Капитан

Глава 9 Плохие чувства

Копали и поднимали на поверхность ценное имущество. Кости лётчика были почти целы, а вот тело, нижнее белье и личные вещи (или что там у него было во время крушения) вода и время не пощадили. Кроме доспеха, практически ничего не осталось. Вначале думал, что с латами произошло то же самое, но нет. Металл просто оброс ракушками, водными растениями и покрылся плотным слоем окаменевшего ила. Сами ремни, соединявшие доспех, давно превратились в прах, а вот металлические детали отлично сохранились.

Если подолбить камнем, поскрести ножом или потереть песком с мелкими камнями, то налёт времени легко уходил, а доспеху подобные механические воздействия не причиняли никакого вреда. Несмотря на всю свою витиеватость, узорчатость и инкрустацию непонятными камнями, реально поцарапать металл было невозможно. Странное сочетание поломанной шеи при падении и непробиваемой брони удивляло. Даже не поленился и потратил один патрон, выстрелив в нагрудник из Суворова. Пуля оставила нашлёпку из оболочки прилипшего металла, а внутренний сердечник отлетел, брызнув искрами. Поскреб обухом ножа, сдирая металл пули. Собственно, это и ожидал увидеть. Никакого вреда попадания из автомата с двадцати шагов не причинило.

Доспех был невероятно тяжел и состоял из разрозненных кусков металла, при этом в глаза бросилась странность конструкции. Частей явно не хватало, причем не какой-то руки или нагрудной пластины, а именно чего-то соединяющего и большого. Такое ощущение, что эти куски металла были сразу такими и взяты от куда-то из другого места. И изначально отношения к броне не имели. Даже шлем выглядел, словно это была крышка от загадочного прибора, которая просто подходила по размеру, чтобы её надеть на голову, а потом уже к ней приспособили лямки для подбородка и внутреннюю амортизацию. То же самое можно было сказать и о других деталях. В целом фигура складывалась, защищая непробиваемой бронёй бóльшую часть тела, но вот связующего звена всего этого не хватало.

Кости пролежали в воде очень долго, мягкие ткани истлели, но кожаные ремешки, соединяющие нагрудные пластины, сохранились, хотя и развалились от первого прикосновения во время раскопок. Если всё это цепляли к металлической кольчуге, то даже если это обычное железо, то оно должно было сохранится. Варианты с мародёрами, укравшими нижнее бельё и поддоспешник, но не утащившими сам доспех, я отверг.

Было очень жаль, что не оказалось перчаток. Доспех заканчивался на кистях рук. Возможно, к комплекту и были перчатки, но во время полета их сняли. Броня оказалась невероятно тяжела. Ею мог пользоваться только очень и очень сильный человек. Общая масса, по моим прикидкам, уходила хорошо за полсотни килограмм, и таскать такое количество металла было нереально. А это только железо, наверняка было ещё что-то соединяющее.

Опять недоработка конструкторов. Броня наших десантников весила на порядок больше, но там были мышечные усилители, сервоприводы и много чего такого, что позволяло ощущать полутонные кидо как вторую кожу, и никто не заставлял парней таскать по несколько сотен металла просто на себе. Непробиваемая железяка была хороша, но великовата и тяжела, чтобы даже строить планы создать себе доспеха.

Все железяки содержали звездную кровь и были традиционно описаны знаками вопроса. У меня уже накопилась целая груда непонятных вещей со звёздной кровью и знаками вопроса, и просто не хватало фантазии, куда их пристроить. Опрос Склизкой с пристрастием насчет всего этого хлама особого результата не дал. Понятные вещи пытались применять, остальное просто запихивали в экстрамерность. Девчонке на пояс перекочевал нож-парализатор волосатого, который пытался пырнуть её в воде. Нашли специи для еды и немного таблеток для повышения звёздной крови. Их я отложил и даже не думал глотать. И много ещё всего по мелочи. Поняв, что больше ничего о загадочном доспехе не узнаю, сунул в криптор.

