Ким Джинсу. Путь к вершине

Глава 10

Дорога домой в тот вечер прошла, словно в тумане. Я шёл, механически переставляя ноги, но мои мысли были далеко. Все происходящее вокруг меня будто бы перестало существовать. Люди, шум города, вечерний ветер — всё это стало просто фоном для одной, самой главной мысли: Сухён. Как бы я ни старался переключить своё внимание на работу, на предстоящую презентацию, всё снова и снова возвращалось к тому, что произошло на лестнице.

Я не мог найти объяснений этим внезапным чувствам. Эта неожиданная волна эмоций сбила меня с толку. Она была настолько чужда мне, Максу, что я едва мог поверить, что это происходит со мной. Макс ведь всегда был уверенным, всегда в центре внимания, женщины сами обращали на него внимание. Я никогда не испытывал подобной робости или смущения перед женщинами. Я привык, что всё шло по заранее определённому сценарию, и всегда знал, чего ожидать. Но тут… всё было иначе. Я чувствовал себя словно подросток, который впервые столкнулся с реальными чувствами. Джинсу был робким, это было понятно, но теперь эта робость просачивалась и во мне. Или это была не робость Джинсу, а нечто более глубинное? Что-то, что затрагивает корейскую культуру, генетическую память? Я не знал.

Каждый раз, когда я пытался сосредоточиться на предстоящей презентации, мысли ускользали. В голове то и дело всплывал образ Сухён: её взгляд, её смех, то неловкое прикосновение наших рук. Я пытался понять, почему это случилось. Что заставило меня почувствовать такое притяжение к ней? Были ли это её искренность, её мягкость? Или это был тот момент, когда наши руки коснулись друг друга, и мир на секунду остановился?

Я снова и снова возвращался к этим воспоминаниям, прокручивая их в голове, словно надеясь найти ответ. Макс внутри меня раздражался: это было нелогично, не по плану, слишком эмоционально. Но часть меня, которая становилась Джинсу, принимала эти чувства с удивлением и даже с каким-то трепетом. Это было новое ощущение, и я не знал, как с ним справляться.

Я пытался переключиться на мысли о презентации, но это не помогало. Всё, что я делал, теряло смысл в сравнении с тем, что происходило у меня внутри. Я чувствовал, как это притяжение к Сухён захватывает меня всё сильнее, и от этого становилось как-то не по себе. Сколько раз я останавливался на улице, пытаясь выкинуть её образ из головы, и каждый раз всё возвращалось обратно.

В тот вечер, когда я лёг спать, мысли снова вернулись к ней. Я лежал в темноте, глядя в потолок, и невольно улыбался. Я даже не заметил, как начал улыбаться, когда снова вспомнил тот момент на лестнице. Мне казалось, что я смогу справиться с этими чувствами, но чем больше я думал о Сухён, тем сильнее они становились. И я не мог больше отрицать очевидное — она мне нравилась. С этим я и уснул, унося с собой её образ в мир снов.

Следующий день был полон дел. Утро пролетело быстро, я с головой погрузился в шлифовку презентации. Мы с командами проделали огромную работу, но теперь нужно было довести всё до совершенства. Я проверял каждую деталь, каждую цифру, каждый график. Всё должно было быть на высоте. Я знал, что это не просто ещё одна презентация, это было важным этапом для меня лично. Всё, что было на кону, зависело от того, насколько хорошо я смогу представить результаты нашей работы.

Несмотря на то, что я был занят до предела, мысли о Сухён продолжали всплывать на поверхность. В голове постоянно крутился тот случай на лестнице, её мягкий взгляд, её улыбка. Я даже ловил себя на том, что улыбаюсь, просматривая таблицы. Но каждый раз я быстро одёргивал себя, напоминая, что сейчас не время для таких отвлечений. Мне нужно было сосредоточиться.

После обеда я получил сообщение от Ли Минсу, что Хван хочет меня видеть. Я быстро собрал свои материалы и направился к нему в кабинет. Когда я вошёл, Хван, как всегда, сидел за своим столом, его лицо оставалось спокойным, но в его взгляде было что-то серьёзное, как если бы он готовился к важному разговору.

— Джинсу, — начал он, когда я подошёл ближе. — Я посмотрел на материалы. Вижу, что ты проделал хорошую работу.

Я кивнул, оставаясь молчаливым, ожидая продолжения. Его одобрение всегда сопровождалось чем-то большим.

— Но то, как ты представишь это перед акционерами, будет иметь решающее значение, — продолжил он, его голос стал серьёзнее. — Эта презентация — не просто отчёт. Это будет проверка твоих способностей, и от неё зависит, насколько серьёзно тебя будут воспринимать в будущем. Не подведи.

