Капитан

Глава 16 Главное — жабры

После пятидневного перехода на тауро мы оказались в просторной бухте, заполненной кораблями. Одно-, двух-, трёх- и даже пятимачтовые корабли стояли, плыли, раскинув косые паруса, словно крылья птиц, или болтались на якоре на солидном удалении от берега. Размер, цвет и варианты тоже были самыми разными: от крошечных одномачтовых лодок до огромных пятимачтовых пузанов, стоящих под погрузкой.

С нами были ещё пятеро парней из Людей Моря, которых Хастры передали в управление моему капитану, а остальную команду мы должны были нанять на месте. Зашли в трёхэтажное строение, которое служило гостиницей, складом и местом кормления местных работников. Зал был большой, уставлен столами и отделён стойкой, за которой горел очаг. На нём жарили мясо, рыбу и неизвестных мне морских животных.

— Что за ветер принёс моего друга? Неужели решил поменять уютный дом на дереве на морской ветер? — проорал крепыш, бросаясь к нам из-за огромной стойки, где раздавали еду и обнял Шторма.

— А ты почему ещё не в брюхе глубинного румбла? Я теперь опять морской бродяга, но только я тебе потом расскажу, а пока притащи нам чего пожрать, да побольше! — тепло обнял в ответ подошедшего.

Места здесь тихие, спокойные, по-домашнему уютные. Пока мы сидели за столом, нас постоянно задирали, напрашиваясь на местные поединки. Суть заключалась в том, чтобы забить противника пощёчинами до бессознательного состояния. Здесь дрались на оплеухах просто так либо на деньги, либо для того, чтобы выяснить, кто здесь папочка. Или и сами забыли почему: после стольких ударов по лицу разве упомнишь? Можно было обойтись и без рукоприкладства. Достаточно просто не реагировать. Никто не подойдёт и не перевернёт твою тарелку с супом, не ударит, потому что просто это может сделать, но задирать не перестанут. Если не хочешь вступать в разговор, то можно не спеша доесть и под позорные возгласы и улюлюканье покинуть заведение.

Я спокойно ел, с интересом выслушивал перлы местных аборигенов, придумывающих самые затейливые оскорбления и подначки. И смотрел по сторонам. Не знаю, почему по задумке местных небожителей на кораблях нужны были именно такие огромные матросы, но все без исключения, включая подростков и женщин, были очень крупного телосложения. Я вначале думал, что просто Шторм на Палубе был огромным здоровяком. Такое случается, когда кто-то намного крупнее остальных, а оказалось, что целый народ создан словно для того, чтобы облачаться в абордажную броню и идти в десант. Им даже мышечные усиления надо доращивать совсем немного, а многие бы смогли в одиночку управиться с ротным плазмомётом. Шторм гигантом среди местных не выглядел.

Он посматривал по сторонам и размышлял, задумчиво жуя. За спиной у нас сидела компания со взрослым мужчиной-Восходящим и парнями помоложе. Все они активно жестикулировали и генерировали несвязные и наивные гадости, на которые только способны местные аборигены, озвучивая, разумеется, в моем направлении. К Шторму лезли по минимуму, а вот я выдался на редкость удачной мишенью.

— Хитрый Гарпун. Лучшего лоцмана не найти. Он тут все мели перед островами знает. Где только не был! Забрать бы его к нам, только в обычное плавание не пойдёт. Очень он переборчивый, только если в кости вахту проиграет по пьяному делу, или совсем необычное плавание.

— Значит, он нам подходит?

— Конечно, подходит. Нам всё равно команду набирать.

— Тогда давай сделаем честно, — и я придвинулся к уху и шепнул свои соображения.

Шторм разулыбался. Он по факту являлся сейчас не Восходящим, потому что в руке не было гвоздя, но мой морской волк готовился умирать, и чтобы в последние секунды суметь выхватить Смертник или подло пырнуть топором, вложил немало усилений в тело. Интерфейса Восхождения не было, но все атрибуты усиления тела и навыки работали отлично. И я поступал относительно честно. Я тоже — не Восходящий, ведь мой симбионт не торчит шляпкой в руке, и Восходящие меня не видят, пока я им этого сам не скажу или не открою рунную скрижаль.

