Карта первого круга

Глава 11

Следующими он вызвал гоблинов. Зеленые коротышки ничего не смогли мне сделать одной двойкой, хотя пытались. Они грамотно работали командой, атакуя одновременно, заходя с разных углов и при этом целясь в противоположные по высоте уровни. Еще они свободно себя чувствовали на этих камнях и неровностях, им бы в помещении или в лесу цены б не было, с равным противником. Но мое физическое превосходство сводило на нет все тактические изыски парочки.

Высокий параметр скорости позволил перехватывать или отбивать дротики, а маленькая сила гоблинов не давала нанести критическое ранение даже при удачном попадании. В прошлый раз я стоял неподвижно, поэтому они смогли пробить мою шкуру, но сейчас я постоянно двигался и удары проходили по касательной, если достигали тела, конечно. Я немного побегал с ними по траве и обломкам породы, после чего поймал на противоходе одного коротышку, снеся ему голову. Ну почти снеся, от бокового удара ногой шея оказалась мгновенно сломана, а тело совершило переворот в воздухе. На остатки черепа смотреть было противно, и я пытался не думать о субстанциях, забрызгавших голень. Специально добавил жестокости и крови, чтобы подогреть интерес пацана. До тех пор, пока ему нравятся мои действия, я могу влиять на его суждения.

Впрочем, все следы крови и внутренностей пропали, когда побежденный враг испарился. Интересный момент, пауки долго оставались в этом мире даже после фатальных повреждений. Живучие твари.

Второго гоблина я просто поймал за шкирку, как зверька, пробил кулаком в живот, чтобы успокоить и испытал коронный шлепок ладонью. Получилось, неплохо. Кривовато направил импульс, и он прошел внутрь не сфокусированным потоком, а расширяющейся волной, из-за чего быстро потерял в убойности. Но зеленому этого хватило, и он распался огоньками.

А вот затем я предложил Аландору показать, как будут сражаться карты между собой. Он без колебаний согласился, выбрали Эльзу и еще пару гоблинов, стравив их. Девушка, как всегда, выглядела отлично, приятные формы радовали глаз, а ужасная с точки зрения защиты броня оставляла достаточно открытых частей тела, чтобы воображение развернулось на полную. Казалось бы, вызывай такую по откату карты и любуйся. Но стоило посмотреть на ее красивое лицо, как всякие игривые мысли вылетали из головы. Даже на меня, всегда переполненного энергией действия, это влияло, оказывая эффект стакана ледяной воды на спину.

Абсолютное равнодушие в глазах, подтянутые, но безвольные мимические мышцы, бледноватая кожа. Вот правда хотелось нацепить на ее голову большой бумажный пакет из тех, что давали в магазинах Канады. Это привело бы в гармонию чувство эстетики окружающих и снизило диссонанс между внешней формой и содержанием, вглядывающимся в мир из ледяных глаз. Ни от какой другой карты я не испытывал подобных ощущений, даже похожий на робота Триног казался ближе к живому человеку.

Но команды она выполняла послушно, как любая другая карта, поэтому бой между ней и гоблинами начался сразу по приказу Аландора. Это было познавательно посмотреть на работу существ со стороны. Спасибо моему превосходному восприятию, оно дало возможность различить даже самые быстрые движения, и я невольно увлекся зрелищем, начиная понимать игровой азарт пацана.

Гоблины на единицу уступали в скорости и силе девушке, но их было двое. Они успешно нивелировали собственную относительную слабость слаженной работой, не давая выйти Эльзе против одного из них. Метательные дротики летели в нее при первой возможности и едва не внесли решающий вклад в победу коротышек, когда один снаряд попал в стройную ногу. Если бы получилось снизить мобильность девушки, то скорости уровнялись, и она проиграла. Но рана оказалась недостаточно серьезной, а метательные снаряды закончились, после чего у Эльзы получилось выйти против одного гоблина с достаточной форой во времени. Его напарник не успел к ним подбежать, как первого коротышку дважды насадили на копье, а затем девушка разобралась с оставшимся противником, явственно продемонстрировав сокрушительное преимущество длинного оружия.

