Капитан

Глава 19 Мальчишка

Посреди каменного зала на светящемся булыжнике сидел мальчишка лет пятнадцати — грязный, с лохматой головой, тощий и одетый в потёртое тряпьё. Он посмотрел на меня и спросил:

— Ты герой?

— Нет, я не герой, я пришёл только за своей девочкой.

— Тогда посмотри, жива ли она, — и указал на большой провал с идущей вниз лестницей.

Я прошёл мимо существа к люку в полу, из которого отлично просматривалось всё помещение подвала. Угловатое тело подростка, обкусанные грязные ногти и ссадины на ногах меня совершенно не вводили в заблуждение. Мощь нечто, которое сейчас разговаривало телом юноши, была огромна.

Дочку Маханта увидел сразу. Она была точной копией отца, только маленькой девочкой, одетой в платье, как носили все азио. Мелкая перепугана, но не впала в оцепенение, как многие, а помогала малышке, почти младенцу. Страшной твари наплевать, кого тащить в подвал. Сказано — любимого ребёнка, вот и натащила, не разбирая возраста и пола. Среди пленников находились несколько взрослых мужчин и совсем пожилая женщина. Наверное, все тоже были любимыми детьми.

Существо выполняло распоряжение точно так, как ему велели. Скорее всего, ребёнком считался тот, у кого есть любящий родитель, нет своих детей или семьи, вот и попали сюда заядлые холостяки и старая дева. Но всё же преобладали дети от трёх до семи, хотя было полно подростков и девушек на выданье.

— Жива? Не ранена? — уточнило существо.

— Нет, не ранена.

Он безразлично пожал плечами:

— Ты умрёшь.

— Я знаю.

— Может, ты всё-таки герой?

— Нет, я не герой, я только за ней, а на остальных мне плевать. Я телохранитель.

— За деньги?

— Телохранитель — это клятва, хотя и деньги платят.

Существо кивнуло:

— Клятва — это хорошо, это правильно. Будешь выбирать оружие? — предложили мне.

— Я здесь не приказываю, выбирай. Я в первый раз буду драться с таким, как ты.

— И я первый раз, — улыбнулся пацан, впервые проявив эмоции. — Можешь выбрать ножи, топоры… да хоть палки, — сообщило существо и провело рукой в воздухе.

На пол упали десятки разношёрстных ножей, несколько топоров и целая связка дреколья самой разной длины, толщины и степени кривизны.

Мальчишка встал:

— Выбирай, — показал он на груду оружия.

— Я ни на чем из всего этого не дрался. Пожалуй, только в детстве мы чаще всего дрались на этом. — И я взял грубый шест длиной метра два.

Проведя рукой над кучей оружия, в его руку взлетел ещё один шест, почти такой же, как у меня. Существо выглядело в точности как парень, не перешедший подростковый возраст. Остальные предметы рассеялись, растворившись серебристой пылью.

— У меня командирский имплант, немного реакции, усиление костей и связок. Дубль хрящей позвоночного столба, усиление шеи. Второй уровень мышечного усиления Восхождения. Это мое нынешнее тело, и убрать не могу, — предупредил я.

— Я всё вижу, — совершенно дружелюбным тоном сообщил мальчишка, широко и открыто улыбнулся, дунул вверх, сбив с сглаз налезающую на лицо чёлку засаленных волос. — У меня будет то же самое, — и в эту же секунду атаковал.

Резкий выпад вперед я отвёл своей палкой и, бросив свою деревяшку, схватил за рукав широкой рубахи, дёрнув на себя. Мы оказались рядом, и я сгреб его в охапку, повалив на пол. В бок, лицо и голову посыпались удары, мне в живот воткнулся кусок обломанного шеста мальчишки, но я был вдвое больше и тяжелее щуплого подростка. Обломок шеста пробил мне живот, но я душил и давил. С пробитым животом я наверняка сдохну, но на пару минут позже после того, как додушу мальца.

Я продолжал давить без изысков, без болевых приемов. Сдавливал и душил, стараясь не выпустить брыкающееся тело, наплевав на все удары, щипки и укусы. Мальчишка отчаянно пытался выскользнуть. Укусил за щеку, и я тогда в ответ укусил за бровь. Мы сцепились, словно дикие звери, только один был поменьше, а другой совсем здоровый. Из передавленной шеи пацана неслись булькающие хрипы, а я давил и давил. Во рту стоял вкус крови из прокушенной брови, а зубы прочно вцепились в кость под бровью пацана.

