Как перевоспитать вампира за 30 дней

30.2

"Спутница" моя после такого и вовсе язык проглотила. Всю дорогу она переводила взгляд с меня на хризантемы и обратно. Казалось бы, на что способны захудалый букет и приглашение на ужин? Но от былой вредности не осталось и следа! Даже складки между грозно сдвинутых бровей разгладились! Впрочем, отказываться от компании Дины я не собирался — всяко лучше, чем просто сидеть и смотреть, как Чуб окручивает будущего зятя.

Вернувшись в хату, первым делом пересчитал купюры. Учитывая, что пан жаловался на убытки, сумма должна была порадовать. Маруся еще на ярмарке отобрала мелочь в награду честно трудившемуся народу, а остальное велела отдать Захару. Именно лекарь заведовал высылкой денег пану — для этого он раз в несколько месяцев наведывался в почтовую контору.

Купюры, приятно шелестящие в руках, натолкнули на логичную мысль… В самом деле, я давно ходил как оборванец, не имея сменной рубашки! Туфли так вообще вот-вот должны были продырявиться… Почему бы не съездить с Захаром в город и не прикупить себе хоть что-то?

— Даже не думай, — донеслось с портрета. — Казнокрадов и без тебя весьма порядочно будет.

— Но я заслужил! — Почувствовав укол жадности, аккуратно продвинул банкноту в рукав. Хоть в карты я проигрывал часто, кое-какие фокусы провернуть мог.

— Позволь спросить, чем? — с издевательскими нотками в голосе спросил дядька.

— Вообще-то, на ярмарку ездили под моим начальством! — с важным видом заметил я.

— То, что ты рядом постоял, тебя начальником не делает. Не твоими стараниями урожай взрастился, не твоими стараниями продался. — Николя выглянул из своего кресла. — Так что, голубчик, вынимай из рукава купюру. Шулер ты, может быть, и ловкий, но меня так просто не проведешь!

Глазастый, зараза! Пристыдить решил! Ладно, они ведь полежат у меня до завтра… Возьму, прежде чем отдать Захару.

— Еще похитрить вздумай! — надзирательно прозвучало вслед.

— Мысли, что ли, читаешь? — с недоумением обернулся.

Но Гоголь уже как ни в чем не бывало слился с портретом. Только глаза едва заметно сверкнули в качестве предупреждения.

Время неумолимо близилось к вечеру — нужно было выдвигаться к Чубу. Так как выбором я был обделен, накинул для приличия сюртук, нашедшийся в шкафу. Краем глаза заметил бирюзовое платье, которое так и не отдал Дине. Настал подходящий момент — я еще успевал к рыжей, чтобы вконец ее обескуражить. Зря, что ли, черт швейную мастерскую проредил?

По пути к общежитию мне, как назло, только ленивый не попался! Все — от мала до велика — заискивающе здоровались, а девушки так вообще испепеляли взглядами платье. Сминать его было жалко, прятать — некуда, а потому избежать любопытства я не мог.

Окно Дины оказалось запечатано. Заметив букет белых хризантем на подоконнике, я не сдержал раздраженный вздох. То, что все успели его увидеть, не поддавалось сомнениям. Такими темпами уже завтра стены академии загудят от слухов! Неужели Дине это было нужно?

Озираясь по сторонам, я тихо постучал по створке. Рыжая откликнулась почти сразу.

— Марко? — удивилась она, на ходу собирая волосы в низкую прическу. — Я еще не готова…

Из угла высунулась ее подружка — та самая, которой мои занятия нравились больше всех. Но, судя по недовольному выражению лица, только что это достижение было утеряно.

— У меня для тебя кое-что есть. — Я положил платье на подоконник.

За спиной рыжей громко ахнули.

— Это еще зачем? — Дина боязливо притронулась к жемчужной россыпи.

— Ну а в чем тебе идти на ужин? Тогда, на новоселье, не очень хорошо получилось… — пробормотал сконфуженно. — Я тебя тут подожду, все равно делать нечего.

Дина, до сих не веря своим глазам, кивнула и, задернув занавеску, юркнула обратно в комнату.

Ощущая странное волнение, я стал мерить шагами двор. Проходящие мимо адептки то и дело оборачивались, с подозрением перешептываясь. Навернув пару кругов вокруг общежития, я уж было хотел напомнить о себе, но тут моего плеча легонько коснулись.

В первые секунды меня взяла такая оторопь, что я усомнился в том, кто передо мной. Платье не просто сидело на Дине, как влитое, но и создавало вокруг нее притягательный ореол. Очередная проделка черта?

— Точно по мне шили! — Рыжая, любуясь собой, покружилась. — Где ты его достал?

— Не я. Рогатый. Летал по моей просьбе в город… — Даже приосанился. Теперь я на ее фоне выглядел деревенским замарашкой!

— Оно великолепно… Чего только стоит жемчуг на рукавах! — На припудренном личике вспыхнул румянец, а губы расплылись в улыбке. — Ну что, пойдем?

Манеры, давно позабытые и никому здесь не нужные, вдруг всколыхнулись. Сам того не ожидая, я подставил Дине локоть, готовясь сопроводить ее на званый вечер.

***

— Оксанка! Краса моя! — позвал дочку Чуб, заняв место во главе небольшого стола.

Несмотря на размеры дома, у старика было довольно уютно: чистенькая задняя хата с расписной печкой посередине, кухонный уголок, огороженный занавеской, и передняя за дверью, в которой наводила марафет Оксана. Младшая уже сидела с нами, допытывая Дину.