Обычно спиртное приносили крепкие здоровенные бабищи и сбитые девки, снующие повсюду, но я лично пошел к стойке, взял кувшин и нагло подсел за стол к Гарпуну и парням.

— Я набираю команду на корабль. Я и Шторм, а вы все против нас двоих? Здесь и сейчас. Бутыль останется у вас. А если проиграете, то пойдёте ко мне в команду на один рейс. Я не торгаш. Плачу так, как положено. Нам нужен лоцман, и парней твоих беру.

Ржали все. Заведение пришло в движение, и к нашему столу активно подтягивались заинтересованные личности. Гарпун был Восходящим и с огромным сожалением показал мне гвоздь в запястье:

— Я — Восходящий. Тебе — с парнями, — ткнул пальцем на сидевших рядом здоровяков.

— Струсил? Жаль, я рассчитывал на смелого лоцмана.

— Просто решил предупредить, чтобы всё было честно, — и мне протянули руку.

— Всё честно, — подтвердил я и уселся на соседний стул и тоже протянул руку.

Уже через секунду нам связывали рукопожатие, а плотный кружок раздвигался всё больше за счёт подходивших и любопытствующих. Зрелище намечалось интересное, поэтому подтягивались целыми компаниями, прихватывая со стола жратву и кружки.

Правила были очень просты. Руки связывают, а потом просто берёшь и даешь пощечину. В обычных условиях занятие глупое и долгое, но с учётом силы огромных ручищ местных мореходов с пальцами толще колбасок, которые нам подали к пенному напитку, а ладонь целиком покрывала половину моего лица, занятие выглядело небезопасным. Возмущение Склизкой я просто проигнорировал, а только шикнул, чтобы не мешала: всё так и задумано.

Каждый из находившихся в харчевне готов был помочь, отдать собственный ремень для связывания рук и всячески подбодрить. Здесь совсем не возбранялись подобные вещи, а были нормой, даже по пути сюда я видел пару пьяных компаний, которые развлекались подобным образом в присутствии своих пьяных товарищей, уже заснувших и валявшихся просто на пирсе. Если бы Шторм не рассказал о смысле происходящего, то я бы не сразу и понял. Я решил, что это просто драка по пьяному делу, но оказалось — нет, это настоящее состязание, хотя и пьяное дело тоже присутствовало практически в максимальном объеме.

Гарпун предложил мне начать на правах самого мелкого, но я кивнул и показал, что ожидаю удар от него. Мне прилетела пощечина. Симбионт посчитал ускорение и сообщил, что кровеносная система может выдержать намного больше, не зря он её с такой любовью доращивал и делал амортизационную черепную подушку вокруг мозга, которая тоже пришлась как нельзя кстати.

Следующий удар сделал я. Усиление тела, которые были вложены с помощью рун и мои модификации на скорость и реакцию от симбионта, отлично сработали. По удивленной роже Гарпуна я понял, что он начал подозревать: у него очень скоро намечается рейс. «Бум!» — прилетела мне ответная плюха. По основным параметрам — таким, как сила, скорость, угол удара и ещё семнадцати базовым, которые прочитал мой симбионт, отклонения от первого удара составили от трёх до семи процентов. Значит, Гарпун хотел картинно вырубить меня с первой оплеухи. Ударил и не миндальничал, прощупывая противника, а я как раз миндальничал. «Бум!», и повысил основные параметры на пятнадцать процентов. По взгляду лоцмана понял, что подозрения о скором морском выходе крепчали и превратились почти в уверенность. «Бум!» — прилетела мне в ответ пощёчина — такая же, как и две предыдущих, а я ответил.

Мне Лоцман с отбитыми мозгами не нужен, поэтому оставил всё как есть, раздумывая, что делать дальше и как всю эту тупость завершить с максимальной выгодой и побыстрее. Бум! Похоже Гарпун тоже начал раздумывать, потому что основные параметры удара упали в среднем на пятнадцать процентов. Не сильно заметно со стороны. Для окружающих всё было по-прежнему весело и задорно, когда мне по роже била ладонь с половину моей головы, а глаза полсекунды наводились на резкость.