Пожалуй, она является самым неудобным противником для меня, деля это место с Шимунсином. Я уже сейчас видел, что смогу ее победить, но получу минимум одно ранение, как и в нашем первом бою. И мне тогда еще повезло. Распоротая рука — небольшая цена за возможность обезвредить копейщика. Размышляя об прошедшем бое, я прикинул, что карты первого круга примерно равны между собой, даже победив противника, получаешь серьезные раны, которые ослабят при встрече со следующим соперником. А преимущество среди равных может дать одна задранная характеристика, желательно скорость.

Аландор говорил, что максимум составляет семь единиц у лидеров, вот с таким персонажем встречаться для меня фатально. Его практически двукратное превосходство в скорости и моя специализации на ближнем бое не оставит классу духовного бойца никаких шансов. Таких врагов надо валить толпой. Да и значительное преимущество в силе, вместо скорости, позволит быстро победить сопернику, если пропустить от него пару ударов или он вытянет на борьбу. Только положительный эффект большой выносливости под вопросом, может противника с этой характеристикой мне удастся победить.

Мы обменялись впечатлениями о схватке, пацан был возбужден и доволен зрелищем. Я ему предложил попробовать пару идей, когда эти карты откатятся, понадеявшись, что он все же запомнит простые советы. Хоть гоблины и работали командой, но делали это несколько прямолинейно и их эффективность можно было повысить своевременными приказами во время боя.

Время моего существования подходило к концу, я сказал об этом парню и вновь вернулся к разговору о дополнительных часах:

— Мне надо подумать, как еще можно использовать существ. Сможешь дать мне время, когда карта откатится?

— Так я не смогу сегодня уже сбежать, — покачал головой Аландор, отцепляя поводья лошади от куста.

— Вызови, когда один будешь. Если меня не увидят, то Синдору не донесут.

Пацан ничего не ответил, поглаживая лошадь и отвернувшись от меня. Я уже хотел снова заговорить, как он ответил:

— Он мой наставник и дядя сказал, все, что касается карт, находится под его контролем. А он мне запрещает вызывать существ в неположенных местах. Но сейчас Синдор вообще запретил пользоваться активатором и перестал учить нормально. Поэтому я лучше с тобой буду тренироваться, чем ерундой, которой кормит этот придурок.

Он повернулся ко мне, серьезно посмотрел и сказал:

— Я вызову тебя при первой возможности в своей комнате. Тихо себя веди, как появишься, я расскажу там, что и как. Запомни, я доверился тебе, но слежу за тобой. И если даже просто подумаешь меня предать, то поверь, я знаю, как тебя накажу.

— Конечно. Карта не даст ничего сделать, она следит за мной. И я ценю твое доверие, Аландор, ты нормальный парень, мы вместе сможем подняться высоко. С сильным призывателем одушевленная карта получает очень много. Поэтому можешь быть уверен во мне.

Это все сказал пацану с торжественным видом, периодически едва сдерживаясь, чтобы не выдать простреливающую боль. Вот мерзкая это оказывается штука. Новое тело ничуть не снижает ее, все ощущается превосходно, а еще она бьет не только по организму, но и по мозгам. Не испытывал раньше ничего подобного, но вещь хреновая, чувствуется, как будто сами мысли превращаются в осколки стекла от бутылки и любые размышления начинают их перемешивать, раздирая все внутри черепа.

Аландор выслушал меня, расслабился, заскочил на коня и двинулся домой. А я радовался последним секундам спокойствия, хорошей погоде и скорому избавлению от боли в полученных сегодня ранах.

