Калгари 88

Глава 16 Сорванная спина

— Ой, а я… эту штучку… кассету дома забыла! — озадаченно сказала Арина. — Блин… Ну что за невезение!

— Не переживай, у меня есть копия, — успокоил Левковцев, прошёл к столу, на котором стояла кассетная дека с усилителем, порылся среди кассет, разбросанных на столе, нашёл нужную, несколько раз перемотал, выискивая нужный участок на плёнке, и включил музыку. — Катай макет программы, без прыжков. Не хочу, чтоб ты завалилась тут опять.

Это был фрагмент из балета Стравинского «Жар-птица»! И Арина прекрасно знала этот фрагмент, потому что его катали множество фигуристов. Он как раз повествовал про то, как Жар-птица в своё удовольствие обжирается молодильными яблоками, и тут посреди программы её ловит Иван-Царевич. Соответственно, первую половину программы темп проката был средний, а после того, как Иван поймал Жар-птицу, появлялись быстрые, тревожные ноты.

Программу эту катала девушка из соседней с Ариной группы. Звали её Анна Горелова, воспитанница молодого тренера Алины Королёвой. Выступала она, когда Арина Стольникова только-только поступила к Бронгаузу. В этот же сезон Аня закончила карьеру, выйдя замуж за фигуриста. Но программу Ани по балету «Жар-птица» Арина хорошо запомнила, потому что она считалась шедевром. Ставил её модный тренер и хореограф Николай Холодов, которого фанаты фигурного катания звали небрежно «Николя» на французский манер. Николя хоть и брал за постановку сотню тысяч, ставил качественно — настоящие шедевры. Его программы в корне отличались от бронгаузовских. Эти программы были как высокое искусство, доступное не каждому, и, когда Горелова вышла катать свою постановку на внутриклубных контрольных прокатах, смотреть на неё сбежались все фигуристы с катка.

Анна Горелова звёзд с неба не срывала, но была в несомненном топе. Занимала 3-е место в мировом рейтинге, регулярно брала серебряные и бронзовые медали Европы и мира. Отличалась удивительной красотой и отменным владением коньком, так называемым «скольжением». Фанаты считали её первым мастером скольжения в мире и самой красивой и сексуальной фигуристкой. Есть такие спортсмены, которые до чемпионства не дотягивают всего чуть-чуть, занимая постоянно вторые и третьи места. Аня была из таких фигуристок. Чемпионства у неё не получилось, за исключением первых мест на некоторых этапах Гран-при, но катальщица она была отменная. Многое из того, что Арина Стольникова взяла на своё вооружение, было как раз за авторством Ани.

Арина наизусть помнила эту программу. Или почти наизусть. Заняв стартовую позу, она сложила руки на груди, потом, когда началась музыка, изобразила радость, взмахнув руками, как будто крыльями. Словно Жар-птица полетела воровать яблоки. Сразу же повернула вправо, сделав несколько шагов, пересекла короткую сторону арены серией твиззлов, потом начала разгон по диагонали. И простыми бесхитростными подсечками здесь были только первые три шага, потом следовал сложный заход из петель и твиззлов на стартовый каскад, который большинство фигуристов исполняли в дальнем от судей углу. Болельщики были уверены, что спортсмены делают так, чтобы арбитры проморгали возможные недокруты и неправильные рёбра, что, конечно же, было глупостью: в эру электроники и цифровых технологий надеяться, что на арене, нашпигованной теле- и фотокамерами, кто-то что-то не заметит, просто глупо. Делали там каскад, потому что для его выполнения даже с тройными прыжками требовалась порядочная скорость, и не каждый фигурист мог выдать её сразу, в течение 10 секунд после начала программы. Поэтому сначала разгонялись до предела, сколько могли, потом прыгали. Получалось в самом конце арены. Поэтому знающие фанаты всегда покупали билеты на места с коротких бортов арены, там же группировались десятки телеоператоров в погоне за самыми эффектными кадрами.

Арина сейчас вместо каскада сделала два перекидных прыжка по требованию Левковцева, потом прыгнула во вращение, исполнила элемент, и продолжила программу. Тренер в оба глаза смотрел на Арину и поражался тому, чему был свидетелем. Люська раньше катала совсем другое, причём просто и безыскусно. Здесь же… Это было катание крайне высокого уровня. Настоящее катание, которое показывают по телевизору фигуристы — мастера спорта международного класса. Тренер, как завороженный, досмотрел до конца, потом, когда музыка затихла, подозвал Арину к себе.

