Капитан

Глава 15 Город торговцев

На третий день пути нас догнал отряд. В составе было четыре ездовых Карха, один из которых содержал звездную кровь. Среди бойцов на птицеподобных животных восседали двое Восходящих, один из которых — девушка азио в просторном и помпезном наряде со множеством амулетов. За спиной у неё была пара странных единиц холодного оружия, которые были заточены со всех сторон. Оставалось загадкой, как таким можно пользоваться, не покалечив себя и окружающих. Остальные азио — крупные и свирепые воины с тремя повозками, попарно запряжёнными тауро. Огромные быки легко трусили, совершенно не замечая тяжести, а всадники на Кархах носились вокруг.

— Величайший младший вождь, сын рикса, Махант, прозрачный, как слеза матери, предлагает вам жить в городе Хастров или самим выбрать место, где вы хотите построить свое поселение! — прокричала Восходящая, изобразив саму гордость и пафосность всего Единства.

— Архераил, надо выбирать город, — подошел Шторм, а Арах согласно кивнул.

— Мы готовы принять подарок. Спасибо большое! Передайте мои слова благодарности великому вождю, — с не менее пафосным видом сообщил я.

Девчонка хмыкнула и указала на телеги с тауро. В них разместили наиболее ослабших, детей и сгрузили самые тяжёлые вещи. Остальные побрели за неспешно идущими быками. В каждой повозке находилась еда и самые необходимые предметы быта. Практически в первый раз за всё время поели горячей еды досыта и ночевали, выспавшись и не боясь ночных хищников. Конечно, спали под открытым небом, но спокойно разводили костры. Возницы тауро и четверо бойцов на Кархах обеспечивали отличную охрану.

К утру притащили тигрекса, который собиралсяе напасть на лагерь, но немного поделился звездной кровью, как хихикала девчонка Восходящая, которую звали Лия Чистый взгляд. Она командовала крупными азио и хрупкое тело не должно было вводить в заблуждение. Как я понял, она была главой мобильного отряда под личным командованием вождя честнейших и сильной бронзой.

Мы тоже были рады добыче, а женщины Народа Леса расстарались, приготовив отличный завтрак из свежатины и заготовив груду мяса на дальнейшую дорогу. По сравнению с теми, которых притопила Склизкая, этот тигрекс выглядел мелковато, но мяса хватило на всех. Отложили и про запас, обеспечивая едой на сутки всю ораву беженцев.

Как объяснила Склизкая, это — вполне здоровый тигрекс, и может быть очень опасен, но он только начал развиваться и получил звездную кровь, а те, кого мы притопили на озере, были настоящими чудовищами, и целые племена собирают Великую охоту, чтобы прибить такую пару. Бывали и другие хищники, но во владения тигрексов старались не заходить.

Мое немного пришедшее в себя племя входило в огромный город. Каменная стена возвышалась метров на десять, а перед ней стоял частокол, сделанный из заточенных брёвен копейщика. Внутри стены вдоль ровных как струна улиц располагались однотипные дома. Я видел много присоединённых колоний, пришедших в космос сразу из времён полной дикости. Городами считался просто кусок земли, огороженный стеной, а там лепили кто во что горазд. Но здесь было всё иначе. Ровные улочки, однотипные дома и пышные растения перед домом сияли ухоженностью и заботой. В центре города построены дома покрупнее, а в самом центре имелся рынок. Также там находились и дома общего пользования, где размещались торговые лавки, склады и находились властители всей этой территории. Всё было чисто и аккуратно.

Управляла городом торговцев женщина с золотой руной. Что это была за руна, никто не ведал, просто знали: если кто-то сделает городу нечто плохое, то на него обрушится масса неприятностей. Остальными главами частей города были её двенадцать сыновей, рождённых от начальников районов горда. И ещё четверо сыновей были совсем мелкими, ждали расширения крепостной стены, чтобы обзавестись владениями, а пока метались по домашним делам между районами города, набираясь ума-разума.

Народ Хастров занимался торговлей, не привязывался к какой-то определенной географической или физиологической особенности, а просто имел несколько мест жизни, был уважаемым и вёл свое происхождение от других кругов. Даже имел устойчивую связь с соседними кругами, отправляя ледяные экспедиции в сопровождении сильнейших Восходящих. В одном из соседних кругов у них было своё малое игг-древо, оно называлось Посох Хастра.

Торговали всем — от обмена невестами до поиска уникальных рун под заказ; главное, чтобы было чем платить. Особенность заключалась в том, что сюда пускали всех, будь ты изгой или самый уважаемый Рикс. Ты всегда можешь войти в ворота города, но знай: правила для всех едины. С теми, кто нарушил законы, не будет разговаривать ни один торговец. В их поведении я видел логику. Неизвестно, почему человек стал изгоем, а традиции народов и ситуации случались настолько разные, что рубить сгоряча не стоило. Например, Склизкая формально не была изгоем, но неизвестно, что будет с девчонкой, если она вернется в своё любимое племя. При этом в чужое поселение водоплавающих было заходить значительно безопаснее.

