Ким Джинсу. Путь к вершине

Глава 12

Утро в корпорации было наэлектризовано. Я чувствовал, как воздух буквально трещал от напряжения. Сотрудники, которые обычно спокойно занимались своими делами, теперь перешёптывались в коридорах и кабинетах, бросая обеспокоенные взгляды на экраны своих компьютеров и телефонов. Работа Минсу с журналистами удалась на славу. Заголовки жёлтой прессы и интернет-изданий пестрили о скором крахе корпорации, подогревая панику.

— «Крах гиганта? Акции на грани падения», — читал я один из заголовков, проходя мимо группы сотрудников, которые, собравшись у кофемашины, обсуждали последний выпуск новостей.

— «Говорят, Хван саджан-ним заключил несколько рискованных сделок, и теперь компания оказалась на грани банкротства», — услышал я шёпот одной из сотрудниц.

— «Да вы что, это же слухи!» — попытался возразить её коллега. — «Такие вещи нельзя воспринимать всерьёз, пока нет официальных заявлений».

Но даже в его голосе слышались нотки сомнения и страха. Я видел, как постепенно на лицах людей отражается тревога, и чувствовал, как волна паники распространяется по зданию. Слухи о надвигающемся кризисе захватили умы тех, кто работал в компании, с невероятной скоростью, превращая офис в подобие бурлящего котла.

Когда я шел по коридору, наблюдая за людьми, то видел, как они сверялись друг с другом, переглядывались, словно пытались найти подтверждение своим страхам или успокоить себя, убеждая, что всё это временные трудности. Но напряжение росло. Каждое слово, каждая фраза добавляла масла в огонь. Ситуация разрасталась, как лесной пожар по сухой траве.

Я знал, что это только начало. Мы запустили механизм, и теперь нужно было направить его в нужное русло. Я связался с Минсу и договорился встретиться в приёмной. Нам нужно было обсудить дальнейшие шаги и убедиться, что всё будет скоординировано и исполнено с максимальной точностью. В такой сложной игре на бирже, как в шахматах, важна каждая деталь, каждый ход.

Минсу встретил меня в приёмной, его лицо оставалось невозмутимым, но я видел в его глазах ту же решимость, что и у меня.

— Всё идёт по плану, — сказал он тихо, чтобы никто не услышал. — Сотрудники нервничают, слухи о кризисе захватили офис.

— Отлично, — ответил я, кивая. — Теперь наша задача — усилить эту волну и сделать её более убедительной. Мы должны создать иллюзию, что падение акций — это контролируемый процесс, чтобы противники поверили, что у них есть шанс сбросить активы, пока ещё не поздно.

Минсу кивнул, и мы вместе направились к кабинету Хвана, чтобы утвердить дальнейшие шаги. Когда я вошёл, Хван уже сидел за своим массивным столом, окружённый папками и документами. Его взгляд был сосредоточенным, но я заметил, что он внимательно следит за каждым нашим движением. Он жестом предложил мне сесть напротив.

— Доброе утро, саджан-ним, — начал я, усаживаясь за стол. — Мы достигли успеха в первом этапе. Слухи распространяются, и люди уже начинают верить в кризис. Это начинает отражаться на акциях. Но этого недостаточно, чтобы наши противники начали действовать. Мы должны создать иллюзию того, что падение акций — это контролируемый процесс, чтобы они подумали, что у них есть шанс сбросить активы, пока ещё не поздно.

Хван ничего не сказал, но его глаза сверкнули. Он медленно повернул монитор в мою сторону, показывая новости и заголовки в интернете. Экран был усыпан статьями, которые пестрили кричащими заголовками. «Финансовый кризис: внутренние источники сообщают о серьёзных проблемах в корпорации», «Неуправляемый коллапс или стратегия выживания?», «В ожидании краха — акции корпорации на грани».

Я пробежался глазами по экранам. Всё выглядело так, как мы и планировали. Статьи, распространявшиеся по сети, аккуратно усиливали ощущение нестабильности. Они касались как внутренних источников, так и слухов о неприбыльных контрактах, добавляя каждый раз новые «подробности», которые якобы стали известны журналистам.