Его слова повисли в воздухе, и я почувствовал тяжесть ответственности, которая внезапно навалилась на меня. Я знал, что это не просто слова. Эта презентация действительно могла стать переломным моментом в моей карьере. Всё зависело от того, как я смогу донести информацию, как смогу убедить аудиторию в своей правоте.

— Я понимаю, саджан-ним, — ответил я спокойно, хотя внутри меня всё дрожало. — Я сделаю всё возможное.

Хван кивнул, давая понять, что разговор окончен. Я вышел из кабинета, чувствуя, как напряжение растёт с каждой секундой. Презентация, которую я должен был представить, стала для меня чем-то гораздо большим, чем просто профессиональной задачей. Это был вызов — не только для меня, как Джинсу, но и для Макса, который всегда стремился к успеху.

На следующий день я оказался в одном из самых больших конференц-залов, которые мне доводилось видеть. В зале собралось около сотни сотрудников, каждый из которых готовился к своему моменту. Воздух был наполнен напряжением, ожиданием и лёгким гулом шёпотов. На мне была строгая рубашка, галстук — всё как полагается. Но, несмотря на весь этот деловой антураж, я чувствовал, как внутри меня нарастает напряжение. Моя презентация была важна не только для моего будущего, но и для восприятия меня как части команды Хвана. Я не мог позволить себе ошибку.

Вскоре дверь в зал открылась, и вошли акционеры. Их было полтора десятка, все в строгих костюмах, лица холодные, почти безэмоциональные. Все в зале мгновенно встали, приветствуя их, как и положено по этикету. Хван саджан-ним, сидевший в центре президиума, был спокоен, его лицо не выражало никаких эмоций, но я знал, что он внимательно наблюдает за всем, что происходит.

После кратких приветственных слов от нескольких акционеров начались доклады. Один за другим, сотрудники выходили на сцену, представляя свои отчёты. Кто-то волновался, кто-то явно не был уверен в себе, но это не играло роли. Акционеры сидели неподвижно, их лица оставались холодными, и казалось, что они слушают скорее по привычке, чем с реальным интересом. По мере того как время шло, я заметил, что многие акционеры начали откровенно скучать. Их взгляды становились рассеянными, некоторые то и дело смотрели на часы или в свои блокноты. Я понимал, что их усталость накопилась — ведь мой доклад был только двадцатым по счёту. К тому времени, как пришла моя очередь, половина зала уже, казалось, отключилась от происходящего.

Но когда моё имя прозвучало, и настала моя очередь, я твёрдо вышел к кафедре. Волнение было, но оно не мешало. Я знал, что подготовился как следует, и был уверен в каждом слове, которое собирался сказать. Я подошёл к трибуне, взял в руки пульт для переключения слайдов и внимательно посмотрел на зал. Взгляды акционеров были безразличны, они явно не ожидали чего-то особенного, но я был готов изменить это.

Начало было спокойным, сдержанным. Я знал, что сразу бросаться в агрессивную презентацию не стоит — нужно было постепенно вовлечь аудиторию в мой рассказ. Я начал с краткого введения, освежая ключевые моменты проекта и его цели. Моё выступление с первых слов было рассчитано на то, чтобы удержать внимание. Я игрался словами, подбирал каждую фразу так, чтобы она звучала легко, но в то же время не оставляла сомнений в моей компетентности. Интонация менялась плавно — от спокойной до более энергичной, в зависимости от темы.

Когда я перешёл к основным цифрам и фактам, переключая слайды, я использовал каждый момент, чтобы подкрепить свои слова примерами. Презентация была продумана до мелочей: графики, диаграммы, сравнения с предыдущими проектами — всё это было выверено, чтобы ни один вопрос не оставался без ответа. Я сделал акцент на новаторских решениях, которые мы планировали внедрить, на том, как это повлияет на рост показателей и эффективность корпорации.

Моё главное оружие — уверенность. Я говорил с такой убеждённостью, что сомнения в моей правоте просто не могли возникнуть. Каждое предложение было обоснованным, каждая фраза — продуманной. Я старался играть с интонацией, чтобы выделить важные моменты, акцентируя внимание на ключевых аспектах проекта. С каждым слайдом я ощущал, как внимание акционеров постепенно возвращается. Их лица начинали оживать — кто-то приподнял бровь, кто-то слегка кивнул. Я знал, что выиграл их интерес.