На удивление, Хастры уважали чужую свободу и держали в трелях только тех, кто совершил особо тяжкие преступления, недостаточные для того, чтобы казнить, но и не настолько незначительные для завершения дела десятком плетей. Торговцы терпеть не могли бездельников, но если ты готов заниматься чем-то полезным, то всячески это поощряли. У них всегда была куча заданий для и работящих. Город и местный уклад мне нравился.

На всю нашу ватагу выдали семь домов. По сравнению с хижинами, в которых жили Люди Леса, это были громадные сооружения. Двухэтажные, с небольшими двориками и растущими повсюду большими деревьями, они образовали целый квартал, способный безо всякого дискомфорта вместить вдвое больше аборигенов.

Приходили важные люди. Они были пышно одеты, а их глаза светились отблеском бронзы. Восходящее, представлявшие город торгашей, общались с каждым, определяя, куда лучше нас пристроить. Люди Леса здесь появлялись нечасто, поэтому почти всей моей банде нашлось применение в дальних рейдах, а торговцы были готовы обеспечить оставшейся городе семье всем необходимым.

Даже честнейшие азио выделили им место недалеко от малого древа; разумеется, предварительно проговорив правила честной и справедливой торговли. Древо окутывало аурой умиротворения и спокойствия, а патрули готовы в любую секунду разорвать в клочки любого негодяя, посмевшего нарушить местную идиллию.

Всё было отлично. Такое ощущение, что находишься на курорте орбитала. Вокруг города текли медленные реки с чистейшей водой, которую можно было пить и в которой можно было купаться, а ленивые огромной рыбы плавали совсем рядом. Если ты голоден, то тебе достаточно было схватить добычу за жабры и отнести домой, чтобы приготовить еду для всей семьи. И чтобы совсем себя не утруждать, вдоль берегов росли плодовые деревья и съедобные заросли.

Решил сходить в центр. Базар представлял собой странное место. Торговцы предлагали какие-то непонятные вещи с оплатой звёздными монетами, но большинство людей, которые сюда приезжали, просто раздавали еду и вещи, необходимые в быту. Как мне объяснили, они вечером сдавали список розданного, и после того, как в их честные глаза посмотрели двое Восходящих, им оплачивали весь товар, выдавая взамен товар со складов торговцев. Весь процесс контролировал представитель азио, не позволявший свершиться обману с любой из сторон.

Такая странная раздача обеспечивала горожан всем необходимым. Не все ходили на охоту или собирать съедобные растения, а могли месяцами сидеть в своей мастерской, создавая уникальный амулет. Если этих мастеров просто не кормить, то они вместо создания уникальных вещей будут вынуждены браться за копьё и идти добывать еду. Тогда о чудном артефакте можно будет забыть, и город, зажавший кусок мяса и тарелку со съедобными кореньями, не получит много бóльшего.

Мне это место очень нравилось. С одной стороны, деньги были в ходу, но они не являлись самоцелью. Большинство миров без денег просто бы не обошлось, а моя родная планета была исключением и походила на военный лагерь и оборонный завод одновременно, где все были братьями и воинами. В обычном мире такие отношения просто невозможны, и деньги являются связующим для общества.

Склизкая обустраивала нашу комнату, словно птица, готовящаяся снести яйцо в гнездо. Всё было вывернуто вверх дном, а потом сложено в строжайшей последовательности, будто ей предстояло пройти экзамен по курсу ровных линий и ведению образцового домашнего хозяйства. Кстати, ей тоже предложили работу, от которой она не отказалась. Немного поодаль от города были огромные дикие болота и большие водные пространства, где всегда требовались отличные проводники. Эти места кишели страшными чудовищами, но были невероятно богаты ресурсами.

Через неделю появился Шторм. Он махал здоровой рукой, появившейся на месте оторванной. Торговцы нашли ему работу на несколько лет, и обещали, что при наступлении Тинга обязательно отвезут к центру круга и вставят гвоздь. Чтобы использовать возможности здоровяка на сто процентов, очень сильный Восходящий потратил кучу звездной крови и в одно мгновение восстановил ему руку. Я был реально рад. Шторм с его знанием моря, леса, а до кучи — ещё и техники и обычаев землян, с которыми у торговцев тоже были свои интересы, получил долгосрочную работу с хорошей оплатой и клятву вживления гвоздя.