Мы валялись и хрипели, а затем мышцы парня налились невероятной силой, и он, словно тонкие веточки куста, раздвинул мне руки, лёгким движением отдернул прокушенную бровь и так же легко отодвинул меня. Я плюхнулся на спину и раскинул руки. Он сел рядом, посмотрев на меня заинтересованным взглядом. На меня опустилось светящаяся руна, и места ушибов перестали болеть, кусок палки выкинуло из моего живота, а прокушенная насквозь щека и живот прекратили саднить и кровоточить. Языком больше не прощупывалась дырка от укуса на щеке.

— Придушил бы? — поинтересовались у меня.

— Да. Придушил, — ответил я, лёжа на полу, раскинув руки и смотря в потолок.

— Так нельзя. Так никто никогда не делает.

— Это до меня так никто не делает. Один раз из Грани вывалились бестелесные твари. Новый вид Войдов. Ничего особенного, но они научились проникать внутрь шлема скафандра и на несколько секунд повышать температуру градусов до трёхсот. Через несколько дней научники разобрались, добавили чего-то в защитные экраны, и всё, о проблеме забыли. За эти несколько секунд у меня белки глаз спекались, и я потерял зрение. Ожоги кожи блокировал имплант, по-вашему — гвоздь в голове, а мне приходилось использовать симбионт и воевать по приборам на ощупь. Понимаешь, о чём я говорю?

— Я понял. Ты — иной. Ты другой не снаружи, а внутри, — кивнул мальчишка.

— В эти дни кроме новых войдов открылись два огромных прорыва класса «Альфа плюс», и меня три раза прибили, отправили на регенерацию, выдав новое тело. Мне три раза за пару дней глаза сварили, а пока сдыхал, то воевал на ощупь и со спёкшимися бельмами в глазницах.

Пацан внимательно смотрел, а потом, немного выждав, сказал:

— А ведь меня учили драться с шестом; вернее, моё тело учили драться с шестом. Трелям нельзя пользоваться оружием, но палку можно найти везде, и никто не узнает о твоём умении, пока не умрет.

— Я сразу понял, что ты умеешь драться на палках, поэтому её и взял.

— Мое тело умеет драться, — поправили меня.

— А что ты с остальными будешь делать?

— Ничего. Умрут с голода, если за ними никто не придет.

— А зачем они тебе нужны?

— Это испытание. Своих детей могут получить только те, кто готов стать сильнее. Грядут большие изменения, и нужны испытания, чтобы Восходящие становились крепче, выше и смогли возвыситься. Каждому из них у меня есть своё испытание, но они мало приходят. Может быть, ты хочешь ещё возвысится?

— Нет. Я сделал, что мне нужно. На сегодня, пожалуй, достаточно навозвышался.

— Твоё право, упавший с неба и хранящий кусок чёрной души Восходящий Архераил!

Последние слова меня совсем не удивили. Я прекрасно видел отблеск золота в его глазах. В великой мощи твари, которая вселилась в тело подростка, даже не сомневался. Каждый получает испытание на пределе своих сил. Уверен: приди сюда варвар с серебряной скрижалью, закованный в броню и обвешанный древними артефактами, он получит равного противника, такого же, как он, и сможет победить только как я, рискнув всем. Моя победа далась не за мою силу и находчивость, а стала вознаграждением за мою отмороженную голову и безупречно-неадекватную психику.

Я спустился за дочкой вождя наиправдивейших в каменную яму. В подвале мне кричали на незнакомых языках, падали на колени и вцеплялись в одежду. Пытались под шумок подсунуть младенцев и разные непонятные предметы. Всех остальных ждало что-то плохое, может быть, гораздо хуже смерти, но я не мог, а, самое главное, не хотел никому помогать. У меня был долг перед помешанным на правде азио, который в ответ на мою нескончаемую наглость спас жизнь тем, кто мне дорог, а на остальных мне плевать. В этом мире многим на всё наплевать, и я точно не смогу спасти всех и сразу.

Решил немного понаглеть и спросил:

— А зачем тебе купол, если ты жалуешься, что сюда мало приходят? Через барьер могут пройти только теневые твари, черви и такие, как я. Убери — и к тебе куча народа повалит.

