Камеристка

Глава седьмая

Через несколько недель они достигли последнего места стоянки перед австрийско-французской границей. Мария-Антуанетта вся прямо цвела, настроение у нее было очень радостное, ведь жизнь во всей своей полноте лежала перед ней.

В аббатстве Шуттерн путешественников ожидал граф де Ноайль. Он был посланником Людовика XV, из-за чего очень важничал и пребывал в дурном настроении.

— Он ведет себя так, будто должен принять какой-то пакет, — надув губки, обиженно говорила Мария-Антуанетта своим сопровождающим.

А тем временем уже определили место, где Мария-Антуанетта будет передана французской стороне: маленький песчаный островок на Рейне близ Страсбурга. Специально для этого там даже выстроили деревянный павильон.

Здесь маленькая эрцгерцогиня оставляла свое австрийское гражданство и приобретала французское, как у ее супруга Людовика. Павильон символизировал границу между странами: по одну сторону стояли сопровождающие юную невесту, по другую — постоянно ворчащий граф де Ноайль, который произносил чрезвычайно скучную речь. Внимание Антуанетты вскоре рассеялось:

— Я рассматривала гобелены, которые бы украшали деревянные стены, — рассказывала позднее дофина моей госпоже. — На них были изображены сцены, как Медея сходит с ума и убивает своих детей, а затем и себя. Для юной счастливой невесты сюжет не самый подходящий.

Когда месье де Ноайль закончил свою длинную речь, австрийские придворные дамы стали подходить к Марии-Антуанетте, целовали ей руку и со слезами прощались с ней. В конце церемонии прощания Марию-Антуанетту передали графу и его заносчивой невестке мадам де Ноайль.

Молодая женщина подошла к своей новой придворной даме и в качестве приветствия хотела поцеловать ее в щеку, но пожилая женщина уклонилась — судя по всему, это ее неприятно задело. Она представила Марии-Антуанетте ее французских придворных дам, всех сплошь пожилых матрон.

Через неделю невеста наконец встретилась со своим женихом. Встреча была назначена на краю Компьенского леса. Ни от кого не укрылось, что кронпринц чувствовал себя неважно. Ему была не по душе его одежда с золотыми галунами и кружевами, в простом охотничьем костюме он ощущал себя гораздо лучше, но меньше всего его интересовала жена. Присутствие его деда заставляло Людовика сильно нервничать, а коварные придворные льстецы окончательно сбивали его с толку.

Но девушка, так грациозно выпорхнувшая из кареты, все-таки ошеломила его. Он присмотрелся к ней, и она показалась ему нежнейшим созданием. Антуанетта же, напротив, при первом взгляде почувствовала сочувствие к этому робкому, неловкому молодому человеку.

Она сделала перед королем полный придворный реверанс, и старый ловелас довольно улыбнулся. Ему уже было пятьдесят девять, и, несмотря на свою порочную жизнь, он выглядел все еще очень привлекательно. У короля были живые черные глаза, римский нос и гордая осанка. Казалось, он доволен выбором жены для своего внука. Правнук Людовика XIV был королем более полувека, но государственные дела всегда были ему скучны. На его счастье, он во всем мог положиться на своего министра Шуазеля.

Наш тогдашний властитель был весьма средних умственных способностей, ничем не интересовался, если только речь не заходила об охоте. Его страсть разделял и молодой Людовик. Однако король вообще никогда не думал о своем внуке, теперешнем дофине.

Мария-Антуанетта вместе с королем и своим будущим супругом села в роскошную карету, чтобы направиться в замок в Компьене, где ждали остальные родственники Людовика. Когда я в свое время услышала рассказ мадемуазель Элен об этом, мне стало ужасно жаль маленькую дофину. Она была лишь немногим старше меня, и я могла себе представить, как она себя тогда чувствовала.

Во время ужина за юной невестой бдительно наблюдали. Только ее робкий супруг едва осмеливался взглянуть на нее: по крайней мере он также неуверенно себя чувствовал, как и она сама. Придворные шептались. Все сразу отметили, что манеры у будущей королевы далеко не такие изысканные, как было принято в Версале. Они, конечно, удерживались от ехидных замечаний, но брови уже поднимали.

Через два дня в Версальском дворце должна была состояться пышная свадьба.

Позже Антуанетта рассказывала:

— Я, собственно, ожидала, что у ворот замка меня встретит оркестр или почетная стража из швейцарских гвардейцев. Иного я не могла и предположить. На свадьбу было приглашено более пяти тысяч гостей, а еще несколько тысяч любопытных пробрались в замок. Стража даже не смогла их удержать.

Я сама очень хорошо помню страшную толчею. Зеваки были повсюду — они толпились на лестницах и балюстрадах. Конечно, пробрались сюда и воры. Их манила богатая добыча.

В час пополудни свадебный кортеж торжественно двинулся из королевских покоев в направлении дворцовой капеллы. Впереди гордо шагал церемониймейстер, за ним шла улыбающаяся Мария-Антуанетта об руку с Людовиком. Все разглядывали платье невесты, усеянное бриллиантами.

Герцогиня Нортумберлендская, однако, выразилась о невесте не очень любезно:

— Я удивлена, насколько мала эта девочка. Она похожа на двенадцатилетнюю. Кроме того, верхняя часть туалета плохо сидит.

Мне же показалось, что дофина выглядит безукоризненно.

Дофин был в костюме из золотой парчи и увешан украшениями и орденами. Упомянутая герцогиня и о нем отозвалась пренебрежительно:

— Дофин заметно нервничает и буквально дрожит от страха.

И этого я не заметила, когда оба проходили мимо меня по широкому коридору.

Свадебное платье Антуанетты было с длинным шлейфом, который несли за ней несколько пажей. За женихом и невестой шагала графиня Ноайль как опекунша невесты, выражение ее лица было свирепым. Дальше шли принцы: герцог Орлеанский, герцог Пентьевр, принцы Конде и Конти, герцоги Бурбон и Шартрез, а также герцог де ла Марш и два младших брата дофина, графы Прованский и де Артуа. Потом следовали его величество король, который в этот день выглядел заметно постаревшим. Его десятилетняя внучка, принцесса Елизавета, вела его за руку. Потом шли его незамужние дочери Аделаида, Виктория и Софи. Группа роскошно одетых придворных дам замыкала свадебную процессию, среди них была и моя госпожа, прекрасная графиня дю Плесси.

Я протиснулась в первый ряд зрителей, чтобы хорошенько все рассмотреть. В тот миг, когда Людовик XV со своей внучкой Елизаветой проходил мимо нас, девочка внезапно остановилась и уставилась на меня. Но так как король не замедлил шаг, то малышке пришлось поспешить, чтобы не сбить с ритма процессию.

Меня как громом поразило, ведь я раньше не видела вблизи десятилетнюю сестру дофина: я как будто узрела свое лицо, каким оно, наверное, было три года назад!

Принцессы заметили колебание своей племянницы, и мадам Аделаида тотчас поняла, чему так поразилась Елизавета. Она дотронулась до руки идущей рядом с ней мадам Виктории и шепнула ей что-то на ухо, отчего и вторая тетя наследника престола устремила на меня свой взор. Обе матроны с любопытством разглядывали меня.

Не успела я сделать реверанс, как свадебная процессия двинулась дальше.

— Сходство внучки его величества с маленькой камеристкой действительно поразительное, — шептались некоторые из стоящих в толпе.