Жизнь налаживалась. По поводу наших страшных опасений и отравленных территорий торговцы внимательно выслушали, даже записали в своих больших книгах, скребя палочками, обмазанными липкими чернилами, и ушли многозначительно думать. На этом всё. Хастры давно знали об этих странностях и имели немало свидетельств, но ничего не собирались делать.

Местность вокруг города делилась на несколько частей. Честь земли контролировали честнейшие, и туда никто не ходил. На этих территориях правили свои законы, а вот огромные территории с другой стороны города были странными. К торговому граду стянулась куча народов и племён, уходящих с «плохих лесов», как называли места, где я бродил со своей бандой. Для многих было очевидно, что надо бежать, и многие бежали не через стрелу, попадая в центр земель азио, а по земле, приходя к городу торговцев и оседая в окрестностях, на нейтральной территории.

В землях, откуда я пришёл, по-прежнему жили люди, но всё меньше, а основное переселение произошло лет десять назад, образовав здесь нереальное столпотворение и сплав народов, традиций, и дополнив всё это большой долей беззакония. Из леса вышли, а привычки остались. Торговцы и азио давно плюнули на всех этих людей. Под светом малого игг-древа никто не голодал, да и других ресурсов для всех хватало, а погнать их обратно означало обречь на смерть от неведомых причин. Честные азио и мудрые торговцы приняли решение: куда выкатит, туда и выкатит, оставив всё как есть. Честнейшие следили, чтобы никто не заходил на их территорию без особого разрешения, а торговцы контролировали город и дороги, не заморачиваясь тем, что происходит в полусотнях шагов от обочины, — главное, чтобы повозки с тауро не трогали.

Про меня тоже не забыли, а пригласили в специальный мобильный отряд из восьми человек. Трое были землянами, трое — полукровками с примесью земной крови и бронзовой кожи, один — представитель Народа Леса. Косматый был женат на женщине из проекта «Космо» и отлично говорил на Глобише, пользовался Суворовым и криптором, при этом сохранил все свои лесные умения. Косматый — это не обидно, а просто его позывной, и он сам так назвался.

Здесь тоже иногда падали капсулы, которые, используя свои возможности, лихо подгребали торговцы. Было немало вещей, которые их интересовали. Падали сюда не только такие, как я, с маленькими крипторами, а были целые чемоданы, в которых находилась масса интересного. Большинство из этого отправлялось в земную колонию, но кое-что, по договоренности с земным городом, можно было оставлять себе, а, вернее, отдавать частично. Но были вещи, которые требовали особого отношения, и не всегда выгодно проявить великую честность и рассказать всё как есть. Иногда можно немного умолчать, но что с этим умолчать делать, было совершенно непонятно. Большинство землян представления не имела, как управиться с закодированными и непонятными приборами вроде азур-спектрометров и блоков подавления, но, как оказалось, это прекрасно умел делать я.

Или память моего тела, или просто мой капитанский имплант открывали больше возможностей. Торговцы мёртвой хваткой вцепились за меня загребущими лапками. В мои задачи входили функции контроля территории в качестве обычного охранника, а в случае обнаружения капсулы мне необходимо было галопом нестись к месту падения и по-тихому определить, что и куда девать. Процесс нехитрых обязанностей заключался в ожидании подарков с неба и гордом и неспешном объезде вверенной территории.

Руководил нашим отрядом целый профессор по имени Агей Раневский, и это не шутка дурацкая. Да, командир-профессор. Мужик был специалистом по всему, включая хитрые и секретные проекты. В своё время даже преподавал, будучи в должности профессора, и прошёл специальную подготовку как военный. В земную колонию ехать отказался, а Хастры ему подарили гвоздь, сделав Восходящим, и регулярно развивали, повышая запас звёздной крови и умений. Агей разбирался в подарках проекта «Космо» и обожал руны, в которых копался с неменьшим интересом, составляя каталоги и систематизируя знания.

Он узнал о моих похождениях и о том, что я тоже проявляю интерес к технике, и пригласил домой. Точнее, в лабораторию, заставленную земным оборудованием и грудой местных штуковин. Мне продемонстрировали лучшие экспонаты, а я в ответ достал из криптора отрезанную женскую грудь с частью рёбер, которую вырезал в доме отравителей:

— Агей, смотри, что у меня есть! Не хочешь взглянуть? — потом заржал, увидев удивлённое лицо на столь заманчивое предложение. — Прости, я не о том. Внутри — какой-то прибор. Я его чувствую, но понять не могу. Девка меня отравить пыталась, а места дикие.

Через пару часов профессор с гордым видом вернулся в комнату.

— Очень маленькое устройство и очень ценное. Экстрамерность буквально тридцать на тридцать сантиметров, и есть ограничения по весу до пятнадцати килограмм. Так что неодимовые слитки переносить не удастся. Интегрируется под кожу.