Когда я доходил до заключительных слайдов, зал погрузился в тишину. Даже те, кто вначале казался скучающим, теперь внимательно следили за каждым моим словом. Я не просто представлял данные — я преподносил их так, чтобы каждый присутствующий почувствовал важность того, что я говорю. Я подчёркивал, что наш подход не просто эффективен, но и даёт реальные конкурентные преимущества для компании на рынке.

— Мы не предлагаем просто изменения, — сказал я, уверенно глядя в зал. — Мы предлагаем инновации. Мы предлагаем рост, который не просто возможен, но неизбежен.

Я закончил, поставив финальную точку, и оглядел зал. Несколько акционеров несколько раз хлопнули в ладоши. Это было неожиданно. Зал тут же подхватил аплодисменты. На долю секунды я был ошеломлён, ведь корейская корпоративная культура обычно не предполагала подобных проявлений на таких официальных мероприятиях. Но я быстро пришёл в себя и, слегка кивнув, поблагодарил всех за внимание.

Возвращаясь на своё место, я заметил, как несколько сотрудников оглядываются на меня с удивлением. Для них это, вероятно, было таким же неожиданным, как и для меня. Весь зал оживился, и я чувствовал, что сделал что-то важное, что-то, что изменило общее настроение в зале.

После того как все остальные завершили свои выступления, я уловил взгляд Хвана. Он кивнул мне, и я сразу понял, что меня ждут в его кабинете.

Поздно вечером, когда большинство сотрудников давно покинуло здание, я, Минсу и Хван сидели в кабинете. Обстановка в комнате была спокойной, но напряжённой одновременно. Свет настольной лампы создавал тёплый, почти уютный свет, но разговор, который мы вели, был далёк от расслабления. На столе перед Хваном лежали папки с документами, но в данный момент они были не в центре внимания. Всё внимание было сосредоточено на мне.

— Джинсу, — начал Хван, сложив руки на столе, его взгляд был сосредоточен, но не лишён тени одобрения, — твоё выступление сегодня было блестящим. На моей памяти я не видел ничего подобного. Ты сумел сделать то, что мало кому удаётся — не только донести информацию, но и заставить акционеров задуматься, почувствовать необходимость перемен.

Его слова звучали уверенно, но я чувствовал, что это было лишь начало разговора. Хван был человеком, который редко говорил просто так — за его словами всегда скрывался более глубокий смысл.

— Спасибо, саджан-ним, — ответил я, стараясь оставаться спокойным, хотя внутри меня всё ещё бурлило волнение от прошедшей презентации.

Хван кивнул, немного наклонившись вперёд.

— Твоя работа спасла не только тебя, но и два отдела, за которые ты теперь отвечаешь. До сегодняшнего дня определённая часть акционеров серьёзно обсуждала их сокращение. В лучшем случае они планировали объединить их, но, по правде говоря, большая часть персонала была бы сокращена.

Эти слова прозвучали как гром среди ясного неба. Я знал, что на кону была судьба отделов, но не понимал, что ситуация настолько критична. То, что я спас не только себя, но и других, внезапно сделало меня ещё более осознанным того, какую ответственность я взял на себя.

— Но, после твоего выступления, — продолжил Хван, — этот вопрос отложился. Акционеры не решились пойти на этот шаг. Ты смог доказать, что в этих отделах есть потенциал, и теперь они будут ждать результатов. Но будь уверен — ты теперь под прицелом. С этой секунды всё, что ты делаешь, будет отслеживаться с ещё большим вниманием.

Он замолчал на мгновение, позволяя своим словам осесть во мне. Я понимал, что это не просто предупреждение — это был вызов. Хван хотел, чтобы я осознал, что моё положение в компании теперь изменилось.

— И, чтобы ты понимал, — продолжил он, — я назначаю тебя своим помощником. Во-первых, ты это заслужил. Ты доказал свою компетентность и способность справляться с серьёзными задачами. Во-вторых, таким образом ты будешь под моей защитой. Как ты, наверное, заметил, не все акционеры были довольны твоим выступлением. Некоторые из них считают тебя выскочкой, человеком, который пытается слишком быстро подняться по карьерной лестнице. Тебе придётся быть осторожным.

Я знал, о чём он говорил. В корпоративном мире всегда есть те, кто недоволен чужим успехом, особенно если этот успех приходит быстро. Меня это не удивляло, но теперь я понимал, что нужно быть ещё более внимательным к каждому шагу.

Минсу, сидевший рядом со мной, не произносил ни слова, но его взгляд был сосредоточен и серьёзен. Он знал, что этот разговор был не просто похвалой — это было начало чего-то гораздо большего.

