Капитан

Глава 4 Отравители

Ближе к обеду, путешествуя вдоль небольшой реки и тщательно обходя подозрительную растительность, которую помечали как «содержащую звёздную кровь», вышел к неброской лачуге.

Меня с улыбкой встречали в халупе оборванцев. Издали помахали рукой, а мужичок довёл до скромного сложенного из небольших брёвен домика. Всего сотня километров в направлении к световому дереву, а климат здесь значительно теплее. Неказистая постройка вполне отвечала температуре субтропического пояса. Для уроженца Претории жарковато, вообще здесь климат слишком тёплый как для того, кто привык к снегам и небольшому, но стремительному лету, когда за несколько месяцев природа стремится сделать все свои дела, запастись жиром и уйти на долгую зиму.

Внутри поприветствовала старуха и две дочери. Что называется — на выданье. Девки были молодые, вполне сформировавшиеся женщины. На вид не старше возраста моего тела.

Пригласили в дом и усадили за низкий столик, соображая, чего пожрать. Языка я не понимал, но улыбками засыпали от души, поглядывая с плотоядным интересом и просто прожигая дыры выстрелами из стеснительных глаз. Крикнули мужичку, который бродил снаружи, и разлили суп в миски, сделанные из засушенного растения вроде тыквы, сделав это сразу на всех, включая хозяина дома. Суп благоухал мясным наваром, запахом ненавязчивых специй и дополнялся лепёшками, которые стопкой лежали на самодельной глиняной тарелке.

Мой специалист оружейных систем с тральщика, пожилой азиат по имени Цай, улыбался всем и всегда, был дружелюбен, общителен и готов рассказать о себе всё и сразу, но до определённой грани, а после включалась настоящая паранойя. Стоило ему проявить малейшее подозрение, то каждое слово подвергалась десятикратной проверке. Самое интересное, что состояние недоверия появлялось просто так, словно животный инстинкт, и никогда не подводило. Я бы ещё это понял, если бы Цай вырос на неблагополучных планетах фронтира, поднявшись из трущоб, наполненных торгашами и бандитами, но он был из семьи кадровых военных, с хорошим образованием. Настоящий воин! Но при этом имел такую особенность. Он всегда говорил, что ему не нравились беспричинно дружелюбные и улыбчивые, но при этом не ведающие о твоей безлимитной капитанской карте. И, что самое интересное, это чувство его никогда не подводило.

В ответ на призывные взгляды девиц улыбнулся и сунул локоть в суп.

Дальнейший разговор смысла не имел. Свой рюкзак я скинул у входа, заходя в дом, и там же оставил Суворов, прислонив к стене, поэтому выхватил Дефендер и выстрелил бабке в голову. Сидевшей рядом девчонке следующая пуля прошла от шеи до уха, а вскочившей второй девице вошла под носом и вылетела вместе с крупным куском затылка. Затем пришлось придержать рукой заваливающееся тело сидевшей рядом, чтобы она не упала в очаг и не наделала пожара, а потом, подхватив Суворов, выскочил из помещения.

Автомат хорош. Все три выстрела беглым одиночным легли в площадь ладони, проделав в спине убегающему мужику внушительные дыры.

— Ну кто так убегает? Стоишь, спокойно прицеливаешься, даже на очереди не переходил, как в тире стрелял. В следующий раз надо обязательно бежать зигзагами. Причем крайне желательно, чтобы линию огня перекрывали препятствия, а то по ровной дороге убежать хотел, — посоветовал я мёртвому телу, лежащему метрах в тридцати от входа на хорошо утоптанной дорожке.

В миске был яд, причем набирали из котелка, в котором готовили еду себе. Очаг располагался посреди комнаты. Они варили суп себе, а при моем приближении добавили отраву в котелок. И, мило улыбаясь, предложили разделить трапезу. Ни к чему с виду не придраться. Я ещё не приступил к еде, а бабка уже зашамкала половину миски, и девка рядом тоже ела, не заморачиваясь. Я ещё раз потрогал локтем содержимое всех тарелок. Да, яд был везде, включая те тарелки, из которых они ели.