Агей протянул мне небольшую пластиковую карточку и с важным видом сказал:

— Суйте ваш палец, уважаемый, и вставляйте себе прибор, пока у меня не возникло соблазна забрать себе и сообщить, что сломался.

— А можно не в палец?

— В любое место. Как я понял, раньше его под грудью держали. Вполне логично разместить там, где есть доступ и лишний раз не трогают посторонние руки. Вдруг у кого-то тоже будет возможность электроникой управлять удалённо.

— А в щёку можно?

— Пожалуйста, — и мене показали жестом, что я могу пристроить шпионский криптор в любое место своего организма.

Я прижал пластиковую карточку к щеке и тут же получил сообщение от импланта, что под кожу внедрено устройство, и он им отлично управляет, а профессор стал мне пояснять:

— Не волнуйтесь, через несколько секунд он найдёт стабильное состояние и будет подчиняться вашим командам. Не понимаю, как вы его обнаружили… Он реагирует только на своего хозяина и кодируется по крови. Чтобы его найти, нужно вот такое оборудование, — и он обвёл рукой шкафы, занимавшие всю комнату. — А ещё его можно передавать через прикосновение, перекодируя на кровь получателя. Собственно, для этого и разрабатывали. Такие устройства обожают в специальных подразделениях, а также бандиты — для своих тёмных дел.

Как я его обнаружил, озвучивать не стал, но подумал, что, наверное, это мой капитанский доступ. Все устройства на корабле подчиняются капитану; возможно, здесь похожая технология. Просто ответил:

— Спасибо. — И открыл.

Небольшой кубик экстрамерности завис у меня перед лицом. Профессор одобрительно покивал, зашёл за массивный стеллаж и вышел оттуда с пластиковой коробкой.

— Чудес не произошло. Кое-что выкинул, с вашего позволения. Хлам вроде гнилого мяса и дикарских предметов быта, не содержащий звёздную кровь. Возможно, это недоеденный завтрак, который хотели доесть позже. Ношеное бельё тоже отправилось в печку, но были и интересные предметы. Это шарики, которые используют дикари для пополнения запаса звёздной крови, но, не зная происхождения, пользоваться рекомендую в случае крайней необходимости, а это тот самый миорелаксант, — и он показал на полиэтиленовый пакет, в котором лежало штук сорок дозеров. — Единственная ценная вещь после самого криптора. При сильных ранениях человек теряет болевую чувствительность, засыпает на полчаса и получает мощнейший регенеративный толчок к заживлению ран. Причем эта смесь работает даже при условии, что за минуту до этого раненый принимал боевые коктейли-стимуляторы. Почти безвредна. Очень ценная и редкая химия! Советую передать её руководству поселения. Бойцы испытывают острую нехватку подобных средств, нашим тоже можно по одному выделить.

Так и жили. Местную учебку проходил сразу во время выходов. Езда на тауро не вызывала никаких вопросов. Мы являлись мобильной группой, поэтому каждому полагался транспорт. С удивлением обнаружил, что огромный бычара может быть очень даже интересным средством передвижения. Мне достался один из самых здоровых и невероятно флегматичных представителей своего вида. Он предпочитал медленный шаг, на скорости которого можно было срывать попадающиеся по пути травинки. И едва не засыпал на ходу, но когда нужно было срочно переместиться, то мог часами бежать, развивая, на мой взгляд, очень приличную скорость и не показывая признаков усталости.

Для совсем быстрых спринтерских перемещений имелось два человека на Кархах. Клыкастые птицы — злобные, нелюдимые, но отлично дрессированные, и, на мой взгляд, только поэтому терпели около себя других членов отряда помимо наездников. Зверюги всем своим видом показывали, что чем на большем расстоянии будет общение, тем меньше несчастных случаем может произойти.

Помимо устрашающего вида, имели прескверный характер, и я даже и не думал пытаться на них садиться. Ради смеха, направил на Карха руну умиротворения, полученную от водяной ведьмы. В очередной раз она показала себя с лучшей стороны. Птица исполнила флегматичную морду не хуже, чем у моего Тауро, и перестала резко дёргаться и недобро смотреть на окружающих. Наездник, решивший сбросить наваждение от моей рунной шутки, дёргал ездовое животное, орал, пытался пуститься вскачь, но не преуспел. Карх послушно шёл вокруг лагеря преисполненным спокойствием шагом, но разогнать его до большей скорости оказалось нереально. Оставалось посмеяться и предупредить хозяина, что шутка была глупая, а после моей руны скоростное транспортное средство он получит только часов через шесть-восемь.

Так и жили.