После раскопок спокойно плыли. Есть вещи, которые даже не надо пытаться понимать и повторять, и тебе это просто может быть не дано. У меня в экипаже была девушка. На её родной планете всех детей учили музыке, и если ты не обладал музыкальным талантом, то не мог рассчитывать на достойное положение в обществе. У неё была небольшая четырехструнная штуковина, и она на ней играла по-настоящему лихо. Тральщик — это такой корабль, что его могут сжечь несколько раз за бой, выдав регенеративные тела и новый борт, поэтому все личные вещи мы держали на базе флота. Это был огромный корабль, превосходящий по размерам и защищенности любую из орбитальных крепостей, только с возможностью быстрого перемещения по космосу.

Все личные вещи мы и хранили на базе. Каждый раз при возвращении она сильно сокрушалась, что гриф от перепада влажности корёжит, а струны не строят. Я дал команду моему капитанскому импланту зафиксировать параметры музыкального инструмента, а через неделю, когда мы вернулись к себе после череды боёв, проверил параметры звука и геометрию инструмента. Да, изменения были, но это микроны изменения на грифе и сотые доли тона звука. Как? Я это увидел только с помощью симбионта, но он у меня капитанский, специализированный, а у неё РЭБ. Там просто нет таких параметров. Тогда мне в ответ сказали, что она уже научилась чувствовать инструмент, и у неё абсолютный слух.

Вначале я пребывал в изумлении, но мне удивлённо сказали:

— Командир, ты что? Да ты на пол-космоса А-тварей слышишь. Нас во все дырки суют, потому что ты всю дрянь находишь даже там, где крейсер дальнего обнаружения не всегда видит.

Тогда я понял, что у меня тоже есть свой абсолютный слух, но без импланта я всё равно не видел разницы в звукоизвлечении на четырёхструнном инструменте до и после настройки.

Думаю, что у Народа Воды тоже есть свой абсолютный слух, позволяющий слышать все звуки воды, недоступные никому в этом мире. Вопрос не в том, что нельзя усилить слух с помощью рун, а именно слышать тональность, как поёт вода; и никакая громкость тут не поможет.

— На дно! — шикнула Склизкая и бесшумно соскользнула в воду.

Я шлёпнулся в лодку, беззвучно сняв Суворов с предохранителя, и почувствовал, как плавсредство буксируют против течения, удерживая под водой.

Доплыли до ближайшей запруды с нависающими деревьями. Тут было достаточно таких мест, где река меняла направление, усиливая течение и образуя подмытый берег с нависающей растительностью. Как только подруга вынырнула, я шепотом спросил.

— Что случилось?

— Плохая вода. Река плачет. Впереди смерть.

— Это как ты почувствовала? — удивился я. — Течение же в ту сторону.

Вода может принести какую-нибудь гадость, но как определить, что впереди происходит что-то плохое, если течение идет от тебя?

— Река плачет, — ещё раз повторила Склизкая.

Больше я расспрашивать не стал, а сразу поинтересовался, что будем делать. Немного посовещавшись, решили, что будем находиться здесь до вечера, а с наступлением ночи попробуем подобраться поближе и посмотреть, что происходит. Наверняка с нами будет весомый аргумент в виде трехсоткилограммового Найтволка. При варианте днём или ночью, но с волчарой, я однозначно выбирал второй вариант. Моё ночное зрение уже развилось настолько, что практически не видел разницы между днём и темнотой, за исключением цвета.

Конечно, лучше всегда смотреть вдаль в светлое время суток, но присутствие волка перевешивало все неудобства. Рыбообразной я отдал свой бинокль. Он был оснащен системой ночного видения. Хотя дальность при этом режиме значительно падала, но в пределах пятисот метров девушка прекрасно могла всё видеть, а ещё я показал, как пользоваться тепловизором, определяя тёплых, то тайных негодяев. Думаю, полкилометра — вполне приемлемо при местном лесном и холмистом рельефе.