Свое обещание парень сдержал, материализовав меня в собственной спальне. Окно было завешено легкой просвечивающей тканью, через которую можно было понять, что на улице уже стемнело. В комнате освещение давали несколько канделябров с восковыми свечами, заодно подогревая воздух. Обстановка была неплохой, мебель ручной работы, сделанная аккуратно и выглядящая дорого. Ковер на полу, гобелены на стенах, туалетный столик, пара тумбочек, небольшой диван и кровать с балдахином — это было все. Достаточно скромно, если брать по количеству предметов, но, благодаря этому, создавалось ощущение простора. А еще широкий шкаф стоял вдоль стены. Декор был подобран в кремовых цветах такого нежного оттенка, что не очень подходил мужчине, но, возможно, Аландору нравилось.

Сам призыватель сидел на диване, закинув ногу на ногу и держал в руках активатор. Настороженное лицо выдавало напряжение из-за запретного вызова карты и непроизвольного ожидания расплаты. Я сосредоточился, обострившийся слух разобрал далекие разговоры, которые вечерний ветер доносил через распахнутое окно. Вместе со словами он добавлял прохлады в нагретую спальню и освежал, рассеивая запах благовоний, стоявший внутри.

— Все хорошо? — негромко поинтересовался я у Аландора, осматриваясь.

— Да, — также тихо ответил он. — Я сказал, что собираюсь спать, поэтому сюда никто не войдет.

Я поднял ладонь, призывая его соблюдать тишину и бесшумно подошел к двери. Ковер и мягкие чешки отлично глушили звуки крадущихся шагов. Немного постояв возле входа, я тщательно прислушался к звукам с той стороны, но ничего не происходило. Вряд ли за парнем следили, но проверить стоило. Вернувшись на прежнее место, я ему сказал:

— У меня теперь хороший слух, с той стороны тихо. Там никто обычно не ходит или не ждет под дверью распоряжений?

— Нет, — немного запнувшись ответил Аландор. — Там мой кабинет, в который идет эта дверь, а затем уже выход в коридор. Но туда никто не зайдет без предупреждения, а ночью меня не тревожат.

Он продолжал выглядеть напряженным и надо было успокоить парня. Я вновь вернулся к двери, приоткрыл ее, бросив взгляд в другую комнату, оценил небольшую толщину створки и захлопнул.

— Все в порядке, если кто-то попробует туда зайти, я сразу услышу, дверь тонкая. Можно не беспокоиться. Тем более, Синдор же не шарахается ночами?

— Ни разу не видел в это время, — ответил пацан, начиная расслабляться.

Напряженные плечи опускались, пальцы прекратили теребить страницы активатора. Момент казался вполне подходящим, пора узнать все об этом мире и о картах.

— Расскажешь про себя? Я хочу знать, как тебе здесь живется, да и в целом, что происходит. Говорил, что с матушкой здесь вдвоем? — начал аккуратные расспросы, стараясь разговорить пацана и демонстрируя заинтересованность в собеседнике.

Мне повезло с этим призывом. Аландор явно хотел выговориться о своей судьбе, а сейчас находился в состоянии стресса и поисках поддержки. Несмотря на его отношение к существам из карт, как к предметам, моя человеческая внешность, осознанные, в отличие от неодушевленных образов, действия и эмоциональный контакт заставляли реагировать на меня, как на обычного собеседника. Ему не хватало внимания старшего по возрасту и в моем лице он нашел благодарного слушателя.

За час я узнал многое о нем, его жизни и чуть-чуть о структуре социума в этом мире. Он часто сбивался, перескакивал на другую мысль, ударялся в ненужные подробности или описания личных переживаний. Я не прерывал его, наводящими вопросами направляя в нужную сторону и терпеливо выслушивая все, что он говорил. Полученные сведения не только заполнили информационный вакуум, в котором я существовал с самого попадания в карту, но и добавили новых вопросов.

Аландор ар Говш был племянником Риндора ар Говша, человека, заключившего со мной контракт. Сам Риндор имел ранг призывателя четвертого круга и входил в управление клана Изумрудов. Сколько он уже живет племянник не знал, лет двадцать назад тот пришел в текущий мир и с помощью карт подчинил себе крупную область. На ее управление он поставил собственного брата, а сам с тех пор проживал в небольшом дворце, часто отлучаясь по делам клана или личным. Он служил постоянным напоминанием покоренным городам о положении вещей и поддерживал силой новое правительства при возникновении проблем.