— Как у твоей сестры получилось остаться в столице? Чем она занимается? Может, и я смогу? — не теряла надежды Ярина.

Дина сердито покосилась на меня. Я подавил смешок. Знал бы Чуб, о чем речь…

— Сколько тебе лет? — прервала трещотку рыжая.

— Шестнадцать стукнуло, — ответила она, собираясь вставить новый вопрос…

— Рано тебе о таком думать, — отрезала моя спутница и уткнулась в тарелку.

— Вот и я ей говорю! — всплеснул руками Чуб и вновь прочистил горло. — Оксана! Никак перед зеркалом не накрасуешься?!

Вакула заметно нервничал. Дине тоже подпортили настроение. Один я чувствовал себя героем комедийного этюда!

Наталка, женщина круглая и румяная, словно пышка, заканчивала накрывать стол. Все было довольно скромно, но аппетитно: блюдо с варениками, пару тарелок с соленьями, сало с гренками и картофельная запеканка, а на десерт — маковые коржики.

Когда она отлучилась за еще одной банкой компота, Чуб вынул из-под стола пузырек и плеснул в стакан пару капель.

— Будешь? — протянул он Вакуле.

— Что ты! — мотнул головой тот.

— От молодец! — усмехнулся старик, пряча секретную склянку обратно под стол.

Дверь передней наконец открылась — Оксана соизволила выйти. Всё было при ней: и бусы, и серьги, и нарядный сарафан, и черевички — красные! Вакула был сражен в самое сердце и сразу засуетился вокруг красы. Чубу это польстило — он хитро подмигнул мне.

Пришла Наталка — застучали вилки. Я не отставал от Вакулы. Раз уж все думали, что я здесь с дамой, должен был соответствовать. То блюдо ей придвину, то компота подолью… Чуб, меж тем веселея на глазах, успел перебрать тостов двадцать и даже умудрился накапать добавки в стакан. Жена явно подозревала, что дело далеко не в радости за дочку, и подозрение это укрепилось после громогласного:

— Наталка! Тащи баян!

— Пап, а может, не надо? — покраснела Ярина.

— Давно он у меня без дела стоит! А душа-то молодость вспомнить просит! — Старик по-родственному обнял кузнеца, потягивая компот.

Наталка аж подпрыгнула со злосчастным баяном. Оксана прикрылась ладонью, понимая, что папка старается ради нее и отвертеться не выйдет. Так-то и я не горел желанием помянуть молодые годы, потому решил ретироваться:

— Отлучусь на минутку.

Выйдя из хаты, запоздало понял, что забыл на стуле сюртук. Возвращаться было нельзя — шальная гармонь уже заиграла. Завидев около дома покосившуюся лавчонку, присел на нее. Небо затягивало хмарью, прохладный ветерок шелестел пожелтевшими кустами и кронами деревьев, неся с собой дождь. Луна то обнажала бок, то вновь заходила…

Дверь хаты внезапно скрипнула. Я обернулся на быстрые шаги — это была Дина.

— Ты забыл. — Она протянула мне сюртук, подрагивая от ветра.

— Я еще не ухожу, — покачал головой. — Лучше сама надень.

— Разве тебе не холодно? — нахмурилась рыжая.

В ответ я улыбнулся, обнажив клыки.

— Надо же, совсем забыла! — рассмеялась она и, закутавшись в сюртук, села рядом. — Все вокруг говорят "Столица, столица…", мечтают туда попасть… — осторожно начала рыжая, подбирая слова. — А какая она, эта столица, на самом деле? Как там устроена жизнь? Сестра мне толком ни о чем не писала, да и обрывки из газет — всего лишь сухие факты.

— Разгульная. Беззаботная, — честно признался я. — В то же время обманчивая и опасная. Сегодня ты на коне и можешь позволить себе всё, а завтра — обобран и всеми забыт. Мне это известно как никому другому.

Дина вздохнула.

— Но вернуться все равно хочется?

— Было б куда! — фыркнул я, представляя, как Милош и Зоран хозяйничают в моем особняке. — Конечно, там удобства, к которым я привык… Да и жить намного проще, когда рядом дедушка, способный решить любую проблему.

— У вас в семье всем дед заведует?

— Больше некому. Мой дядя не претендует на власть и помогает ему время от времени. А дальним родственникам есть, чем заняться, — объяснил я.

— Твои родители не принимают участия в делах? — слегка озадачилась рыжая.

— Они давно переселились в склеп, — отшутившись, поспешил сменить тему. — Вчера я отправил письмо деду с раскаяниями и просьбой прислать за мной экипаж. Про книги тоже не забыл — думаю, он отпишет часть из своей библиотеки.

Дина резко переменилась в лице. Дыхание ее стало тяжелым, прерывистым.

— Значит, ты скоро уедешь…

— Если Стефана ничто не задержит, то через неделю, — сказал я, приняв это за вопрос.

Луна вовремя вышла из-за тучи — я увидел, как странно Дина смотрит на меня. В мягком полумраке она показалась мне особенно утонченной. Локон, выбившийся из прически, красиво спадал на ее лицо. Губы заалели и слегка припухли…

Я даже не понял, как это произошло. То ли я потерял голову, то ли Дина первой подалась вперед, впившись поцелуем…

— Ехал парень дальнею-ю-ю дорого-о-ой, заглянул погреться в хуторо-о-ок… Оксанка, подпевай!