Мой любитель математики и вычисления всего, что попадется под руку, на всякий случай перекинул мыслеобраз с полным отчетом. Бум! Ну да, пока не следует ничего менять. Держится вроде бы Гарпун нормально, а у меня, кроме оплывшей рожи, совсем никакого дискомфорта. Лучшее, что у меня есть в этом мире, — это мой симбионт с моим локтем и теперь, оказывается, ещё и с усиленной амортизацией черепа и дублем кровеносной системы. А ещё и усиление позвоночника успел испробовать. Может быть, когда-нибудь вырасту и буду смеяться над этим, овладев гигантскими рунами. И, как рассказывала Склизкая, выпаривать озёра и крушить горы, но пока — «бум!». И в ответ — «бум!». Гарпун понизил силу удара ещё на пять процентов. Устал или тоже размышляет, что с этим всем делать?

Наш поединок был неспешным. Мы примерялись, смотрели, бросали оценивающие взгляды, разминали плечо, поднимали руку и готовились к удару. За соседними стульями, где в поединок вступил Шторм с парнями, всё было все гораздо быстрее. Бам, бам, бам, бам, бам — и очередной матрос сползал под стол, растирая рожу, или ему помогали, укладывая рядом полежать да отдохнуть. Шторм с детства занимается подобными вещами, и опыт у местного населения в таких поединках гигантский. Наверняка есть целое искусство битвы на оплеухах, развитое ничуть не хуже, чем рукопашный бой у нас.

Трое из пять парней, которые сидели за столом лоцмана, уже были в нашей команде. Мой морской разбойник хитро поглядывал на меня узкими щелками глаз на распухшей от ударов роже, покрытой синючими гематомами. Звук финального шлепка, и ещё один из парней был принят в матросы нашего парусника.

Не думал, что найду себе проблем в таком виде. «Бум!», «бум!». Старания Гарпуна кроме как к ещё большему отёку моей синюшной морды не приводили, а вот моему новому лоцману надо была дать возможность выйти из поединка, сохранив лицо, но как? Я, конечно, имею ввиду не физический смысл, а моральный. Заплывшая рожа при выходе в море здесь была нормой, и на это никто внимание не обращал.

Полное имя звучало как Хитрый Гарпун. Согласен. Хитрожопость — это не самое плохое качество для лоцмана, которому придется маневрировать между мелями и лавировать в набегающих течениях. Гарпун выбрал по-настоящему мудрое решение. Он хлопнул по столу рукой, самым наглым образом взял кувшин, отпил большой глоток и на весь зал известил:

— Клянуть глубинным румблом: если я прибью это парня, то морские течения мне этого не простят! — и самым наглым образом показал на меня. Затем, отхлебнув ещё раз, протянул мне напиток.

— Значит, не будем биться пока голова не отвалиться? — поддержал я игру.

— Тебе она понадобиться, когда я буду тебе путь указывать, чтобы нашу посудину не сожрали морские звери и не разбить на рифах. Должен же я за такое веселье платить? Готов зайти к тебе на борт!

Оставалось только мысленно похвалить лоцмана за изворотливость. Я его мог вырубить уже десяток раз, но специально этого не делал, а продолжал бить пощёчины, размышляя, что бы такого сотворить с целью и мужика на борт затащить, и самооценку ему не ронять. Искренне порадовался, что он сам решил проблему этого дурацкого и затянувшегося поединка.

Дальше все пили, горланили песни, щипали баб за всякие места, устраивали стихийные схватки на оплеухах, буровили пьяные истории тем, кто попался под руку, или просто валялись под столами и в проходах. Приходилось ходить крайне осторожно и переступать через храпящие тела, которые можно было встретить во всех уголках заведения. Время проводили замечательно!

В нашем номере Склизкая устроила мне выволочку, что я влез в мордобой, а потом полночи утешала, обкладывая распухшую рожу примочками и страстно любя.

К обеду следующего дня пришёл заспанный морской волк с синеющими гематомами на лице.