Предполагал, что подруге придётся быть диверсантом, и почти не ошибся, поэтому ранее обо всём позаботился. Помня прошлый опыт стрельбы под водой, очень подробно рассказывал Склизкой физику работы пистолета. Я уже убедился, что Дефендер сконструирован таким образом, чтобы не бояться воды, грязи, и быть довольно мощным оружием. Особое внимание уделил тому, как стрелять под водой. Мало ли что может произойти? Отдавать Склизкой Суворов смысла не было, поэтому оставил его себе. Приладил кобуру, заставил её пару десятков раз выхватить и приготовить к стрельбе пистолет. Ещё раз проверил, что она умеет перезаряжать магазин. Больше ничего серьёзного у меня просто не было.

Проверил, как на бедре укреплены синтетические ножны, с ножом-парализатором. На предплечье прикрепил ещё один маленький нож из моего набора «Космо», а на пояс повесил кобуру с пистолетом и инъектор. Ещё раз объяснил, как использовать препараты. Похвалил себя за предусмотрительность. Наученный горьким опытом после дома с отравителями, где я даже не подумал взять ни одной тряпки, я специально поднял со дна перевязь топившего мою подругу водяного. Она была изрядно покусанная, но после некоторых изменений стала отличным поясом, на котором я и разместил всё это оборудование.

Завершили со снаряжением, дождались темноты и выдвинулись. Мы подобрались к небольшому поселению, чтобы просматривать его с небольшого холма, и учли подветриваемую сторону. Прямых команд я не давал, но Кусь прекрасно понимал, что мне от него надо. Склизкая с ним тоже нашла общий язык и наладила даже более информативное общение, чем я мог себе представить. Я слышал о диких племенах, где настолько хорошо понимают животных, что обходятся без всяких команд, а просто разговаривают. Теперь видел, как это происходит, не в голофильме, а сам принимал в этом участие.

По поселку двигались огромные массивные человеческие фигуры с ногами, завершающимися копытами и головами, похожими на коровьи, но это им не мешало поднимать трупы людей, отрывать от них куски и жрать.

— Тавры. Они никогда не нападают на поселения, — удивлялась Склизкая, разглядывая в прибор ночного видения происходившее. Рваться на помощь смысла не имело. Все жители уже были мертвы.

Кусь в нетерпении порыкивал и переминался с лапы на лапу, изготовившись в подкрадывающейся стойке и подёргивая мышцами на спине. Он был готов сорваться в любую секунду, но честно терпел в ожидании команды.

Огромные корово-люди отрывали от трупов крупные куски, рылись в домах, выгребая жратву, и даже прихватили себе какие-то предметы, явно готовясь использовать их в качестве дубин. Их было семеро, и все были огромные, в полтора человеческих роста и килограмм под пятьсот, не менее.

Слизкая говорила, что река плачет давно. Возможно, гибель людей и не была связана с этими коровами, и нам не надо было ничего делать, а лучше дождаться, пока они уйдут, но тогда они могли всё так перековырять, что до истины мы можем просто не докопаться. Была и элементарная порядочность. Это было поселение Народа Воды. Пусть даже дальние и незнакомые родственники, но позволять полуразумным дикарям безнаказанно жрать трупы не следовало.

— Склизкая, я только десять патронов.

— Я пошла, — согласно кивнула она и тихо двинулась к воде, бесшумно погрузившись.

Всё было проговорено заранее, нужно было только уточнить, какое количество боеприпасов я готов потратить. На каждого Тавра выделил по одному патрону и три — на случай промаха. Расстояние было небольшое, и, скорее всего, я не промахнусь, но основную работу должна была выполнить водоплавающая. Патронов к Дефендеру было много, и если и расходовать боеприпасы, то именно к пистолету, придержав мощные патроны Суворова. К пистолету шло несколько магазинов и две сотни патронов россыпью. Куся я придержал в качестве засады и сокрушительного удара. Он был моим «засадным полком».

