сдерживаю улыбку, погружаясь в свои мысли, но когда поворачиваюсь, чтобы взглянуть на Бетани, могу сказать, что она видит меня насквозь, и улыбка на ее лице совпадает с моей собственной.

— Эй, ты узнала что-нибудь еще о том, как получить документы и права, когда тебе исполняется двадцать восемь лет? — Спрашиваю я, беря кусок восхитительной пиццы с мягким сыром и ожидая ее ответа, и она вздыхает.

— Я ходила в ратушу, но там мало что можно посмотреть, если тебе еще нет двадцати восьми. Илана определенно стала мэром, чтобы иметь больше контроля над всем этим, — бормочет она, в то время как все остальные погружены в свои маленькие разговоры. Я уверена, что если бы мы действительно хотели этим заняться, Райан выяснил бы для нас все детали.

— У тебя есть какие-нибудь идеи, что ты будешь делать с именем Эшвилл? Оставить названием средней школы или попросить внести изменения?

— Это больше не мое имя, так что мне все равно, пусть оно превратится в пепел, но мне нужно в конце концов поговорить об этом с Хантером. Часть меня хотела бы вообще уехать из этого проклятого города и никогда не оглядываться назад, — честно отвечает она, когда Райан сжимает ее плечо в знак поддержки, и я понимающе киваю.

Их родители мертвы. Мне никогда не придется сталкиваться с уровнем их сумасшествия, но я знаю, что бы ни сделали их родители, это было необратимо. Это сделало Бетани сильнее во всех смыслах этого слова, но я боюсь знать, как или что им пришлось сделать, чтобы дойти до этого.

Родители Тобиаса, с другой стороны, живы и дышат, но эти ублюдки больше не смогут вонзить в него свои когти. Райан позаботился о том, чтобы провести расследование в отношении начальника тюрьмы, и его лишили звания и роли в тюрьме. Самое время ему сбросить бразды правления.

— Так что вы, ребята, планируете на будущее теперь, когда у вас есть свобода? — Спрашивает Линда, и я смотрю налево. Она адресует свой вопрос скорее всем "Звездам", чем мне, и они втроем смотрят друг на друга, как будто надеются, что кто-то из них ответит.

— Э-э-э, в каком смысле? — Ксавье, наконец, отвечает, потирая затылок, давно забыв о еде и держа другую руку на моем бедре.

— Я имею в виду после того, как ты закончишь школу. Что ты собираешься делать теперь, когда твоя мама не определяет каждый твой шаг? — спрашивает она, откусывая огромный кусок пиццы с пепперони, и ребята снова смотрят друг на друга, как будто они действительно не думали об этом после всего этого хаоса.

Закатив глаза на них троих, я смотрю на Линду. — Мы собираемся закончить школу с лучшими оценками, какие только можем получить, а затем поступить в штат Огайо, — уверенно отвечаю я, чувствуя, что "Звезды" смотрят на меня. — Я, вероятно, не начну раньше весеннего семестра или подожду следующего зачисления, но это проблема для будущей Иден. Знаешь, той, которая не носит в себе ребенка, — говорю я с усмешкой, и рука Ксавье перемещается с моего бедра на живот.

Я не могу дождаться, когда мы наконец почувствуем, как ребенок шевелится.

— Мне это нравится, — говорит Бетани, а Линда широко и гордо улыбается. Поворачиваясь, чтобы посмотреть на Бетани, я замечаю, что Арчи с энтузиазмом кивает.

— Возможно, на днях я тоже получил бланк о досрочном зачислении в штат Огайо, — гордо объявляет он, и моя улыбка становится шире. Это наполняет меня радостью, потому что я действительно хочу усердно работать над тем, чтобы стать частью жизни Арчи и позволить ему глубже проникнуть в мою.

— То же самое, — добавляет Чарли, и во мне бурлит возбуждение.

Райан вздыхает, и я хмурюсь, когда смотрю мимо Бетани, чтобы увидеть его, но на его лице все еще играет улыбка.

— Все, что я слышу, это то, что у меня мало времени на строительство нового дома для семьи Картер в Огайо, — ворчит он, и она хихикает рядом с ним.

— Хотите последовать за нами? — Спрашивает Хантер с ноткой удивления в голосе, когда смотрит на Бетани, и она кивает.

— Ты что, шутишь? Мы остались здесь только для того, чтобы быть рядом с тобой, ублюдок, — дразнит Райан с ухмылкой.

— Ублюдок! — Коди кричит, заставляя всех ахнуть, а Бетани шлепает Райана тыльной стороной ладони по груди. Райан сдерживает смех, но в его глазах читается страх.

— Я люблю тебя, б-о-л-в-а-н. Может, не так сильно, как Иден, но, знаешь, очень, — говорит Бетани, и я улыбаюсь ее словам. — Кроме того, я хочу, чтобы наши дети были близки, — добавляет она, и я думаю, что мое сердце может взорваться от любви.

Все эти парни чертовски глупы.

— А как насчет тебя, Лу-Лу? — Спрашивает Тобиас, и я тоже смотрю в ее сторону, оценивая усилия Тобиаса вовлечь моих друзей.

— Я… э-э-э, Райан, — бормочет она, нервно глядя на свою еду, пока Райан откашливается.

— Мы пытаемся вытащить Лу-Лу из ситуации. Я оказал ей несколько услуг, так что она собирается поступить в колледж в Эммерсон-Гроув на севере.

Мой взгляд прикован к Лу-Лу. Она не расстроена словами Райана, но я вижу смесь облегчения и тревоги на ее лице, что заставляет меня понимающе кивнуть.

— Тебе понадобиться какая-нибудь помощь? — Спрашиваю я, и ее глаза расширяются от удивления.

— Нет, со мной все в порядке, — уверяет она меня с благодарной улыбкой на губах.

— Если что-то изменится, скажи мне. Ты понимаешь? — Я заявляю, не валяя дурака, указывая на нее пальцем и свирепо глядя. Она была рядом со мной во всем моем дерьме, так что держу пари на свою задницу, я тоже буду рядом с ней.

— Спасибо тебе, Иден.

— Давайте праздновать! — Кричит Пит, обходя стол и ставя перед всеми стопки. — Не волнуйся, милая, для тебя есть немного чая со льдом. Я просто не хотел, чтобы ты чувствовала себя обделенной, — говорит он мне с усмешкой, и я закатываю глаза.

— За создание наших собственных семей, — говорит Тобиас, и все шепотом соглашаются. От его подмигивания у меня кружится голова, и я кладу руку на живот, прежде чем поднять свой стакан с чаем со льдом.

Я улыбаюсь всем сидящим за столом, новое чувство счастья и свободы, которое мы все наконец-то получили, наполняет меня таким количеством эмоций, что на глаза наворачиваются слезы.

Жизнь — это американские горки. Некоторые безумнее других, но они наши.

Наши надежды.

Наши мечты.

Наше желание жить.

Я никогда не думала, что знаю, чего хочу от своего будущего, и теперь это все, что я вижу.