— Но это не всё, — продолжил Хван, откинувшись в кресле и немного изменив тон. — В корпорации не всё так гладко, как может показаться на первый взгляд. Грядут большие перемены, и если нам не удастся предпринять определённые меры, всё может стать гораздо хуже.

Эти слова прозвучали как предупреждение, но в них также сквозила тревога. Хван был человеком, который редко показывал свои слабые стороны, но сейчас в его голосе было что-то, что заставило меня насторожиться.

— Часть акционеров играет против меня, — прямо сказал он. — Их не устраивает моя политика, они считают, что я веду компанию не в том направлении. Эти люди готовы пойти на многое, чтобы добиться своего. Это не просто деловые разногласия, это борьба за власть, и она идёт гораздо глубже, чем ты можешь себе представить.

Я внимательно слушал, пытаясь уловить все нюансы. Это было больше, чем просто разговор о корпоративных интригах. Хван давал понять, что на карту поставлены не только отделы, но и его собственное положение в компании.

— Тебе предстоит разобраться в этом, — сказал он, его взгляд был холодным, почти оценивающим. — Ты не можешь оставаться в стороне. С этого момента ты становишься частью этой игры. Минсу введёт тебя в курс дела. Завтра после обеда я жду от тебя реальных предложений. Нам нужны конкретные меры, чтобы сохранить контроль над ситуацией.

Его слова были чёткими, без лишних эмоций. Это был приказ, не оставлявший места для сомнений. Я знал, что теперь я не просто сотрудник, выполняющий свою работу — я был втянут в борьбу за выживание в корпоративном мире.

Хван закончил разговор, и я почувствовал, что напряжение в комнате возросло. Он посмотрел на меня и Минсу, его взгляд был серьёзным, но в то же время он давал понять, что разговор окончен.

— Вы оба свободны, — сказал он, кивнув нам на прощание.

Мы с Минсу встали, попрощались с Хваном и вышли из кабинета. Коридоры были пусты, и тишина здания подчёркивала важность того, что только что произошло. Я чувствовал, как в голове роились мысли. Эта встреча изменила всё. Теперь я был частью чего-то большего, чем просто выполнение задач. Я оказался пусть не в центре корпоративной борьбы, но точно на передовой, и от моих действий зависело будущее не только моей карьеры, но и судьба тех, кто работал под моим началом.

Минсу ничего не сказал, когда мы вышли из кабинета, но его молчание говорило само за себя. Мы оба понимали, что с этого момента каждый наш шаг будет иметь последствия.

Когда мы с Минсу вышли из лифта, тишина коридоров напомнила мне о серьёзности предстоящего разговора. Внутри всё ещё продолжала крутиться масса вопросов, но я понимал, что ответы на них начнут приходить уже завтра. Минсу обернулся ко мне, его взгляд был сосредоточен и серьёзен.

— Завтра тебе лучше прийти на работу пораньше, — тихо сказал он, останавливаясь возле дверей выхода. — А ещё лучше встретиться в кафе за квартал до офиса. За час до начала рабочего дня.

Я кивнул, понимая, что впереди нас ждёт разговор, который нельзя было вести в стенах компании. Было очевидно, что Минсу хотел обсудить что-то важное, и я не мог упустить этот шанс узнать больше о том, что происходит за кулисами.

На следующее утро я пришёл в указанное кафе. Это было небольшое заведение, где с утра собирались офисные работники, чтобы выпить кофе или, как это принято в Корее, любимый корейцами ячменный чай. Я выбрал столик у окна и стал ждать Минсу. Он появился вовремя, как всегда, сдержанный и сосредоточенный.

Мы заказали кофе, и я, сделав глоток, заметил, как он внимательно смотрит на меня, будто решая, с чего начать.

— Итак, — начал Минсу, поставив чашку на стол, — то, что я скажу тебе сейчас, крайне важно. Против Хвана объединилась часть акционеров. Они давно хотят сдвинуть его с поста главы корпорации.

Я слушал внимательно, не перебивая. Это была информация, которую я ожидал, но всё равно было трудно осознать масштабы. Минсу продолжал:

— Эти люди готовы пойти на всё, чтобы достичь своей цели. В ход идут любые средства — от саботажа до банального подкупа и срывов поставок. За последние несколько месяцев их действия стали всё более активными.

— Можешь привести примеры? — спросил я, стараясь глубже понять происходящее.

Минсу кивнул и, немного помедлив, продолжил:

— Один из первых случаев, когда мы начали замечать активное сопротивление, был связан с нашими поставщиками. В середине важного контракта несколько компаний внезапно отказались от сотрудничества. Причина была в том, что кто-то предложил им лучшие условия — гораздо выгоднее, чем мы могли предложить. Позже выяснилось, что это был подкуп со стороны одного из акционеров, Чон Ки-хвана. Он курирует международные поставки, и у него около 12% акций корпорации.