Первой должна была начать атаку подруга. Она бесшумно всплыла и, прицелившись, словно в тире, расстреляла магазин, стараясь чтобы каждому из человеко-быков досталось понемногу. Здоровяки бросились к воде, забежав по пояс, но Склизкая просто погрузилась на глубину и больше не выныривала.

Стоя по пояс в воде, они теперь стали отличной мишенью для меня. Вдох-выдох, и я сделал свои десять выстрелов. Тавры были очень крепкими ребятами, но двое из них были совсем здоровыми. После обстрела с воды двое из громил стали чувствовать себя не очень хорошо, и с трудом стояли на ногах, но остальные были бодры и полны сил. Не думаю, что Склизкая много промахнулась, но пули из пистолета достали тех, кто поменьше, и совсем не повредили самым крупным здоровякам. Этим двоим я подарил по три патрона, отправив остальные четыре выстрела по выглядевшим наиболее здоровыми.

Расстояние было немаленькое, и стоявшие в воде быки продолжали думать, что гадости прилетают со стороны реки, не связав звук со стороны леса с ранениями. После моего обстрела один бык просто свалился в воду, а тем, кто покрупнее, поплохело, но они продолжали уверенно стоять на ногах. До дикарей начало что-то доходить, и как только они уже хотели рвануть в мою сторону, из воды показалась рыбообразная. Сменила магазин, выждала две секунды, пока из ствола вытекала вода, и раздала пули, снова нырнув в воду и приведя быков в дикое бешенство. Полутонные аборигены рычали, стучали дубинами по воде, но достать ушедшую на глубину рыбообразную не имели никакой возможности.

Около меня лежал Кусь и плакал. Он самым жалобным образом еле слышно поскуливал, что его не пускают, но доблестно терпел и ждал команды. По договорённости со Склизкой должно было пройти три обстрела, а потом или выпущу красную сигнальную ракету, давая команду Склизкой на ещё один обстрел с воды, или выпущу волка. Если ракета будет зелёная — то что-то пошло не так, и каждый уходит в свою сторону, встречаемся позже в оговоренном месте.

Подождал три минуты. Ещё два Тавра упали и не могли подняться. Самое главное, что один из здоровяков постоянно проваливался на одно колено, но, опираясь на дубину, вставал. Второй держался более или менее, но тоже был ранен. В таких стерильных условиях стрельбы было сложно промахнуться, но здоровье дикаря поражало. Все три попадания из Суворова пришлись в тело, да и девчонка нормально подарков вручила, а этот ничего, держится бодрячком.

Я прямо чувствовал, как волчара недоумевает и негодует по поводу моей осторожности. Мне ничего не надо было говорить, а достаточно было подумать команду: «Можно кушать», — как Кусь сорвался с места.

На ногах устояли четыре громадины, двое из которых — совсем огромные. Волк наверняка раньше встречался с подобными существами и начал с самого здорового и крепкого. Тавры первого удара не ожидали. Чёрная тень напала молча, со спины прыгнув на загривок самому здоровому. Хрустнули кости. Человеко-быка рвануло и подмяло под весом, вцепившимся в шею Найтволка. Весил бычара как минимум вдвое больше, но приложение силы удара пришлось на шею, зажатую мощными челюстями.

Кусь рванул здоровенный кусок загривка, вывернулся и в один прыжок исчез в темноте за долю секунды до того, когда воздух рассек свист пронёсшихся дубин, но волка уже не было. Здоровяк попытался приподняться, но на этом всё. Остальные Тавры сбились в кружок и зло сопели, выставляя в темноту дубины и угрожая рогами. Увидеть и почувствовать готовящегося к нападению Найтволка непросто. Если бы не маркер на симбионте, я бы никогда не узнал, где именно он. Быки тоже не поняли.

Волчара просто появился и рванул за руку одного из дикарей поменьше. Рывок вырвал из строя, швырнул и принёс немало травм. Когда тебя выдернули и швырнули, использовав для этого массивные челюсти, то для здоровья такие процедуры крайне неполезные. Копытный не издох, но валялся на земле, вопя и подёргиваясь.