В один из дней ночью ко мне в дом пришел Агей с запряжённым тауро.

— Хельга вышла. Будет сброс.

Склизкой дома не было. Она находилась в многодневном рейде, поэтому мне из сборов нужно было только выйти из дома и сообщить моим волосатым соседям о том, что я на несколько дней ушёл со своей группой. Дальше мы пронеслись на бодро трусящих быках и вышли из ворот. Направление было понятно. Рассвет уже начинал набирать сил,у и весь день до самого вечера мы двигались в быстром темпе, делая минимальные остановки для отдыха животных. Кархи были очень быстры, но тауро — несопоставимо выносливы. Больше давали отдыхать нашей гвардии на птице-ящерах, чем в этом нуждались быки, но и они не отказывались немножко потоптаться и пощипать травку.

Хельга начала сброс. Три капсулы под большими углами ушли совсем далеко, в зону теневых земель, и скорее всего они достанутся теневикам, но с ещё большей вероятностью капсулы достанутся тёмным тварям, живущим на пространстве, где властвует либо полумрак, либо совсем тёмная ночь. Нам досталось всего одна, но сегодня Хельга была крайне избирательна и опустила её на очень неудобную территорию.

Ходили легенды, что с неба сбросили какого-то великана, который размахивал руками и злобно пулял во все стороны самыми страшными и ужасными рунами, а подыхая, сильно и долго брыкался. Поэтому там всё вот так. Доля правды в этой тупой истории была, и без рун точно не обошлось. Кусок обычного смешанного рельефа в этом месте был действительно перековеркан. Очень походило на сильно перемятую кровать, на которую набросали одеял и подушек, а потом всё это сверху присыпали строительным мусором и покрыли сетью трещин и торчащих скал.

Для ездовых животных территория полностью непроходима. Холмы, резкие обрывы или вертикальная стена в несколько метров были хаотичны, всё это поросло густым лесом с дремучим подлеском, перемежаясь с лысыми пятнами.

Ребята рассказывали, что раньше за день они преодолевали расстояние впятеро меньше, чем просто по обычному лесному бурелому, а сравнивать скорость движения с простой дорогой никто даже не пытался. А ещё наступала ночь, и это являлось дополнительной проблемой. Кто бы сомневался? Эти места очень любило множество хищников самых разнообразных видов. Непроходимый, редко посещаемый Восходящим лес и совершенно дикие зоны привлекали ночных зверей, которые выходили на охоту из расщелин и глубоких нор в окрестные места, отсиживаясь днём в полумраке леса и тысячах пещер.

Среди мрака и ломанных камней переход становился не только в пять раз медленнее, но и десятикратно опасней. Люди из капсул выскакивали не так, как я, готовый к бою, а в одуревшем, не помнящем себя состоянии, пёрлись напролом в лес или сидели, раскачиваясь в креслах. Если им вовремя не оказать помощь, то с огромной вероятностью колонисты становились едой. Не раз находили обглоданные скелеты, мирно пристегнутые ремнями к амортизационному креслу.

Дошли до края дремучего подлеска с торчащими каменными глыбами, заросшими густым слоем лиан.

— Привал! — объявил командир.

Лесовики распрягали тауро и Кархов, вываливали из крипторов куски мяса и высыпали еду для быков. Прямо перед нами в окончательно гаснущих лучах игг-древа просматривались настоящие буераки из смеси огромных деревьев и резких каменных срывов.

Ко мне подошёл профессор:

— Сейчас начнет зверье выползать. Чуть-чуть не успели.

Я хмыкнул, всматриваясь в темноту, и глянул, как вокруг лагеря парни ставили местный вариант растяжек, созданный из местных ресурсов и хитрости: раскладывали светящиеся камешки и натягивали верёвки с колокольчиками. Даже установили несколько кристаллов с рунами, и эта штука должна была сработать и навредить тем, кто пытается подкрасться с помощью природной невидимости. Подобные качества часто развиты у ночных хищников.

— Агей, думаешь, сожрут колониста?

— Почти наверняка…

Я хитро прищурился. После перехода через стрелу не чувствовал своего волка, как ранее, но часто, засыпая, когда не понимаешь, где явь, а где нет, ощущал Куся, который совсем не унывал, рад был моим мысленным поглаживаниям, но обделённым себя совсем не чувствовал. Наверное, сказывалось общение с водяными ведьмами или просто ментальная связь. Я его почувствовал на очень больших расстояниях и точно знал, где он находится, а теперь видел, в какие кушери тот забился. Когда мы подходили, просто чувствовал, а теперь видел точку на целеуказателе импланта. Точка лениво выползла из-под какого-то камня, находящегося в той самой зоне и совсем недалеко от нас неспешно потрусила, делая большой круг и обходя наш лагерь.