Вот же твари! Я всегда поражался Цаю, который мило улыбался, видел в людях всё самое хорошее, в лучших традициях философии азио, а потом включал нелюдимого ублюдка, обнаруживающего в каждом чужаке врага и жулика. Надо и мне срочно обзаводиться подобными привычками, хотя будет сложно. Для тех, кто вырос на планете, где нет денег, а все Преторианцы друг другу — семья, очень непросто настроиться на подобные вещи.

Чисто из любопытства я вскормил немножко похлебки биоанализатору, который добрые руководители проекта «Космо» сунули мне в криптор. По утверждению прибора, похлебка было съедобна. Думаю, что у местных Восходящих, — не таких, как я, а обычных, — у которых наверняка есть возможность определять яды, это варево тоже бы вопросов не вызвало. Любой биоанализатор покажет, что похлебка съедобна, потому что это не яд.

Человечество не всегда воевало с тварями Грани, и имело на борту контрабордажные команды из богомолов и пауков. А вот именно с нелюдями, — теми самыми богомолами, — мы и воевали многие тысячелетия до этого. То были жуткие войны с применением психотропных веществ и ментальных воздействий. Люди тогда нашли действенный способ с этим бороться. Симбионт вначале был разработан, чтобы следить, что человек не под действием химии или не под ментальным кодом, а оружие срабатывало только тогда, когда было в руках свободного человека. Уже позднее симбионты сращивали с душой и использовали для переселения разума из погибшего тела в новый клон.

Мой командирский имплант был параноиком не хуже Цая. В еде нет и не могло быть яда, а находился витаминный коктейль и боевой миорелаксант-регенератор! Пожрав такого супчика, тело расслабится минут на двадцать, ещё и здоровье поправит, а за это время меня могли и до нитки обирать, и на куски резать, и ничего бы я не сделал. Вот эти пятнадцать минут беспомощности и просчитал симбионт.

Я бы ещё подумал о показательном избиении с последующим изнасилованием милой семейки, если бы попытались бесхитростно подмешать простого яда в алкогольили придушить подушкой во сне, но миорелаксант боевой категории был приговором. Кто на такое решился — заслуживал только кары для очистки мира от скверны.

Я аккуратно всех раздел, но не потому, что мне захотелось посмотреть на прелести дохлых девчонок, особенно на старушечьи, а потому что решил потренировать паранойю имени Цая, моего бессменного руководителя оружейных комплексов и душевного азио. Он всегда говорил, что самые интересные вещи прячут в криптор, а если не могут этого сделать, то носят при себе. А ещё утверждал, что самое ценное большим не бывает. Много рассказывал, что на отсталых планетах существует целое искусство прятать ценности в носки, зашивать в складки одежды. И там даже прячут в себя. На проверку «в себя» я готов пока не был, а вот внимательно проверить всю одежду стоило. Наградой мне стала небольшая горсть предметов, которые подсвечивались интерфейсом Восхождения и были описаны знаками вопросов.

Теперь я в полной мере осознал утверждение Цая о том, что самые милые, добрые и честные глазки надо брать и выколупывать ложкой, а потом сразу в спирт, чтобы не испортились и детям было что показывать. Молодое поколение должно знать, что в такие глазки надо сразу тыкать пальцами и острыми предметами, иначе вас найдут без нижнего белья и кредитов на нижнем ярусе жилого модуля.

Набрав целую кучу штук со знаками вопроса, решил очистить помещение. В двадцати метрах находился небольшой овражек, и я начал стаскивать тела туда. Внизу была мягкая влажная земля, и будет несложно прикопать гостеприимных хозяев, но не сегодня; наверное, завтра, если руки дойдут. Когда тащил тело старшей дочери, взяв за подмышки, неожиданно поймал слабый, еле заметный сигнал. Буквально на долю секунды. Прислушался к ощущениям, походил по комнате, помахал руками, даже посидел с закрытыми глазами, но ничего не было. Потом начал вспоминать последовательность действий, при которой появился этот самый сигнал. Прошёл в угол комнаты, сымитировал волочение тела и замер, но ничего. Неужели показалось? Да, нет, симбионт показал, что сигнал был, но теперь его нет.

