Калибр Личности -1

Глава 20 Соревнования для капитана

Теон, столица Аквитании

«Гнездовье Блоссум», район Нижний Город

Целитель, сделав глубокий вдох, раскатывает обратно рукава рубашки. Отключив «Сферу тишины», поворачивается к трём замершим мужчинам.

— Ну-с! Мои навыки вроде ещё не заржавели. Кого из вас будем лечить первым?

*Бум*

Продолжая хлопать глазами, Беаниэль обернулась на шум. Валера, спрыгнув с прилавка, в два счёта оказался около зацелованного броненосца. Измазанная губной помадой зверюшка крутилась у ног хозяина.

*Клац*

Бровастый камень зубами схватил зверюшку за хвост и потащил в сторону подсобки.

— Отойдём, малой, — булыжник процедил сквозь сжатые зубы. — Старшина Валера тебя уму-разуму научит. Это же какая наглость! Войти в помещение и первым не поприветствовать старшо́го.

Броненосец, воинственно сверкнув глазами, стал когтями полосовать тащащий его за хвост булыжник. Вспыхнула странная серая аура зверька. Вот только…

— Гы-гы, щекотно, — Валере было наплевать.

Мужчины молчат, не отвечая на заданный вопрос. Граут хмурится, поворачивает голову на шум.

— Валер, зверька зовут Пин-Понг. Он антимаг и прямой отпрыск Матери Чудовищ.

— Гы-гы, «зовётся», — довольно скалясь, каменюга затащила Пин-Понга в подсобку. — Право хоть как-то называться салаге надо ещё заслужить. Ну ничего, это мы поправим.

Упираясь лапами, Пин-Понг оставляет за собой глубокие борозды в дощатом полу. Валера двигается к цели так, будто и не чувствует потуг матроса. Наконец дверь в подсобку закрывается с хлопком. Из-за преграды сразу раздаётся шум возни и чей-то басовитый голос: «Ну что, салага… Начнём с изучения корабельного устава. Ты где служил? Звание и должность капитана… В какой военно-морской части…»

Так и не получив ответа, Граут вздыхает тихо. Затем поворачивается к Беаниэль, притихшей от потока странных событий.

— Список пациентов, — он требовательно протягивает руку. — Тех, кого отмечу, надо обзвонить и пригласить сегодня в любое время до конца рабочего дня. Я буду дома. Если кто-то из пациентов не успевает, пусть приходит завтра рано утром. Когда я потом снова буду вести приём, пока неясно. График на ближайший месяц намечается довольно плотный.

Получив несколько листков заметок, Граут пробегается по ним взглядом. Одним ставит плюсик, другим — звёздочку, третьим — знак равно [=].

— Первых и вторых, — целитель протягивает Беаниэль листки обратно, — обзвоните в первую очередь. Это срочные пациенты и те, кому, кроме меня, вряд ли кто-то сможет помочь. Тех, кто со знаком [=], пригласим отдельно через три дня. Уведомьте их заранее. Судя по описанию, это одарённые с проблемами в развитии. Лечение каждого такого случая индивидуально. Как и договаривались, десять процентов за лечение каждого пациента отходят семейству Блоссум.

Беаниэль кивает, в сознании пустота. Валера, броненосец, мужчина-женщина, заснувшая Тиа — слишком много всего случилось за последнюю четверть часа. Целитель снова поворачивается к трём мужчинам.

— Господа, пройдём ко мне в дом. Не будем смущать своим присутствием эту прекрасную эльфийскую леди.

Уже направившись к двери, ведущей из цветочного магазина в дом Оруэлла, целитель остановился и задумчиво произнёс.

— «Собачью дверцу» в двери проделать… Или не надо⁈ Пин-Понг, зараза, хоть и брыкается, но уж слишком падок на красивых женщин.

Последнюю фразу Беаниэль приняла на свой счёт, отчего густо покраснела.

Весь первый этаж дома Оруэлла выполнен в европейском стиле. Одна огромная гостиная, растопленный камин с парой кресел и кухня, соединённая с основным помещением. Здесь нет комнат как таковых. Туалет и выход на крохотный задний двор можно не принимать в расчёт.

— Прошу за стол.

Рукой указываю на пафосное творение плотника в центре гостиной. За ним разом поместятся человек двадцать. Но трон-стул, стоящий у торца, рука тянется прямо сейчас сжечь в камине. Безвкусица, ей-богу!

Пинбоу и его коллега молча идут в нужном направлении.