— Всех собрал. После вчерашнего к нам народ повалил, пришлось отказывать лишним, — заявил Шторм, глядя на меня опухшей рожей.

— А морда не треснула?

— Уже без личной проверки, — заулыбался морской волк.

Потом к нам подтянулся Гарпун. С ним, помимо пяти вчерашних парней, на борт пришло ещё трое, один из которых — Восходящий. Помимо лоцманских функций он стал старпомом, и мы хотели обсудить все нюансы на берегу, сидя в номере, и по возможности без посторонних ушей.

— Ах тыж пузырь глубоководный! Почему ты не сказал, что ты Восходящий? — искренне возмутился Гарпун на появившуюся у меня скрижаль и объяснение Шторма, что гвоздь у меня — в голове.

— Ты мне показал гвоздь, а я сказал, что всё честно. Знай, что я Восходящий, ты бы всё равно не мог отказаться, — парировал я возмущение лоцмана.

— Всё равно зараза!…И куда идем? — решил перейти на конструктив Гарпун.

Шторм как-то странно сказал:

— Ты не зря согласился. Работёнка — как раз для тебя. Мы идём к островам Харай.

— Куда?..

— К островам Харай. Торговцы резко поменяли планы и для чего-то вместо Ломаных зубов отправляют нас на Харай, а это совсем в другую сторону. У меня есть камень связи. Я с главным говорил, и он подтвердил, что ошибки нет. Наше задание поменялось.

Я прищурился, вслушиваясь в непонимающий голос моего здоровяка.

— Шторм, а как именно задание поменялось?

— Да, если честно — ничем. Ломаные зубы как свои пальцы знаю, а плавание к Харай очень тяжелое, и не будь у нас Гарпуна, я бы туда даже носа совать не посмел.

— Всё понятно, — заулыбался я. — Шторм, здесь у них торговый город, и своих глаз и ушей больше, чем мореходов. Они просто узнали о том, что мы хапнули уникального Лоцмана, который ни под что не подписывается, и под шумок дали новый рейс. Пока мы пьяные валялись, они тут работали. Давай бери камень, начинай сеанс связи с главным. Заяви, что вводные поменялись. Гарпун упёрся, говорит, что рейс в другую сторону проиграл, а к Харай за позорные гроши не пойдёт. Лучше пусть сразу на корм вашему, ну этому, глубоководному, чем за бесплатно, и требует двойную оплату всей команде.

Шторм достал камень и в обстоятельный и дипломатичной форме описал ситуацию. Через несколько минут дали утвердительный ответ, что условие принято. Выплывайте по готовности.

— Вот видишь! В мире торгашей всё решается просто, — заулыбался я.

— И быстро, — с каким-то подозрением произнес Гарпун. — Надо было тройную оплату требовать!

В камне связи я не сомневался. Торговцы работали по всему кругу и множеству соседних. Таких артефактов от Кел осталось очень мало, и каждый из них — наперечет. Далеко не на каждом флагмане или в крупном поселении был камень связи, но наша миссия была не из простых: нам предстояло отправиться в заброшенный старинный город и хапнуть там ценных вещей. Их уже собрали и подготовили, и нам просто нужно было забрать добытчиков, но вместо знакомых Шторму островов нас отправили на другие. Там тоже были древние руины, а корабль будет ждать другая группа искателей.

Удобная эта штука — камни связи. Хастры держали их в городе в самом укрепленном месте, защищенном внутренней стеной цитадели со светящимися рунами и башнями, на которых сияли глифы рун. Туда никогда никого не пускали, а внутри безвылазно проводили жизнь специально обученные Восходящие, накачанные ментальными способностями, чтобы почуять обман и понять, говорит ли с тобой именно тот, кому предназначается камень или кто-то подделывает его голос. После сеанса связи он брал другой камень и диктовал сообщение уже адресату. Через ментального Восходящего можно было передать информацию любому, у кого был камень. Через эту сеть камней можно было связаться со всеми важными людьми в нашем круге, а то и передать сообщение в соседние. Очень непросто. Дорого. И, разумеется, к такой системе коммуникации никого не подпускали, а камень выдавался только руководителям очень больших и важных экспедиций. Мы были важные, но мелкие и тихие, чтобы прошмыгнуть и незаметно сделать все свои дела.