Решив разобраться с этим потом, взял девку и замер. Сигнал! Еле ощущаемый, на пределе чувствительности моего импланта. Бросил девку — сигнал пропал. Опять поднял труп и улыбнулся. И несколько минут водил руками по мёртвому телу, пока не нашёл то, что искал. Нечто очень маленькое, совсем микроскопическое, располагалось в основании груди и отвечало на запрос «свой-чужой», но дальше подтверждения работать отказывалось. Это либо в самой груди, либо в ребре, а может, и под рёбрами.

Пришлось достать нож и поработать мясником. «Самое ценное большим быть не может», — говорил Цай. Это было вообще микроскопическим, высокотехнологичным и, возможно, мне даже удаться выяснить, что это такое. Кусок грудинки отправился в криптор после того, как я убедился, что микроскопический прибор именно в этом куске тушки. После этого пришлось спуститься в овражек и проверить все остальные тела, но ничего подобного обнаружить не удалось. Надо получше порыться в хижине отравителей. Возможно, тут припрятано немало ценностей, которые были добыты с наивных путешественников, решивших разделить супчик с радушными и гостеприимными хозяевами.

Натаскавшись трупов, понял, что голод взывал. Можно было пожрать сушёной рыбы или погрызть сублиматов из набора колониста, но я решил, что мой локоть сегодня поработает. Вытащил крупные куски мяса и выплеснул бульон перед входом. Затем сходил набрал воды, немного порылся по дому и обнаружил немало запасов овощей и кореньев. Нарезал крупными кусками, прикладывая к локтю и нюхая.

Уже через полчаса получил отличный суп с разваренным мясом, отличными овощами и совсем небольшой дозой миорелаксанта, на которую симбионт отреагировал благосклонно, но предупредил о возможных последствиях, если я вдруг начну злоупотреблять химией. В процессе поисков овощей добыл также и пару кусков сушёного мяса, которые пополнили мои запасы еды в крипторе. Добавлять в суп не стал, там и так было много.

Меня хотели отравить, но наверняка эти люди с кем-то общались, кто-то к ним приходил и уходил. Если бы все пришедшие исчезали в этом месте, то наверняка бы местные очень сильно заинтересовались этим домиком. Значит, во мне опознали чужака и решили ограбить. Возможно, им нужны были мои вещи. На автомат они не выказали никакого удивления, поэтому наверняка раньше видели оружие землян.

Стоило пройтись и посмотреть округу. Наверняка там, где ходят люди, какими бы отшельниками они ни были, есть взаимоотношения и обязательно должны быть какие-то дорожки и тропинки. Следопыт из меня никакой. Я могу почувствовать тварей из Грани в абсолютной невидимости. И за многие годы научился это делать, опережая самые лучшие приборы космического флота на доли секунды и поднимая тревогу раньше, чем это делала автоматика, а вот среди травы и лесов мои чувства так не работали. Последний раз мне этим приходилось заниматься подобным в детстве. Ещё раз поблагодарил систему образования, когда на несколько лет нас отселяли в планету торгашей, живущих небольшими селами, и нам приходилось жить только охотой, рыбалкой и тем, что украдем у местного населения. За это время я освоил немало навыков, и кое-что осталось.

Если бы пришлось по-настоящему заниматься поиском, то, скорее всего, я бы не нашёл, но тропы были натоптаны, и увидеть путь не представляло труда. Я старался идти параллельно тропинке, что бы не попасться на глаза издалека. Возвращался на дорожку только для обхода выделяющихся от остального леса растения и для форсирования водных преград. Через ручьи были перекинуты связанные веревкой брёвна. Почти все странные растения мне помечали как «содержащие звёздную кровь».