— Купол — это всего лишь защита от света игг-древа, и он не имеет смысла со стороны Теневых Земель.

— Получается, что если подойти к тебе сзади и проковырять скалу, то можно пройти? В скале нет барьера?

— Да. Там всего три шага камня. Восходящим это — на один удар. Единству нужны сильные и умные, при этом хотелось бы видеть оба качества одновременно. Сильные способны меня победить, а умные могут подумать, что линия купола необязательно должна быть круглой, а вполне может прерываться в тёмных землях. Это защита от света игг-древа, и со стороны ночи она не нужна. Это видно обычным взглядом простого человека, но почему-то никто об этом не догадался. На защитном барьере погибали целые армии отчаявшихся правителей, потерявших детей, но никому не пришла в голову идея просто зайти с другой стороны. За один день никто не умрёт, даже если это младенец, но герои, желающие вознестись, не приходят.

— Я стазу подумал о том, что есть тайные проходы, — кивнул мальчишке.

— Тебе не надо. Ты можешь и так пройти.

— А что это за космические корабли, которые сюда прилетают?

— Это Нилли. Они живут далеко, за много кругов отсюда.

— А что они тут забыли?

— Это мне неведомо, я просто посмотрел твою память и узнал их летающие машины, на которых они путешествуют над землями тьмы и между кругами. Мне неведомы их помыслы.

— Так они не из Вечности?

— Они тоже Восходящие, как все, и к Вечности имеют отношение так же, как и иные народы Единства.

— А космические корабли?

— А почему ты думаешь, что все народы Единства одичали и пользуются только рунами и палками?

— А можно ещё один вопрос? — попытался я выведать всё, что можно, пока позволяют.

— Нет, но тебе отвечу.

— А почему ты все время таскаешь детей из этой части круга?

— Потому что сюда указывает знак.

— А почему он сюда указывает?

— Потому что так хочет тот, у кого знак.

— А у кого знак?

— Раньше знак был у достойнейшего, и он выбирал тех, кто должен пройти испытание, а теперь знак у тех, у кого он оказался.

— И они всё время указывают сюда?

Мне даже не нужно было утвердительного кивка. Странная картинка начала складываться. Чудовище, которое забралось в мальчишку, являлось просто инструментом. Ему указывали, откуда надо брать детей, невероятно стимулируя родителей на процесс роста и возвышения в лестнице Восхождения, а вместо этого всё превратилось в инструмент изгнания из этих мест оставшихся жителей. Даже сильнейшие Риксы подумают о смене места жительства, если их детей будут регулярно утаскивать на верную смерть. Сошлась тысяча обстоятельств, и ко всему этому нужно добавить мою отмороженную голову, чтобы освободить всего одну девчонку, бросив остальных малолетних пленников. А что будут делать остальные, раз за разом теряя детей?..

Оставалось выяснить: в чьи ручки попал столь ценный предмет? Может быть, это именно тот, кто организовал забор от глаз Наблюдателя, кто травит водоплавающих химией? Тема была крайне интересная, но, как все самые интересные разговоры, и собеседники быстро заканчиваются. Я бы сказал, что хорошо, но мало. Подо мной засветился знак, и я ощутил себя стоящим и держащим за руку дочку вождя совсем в другом месте.

Я предполагал, что будет похоже на храм с Говорящей головой, и нас вышвырнут через транслокационную руну куда подальше, но место было предположительно известно. Посреди леса стоял огромный камень, на который, по идее, попадали победители после смертельного поединка, но победителей лично никто не знал, и это было всего лишь легендой. В любом случае Махант должен был встречать меня здесь, и для подстраховки разослал по окрестностям немало вооружённых групп.

Не прошло и пяти минут, как ко мне, держащему за руку девчушку, вышел отряд Лии. С ними был лыбящийся Шторм и Склизкая, экипированная в лёгкую броню азио с Дефендером на поясе. Нам дали на улыбки секунд двадцать, а потом азио выхватили мечи, швырнули руны в подлесок и началось. Росчерки ледяных и огненных умений, стрелы и стрёкот Суворовых, кинжалы, горящие руки, всякая дрянь и неведомые полупрозрачные звери смешались в схватке отряда Людей Чести и целой толпы оборванцев. Если бы не система целеуказания от симбиотического управления, то я бы просто не понял, что делать.