За всем этим из воды наблюдала Склизкая, высунув буквально макушку и глаза. Если бы не ночное зрение, я бы никогда не увидел подругу на её наблюдательном пункте. Земное оружие сильно изменило расклад сил, и с каждой секундой оставшимся раненым становилось всё сложнее и сложнее удерживаться на ногах. Выбив самого опасного и разрушив строй врагов с дубинами, волчара больше не спешил, обходя нервничающих Тавров по кругу и больше не скрываясь в темноте.

Может, Дефендер не будет аргументом против Восходящих, по рассказам Склизкой сжигающих взглядом леса и выпаривающих реки огненными рунами, но против семи животин весом за полтонны очень помог. Уверен, что и без Куся мы бы отлично справились, но не дать порезвиться питомцу было бы откровенным скотством. Удар, рык, ещё один рывок — и на этом всё. Дальше Найтволк прошёлся и догрыз недвижимых, но ещё живых.

Словно простая, но очень огромная псина, Кусь вилял хвостом, приглашая меня.

— Ах ты ж псина моя заботливая, это ты меня подкармливаешь! Нет, так дело не пойдет. Можно кушать. Кто задрал — тот и сожрал. Давай иди-иди! — и я подтолкнул волка в сторону трупов.

При том, что он весил в три раза больше меня, выглядело достаточно символично. Кусь ещё раз внимательно глянул на меня и забрал руны и звёздную кровь. Как я понял, проблема заключалась именно в том, кто должен забрать подарки Восхождения, потому что волк стал жрать трупы сразу, даже не пытаясь отрыгнуть мне лучшие кусочки.

Я сотни раз видел абордажи тварей Грани, часто приходилось браться за оружие, выбивая азурических чудовищ из жилых секторов орбиталов, когда изодранные трупы людей, червей и бойцов в изломанной броне лежали слоями вперемешку. Наверное, давно привык. Чавканье моей псины, жравшей тело, не вызывало никаких эмоций. Словно в детстве кормишь своего пса. Он тоже, когда жрал, куски летели во все стороны, а мохнатая морда была перемазана остатками мясной каши. Главное — не упустить момент, когда трапеза закончилась, и к тебе полезли благодарно облизываться.

Склизкая рыскала по выжженной деревне. Совершенно очевидно, что человеко-быки не были источником проблемы, а просто, заметив неохраняемое место с ценным имуществом, решили воспользоваться. Подруга раскидывала палки и остатки строений, рылась в уцелевших домах и перебегала от одного трупа к другому. Народ Воды жил на берегу, просто бóльшую часть времени проводил в воде, занимаясь рыболовством и разводя водные растения: среди них было очень много съедобных. Насаждения росли как по краям берега, так и непосредственно в глубине, занимая дно целых озёр.

Во время нашего сплава на лодке Склизкая не раз притаскивала водоросли и коренья, а я использовал в еду как обычные овощи. Она говорила, что Народ Воды совершает большие заплывы и сажает по дну и на берегах съедобные растения, чтобы потом было удобно при дольних рейдах использовать разросшиеся в дикой природе коренья и водоросли.

Что убило местных, было непонятно, а самое главное — зачем? Всё оказалось, как я и предполагал. Тот, кто это всё сделал, не взял ничего, кроме гвоздей и звёздной крови с Восходящих. Запасы еды, многочисленные предметы быта и даже довольно редкие и ценные вещи, содержавшие звездную кровь, были перелопачены Таврами, но остались на месте. Склизкая загрузила мне в криптор немало вещей, которые собиралась отдать, если мы найдём оставшихся жителей или просто раздать и подарить тем, кому это надо. Почти всё содержало звёздную кровь. Подруга чувствовала её, а мой интерфейс Восхождения подтверждал и почти всегда давал описание в виде знаков вопросов.