— Вот что я хотел тебе показать, — сказал Хван, его голос был спокоен, но в нём чувствовалась напряжённость. — Минсу и его команда проделали хорошую работу. Но нам нужно действовать дальше.

— Да, саджан-ним, — кивнул я, анализируя данные. — Эти слухи уже оказывают влияние, но чтобы наши противники начали действовать, мы должны убедить их в том, что это падение будет постепенным и что у них ещё есть шанс сбросить акции по приемлемой цене. Как только они поверят в это, паника захватит остальных.

Хван продолжал смотреть на меня, и я чувствовал, как он оценивает мои слова, проверяет, насколько уверенно я держусь.

— Мы должны быть готовы к тому, что они могут предпринять неожиданные шаги, — добавил он. — Но наша цель — направить их действия в нужное русло.

Минсу, стоявший рядом, добавил:

— Мы также видим, что некоторые акционеры уже начали сомневаться. Они не показывают это открыто, но их действия говорят сами за себя. Один из них даже запросил встречу для обсуждения своих вложений.

— Отлично, — сказал я, чувствуя, как азарт захватывает меня. — Если мы сможем надавить на слабое звено и подтолкнуть его к действиям, остальные последуют за ним. Нужно использовать каждую возможность.

Хван посмотрел на меня, его глаза были сосредоточенными и цепкими.

— Джинсу, ты знаешь, что мы играем с огнём. Если план не сработает, последствия могут быть необратимыми. Но если он сработает, у нас будет полный контроль.

Я кивнул, осознавая всю серьёзность ситуации. Всё или ничего — другого пути не было.

Хван сделал приглашающий жест, чтоб я продолжил. Я знал, что каждый следующий шаг требовал ещё большей точности и стратегии. Все зависело от того, насколько мы сможем создать иллюзию, убедив всех, что корпорация действительно стоит на грани обрушения.

— Следующий этап, — начал я, выдерживая паузу, чтобы подчеркнуть важность момента, — заключается в том, чтобы организовать продажи крупных пакетов акций через подконтрольные нам брокерские конторы. Минсу должен договориться через третьих лиц, чтобы брокеры начали продавать акции в больших объёмах, но так, чтобы никто не знал, что это идет от нас. Это создаст видимость, что акции действительно обесцениваются, и процесс падения начнёт набирать обороты. Мы должны запустить цепную реакцию.

Минсу, сидевший рядом, кивнул, его глаза были внимательными и сосредоточенными. Я знал, что он уже прокручивал в голове план действий и строил цепочку контактов, которая позволит скрыть наши следы. Этот план требовал не только точности, но и полной анонимности. Если кто-то поймёт, что всё это подстроено, мы будем в опасности.

— Наши противники, видя, что акции стремительно падают, начнут паниковать, — продолжил я, стараясь, чтобы в моём голосе звучала уверенность. — В их глазах будет казаться, что рынок вот-вот рухнет, и они постараются сбросить свои пакеты акций, чтобы минимизировать потери. Это важно. Когда они начнут массово продавать, акции будут продаваться по ценам вдвое ниже текущей стоимости, что ещё больше понизит их цену.

Я сделал паузу, наблюдая за реакцией Хвана. Его лицо было каменным, но я видел, как он анализирует каждое моё слово. Это был не просто тест на мои знания — это был тест на мою уверенность и способность брать ответственность за свои решения. Хван оценивал, стоит ли доверять мне с таким важным шагом, или я был очередным «выскочкой», пытающимся играть в игры на уровне, которому не соответствую.

Хван прищурился, его взгляд стал более внимательным.

— Ты предлагаешь создать настоящую панику, чтобы акционеры сами сбрасывали свои активы? И что мы будем делать дальше?

Я наклонился вперёд, ощущая, как адреналин начинает бить в висках. Это был ключевой момент. Если он согласится, у нас не будет права на ошибку.

— Именно так. Мы заставим их поверить, что катастрофа неизбежна. Но нам нужно не упустить момент. Как только цена акций упадёт до критического минимума, мы будем готовы к следующему шагу. Мы должны будем выкупить их акции через те же брокерские конторы, чтобы вернуть контроль над акциями и стабилизировать ситуацию. Важно, чтобы этот момент был точно рассчитан. Если мы сработаем по плану, то захватим контрольный пакет акций, и наши враги останутся ни с чем.