Я улыбался. По большому счету, Найтволку всё равно, где жить. Я его встретил недалеко от границы Теневых Земель, а теперь он перебрался прямо под малое игг-древо, выращенное честнейшими. Что под большим, что под малым, что сразу под двумя дневной свет его убьет, поэтому если здесь есть укромные места, чтобы организовать дневку, то добычи в местной природе намного больше.

— У нас будет проводник и ночной охранник. Собираемся. У меня бронзовый Найтволк есть.

— Кто? Найтволк? — удивился командир.

Я мысленно позвал волчару и добавил голосом для всех, чтобы никто не дёрнулся:

— Косматый, животных придержи, сейчас сюда мой зверь выйдет. Стволы опустите. Не вздумайте стрелять, иначе сожрут, и ничего не поможет. Знакомьтесь, это Кусь.

Бойцы послушались, но недоумевали, а когда из подлеска бесшумной теню вышел мой красавец, боялись дышать, и только животина, утешаемая Косматым и парнями с бронзовой кожей, негромко издавала испуганные звуки. Волчара ещё больше разожрался, и даже Кархи, чувствовавшие всегда себя хозяевами стаи, сохраняли гордую выдержку, но при возможности сбежали бы не задумываясь.

Кусь присел на лапах и, активно виляя задницей, подошёл и начал меня облизывать, слюнявя до невозможности. Потом всё было без проблем. Общаться с волком так же информативно как это дела Склизкая, у меня не получалось, но мы отлично понимали другу друга.

Агей, не повышая голос до командного, негромко раздал распоряжения:

— Ты, ты, ты и Космач, жрём стимуляторы прямо сейчас. Мне сонные птицы в лесу не нужны. Остальные — сгоняйте тауро и Кархов к тем камням. Если будет совсем плохо, бережём себя, животных бросаем. Боекомплект не экономим.

Профессор сейчас мало напоминал научного работника, ходившего среди заумного оборудования, а выглядел вполне достойным бойцом, экипированный смесью амуниции из оружия земного и местного рунного производства.

В экосистеме каменных завалов существовала жёсткая иерархия. При изобилии добычи, находящейся буквально везде, хищникам совсем не хочется получить когтистой лапой по морде, если ты точно знаешь, что по-любому получишь. Смысла насмерть отстаивать территорию не было никакого. Куся здесь знали и наверняка он уже всем объяснил, кто здесь папочка, и сам прекрасно знал, когда нарываться не стоит. Мы шли, а рядом крутился волчара. На нас без сопровождения Найтволка напали бы уже раз пять. Из темноты за нами следило множество глаз, но при заходе Куся на очередной круг патрулирования глаза пропадали. Пару раз волчара останавливался, злобно рыча, и мы сворачивали.

Выяснять причину мы не торопились, а уходили в сторону. Мне вряд ли удалось объяснить, чего я по ночам решил по лесу бродить, да ещё и в сопровождении толпы незнакомых людей, но волк точно понимал, куда я хочу, и отлично вёл звериными тропами. Габариты моего зверя были немаленькими, поэтому шли без проблем, и даже в проходы под корнями, в которые нырял мой питомец, мы прекрасно пролезали на четвереньках. Места для всадников здесь были действительно непроходимые.

Кусь зарычал и напрягся, но необычно. Я сдёрнул Суворов с плеча и мысленно придержал волка. Остальные тоже приготовили оружие и руны. Косматый зашептал:

— Тавры. Целое стадо.

Агей поднял руку, и мы залегли замерев. Через минуту, рядом с нами пробежало целое стадо знакомых мне фигур. В самих таврах ничего особенного не было. Полуразумные человеко-быки водились повсюду, размножались в невероятных количествах и нередко приобретали звёздную кровь. Этих было много. В отличие от нашей группы, они сильно не заморачивались. Прямо на наших глазах на стадо напала стая из пяти крупных хищников, не таких как мой волчара, а значительно меньше и не содержавших звёздной крови, но в зубастых и когтистых животных было килограмм под семьдесят веса.

Они завалили двух тавров, разрывая плоть и впиваясь в шею. Стадо остановилось всего на несколько секунд, чтобы замахать дубинами и согнать напавших. Одного хищника подловили на рога, ещё одному ударили по спине, перебив хребет, и как только нападавшие прыгнули в подлесок, то человеко-быки продолжили бежать. Один из поваленных поднялся и направился за стадом, а второй бился в агонии, но никто ему помогать даже и не думал, а из леса наблюдали внимательные глаза не сильно-то далеко убежавших зверюг.