— Альфи, — придерживаю за локоток слугу, — краткий отчёт. Есть что-то срочное из того, что мне стоит знать прямо сейчас?

Старый слуга секунду тупит, но вот он, тряхнув головой, полез в карман.

— Ваш запасной телефон, хозяин. Тот, что вы мне отдали перед уходом в Стену, — Альфи с гордой улыбкой показывает экран и полсотни принятых сообщений. — В последние три недели вам много кто писал. Все сообщения на английском, но я и им владею. Охотники, военные, несколько аристократов. Люди со всего мира. В последние сутки пришло штук тридцать новых сообщений. В основном контакты Первопроходцев. Имена, телефоны, стихии, названия рангов и много чего ещё. Я всех записал, как вы и велели.

— Вот видишь, Альфи! — улыбнувшись, хлопаю слугу по плечу. — Не зря я доверил тебе разбирать мою почту. Ты много лет служил в главном поместье рода Граут. Знаешь ведь не понаслышке, что аристократам постоянно кто-то пишет сообщения, звонит, шлёт приглашения на всякие там мероприятия. Если тебе эта работа не подходит, найми кого-нибудь…

— Х-хозяин, — слуга сглотнул, стал моргать часто-часто, — ну зачем вы так? Старый Альфи вам ещё пригодится. Я и так целый месяц просидел без дела. Дом в чистоте, еду на стол вам готовят те эльфийки.

Киваю и заодно голосом, пропитанным Властью, успокаиваю старика.

— Дел будет много, Альфи. Держи в уме, что задач с каждым днём будет становиться всё больше и больше. Тебе понадобится помощник. Ещё нам нужен свой курьер и кто-то солидный, отвечающий за закупку алхимических ингредиентов. Не дело это, нам с тобой самим бегать по всякой мелочёвке. А пока приготовь чаю нашим первым гостям.

Задумчиво кивнув, слуга собрался уже было уходить, но вдруг остановился.

— Ещё одно важное дело, хозяин. Я отправил копию вашего документа из Лаборатории Одарённых в центральное поместье Граутов. Мне пришёл странный ответ: «Ожидайте». Патриарх Густав уже месяц размышляет, что с вами теперь делать. Ведь формально ваше имя вычеркнули из фамильного древа. Родня она…

— Не беда, — пожимаю плечами. — Альфи, я хоть и «зачарователь», но не горю желанием сидеть в подвале и клепать для кого-то артефакты. Да и патриарху требуется ещё моё согласие на добавление обратно в фамильное древо. Сжечь мосты куда проще, чем заново их построить.

Про то, что самостоятельно получить титул аристократа мне не так уж сложно, пока не стоит говорить. Рано. Мне нужно несколько месяцев свободы и целое море эфира, дабы восстановить свой прежний ранг. И только потом объяснять «родне», где моё и их место в «фамильной пирамиде власти». В том, что в роде Граут меня ничего хорошего не ждёт, я не сомневаюсь ни секунды.

Обойдя стол, сразу подхожу к ростовщику Джедди Пинбоу.

— Неплохо, — быстро провожу оценку состояния организма. — Налегайте на кальций, пейте витамины в активной форме. Плюс побольше мяса и умеренные занятия спортом.

Коротышка, вымахавший уже до полутора метров, сглотнул, сдерживая эмоции.

— То есть… Я не стану прежним?

— Но-но-но! — в шутливой форме грожу пальцем Пинбоу. — Не стаптывайтесь обратно. Мы же вам с таким трудом добавили восемь сантиметров росту. У вас из-за генетической поломки в детстве неправильно функционировал гипофиз. Я ещё месяц назад плетением поставил вам нечто вроде заплатки. Оно само собой рассосётся, когда вы вымахаете до ста восьмидесяти сантиметров. Мог бы объяснить детали, но вы их не поймёте. В общем, следуйте моим указаниям, и всё у вас будет хорошо. Как «агрегат»?

Джедди секунду соображает, о каком именно деликатном вопросе пошла речь.

— А-а-а! Да всё отлично, господин Граут. Вы мне и там пару сантиметров… кхм…

Ростовщик с укором глянул на второго гостя. Тот с улыбкой продолжал греть уши.

— Закрываем тему, — киваю Пинбоу. — Ваш телохранитель… Орк Халдир, если правильно помню. Пусть зайдёт ко мне. У него синдром «вечного ветерана [2]» из-за мусорных эфирных частиц, скопившихся в духовном теле. Я заметил это ещё на прошлом обследовании. Потенциала подняться ещё на ранг ему как раз хватит.