Хван, казалось, на мгновение отвлёкся, погружённый в свои мысли. В кабинете наступила тишина, и звук воды из фонтанчика в углу стал отчётливо слышен, словно тиканье часов. Это напряжение — ощущение, что от твоих слов зависит нечто гораздо большее, чем просто рабочий план, — ощущалось каждой клеткой моего тела.

Наконец, Хван поднял на меня взгляд. Я видел, как в его глазах мелькали расчётливость и холодный анализ. Он взвешивал все риски и выгоды, прокручивал в голове возможные сценарии и последствия. Я понимал, что он должен был убедиться в том, что этот план не просто амбициозная идея, а стратегическое решение, которое даст ему контроль и власть. Его взгляд проникал в меня, проверяя, уверен ли я в каждом слове.

— Если акции действительно упадут до критического минимума, мы сможем скупить их по копейкам. Но цена ошибки будет высока. Ты осознаёшь, что, если план провалится, всё это может обернуться крахом не только для компании, но и для нас?

Я кивнул, держа его взгляд.

— Да, саджан-ним. Я полностью осознаю риски. Но в этом и есть вся суть. Мы должны сыграть на их слабостях, на их жадности и страхах. Это наш шанс перевернуть игру и вывести их на свет. Если они поддадутся панике, то у нас появится возможность перехватить контроль и укрепить позиции корпорации.

Он усмехнулся, но в этой улыбке не было тепла. Это была улыбка человека, который увидел что-то, что могло работать, но могло и уничтожить всё, если что-то пойдёт не так.

— Ты или гений, или чертовски везучий, — сказал он, его голос был тихим, но твёрдым. — Если этот план сработает, у меня будет контрольный пакет акций. Я удивлён, почему сам до этого не додумался…

Он сделал паузу, словно обдумывая последние детали, и я видел, как его взгляд становился всё более сосредоточенным. Казалось, он взвешивал, стоит ли доверять мне с такой задачей. Наконец, он уверенно кивнул.

— Действуйте. Даю зелёный свет. Но помни, Джинсу, — его голос был холодным, как лёд, — если что-то пойдёт не так, у нас не будет второго шанса. Это игра с огнём, и если мы проиграем, последствия будут катастрофическими.

Я кивнул, ощущая, как волнение и адреналин смешиваются внутри меня. Это был момент истины. Всё, что я делал до этого, привело меня к этому шагу. Мы входили на опасную территорию, и я знал, что каждый шаг должен быть выполнен идеально. Ошибки не было места.

Когда я вышел из кабинета, воздух казался плотным, как будто все напряжение, накопившееся внутри, не отпускало. Я чувствовал, как внутри у меня смешались адреналин и тревога. План был рискованным, но если он сработает, это изменит всю игру. Но в то же время, я знал — если мы ошибёмся хотя бы в одной детали, этот шаг может стать началом конца. Настоящая битва только начиналась.

После напряжённого разговора с Хваном мне нужно было немного отвлечься. Возвращаясь к своему столу, я пытался оторваться от мыслей о рисках и возможных последствиях нашего плана. В такие моменты важно было переключиться, и, открыв компьютер, я решил погрузиться в изучение данных по проекту Сухён.

Проект сразу привлёк моё внимание своей сложностью и перспективностью. Сухён занималась внедрением информационной системы, которая, по сути, должна была стать основой для автоматизированного управления контрактами и сделками компании. В её системе использовались алгоритмы искусственного интеллекта для обработки данных — это означало, что вся информация по текущим сделкам, партнёрским соглашениям и контрактам будет систематизироваться в режиме реального времени, позволяя анализировать её с высочайшей скоростью.

Одним из ключевых моментов проекта было использование машинного обучения для определения рисков и слабых мест в договорных соглашениях. Система могла выявлять несоответствия и потенциальные угрозы ещё на этапе анализа документации, позволяя минимизировать риски компании и быстро реагировать на изменения. Это был настоящий прорыв — вместо того, чтобы вручную проверять каждую мелочь в контракте, система делала это за доли секунды, сверяя с огромной базой данных прошлых сделок и примеров.