— Вот же мать!.. Даже здесь. Как же достали эти коровы! — пробурчал Агей, а потом мне пояснил: — Никто не знает, зачем им капсулы, но если есть где-то поблизости стадо, то обязательно сбегутся. Если не успеешь отогнать, то всякую дурость творят. Один раз девку-колонистку нашли, они её друг другу перекидывали. Поломано было всё — от рук и ног до позвоночника. Просто им захотелось её пошвырять. Если бы ещё каждый раз ловили!.. Мужика одного утащили прямо из-под носа. Отряд его через неделю нашёл. Они его как дерево посадили, по самую шею закопали, и два раза в день поливали. Он при поливе пить с земли воду приспособился, так и не сдох.

Потом мы побежали за стадом. До капсулы было недалеко, но скорость разогнавшихся коров была несравнимо больше. По пути пристрелили трех рогатых. Они переломали ноги на камнях, но вожделеющие колониста полуразумные скотины пёрли к цели, наплевав на покалеченных собратьев, попросту бросив. Как только мы в сопровождении Куся пробегали и оставляли валяться добитую корову, сразу за нами появлялась целая стая небольших зверей, начавших жрать трупы быков. Мелкие хищники соблюдали субординацию и, видя, что волчара не претендует на добычу, приступали к еде.

Мы не успевали, и я дал команду моему Найтволку, мгновенно растворившемуся в темноте. На максимальной скорости, какая только возможна в лесу, наш отряд бежал ещё минут десять. В глубокой древности люди заводили собак для того, чтобы те пасли скот. Корова и даже крупная овца может противостоять почти любой собаке, но, наверное, это зашито на генетическом уровне, а может, просто стадность инстинкта.

Когда мы добежали, Кусь выпасал стадо, а штук двадцать тавров шумели, пытались отпугнуть моего зверя, издавая басовитый рёв, махали дубинами, а волчара проносился молнией, сбивая человеко-коров в плотную кучу. Трое, наверное, очень нетерпеливых, — или в душе героев, — валялись под копытами остальных и жалобно мычали. По следам на телах сразу было понятно кто воспитанием занимался. Эти тавры — поменьше тех, которых мы стреляли в деревне Народа Воды, но зато их было намного больше.

— Кусь, фу! — закричал я.

Собачьи команды были не нужны, а Кусь понимал мои мысли, но в такой ситуации дублировать голосом мне было спокойнее для самого себя. Так лучше получалось отдавать команду своему зверю. Волк рванулся в сторону, а мы открыли огонь из Суворовых и скинули несколько рун.

Почти одновременно под ноги быков упали две гранаты, грохнув в самой середине стада. Целей было много, а патронов жалко, и даже мне удалось побыть настоящим Восходящим. Я ударил «Облачной молнией», выжигая небольшую огненную дырку чуть в стороне за стадом, но нескольких бычар весьма подпалило. Я осторожничал, боясь повредить капсулу. Надо или обзаводиться чем-то более избирательным, или с молнией потренироваться. Дальше — просто. Прижав приклад к плечу, дострелял магазин.

Как только шквал огня стих, волчара подскакал и в два прыжка оказался около раненых человеко-быков, и сразу догрыз одного покрупнее. В пасти сверкнули капли звёздной крови. Больше Кусь не суетился, а спокойно присматривался и добивал не содержащих звёздную кровь раненых, явно получая охотничье удовольствие.

Среди недобитых оказалось ещё двое диких Восходящих, но он их не тронул, оставив нам. Этих парни добили ножами, забрав ценности Восхождения себе. Мне предложили, но я отдал. Им надо развиваться, а у меня запас звездной крови и так немаленький. После мы ещё раз прошлись по трупам и убедились, что все сдохли. Крышка капсулы была приоткрыта. В ней сидел перепуганный мужчина в синем комбинезоне.

Кусь уже набил брюхо, разодрав одно из тел, и сейчас настороженно косился в сторону одной, особо большой и резко обрывающейся скалы, видневшейся в тусклом свете иглы. Задерживаться не стоило. Выстрелы и гранаты могли как напугать, так и привлечь хищников, а в воздухе висел такой запах крови, что в любом случае сюда сбежится весь бомонд местного нагромождения камней.

— Двинули! — дал команду Агей, вытаскивая из-за сидения коробочку криптора и поглядывая, в какую сторону смотрел Кусь.

Дальше мы бежали за неспешно трусящим волчарой. Мы очень правильно сделали, что ушли. Бежали по ломаной траектории и пару раз видели, как крупняк двигал в сторону побоища, а мелкота прыскала в стороны от моего волка.

Добрались без проблем. Мой зверь оставил нас на краю аномальной зоны и растворился в темноте, а мы как можно быстрее двинули от страшного ночного леса.

С рассветом сделали привал. Профессор отозвал меня и, отойдя в сторону, достал криптор из коробочки.