— Я уже 10 лет работаю тренером и пуд соли съел в этом деле, — признался Левковцев. — Но ты меня поражаешь с каждым разом всё больше и больше. У меня просто нет логического объяснения всему этому. Откуда ты так научилась кататься, учитывая, что ты только что пешком по льду ходила? Буквально четыре дня назад. И не оправдывайся найденными портфелями. Это несмешно. Расскажи про более правдоподобную версию. Чтобы научиться так кататься, уходят годы.

— Хорошо, — согласилась Арина. — Я на самом деле олимпийская чемпионка, из 2022-го года, каким-то образом оказавшаяся в теле Люськи Хмельницкой.

Левковцев на мгновение замер, а потом громко расхохотался, хлопая себя по коленям.

— Ой, умора! Рассмешила! Это ты как Алиса Селезнёва сейчас? Люся, не смеши так! Ладно, пусть это останется на твоей совести. Я вижу, у тебя хороший прогресс в катании. Теперь осталось только довести до ума прыжковые и готовиться к первенству города.

— Прыжковые я сейчас пораскатываю! — заявила Арина.

Тут же принялась за сказанное. Первым делом взялась потренькать дупель, то есть двойной аксель, с которого Арина навернулась в больнице. Проблему, почему он не получался, она обнаружила ещё тогда. Недокачанные икры и немного массивная попа. Больших подвижек за эти пару прошедших дней в исправлении недостатков не произошло. По крайней мере, Арина чувствовала себя одинаково, что и тогда. Просто сейчас можно проверить, будут ли сказываться недостатки на льду. Всё-таки на нём скорость вращения можно задать больше.

Как говорят фигуристы, дупель, то есть двойной аксель, считается самым сложным двойным прыжком. Хотя точнее, это не двойной и не тройной прыжок. В двойном акселе два с половиной оборота. Аксель — это единственный прыжок, который прыгается по ходу вперёд, а приземляется, как и положено, по ходу назад. В сеттинге Арины прыгали его все спортсмены уже лет с 8–10.

Арина решила для начала попрыгать обычные перекидные прыжки, прыжки, которые считаются полуоборотными акселями. И они получились неплохо. Сделав серию перекидных, Арина развернулась, набрала ход и попробовала сделать аксель в полтора оборота. Получился и он. Ещё раз развернулась, зашла на прыжок и сделала его ещё раз! Но полтора оборота — это полтора оборота. Он, конечно, как-нибудь да оценится, но сумма будет совсем мизерная. Надо пробовать аксель в два с половиной оборота.

— Дупель пробовать будешь? — спросил тренер. — Не рано? Не форсируй подготовку. Оставь лучше на завтра. Попробуй все однооборотные прыжки. Давай понемногу усложняться. Не загоняй себя. Завтра я приготовлю удочку, и с ней попробуем.

Арина хотела возразить, но потом подумала, что тренер прав. Перед первенством ещё две недели. Из-под палки никто не гонит. Лучше идти планомерное, иначе легко запороть всё. Одно неудачное падение на неподготовленное тело, и растяжение, вывих, опухоль… Хотя… Выступали, бывало, и с ними… На обезболивающих. Не сниматься же с соревнований, когда ты уже в другой стране, сидишь в раздевалке, и до старта считанные минуты… Врач сборной перед выступлением колол в повреждённую ногу замораживающий обезбол, и спортсмен шёл кататься. Если конечно, можно было кататься физически — не сломана кость, или фатально не повреждена мышца, не порвана связка… Использовали замораживающие пластыри, иногда облепляющие как заплаты ноги девчонок под колготками. Так катались эти спортсмены, по возрасту практически дети…

Но проблема в том, что, если своё тело, знакомое с детства, ещё можно было как-то обезопасить от падений, то, как поведёт себя длинное Люськино тело при падении на лёд, предугадать было невозможно. Прошлый раз она навернулась прямо затылком о лёд.

— Как скажете! — согласилась Арина. — Сейчас я ещё покатаюсь минут десять. Потренирую вращения.