К вечеру я вышел к месту, с которого отлично просматривалась широкая дорога, построенная из огромных многоугольных плит неведомо кем и когда. Древние камни образовывали дорожное полотно, совсем не подверженное времени, а вот по бокам уже успел вырасти могучий лес, но дорога отлично просматривалась. Древесные исполины — такие огромные, что давно ушли ветвями выше, а густые кроны забивали своей тенью подлесок.

По нему брёл караван, состоящий из каких-то пернатых птиц, похожих на больших куриц с клыкастыми клювами. На них сидели наездники. Обозначил, как «Карх, не содержит звездную кровь».

Длинным потоком тянулась вереница людей. Шли огромные, могучие животные вроде быков, которые имплант мне подсветил как «Тауро, не содержит звездную кровь». Были и люди, которые просто люди, но некоторые из них обозначались как «Восходящие, содержат звездную кровь», хотя ничего более подробно рассмотреть я не мог. Особого желания общаться и тем более обозначать себя не было, потому что многие были или в клетках, или шли связанными. Что бы те, кто в путах, двигались быстрее, погонщики не уставали хлестать плетьми, подгоняя отстающих. Разбираться и помогать, кого-то спасать и драться с целым целой кучей народа я не собирался, пока не выясню местные традиции.

Как-то раз здоровяк Хэнди пригласил меня к себе на орбитал. Сказал, что будет большой праздник. Корабли звездного флота летают по приказу, а не по желанию капитана. Мы немного задержались, буквально на час-другой. Пришвартовались без проблем. Хэнди знал диспетчера с детства, поэтому нам выделили посадочный коридор, в котором достаточно было открыть три шлюзовые камеры и пройти полтысячи шагов, чтобы оказаться на мероприятии в самый разгар праздника.

Пока не понял местные особенности, всё может быть не так. Хэнди был в приподнятом настроении, а я увидел, что трое рослых мужиков бьют пятерых молодых обнажённых девушек. Били смачно, с оттяжкой, сопли и кровь из разбитых лиц текли на пластик палубы, а бока и ноги молодых тел представляли из себя сплошные гематомы. Я было рыпнулся помочь, но мой товарищ придержал меня за шкирку, сказав, чтобы не портил другим веселье.

А потом на мужиков набросилось штук десять женщин постарше и принялись бить мужчин палками. Разыгралось настоящее сражение. Не обошлось без травм и переломов. К избиению мужиков подключились и молодые девки. Я по наивности пытался как-то вмешаться, но меня придерживали и цыкали, чтобы я ни в коем случае не мешал отличной забаве.

Оказалось, это была свадьба. Бракосочетались три семьи. Вначале мужья избивали невест, а потом остальные жёны избивали мужей, бросились защищать молодых. Это всё означало, что если младшая жена загуляет или не сумеет приготовить обед, то всегда может получить от мужа хорошую затрещину, а вот если муж начнет грубить и будет в наказании несправедлив, то старшие жёны обязательно проконтролируют и не дадут в обиду. Всё происходило в полный контакт. Кости и палки на приглашенным гостям разлетались вдребезги, радость, потом долго пили, заглушая боль невероятным количеством спиртного.

Традиции — это непросто. А может, это были не рабы, а преступники. И их вели на казнь, проводя по большому кругу через десяток поселений, чтобы каждый житель знал, что справедливость восторжествовала? Только после того, как я выясню все особенности местного уклада быта, тогда и побуду великим миротворцем. Если, конечно, об этом меня кто-то попросит.

На некоторых орбиталах существовала традиция рабства вплоть до того, что люди сами себя продавали. Договорились, что они будут рабами на какой-то срок, и получали за это деньги. Собственно, практически ничем не отличается от того, что практикуется во многих развитых цивилизациях, когда деньги даются в кредит под процент, и человек всю жизнь вынужден работать, чтобы отдавать долги. То же самое рабство, только один назывался рабом, а второй — свободным, но должен всему миру и вынужден работать с десятикратным усердием, чтобы рассчитаться с долгами.

Я тихо попятился назад, а потом быстро покинул свой наблюдательный пост, чтобы не попасться на глаза аборигенам.