Джедди изумлённо замер и через секунду буркнул что-то вроде: «Мать честная! Учитель-бодигард». Затем, молча взяв счёт с ценой за обследование, бежит на выход… через «Гнездовье Блоссум». Плату принимают за меня эльфийки. Беаниэль и её дар чуять ложь — бесценны. Десять процентов — не такая уж большая плата за отсеивание «лишних» пациентов.

В том, что орк Халдир где-то рядом, нет никаких сомнений. Пинбоу — ростовщик. Такие люди никуда не ходят без охраны.

— Теперь с вами разберёмся, — поворачиваюсь ко второму гостю, всё ещё сидящему за столом. Сразу перехожу на русский. — Чем обязан визиту боевого ветерана [2] из десантуры Российской Империи?

Едва заметная наколка солдата выглядывает у мужчины из-под рукава рубашки.

— Годунов Борис Анатольевич, — отвечает мужчина, сопровождая ответ твёрдым взглядом. — Не скажу, что рад видеть коллегу вдали от Родины, но я и не самоубийца, чтобы тут бузить. Вижу по морде… то есть лицу. Ваше благородие из аристократов.

Морщась, отмахиваюсь от словесной шелухи.

— Хорош уже! То, что ты на всех подряд быкуешь, я уже понял. Не можешь говорить «ваше благородие», обращайся ко мне «господин целитель». Но начнёшь тыкать, я тебе руки и ноги в узел завяжу и выкину на улицу. Ты здоров. Есть следы старых переломов, пломба с ядом в зубе. Плюс следы поражения мощным полем антимагии, но не более того. Твоей жизни, боец, ничего не угрожает. Говори уже, зачем ко мне припёрся?

Годунов, помрачнев, зачем-то пощупал пальцем свою щеку. Не знал про яд в пломбе⁈

— Даже так… Благородие, я местный тренер по дзюдо, — взгляд мужчины тут же становится тёплым, а голос наполняется отеческой любовью. — Детей учу, как за себя постоять, понимае… те? В основном пацаны-подростки, но и с девушками тоже занимаюсь. В Нижнем Городе за свою жизнь и честь иногда приходится кулаками помахать. У старшей группы скоро городские соревнования. Со всех двадцати семи районов секции приедут. Теон всё-таки о-го-го какая столица! Там и эльфы с орками будут. В жюри будут мастера из Федерации Спорта и трёх драконьих кланов. Для моих воспитанников это шанс… Даже не знаю, как вам аристократу объяснить.

— Показать себя, — слышу в голосе Годунова искреннюю заботу о подопечных. — Продолжай. Зачем ко мне пришёл?

Тренер сразу весь сжался, взгляд смотрит куда угодно, но только не на меня.

— Перед началом соревнований обязательная медкомиссия. Проверка на допинги, наложенные плетениями эффекты и ментальные внушения. Меня знакомый из Федерации Спорта предупредил, что пару членов медкомиссии подкупили. Им поставили задачу отсеять сильных кандидатов под любым предлогом. Намёк на порок сердца? Не допущен. След от алхимии, странное поведение… Я практически уверен, что моих ребят хотят турнуть с соревнований. Для парней так выбыть… Это уже удар по вере в себя, понимаете? Им какой-то незнакомый дядька или тётька скажут: «На допинге! Хрен тебе, а не соревнования».

Знаю-знаю. Ещё по прошлой жизни. После такого несправедливого обвинения каждый второй спортсмен бросает карьеру в спорте. Даже если подашь апелляцию, к соревнованиям сразу не допустят. А спортсмены к ним частенько готовятся по полгода. В общем, большой спорт — это столь же большие сопутствующие сложности. Поиск спонсоров, места обучения, формы для команды, поездки на соревнования. Без фанатизма, который сейчас огнём горит в глазах Годунова, такую нервотрёпку попросту не пережить.

Гость хмурится.

— То, что вы мастер, ваше благородие, я своими глазами видел, — неуверенно произносит Борис и сглатывает. — Мне теперь увиденное в кошмарах долго будет сниться… В общем… Моих ребят надо посмотреть перед отправкой на соревнования.

Киваю и продолжаю мысль Годунова.

— Это ведь не всё? В идеале надо, чтобы кто-то вошёл в тренерский состав и мог провести апелляцию решения медкомиссии на месте.