Я себе тоже присмотрел интересную вещицу. Это было шило, сделанное из иглы рыбы, живущий высоко в горах, среди ледяных потоков талых вод. Шип был нейтрален к воде, но стоило его воткнуть в рыбу, мясо или овощ, то он тут же отдавал лютым холодом, замораживая сантиметра два вокруг себя и продолжая холодить. Как оружие его использование я не видел, больше уповая на пистолет и Суворов, но для хранения продуктов — очень интересный предмет. В случае добычи здорового зверя достаточно было воткнуть такое шило в тушу и хранить мясо в холоде. Для местного тёплого климата очень удобно.

Склизкая собирала груды амулетов и прочих неопознанных штуковин. Мы оттащили трупы погибших в целый дом. Большинство пожаров произошло просто потому, что умирающие по загадочной причине люди столкнули светильники с огнём, растормошили угли очага, или же просто хижина загорелась от соседнего пылающего дома.

Затем, сказав, что ей надо проверить, она ушла под воду. Я послушно сидел, держа в руках Суворов и активировав руну «Чуткое ухо». Слышимость, как обычно, стала, как будто всё включили на максимальную громкость. Я слышал козявок, копающихся в траве, хлопки крыльев птиц, возню мелких животных и насекомых в траве. Очень много звуков навалилось сразу. Моя задача — просто ждать и вовремя заметить опасность. Я специально включал эту руну уже много раз, чтобы привыкнуть к изменению слуха, и не только слышать весь вал звуков, но и научиться выделять нужные. К модификациям своего тела, которые доращивал симбионт, я привыкал точно так же и уже научился немного реагировать на правильные шумы, игнорируя бесполезный фон.

Склизкая вернулась через четыре часа. Я услышал приближение подруги по звуку вибрации воды. Что-то было не так. Она всегда двигалась, словно рыба, сливаясь с водной средой, а сейчас она плыла нервно и дёргано. Рыбообразная вынырнула с красными глазами, в невменяемом состоянии и начала кашлять, срываясь на спазмы и захлебываясь на вздохах. Я погреб в её сторону, схватил и заволок в лодку.

Забрал у неё с пояса инъектор и ещё раз вколол антидот и регенератор. По одной дозе обоих препаратов и адреналин она уже использовала до этого. Говорить было бесполезно. Она кашляла, дергалась, а я выгребал к берегу как мог. Мне не удавалось различить никакого запаха, но локоть при прикосновении к телу Склизкой орал об опасности. Мазнул на локоть жидкость, что она выкашливала. Дряни было ещё больше. Симбионт уже расшифровал соединение. Оно было эфиром на основе фтора и фосфора. Хотя формально отрава считалась органической, но никого отношения к природе не имела, и её наверняка синтезировали в химической лаборатории. Мне этих знаний пока было достаточно, а заниматься научной деятельностью более углублённо пока не с руки. Универсальный антидот и регенератор по второй дозе начинали работать, кашель потихоньку успокаивался, а зрачки были огромными, как у кошки в полумраке.

Ещё минут десять она кашляла. Уже было понятно, что препараты умереть ей не дадут, но состояние было стабильно плохое. Всё время Склизкая описывала ужасы, которые ей довелось увидеть. Было какое-то убежище, заваленное трупами и заполненное отравой. Большего пока я не понял.

Как только кашель чуть ослаб, и я увидел, что подруга стала хоть немного транспортабельна, замахал вёслами и перебрался в густые заросли камыша. Река в этом месте практически не имела течения, образуя просторное русло со множеством мелких отмелей. На них деревенские водяные выращивали полезные водоросли, ловили рыбу и вели свои подводные дела. Водная растительность укрывала от глаз, и со стороны леса будет подобраться непросто. Пока я не пойму, что происходит, то будет логичнее до прихода Куся провести весь день на воде.

Склизкая потеряла сознание, а мне надо просто придерживать кашляющую рыбообразную, чтобы она не задохнулась. Вмешиваться в действие лекарственных средств не имело никакого смысла. Дозы — и так запредельные. Так до вечера и сидела в лодке среди камыша, тяжело дыша и кашляя. Пару раз приходила в себя, что-то тараторила и снова падала в обморок.