Торговцы выдали нам небольшой, но быстроходный и вместительный корабль, снабдили полными инструкциями, куда плыть и что хватать. Если по кораблям космического флота я могу смело лекции курсантам читать, то на настоящем надводном судне шел впервые в жизни. Всё детство мы плавали на самодельных плотах или просто уцепившись за бревно. Провел много дней со Склизкой на надувной лодке, но взойти на палубу настоящего надводного корабля удалось всего несколько дней назад. Ощущал себя первопроходцем с древнего ледокола из моей книги, пробивающего себе путь через ледяные пустыни к неизведанным местам. Не хватало только лютого холода, планетарной брони и скребущих по бортам льдин. Если бы не все эти гадости, которые свалились на меня за это время, возможно, остался бы здесь жить среди островов, лодок и питался бы одной рыбой.

К своему стыду, мало знал о парусном флоте и отличал только корму, нос, камбуз, косой парус и знал, что хитросплетение верёвок называется такелаж, но как среди этого всего ориентировались матросы, мне было непонятно. К переплетению верёвок надо привыкать и понять, где и за что тянуть. Я пока не знал, поэтому исполнял роль туриста, гордо смотрящего в темнеющее небо.

Переключил зрение на ночное и увидел точку. В этом мире не было планетарного горизонта, за которым может спрятаться корабль, и мы были на плоскости или, вернее, на вогнутом блюдце, — как кому удобнее, — и пространство на море просматривалось на сотни километров вместо десяти, если бы мы были на Претории.

— Шторм, мы гостей ждём? — позвал я главаря нашего парусника.

Он явно не понял, о чём я, но начал всматриваться в даль. Пришлось потыкать пальцем. Игла уже вступала в свои права, и освещения было достаточно для моих глаз с ночным зрением, но вот в бинокль было уже не видно, а прибор ночного видения на таком расстоянии не работал.

— Не должно там никого быть, — задумчиво произнёс Шторм и заорал: — Право руля! Готовь вёсла!

Мы шли полным ходом, за ночь перекладывая курс раз пять, но корабль упорно шёл за нами. Это был трёхмачтовый парусник вдвое больше нашего и, судя по целеустремлённости, нас хотели догнать. Даже то, что к парусам мы добавили вёсла, к утру все уже видели приближающийся корабль, который находился совсем рядом. Мы были быстры, но многомачтовый парусник шёл чуть быстрее и потихоньку догонял.

— На абордаж будут брать, — уверенно произнёс Шторм на Палубе, смотря в мой бинокль.

— Уплыть не получиться?

— Не. Это корабль Вельда, и он меня увидел. Точно будут брать на абордаж, только не знаю почему. Даже наплевали на то, что это корабль Хастров. А это совсем плохо.

— Тогда у меня есть предложение.

Люди Моря и Народ Воды — это совершенно разные ветви человечества. Жители моря были словно клонированы с лучших здоровяков из десанта, и даже бабы у них все как на подбор крепкие тётки. Не имей я пилотских усилений, выращенных симбионтом, вряд ли бы выдержал бой на пощечинах, даже с женщинами. А вот представители Народа Воды — мелкие, местечковые жители речушек и озёр, зато с перепонками и жабрами. И действительно, зачем жабры людям моря, если ты плаваешь на парусных кораблях, а в воде полно свирепых хищников? Склизкая соскользнула в воду и ушла на глубину.

Здоровяки на палубе корабля с саблями и топорами, залитыми энергией рун — это совсем не то, что молодая стройная женщина с жабрами. На мой взгляд, пираты занимают огромные морские пространства только потому, что это вода солоновата для Народа Воды, или же просто речникам лень сюда плавать. Моя банда готовилась к бою, поблёскивая скрижалями и вопя на всю округу грозные боевые кличи. Тела бойцов усиливали рунными защитами. Раздували паруса и добавляли хода вёслами.