Борис махнул рукой, прекрасно понимая, что о таком и просить не стоит. Старый скомканный пиджак, мятая рубашка, солдатские ужимки — всё это буквально кричит о том, что у секции Годунова нет денег на целителя. Мне же намекают на место спонсора, пусть и в виде оказанных услуг.

— А почему бы и нет? — на языке вертятся слова погрубее, да и поинтереснее. — Итак! Нам нужен спонсор, свой целитель и ментат для апелляции. Форма для подростков, свой автобус и всякая там мелочёвка вроде бейджиков. Всё верно?

Годунов кивает, на лице едва ли не священный ужас.

— Д-да, — мужик тут же отрицательно трясёт головой. — То есть нет. То есть да, но я… ваше благородие, я ничего понял.

Борис трясёт головой, моргает, смотрит на меня с явным удивлением.

— Откуда вы, вообще, так много знаете о соревнованиях? Да ещё и вызвались помочь. Я, признаться, пришёл в «Гнездовье Блоссум», вообще не надеясь на то, что никому не известный целитель вдруг поможет моей секции.

На моём лице сама собой появилась хитрая улыбка.

— Вин-вин [Win-Win]. Выгода должна иметься у нас обоих, — не спеша указываю на себя и на притихшего тренера. — Ваша команда на соревнованиях будет называться «Валера». Также хочу автобус для вашей секции дзюдо. Причём, чтобы он был обклеен фотографиями моего каменного другана. Если получится, то форму для ваших воспитанников мы сделаем с его логотипом. На такие условия вы согласны?

Годунов снова затряс головой.

— Д-да, согласен. Конечно, согласен! Но вот сроки… Соревнования начнутся уже послезавтра.

— Аванс на всякую мелочёвку получите сегодня, — нахмурившись, прикидываю, сколько получится подзаработать. — Тысяч тридцать флоренов вам, думаю, хватит. Поиск одарённого ментата в тренерский состав уже моя задача. Ещё тридцать тысяч выделю в день соревнований.

Тренер с надеждой смотрит мне в глаза, пытаясь в них увидеть что-то.

— Почему? — сглатывает он. — Почему мне помогаете? Точнее, моей секции. Это же противоречит духу благородных. Выгода, выгода, ударить в спину, захват власти. Уж простите, но я на Родине такого насмотрелся, что меня от воспоминаний о Петербурге аж трясёт от злости.

Тут я расхохотался, не сумев сдержаться. Пришедший с кухни Альфи с каменным лицом ставит на стол пару кружек. Но не уходит сразу, а произносит.

— Годунов, или как вас там? — в голосе слышится едва сдерживаемая ярость. — Не мерьте моего хозяина той же линейкой, что и оставшихся в Российской Империи аристократов! Сами видите. У него калибр личности другой. И ещё… Я ни в коем случае не смею говорить за него, но знаю, что ваши проблемы для господина Граута сущая мелочь.

В лёгком жесте поднимаю руку.

— Спокойно, Альфи. Годунова, видимо, покусали аристократы из нашей империи. Ничего, бывает, — смотрю на удивлённого отповедью тренера. — Мы поможем не вам, «мистер Годунов». А вашим подопечным. В моих словах нет двойного дна. Лечение и осмотр проведём сегодня вечером. Причём прямо в вашей секции по дзюдо. Хочу лично посмотреть на команду… Ах да! Секунду. ВАЛЕРА! Дуй сюда. Дело есть.

Мой голос эхом разлетается по гостиной. В соседнем помещении сразу раздаётся шум, будто о стену шмякнулось чьё-то тело. Секунд через пять дверь к нам открывается порывом телекинеза.

На пороге показывается довольно скалящийся булыжник. В зубах сигара, бородка из мха и тины, фирменная улыбка альфа-каменюги. Достав телефон, сразу делаю фото.

Сохранив на память шикарный кадр смотрю на друга с укором.

— Во-первых, фу! Тут дамы. При них нельзя курить, — на мой спич Валера попросту проглатывает сигару. — Во-вторых, ты ж моя каменная прелесть!

— Гы-гы-гы, — булыжник расплывается в довольной улыбке.

Прочищаю горло и заявляю официальным тоном.

— Валера… У тебя будет своя команда по дзюдо.

— Ура-а-а! Своя команда! — каменюга прыгает на месте от едва сдерживаемого счастья. — А можно я буду капитаном? Ой, босс! А чё такое дзюдо.

— Вечером покажем, — с хитрой ухмылкой киваю другу. — Послезавтра у команды «Валера» первые городские соревнования в Теоне. Хе-хе! Надо помочь ребятам выиграть.