Я задумался. Это был серьёзный удар по репутации и бизнесу. Минсу продолжил:

— Другой случай был связан с производством. В один из самых загруженных периодов наши склады внезапно прекратили работу на несколько дней из-за «технических проблем». Эти проблемы были созданы искусственно. Чон тоже участвовал в этом, но не один. В этот раз ему помогал Ли Мин-хо, ещё один акционер, который управляет логистикой и имеет около 10% акций.

— И каковы их цели? Просто подставить Хвана? — спросил я, пытаясь понять логику их действий.

— Их цель — не просто подставить его. Они хотят сдвинуть его с руководящего поста и взять контроль над корпорацией в свои руки. Они не согласны с его политикой, считают, что его методы устарели и что компания теряет прибыль из-за его решений, — ответил Минсу, слегка нахмурившись. — На собрании акционеров, когда мы представляли отчёт, они уже выдвигали свои предложения. Основная часть акционеров колеблется, не зная, на чью сторону встать.

— Значит, у нас есть ещё время? — спросил я.

Минсу медленно кивнул.

— Да, но не так много, как хотелось бы. Эти люди не остановятся. Они будут использовать любую возможность, чтобы подорвать позиции Хвана. И если мы не начнём действовать, они добьются своего.

Я сделал ещё один глоток кофе, обдумывая его слова. Эти примеры показывали, что против нас играет серьёзная сила, и я понимал, что в этой игре нет места ошибкам.

— Кто ещё стоит за ними? — спросил я, понимая, что знать своих противников — это первый шаг к разработке стратегии.

Минсу ненадолго задумался, потом продолжил:

— Помимо Чон Ки-хвана и Ли Мин-хо, есть ещё несколько ключевых фигур. О, Юн-сук, который курирует юридический департамент, тоже связан с ними. У него меньше акций, около 7%, но его влияние велико, так как он управляет юридическими вопросами компании. Он уже несколько раз вставлял палки в колёса нашим проектам, когда речь шла о заключении крупных контрактов. Он пытается изменить договорные условия, чтобы они становились менее выгодными для нас.

Я кивнул, запоминая имена и их роли. Всё это могло пригодиться в будущем.

— А каков их общий процент акций? — спросил я, стараясь понять, насколько велика угроза.

— В сумме около 30%, — ответил Минсу. — Но дело не только в процентах. Они пытаются привлечь на свою сторону других акционеров, используя любые средства. Если им удастся убедить ещё хотя бы нескольких, они смогут получить контрольный пакет и свергнуть Хвана.

Эта информация заставила меня задуматься ещё больше. 30% — это серьёзная угроза, но если они начнут расширять своё влияние, ситуация может стать катастрофической.

— И как мы можем этому противостоять? — спросил я, стараясь получить больше деталей для построения стратегии.

Минсу посмотрел на меня пристально.

— Во-первых, нам нужно понять, на кого мы можем положиться среди оставшихся акционеров. Есть несколько нейтральных фигур, которые пока не выбрали сторону, но их можно убедить. Мы должны показать, что политика Хвана приносит результаты, и это твоё выступление было первым шагом. Они увидели, что компания способна на изменения.

— А что ещё мы можем сделать? — не отступал я.

— Нам нужно предложить конкретные решения по улучшению ситуации в компании. Ты должен представить Хвану реальные предложения по устранению проблем в отделах, с которыми ты работаешь, а также идеи по увеличению прибыли. Если мы сможем показать, что есть будущее, и оно выгодно всем акционерам, у них не будет причин поддерживать наших врагов.

Я кивнул, понимая, что это будет непросто, но возможно.

— А что насчёт саботажа? — спросил я, вспомнив случаи с производством и поставками.

— Мы должны быть готовы к тому, что они снова попытаются сорвать наши проекты. Поэтому важно иметь запасные планы. Каждый шаг должен быть просчитан. Мы не можем допустить больше ошибок.

Я сделал глубокий вдох. Теперь было ясно, что я оказался втянут в борьбу, которая выходила далеко за рамки обычных корпоративных интриг. Враги были сильны и опасны, но я знал, что с правильной стратегией у нас есть шанс победить.

Минсу допил свой кофе и взглянул на часы.

— Нам пора на работу, — сказал он, вставая.

Я последовал его примеру, чувствуя, как напряжение внутри меня сменяется решимостью. Наступило время, когда от моих действий зависело многое.