Она говорила про тайное убежище, заваленное трупами детей и женщин и про то, как там пахнет смертью. Почти день просидели в лодке под прикрытием камыша, пока я не посчитал, что рыбообразная в состоянии двигаться.

Мы снова бегали по погибшей деревне. Убежище нашли не сразу. Рыбообразная отлично знала направление, но пришлось поискать и пройти почти полкилометра. Местность в этих местах была смешанная: каменные утёсы и небольшие пологие холмики, заросшие густым лесом и множество речушек, озёр и болот, образовывали причудливые узоры. Кто делал эту местность, явно предпочитал лес, но и всем остальным не пренебрегал.

В скалу под углом была забурена металлическая труба. Я аккуратно поднёс локоть. Даже не надо было подходить, чтобы понять присутствие отравы, просто убедиться, что яд выдувает именно из отверстия. Кто-то точно знал, где и на какой глубине именно под этой скалой находится тайное место водоплавающих. При этом сведения были настолько точны, что забурились сверху и закачали газ.

Технологии были нечеловеческие. Люди сверлят или жгут с помощью энергетических пробойников, долбят или взрывают, а тут было иначе. Труба как будто проткнула камень тончайшей иглой, а потом расширилась до толщины с мою руку. Это было видно по характерным расколам камня. Я такое несколько раз видел, когда ксеносы добывали минералы на астероидном поясе, а мы их охраняли. Жирные личинки проращивали в камень тончайший хоботок, а потом расширяли его, проламывая отверстия и добираясь до полезных ископаемых.

Почти все технологии насекомоподобных построены на органике, и они никогда не могли вырастить ровных форм, а здесь словно иглой продырявили, а потом расширилась до солидной трубы, толщиной в мою руку, через которую и подали яд.

Самым полезным из всего, что у меня было, оказался мой локоть. Вернувшись на берег, взял мачете и начал рубить трупы, кромсая грудные клетки мужчинам, женщинам и паре подростков. Сверху локоть яда не ощущал. Или гадость выветрилась, или яд деактивировали, выпустив реагенты, нейтрализуя отраву. А вот внутри лёгких этой дряни было полно.

Родичи Склизкой успели понять опасность, увести детей и даже попытались принять бой, но их элементарно траванули химией, а затем обработали место, чтобы скрыть следы. Затем забурили трубу и добили остальных. Если всё было ради гвоздей и звёздной крови, то в тайном гроте находились как минимум двое Восходящих. Склизкая говорила, что у Народа Воды есть много знаков, и даже если кто-то из чужаков умеет плавать, то скорее всего до тайного места не доберется. В подводном проходе разводили опасные растения, приманивали свирепых хищников и делали гадостные ловушки.

Для тех, кто решит просто воспользоваться прибором для подводного дыхания, чтобы заплыть в тайное убежище, путь может оказаться смертельно опасным. Возможно, те, кто качал газ, были осведомлены и не стали лезть в подводное укрытие, а просто забурились и пустили газ.

Склизкая ходила мрачнее тучи. Если бы просто стадо Тавров разнесло стоянку Народа Воды, то это было бы обычной жизнью в суровых местах, но подлое убийство терзало рыбообразную и погружало в самые тёмные мысли. Существовала ещё одна странность. Сверху звёздную кровь и стигматы забрали, но я не верил, что те, кто синтезирует яды в промышленных количествах и знает, где находится убежище, не имеют возможности туда добраться. Ядовитые растения и хищные рыбы могут стать препятствием, но не для тех, кто наверняка понимает, что такое скафандр. В крайнем случае можно было расширить проход сверху. Для взрывотехника не будет проблемой пробить проход, если есть столь удобное отверстие, но нет, они не взяли ни одной вещи, даже если они валялись под ногами и бесследно ушли.

Я не следопыт, а вот рыбообразная на животе облазила весь берег в тщетных поисках следов, но таковых не нашлось.