— Смотри какой приборчик попался, жалко, что придется отдавать. Я бы такой себе в лабораторию поставил. Одновременно и спектральный анализатор и азур-сканер. Плюс сканирование органики; даже можно вещества синтезировать. Штука ценная, а для работы с местными поделками из звёздной крови — вещь незаменимая. Малый лабораторный комплекс.

— В смысле отдавать? Давай хапнем, — удивился я, — Если он тебе нужен, забери. Это трофей. Наши торгаши только порадуются.

— Ты не понимаешь? Пристрелить этого мы не можем, не по-человечески это будет, а к нему обязательно комплект ценностей будет идти. Это стандартные номерные комплекты. Их с десяток вариантов. Кофе, чай, резиновая лодка — всё практически одинаково, а вот остальное может отличаться. У кого пара схем репликации, а у кого оружие или вот такая штука. Бывает, просто коробка с семенами лежит, и тут не угадаешь. Вначале мы сообщаем в земную колонию, а потом делимся. Прибор точно заберут.

Если бы он ещё чуть-чуть по лесу побродил, можно было бы соврать, что потерял криптор, но тут без вариантов.

— Тогда будешь должен. У меня скопилась целая гора косточек и камешков со звёздной кровью, будешь исследовать. Я же не могу, чтобы профессоры расстроенными ходили. Будет у тебя сегодня подарок, — улыбнулся я, доставая батареи и две свои схемы репликации.

— Ого! Ценные схемы. Откуда?

— Моё. Так и таскал. И торгашам тоже не говори.

— Хастрам скажем. Если честно украдено, то на такую добычу они не претендуют. Всё равно пользоваться они не смогут и ко мне побегут.

Перегрузили прибор и засунули батареи и схемы репликации. Мужик всё равно не знает, что было в крипторе. Агей провёл ладонью и пафосно произнёс:

— О, как и было! Словно и вовсе не заглядывали.

Я искренне возмутился:

— Как это не заглядывали? Очень даже и заглядывали, — и самым наглым образом сдёрнул пару рационов, вытащил кофе и хапнул коробку с патронами для Дефендера. — Мы же потратились? Всё честно. А то если отдадим как есть, тогда точно не поверят.

Мне в ответ улыбнулись.

Самое главное мы сделали — это спасли человека. За живого колониста земляне платили немаленький выкуп, передавая торговцам боекомплект к Суворовым, некоторые приборы вроде биноклей с ночным видением или охранных систем. Ценились объемные датчики, которые здесь работали не хуже рун, и если в привычном понимании жулики могли мудрить с охранными системами из звёздной крови, то электроника местным была не под силу. Сама капсула тоже представляла собой большую ценность. Потом сюда придет экспедиция, её разберут и передадут в земную колонию. В пластстали и электронике земляне очень нуждались и взамен неплохо расплачиваясь с Хастрами, но самое главное было — вытащить человека, а это и была самая основная проблема, с которой мы успешно справились.

Железяки хищникам не нужны, а вот будь место приземления подальше, а мы — без Найтволка, колониста бы наверняка сожрали или переломали кости, поиграв им вместо мяча.

Общаться с мужиком было бесполезно. Мне говорили, что невменяемое состояние длится до недели, а некоторые и на протяжении трех-четырех месяцев вспомнить ничего не могут.

Обратный путь занял два дня. Вначале мы удалились от каменных завалов в более спокойное место, и командир отправил всех спать, определив вахты по минимуму. Не спавшие всю ночь парни валились с ног. Потом шли до вечера. Ещё одна ночёвка, добрались до города, сдали спасенного, и — по домам.

Как только пришёл домой, мне на шею повисла Склизкая, а потом щупала и осматривала, проверяя на предмет ранений.

— С Кусем охотился? Он хвастался, что опять тавров сожрали.

— Это как? — удивился я.

— Он во сне приходил и рассказал, — буднично, как само собой разумеющееся, произнесла рыбообразная, а потом носилась по дому, готовя скромный ужин из двухсот блюд на восемнадцать перемен.

Пришлось тормознуть хозяюшку, ограничив лепёшками и парой видов рыбы, а то она всегда так много готовила, что мы полквартала излишками еды подкармливали. Прямо сегодня решил не расспрашивать, но тему для разговора наметил. Волк тоже ко мне во сне приходил, и я до этого знал, что он перебрался поближе. Но у нас связь через симбионта, а как Склизкая это делает с такими подробностями?

А утром пришёл Шторм. Торговцы готовили небольшой быстроходный корабль: запланирована интересная экспедиция на дальние острова. Товар не сильно габаритный, но ценный, и если я хочу… Я захотел не раздумывая, а оставить дома засуетившуюся Склизкую даже не пробовали.