Выскочил здоровенный зверь, обозначенный как руна-существо, и бойцу оторвало голову. Прилетевшая молния спалила Карха у парня азио, прямо под седоком, но он был непрост. Один взмах руки, и весь лес справа заорал, застонал и начал блевать кровью. Тысячи побегов копейщика выскочили из земли, нанизывая десятки тел. Кто-то висел пробитым от зада до шеи, кого-то нанизало на живот, а кто-то болтался на высоте нескольких метров со стволом в ноге и перевернувшись головой вниз. Набегающему зверю он ударил мечом, рассекая голову и перепрыгивая несущуюся по инерции тушу.

Ко мне подскакала Лия Чистый взляд. Словив десяток стрел в тело, она ударом руки обламывала древки, хрипела, но носилась на своем израненном животном с тончайшим мечом, убивая подбегающих, и отправляла руны в находившихся поодаль. Мой помощник из глубин головы проанализировал тысячи применённых рун, огненных плевков, ледяных шаров, летящих стрел, перемещение нападающих и выдал однозначный вердикт. Пришли за мной и собираются взять живьём, и им плевать на дочку Маханта. Перевес один к много — это всегда не в нашу пользу. И никогда ни к чему хорошему не приводил.

Азию были сильны, но врагов было просто много. Я схватил мелкую за шкирку и дёрнул, зашвыривая в руки Лии, и заорал:

— Они пришли за мной. Забирай её и моих, а я убегу, вы им не нужны, — повернулся к Шторму, — за девчонку отвечаешь. Она — твоя клятва!

Морской разбойник получил всего несколько мелких царапин. Он оказался в стороне от первого удара оборванцев. В новенькой броне честнейших и сияющим рунным светом топором смотрелся как утёс. Шторм пытался возражать, но я наорал:

— Бери мелкую и уходи. Я не для того в чёрную крепость ходил, чтобы её прибили. Это приказ! — и крикнул всаднице: — Не дай этому вернуться.

Азио в ответ кивнула, и ко мне бросились пара парней из её свиты, а я тронул за плечо Склизкую, показывая, что она должна охранять дочку Маханта. И мы побежали в разные стороны. Теперь я сам видел, что именно моя персона была главной целью. Бежавшие рядом двое почти наверняка были смертниками. Парни прорубали дорогу мечами среди лезущих со всех сторон оборванцев, жгли рунами и сыпали льдом, а я нёсся следом. И действительно: весь интерес сместился от нашего отряда ко мне, убегающему. Там продолжали плевать огненными сгустками, выпускать хватающие за ноги травяные побеги и прочую дрянь, свойственную этим местам и рунным технологиям, но основной интерес переключился на улепетывающего меня.

Пара крупных азио были отличными бойцами. Они буквально сносили не ожидавших побега и подвернувшихся под ноги бродяг, а потом нам преградил дорогу большой отряд. Воины Народа Чести сцепились с целой толпой, а ко мне кинулась пара здоровяков, занося дубины. Я так и предполагал, что никто не собирается меня рубить мечом. Выхватил из криптора ледяное шило с замораживающей рыбы. Серьезно его не восприняли, но игла отлично пробила грудь, заморозив несколько сантиметров вокруг и продолжив разрастаться ледяным пятном, а когда здоровяк понял, что я уже проскользнул под руку и успел ударить первым, то сместил удар дубины, который пришелся мне по боку. Поздно! Я обломал рукоять, оставив шип в теле, а пятно начало расти и прихватило органы. Выхватить вмёрзшую иглу не удалось, а через пару секунд тело рухнуло с промороженной грудной клеткой.

Бежавший с другой стороны покатился кубарем. Вот же мать!.. Я же приказал уходить! У него на спине, обхватив бок ногами, сидела Склизкая, а в глазу у силача торчал зазубренный шип, который она доставала из воздуха. Мы кинулись спина к спине.

Я подхватил валявшийся меч и приготовился ударить руной «Облачная молния», а Склизкая сдёрнула с пояса Дефендер, подаренный вождем честнейших, и смотрела через прицел. Мы стояли спиной к спине, тяжело дыша и готовясь дорого продать свои жизни, а спустя мгновение из земли выросли чёрные побеги, симбионт завопил о химическом воздействии биологического характера, и свет выключили.