Попробовала через перекидной сделать прыжок во вращение и тут же исполнить стандартную либелу, потом сменила положение на усложнённое. Сейчас она вращалась на правой ноге, при этом левая была вытянута прямо вперёд, а лицо смотрело вверх. Сложнейшая позиция, используемая единицами в мире. И предполагала она сильно закачанный пресс, большие и косые мышцы спины. У Люськи не было ни того, ни другого. И хватило Арины на два оборота, на третьем она почувствовала сильнейшее напряжение в мышцах спины и поняла, что, если сделает попытку выпрямиться, может надорвать связки, и тогда точно полгода реабилитации. «Дура, дура, ну куда ты лезешь в такие позиции? Знаешь же, что тело не подготовлено!» — мрачно подумала Арина и погасила вращение падением на пятую точку. Только так представлялось возможным выйти из сложного положения, в которое загнала себя сама. Для этого тела такие позиции были пока ещё недоступными.

Потирая ушибленную задницу, поднялась со льда, с тревогой прислушиваясь к ощущениям. Но нет. Пронесло. Хоть и заработала пару синяков на жопе, но мышцы спины сберегла, которые сейчас ныли от напряжения.

— С тобой всё в порядке? — с тревогой спросил тренер, подхватывая Арину пол локоть, когда она, держась рукой за спину, вышла с катка. Помог опуститься на лавку.

— Спину чуть не сорвала! — мрачно заявила Арина. — Укол есть?

Тренер замялся… Естественно, укол был, чёрт возьми. Строго неофициально. На катке всегда был укол!

— Пошли! — Кивнул головой тренер. — Хватит на сегодня тренировок. Тебе ОФП не мешало бы плотно позаниматься, чем со своими новыми выкрутасами лезть. Ты знаешь, Люся, я посмотрел, позиция в этой твоей новой либеле красивейшая. И наверняка её очень высоко оценят. Но чтобы её исполнить на более-менее приемлемом уровне, тебе нужно подкачать поясницу и пресс. Ещё ягодичные и бедренные мышцы. У тебя не хватает силы, чтобы выйти из позиции, я же видел.

— Так и есть! — мрачно кивнула головой Арина. — Сейчас на неделе сделаю основной упор на ОФП и закачку проблемных зон. Но результат это небыстрый.

— А что в нашем спорте быстрое, Люся? — возразил Левковцев, укладывая Люську на кушетку в тренерской. — Спину приоткрой. Где болит? Здесь?

— Да, здесь, — согласилась Арина. — Ещё немного, и капец спине был бы.

— Ничего, жить будешь! — Тренер достал ампулы с тримекаином и металлическую коробочку, в которой лежал прокипяченный шприц. Одноразовых шприцов в СССР не было, и после каждого укола многоразовый шприц разбирали и кипятили в специальной металлической коробочке, в которой шприц потом и хранили. Вряд ли тренеры в СДЮСШОР кипятили шприцы, как делали медсёстры в больницах. Скорей всего, мыли в кипятке и клали на хранение так — спортсмены люди стойкие.

— Потерпи! Будет больно! Это внутримышечный укол, — тренер обработал кожу Арины в районе поясницы спиртовой ваткой и обколол поясницу в четырёх местах. — Ничего, жить будешь. Сегодня никаких тренировок до конца дня. Когда заморозка перестанет действовать, посмотри на состояние мышц. Если боли не будет — вечером начни понемногу тренировку со скакалкой и экспандером. Только не переусердствуй, как сегодня. Время есть ещё. Торопиться некуда.

— Ладно! — согласилась Арина, встала с кушетки, чувствуя, как спина замораживается и неприятная скованность отступает. — Пойду я в раздевалку. Завтра приеду в это же время.

— Приезжай, — согласился тренер. — Завтра основной упор сделаем на ОФП и хореоподготовку. Ледовая… Если останется время.

Арина пошла в раздевалку, переоделась и сунула коньки в рюкзак. Никогда и ни при каких обстоятельствах нельзя оставлять коньки в спортшколе! Ходили легенды, что и битое стекло в них сыпали соперники перед соревнованиями, или рёбра тупили. Коньки так же, как и бутылка для воды, — нежно лелеемый девайс фигуриста.