Брат Риндора носил имя Владор, он объявил захваченные земли империей и правил ими от имени настоящего хозяина. Я не смог узнать об этом интересном моменте подробнее, в силу огромной неохоты Аландора обсуждать отца. И на это были причины. Единственное, он сказал, что Владор не является призывателем.

Парень родился от наложницы управителя империи. Его признали, что принесло пожизненный пансион на него и мать, весьма скромного размера, со слов Аландора. Таких бастардов было несколько десятков, Владор не стеснялся набирать наложниц и использовать их по назначению, а не только для коллекции или платонических отношений. Мать Аландора не удержалась при дворце и после рождения сына переехала в крупное поместье, где проживали девушки с такой же судьбой забеременевших наложниц. Пацан был никому не нужен, ни отцу, ни собственной матери, которая просто жила на всем готовом. Это я понял по некоторым моментам из жизни, которые он описал. С другой стороны, его положение было намного выше, чем у исконных жителей этих земель и его окружали раболепие и подхалимство.

Рос он среди таких же детей, но в восемнадцать вытянул золотой билет. В этом возрасте все в империи Говшан касались карты. С вероятностью один на миллион у счастливчика формировался активатор и отныне он становился призывателем. Событие чрезвычайно редкое и происходившее за время существования империи только дважды.

Сразу после этого на него обратил внимание дядя и имел с ним разговор. По итогу парень узнал, что теперь состоит в клане Изумрудов, он призыватель первого круга и его станут учить. В качестве наставника в этот мир прибыл Синдор, а самого Аландора с матерью переселили в отдельную усадьбу недалеко от второго по величине города в стране. Что интересно, с отцом он так и не увиделся.

Дальше началось то, что я примерно уже представлял. Ему выдали начальный набор карт, которые расположились в активаторе, а еще несколько артефактов подарил дядя. Аландор приступил к учебе, впрочем, не слишком интенсивной. В среднем с наставником они виделись пару часов в день, остальное время с парнем занимались приезжие преподаватели из этого мира, которые вели предметы, соответствующие образованию родившихся среди аристократов. Пока он жил в старом месте, никто образовывать детей наложниц не стремился, управителю империи было на них плевать.

Учеба шла тяжело, не привыкший получать знания Аландор усиленно этому сопротивлялся, желая только играться с новыми силами и плохо воспринимая объяснения наставника. Синдор же был уже стар, чванлив и не имел опыта преподавания, как я понял. По итогу, оба дурака пытались победить друг друга в ненужном состязании на непонимание и упрямство. Результат сидел передо мной на диванчике и жаловался на жизнь.

Парню понадобился год, чтобы понемногу осознать, что знания необходимы для дальнейшей успешной жизни в качестве призывателя, но взаимные претензии и обиды уже воздвигли нерушимую стену между учеником и наставником. Мне повезло, что я попал к нему именно в такой момент, ведь не известно, как повел бы себя Аландор со мной, когда еще считал изучение карт абсолютной глупостью и предпочитал играться с ними. Сейчас хоть воспринимал мои идеи и у нас были неплохие шансы построить взаимовыгодное сотрудничество. Под мои управлением, разумеется.

Вот такие вещи поведал молодой паренек, страдающий от психической неуравновешенности, одиночества и стресса. Он был эгоистичен, избалован, невнимателен, но мог думать и был добр. Относительно, конечно, но я не увидел в нем садизма или желания возвысить собственную значимость за счет страданий других. Время пролетело слишком быстро, пришлось возвращаться в карту, но он обещал вызвать вновь при первой же возможности. И я ему верил, глядя, на сколько легче становилось пацану после разговора с понимающим собеседником и чувствуя зарождающуюся в нем привязанность. Но при этом учитывал, что смена его настроения может перечеркнуть предыдущие договоренности, поэтому просто ценил прошедшую сегодня удачную беседу и не полагался на твердое будущее.