Два корабля неслись сближаясь. Я глянул на Шторма. Он кивнул. После приключений на берегу его рожа была покрыта синяками от нашего прошлого соревнования. Не думаю, что моё лицо выглядело лучше, поэтому мы смотрели на мир узкими щелками глаз через опухшие скулы и были похожи на синерожих родственников азио, только один поменьше, а другой совсем громадный.

Под кораблем врагов поднялся бурун из бульб. На озере казалось, что Склизкая вспенила четверть всей водной поверхности, но морские пространства были совсем иными, и это был круг всего метров сто пятьдесят. Несущийся на полной скорости корабль слегка ушёл носом, клюнув вниз, словно атмосферник проваливался в воздушную яму. Корабли Людей Моря были оснащены палубами, иначе на этом история бы завершилась. Он ушёл во вспененное пятно, погрузившись метра на три в глубину и, пройдя под водой, резко вынырнул на чистой воде, словно морское чудовище, поднимая тонны брызг и круги волн.

Вымокшие паруса бессильно хлопали, часть оснастки не выдержала погружения на полной скорости в воду, и теперь просто болталась. Почти всех приготовившихся к бою смыло с палубы, когда корабль совершал подводный заплыв, а несколько особо цепких ещё не могли понять, где и кто они, сопротивляясь стекавшим за борт потокам или безвольно болтаясь на верёвках.

Поворачивая рулевое весло и заваливая нашу посудину в разворот, Шторм заорал:

— Правый борт! Сушить вёсла!

Пираты, моряки и космические экипажи всё понимают мгновенно и выполняют команды, словно единый организм. Мы все проживаем жизнь в маленьком коллективе и интуитивно научились понимать всё с полуслова. Вёсла вскинулись, и мы притёрлись к возвышавшемуся над нами борту. Вверх полетели крючья, вцепляясь в борт. Все действовали синхронно, каждый знал своё место, и даже не верилось, что несколько дней назад все эти люди представляли из себя пьяное шатающееся стадо, ходили вразвалку по берегу, валялись без чувств и устраивали поединки на оплеухах.

Замелькали руны и, подбадривая себя криками, рванули на возвышающийся над нами борт вражеского корабля. Я тоже перебрался, держа в одной руке клинок, а в другой — Дефендер. В гуще событий ощущал себя карликом. Люди Моря были крупнее меня. Они яростно сцепились здоровенными клинками, топорами и совершенно ни на что не похожими остро заточенными штуками. Меня сразу оттеснили во второй ряд. Почти всех, кто был на палубе, смыло во время нырка, но из трюма всё выскакивали и выскакивали люди, поддерживая градус сражения.

Жабры Народа Воды — это не полноценный орган дыхания, и они полностью не могут заменить легкие. Нужно хотя бы раз в два часа делать пару полноценных вздохов, чтобы пополнить запас кислорода в крови, но при нужде можно было провести под водой и полдня, и это просто прекрасно.

Пока я самозабвенно угрожал выбегающим на палубу из трюма врагам, стоя за спинами сцепившихся здоровяков, то краем глаза наблюдал, как иногда то один, то другой вскрикивали, а иногда просто уходили под воду, смытые ранее за борт, яростно забултыхав руками. Не надо быть великим предсказателем, чтобы понять: это резвится Склизкая.

Потом кто-то из врагов закричал: «Хава», — и бросил оружие, подняв руки. «Хава, Хава, Хава», — кричали отовсюду и слышалось, как острые предметы падали на палубу. Громче всех орали головы, торчащие над водой, которые сразу после этого перестали неожиданно уходить на глубину. Последним прекратил сопротивление особо здоровый мужик и процедил сквозь зубы:

— Хава. Будь проклята ваша водяная ведьма, — и воткнул в палубу топор на длинной рукояти, который был покрыт инеем, а вокруг оружия образовалась ледяная корка, приморозив полметра дерева вокруг оружия.

Весь бой занял меньше пары минут. Корабль остался почти целым, за исключением такелажа, и хорошо зачерпнул воды в трюм. Во время шторма все люки на палубе должны были быть закрыты, но сегодня стояла прекрасная погода, и никто нырять не собирался.