Арина шла на автобусную остановку и раздумывала о всяком. Сегодняшний день, так же как и вчерашний, несомненно, можно занести в плюс, пусть даже и не получилось кое-что. Зато, пока раскатывалась, оценила лёд, коньки и возможности тела Люськи. Они оказались невысокими, но ничего страшного не было. Всё можно привести в порядок тренировками. Да… Тренироваться она любила и могла… Пока соперницы ездили на отдых, ходили развлекаться, они всегда знали, что где-то там, вдали, в вечернем тренажёрном зале спортивной школы или частного фитнес-центра находится немногословная девушка Арина Стольникова. И пока они лежат на пляже, она тренируется. Пока они идут в кино с парнем, она тренируется, пока они сидят в ресторане, она тренируется, чёрт возьми! А потом они выйдут на один лёд с этой красной машиной, и она снесёт, даже не заметив…

До района доехала без приключений. Зашла в знакомый продуктовый купить чего-нибудь этакого. В молочном отделе взяла варенец и ряженку, в хлебном — пару булочек. Жаль, не взяла у матери больше денег — можно было бы прикупить трёхлитровую банку яблочного сока с мякотью.

Проходя мимо катка, увидела, что народу никого. Мелькнула мысль покататься, даже сделала поворот с дорожки, но, пройдя несколько метров, остановилась: дисциплина и здравомыслие сыграли свою роль. Если тренер сказал, что не надо, значит, не надо. В тренеры тоже не всякого берут, и уж о разрешённых и запрещённых нагрузках они знают как никто другой. Решила ограничиться сегодня домашними упражнениями.

На обед приготовила опять половину котлеты, две ложки картошки и две ложки капусты по проверенному рецепту: всё смешать и залить кипятком. А кисломолочное пойдёт на полдник. На ужин можно сварить немного овсяной каши.

Сказать честно, такая однообразная еда порядком поднадоела уже, но как заметила Арина, особых деликатесов в здешнем магазине не было.

День был в самом разгаре, и делать после обеда, по сути, нечего. Арина взяла книгу, которую её мать приносила в больницу, «Дети капитана Гранта», завалилась на диван и включила телевизор. Надеялась немного полежать, а потом пойти потренироваться, но не удержалась — сказалось раннее, до привычного времени, пробуждение. Поэтому сморил сон, и проснулась только через пару часов, когда красный луч закатного январского солнца падал через всю квартиру на ковёр.

Сейчас уже должна прийти мама. Потянувшись, Арина стала осторожно подниматься с дивана и почувствовала, что обколотая обезболивающими спина отошла. Боли не было, но чувствовалась определённая скованность в мышцах, говорящая, что сегодня им пришлось перенести сверхвысокие нагрузки. Срочно надо размять, чтобы согнать молочную кислоту, пока она не вызвала вполне возможную повторную боль.

Встав с дивана, Арина стала делать небыстрые разминочные движения — ногами, руками, корпусом. Почувствовав, что спинные мышцы отошли, размяла всё тело. Потом нашла скакалку, висящую на стене, и стала прыгать, стараясь не задеть люстру в зале. Однако всё-таки пару раз задела потолок, с которого посыпалась побелка. В это время снизу кто-то постучал палкой или шваброй. Квартира для активного отдыха и тренировок совсем не подходила. Зато здесь можно делать разминочные и силовые упражнения для закачки пресса. Арина положила на пол в зале покрывало, опустилась на него и стала качать пресс просто и бесхитростно, как и все, — закинув руки назад и держась за затылок, поднималась с пола и опускалась обратно, одновременно усложнив упражнение подниманием по очереди сначала одной ноги, потом другой.

Немного сбросив усталость, попила воду и продолжила. В этот раз отжималась. Но не до полной усталости, как это делают обычные люди. После двадцати отжиманий почувствовала, что через десять наступит предел и мышцы вырубятся. Поэтому заблаговременно прекратила занятие. В конце изобразила нечто вроде хореоподготовки. Повытягивала ноги. Встала на руки, подняв ноги над головой, и в таком положении сгибая и разгибая их. Спрыгнула на пол и села сразу же в шпагат. В шпагате продолжила вращательные движения корпусом. Примерно через час почувствовала приятную истому в натруженных мышцах.

И как раз пришла мама. Кажется, она была не одна.