Все радовались. Пленники — тому, что остались живы, мои пираты — добыче. Вода, залившаяся в трюм, не представляла особую проблему. Товары, подготовленные к морскому путешествию, всегда старались упаковывать с максимальной защитой от влаги. Почти всё находилось в бочках, горшках, ящиках с плотно подогнанными крышками. Ещё — множество мешков, которые делали из кишок местного водного гиганта, и они тоже отлично держали воду.

Пленных тоже оказалось очень много. Народ на палубе сдался, поняв, что оказался в значительном меньшинстве, сразу решив, что лучше станут не мертвыми, а — недолго — трелями, пока не свяжутся с родственниками, и те их не выкупят. Оказавшиеся в воде, реально перепугались. Люди Моря отлично знакомы с морскими хищниками, которые очень охотно подъедают упавших в воду, но с такой агрессией, скоростью и избирательностью ещё не сталкивались, понавыдумывав себе кучу ужасов. Первым делом Склизкая пыталась вырезать Восходящих, желая получить звёздную кровь, и только потом принялась за остальных, не выныривая ни разу и нападая из глубины.

— Шторм на Палубе! Пусть твоё племя сгниёт живьём и никогда не увидит моря, как умерли те, кого ты убил. Я сдался только для того, чтобы сохранить жизни моих людей, и верю в то, что ты не посмеешь под оком Наблюдателя совершить подлость и убить безоружных. Узнал твою лодку, и ты ответишь за поселение Рвущих волны и Диких гарпунов. Подлый убийца детей!

Шторм напрягся, готовясь прямо здесь и сейчас вырвать громиле язык, да вместе с головой. Морские законы не позволяли убивать сдавшихся в плен, но оторвать руки и ноги очень хотелось.

— Вельд! Прикуси свой поганый язык. Сейчас у меня нет гвоздя, но я тебя вызываю на Фионтар за такие слова! — зарычал Шторм.

— А ну фу! — заорал я.

Два огромных морских пирата смотрели на меня, не понимая, что делать. Интерфейс Восхождения сообщил, что к параметру «Наглость» добавили единичку. Я подошел к пленному и, грозно смотря в глаза снизу вверх, ткнул пальцем в грудь и вкрадчиво произнёс:

— Ещё раз — про поселение и лодку, только чтобы я понял.

Уже через две минуты, стоя бок о бок, как верные боевые друзья, оба просоленных капитана орали на команду, подгоняя матросню на трудовые подвиги по восстановлению такелажа и приведению кораблей в рабочее состояние. Убедившись, что все заняты делом, прихватив пару помощников главарь многомачтового, мы со Штормом и Склизкой забились в крошечную кормовую каюту.

— Что? Ты продал лодку изгоям? — сделав непонимающую рожу, хлопнул по коленям бывший пленный.

— А зачем мне лодка, если я жить не собирался? — искренне удивился Шторм.

В нашем случае море — это лучше, чем лес. По крайней мере когда нужно заметить странности, то на воде подобное сделать легче, чем в густом лесу. Незадолго до смерти первого морского поселения, — а потом и второго, — видели лодку, которую мой капитан продал бандитам. Это была ниточка, и в первую очередь следовало проверить то, что обычно.

Похоже, с части моря тоже выживали людей. Нечасто, но поселения погибали, и теперь это стало событием неуникальным, а вот изгои, наоборот, себя чувствовали отлично. В каких количествах их истребляли местные и сколько прибыло новых, никто не знал. В ничейных землях располагались большие посёлки, и там собирались целые банды. Места — ничейные, поэтому никто отморозками не занимался, и по случайному стечению обстоятельств это тоже было вне зоны Наблюдателя. Кто бы удивился? Ведь всё это просто и чисто случайно?..

Уже через час наша посудина шла на полных парусах, а через несколько часов за нами должен был уйти корабль второго пирата. После ныряния под воду в трюме было ещё полно воды, и значительную часть такелажа разнесло об воду, но морские волки не унывали и брались за пару часов стронуть с места корабль, а потом на ходу восстановить оставшуюся часть парусного вооружения.

Мы неслись как могли. Все были быстры и собранны. Нам передали часть экипажа, чтобы мы не испытывали проблем с перенастройкой парусов. Большинство ценностей пленённому экипажу вернули, а на остальное, даже перегруженное в трюм нашего корабля, Вельд только махнул рукой. Если кого-то что-то не устраивало, или кому-то что-то не отдали из экспроприированных вещей, то он просто рявкнул, что всем принадлежит то, что у каждого в своих карманах. Кого не устраивает такой порядок вещей, то он может плыть своим ходом под ласковый бок жёнушки прямо сейчас, там и жаловаться. Для него даже готов собственноручно оторвать доску от фальшборта или кинуть в воду пустую бочку.

Все прения завершились мгновенно, и народ сноровисто начал носиться, поднимая косые паруса.

У Изгоев, скорее всего, это был единственный корабль, который может ходить и по реке, и по морю. Лодка Шторма хороша, и он её продал после целого ряда комбинаций. Вначале обменял гвозди и купил трелей из людей «Космо», потом составил целый план, что нужно из материалов, и где те, кто может помочь. Среди продавцов контрабандного товара почти все были личностями тёмными, и в торговле с изгоями мой убитый горем отец не видел ничего плохого. После того, как стало понятно, что именно надо из оборудования, остатки имущества Шторм поменял у нескольких прилегающих племен на товары, которое пользуются большим спросом у торговцев, а потом у торговцев купил всякую дрянь вроде камней и палок, используемых изгоями в одурманивающих зельях.

Когда вёл переговоры о покупке взрывчатки и других вещей, планируя рассчитаться ценным для отморозка товаром, неожиданно для себя получил уникальное предложение. Некто очень предусмотрительный и не пожелавший показываться на глаза подослал изгоя. Бандита пытались научить, как надо сказать правильно, но тому явно мозгов не хватало, и он сам додумывал как мог. Он сообщил об особенной капсуле, которая упала с неба и светилась. Из неё выскочил закованный в золотую броню гигант, метавший молнии и стрелявший из Суворова, а потом ценой тысяч жизней у него отобрали вот это… как его… ну вот сам смотри… Ну, ты, мужик, короче сам знаешь.

Шторм, к тому времени уже практически в совершенстве знавший Глобиш, в своём арсенале имевший криптор, который собственноручно закодировал на свой геном, и понимавший, что такое рабочая частота у радиовзрывателей, конечно, поверил. Предложение было действительно интересное. В обмен на корабль и всё, что лежит в трюме, моему просоленному бродяге предложили полный объём необходимой взрывчатки и тот самый Смертник. С ним был один из трелей, который очень удивился, но, проверив устройство, уверенно подтвердил, что это именно Смертник, полностью готовый к применению.

Штука была невероятно редкая, и вообще непонятно, как она здесь оказалась. Подобное устройство могло оказаться в комплекте подготовленного бойца и лежать в крипторе, но шанс один на миллион. И добыл его точно не этот бандит, который пары слов связать не может. Мой морской разбойник отдал корабль, сунул в криптор ценности и, взяв крошечную лодку, растворился среди речных проток.

Теперь у меня складывалась некая картинка. Не было ни одной причины, почему нельзя использовать изгоев. Наверняка среди них есть те, кто умеет пользоваться парусом, и они без раздумий запустят ядовитую руну. С подлётом космического корабля над морем будут вопросы, и его наверняка заметят, а вот если подплыть на местной лодке, то вполне можно затеряться среди сотен таких же судов, которые тут снуют повсюду. Если к поселениям волосатиков и рыбообразных можно было тихо подойти со стороны леса, то к островным поселениям удастся подобраться только с воды.

Ещё сутки мы плыли за многомачтовым парусником грозного капитана. С восстановленным наспех такелажем борт выглядел потрёпанным, но двигался споро и бодро, хотя наверняка в его трюмах ещё плескалась вода. Корабль за сутки смог наверстать упущенное время и догнал нас, а затем прошёл вперед, и сейчас мы шли в кильватере.

При приближении к поселению симбионт доложил о потере связи с Наблюдателем, и мы зашли в небольшую бухту, заполненную кораблями.