Другой важный элемент — интеграция с внутренними системами компании. Эта информационная система позволяла бы видеть всю картину бизнеса в реальном времени, предоставляя доступ к аналитическим данным о партнёрах, поставщиках и даже конкурентных корпорациях. Такой уровень анализа мог бы серьёзно повысить эффективность всей структуры и упростить принятие решений. Важные вопросы, такие как выбор поставщика или оценка потенциального риска партнёрства, решались бы мгновенно, основываясь на огромном массиве информации.

Сухён также предлагала использовать блокчейн-технологии для обеспечения прозрачности и безопасности данных. Это означало, что все изменения в контрактах и сделках могли бы отслеживаться, предотвращая любые попытки подделки или манипуляции. Это добавляло уровень доверия к процессу и делало всю систему ещё более надёжной.

Я продолжал изучать данные, погружаясь всё глубже. Система действительно могла стать мощным инструментом в руках корпорации, и, если всё правильно внедрить, она имела потенциал не только улучшить внутренние процессы, но и поднять репутацию компании на новый уровень. Такой проект был настоящей находкой, и мне было приятно видеть, что Сухён подошла к его разработке с серьёзным подходом и профессионализмом.

Но были и проблемы. Я замечал, что в некоторых местах у системы были слабые места. Например, интеграция с существующими системами компании была недостаточно проработана, и это могло вызвать сложности при внедрении. Также было очевидно, что некоторые сотрудники опасаются автоматизации и замены ручного труда на машинный. Страх потерять свою работу был слишком велик, и именно поэтому проект сталкивался с таким сопротивлением.

После нескольких часов анализа я осознал, что мне действительно интересно работать над этим проектом. Мне хотелось помочь Сухён не только с технической частью, но и с тем, чтобы убедить коллег в преимуществах этой системы. Это был не просто очередной проект, а возможность изменить структуру работы компании, сделать её более эффективной и современной.

Я открыл почту и написал Сухён письмо:

— «Сухён, я ознакомился с твоими данными. Проект впечатляющий и действительно перспективный. Но есть несколько моментов, которые нужно доработать, чтобы его можно было внедрить с максимальной эффективностью. Потребуется некоторое время, чтобы систематизировать все данные и предложить решение по интеграции с текущими системами компании. В ближайшее время я подготовлю отчёт с предложениями и вышлю его тебе для обсуждения.»

Отправив письмо, я откинулся на спинку кресла, чувствуя, как напряжение медленно отступает. Это было приятное переключение — работать над чем-то, что не связано с интригами и манипуляциями, а с настоящими улучшениями и прогрессом.

Несколько дней прошли, как в какой-то карусели. В офисе царила атмосфера напряжения, сотрудники всё чаще смотрели на экраны своих мониторов, отслеживая, как акции корпорации медленно, но верно падали. Заголовки в интернете только усиливали панику: «Компания на грани банкротства!», «Акции падают, что дальше?» — кричали заголовки на главных страницах. Всё шло по нашему плану.

Я и Минсу действовали чётко и быстро. С утра до позднего вечера мы координировали свои действия, стараясь не привлекать лишнего внимания. Наши разговоры были короткими и содержательными — каждая деталь имела значение. Минсу, обладая сетью проверенных контактов, создал целую паутину подставных компаний, через которые мы начали тайно скупать акции. Эти компании были зарегистрированы на третьих лиц, что полностью скрывало наше участие и не позволяло никому связать эти сделки с корпорацией или с Хваном.

— Важно сохранить анонимность до последнего момента, — сказал я Минсу, когда мы встретились в небольшом кафе на окраине города. — Никто не должен заподозрить, что мы сами скупаем акции. Они должны думать, что всё идёт к катастрофе.

— Уже организовано, — ответил он, кивая. — Эти компании зарегистрированы на несколько подставных лиц, и, даже если кто-то решит копнуть, они не смогут выйти на нас. Акции медленно стекаются к нам, и пока никто не понимает, что происходит.

Я кивнул, чувствуя удовлетворение от того, что план работает. Но расслабляться было нельзя — каждый наш шаг был рискованным. Мы знали, что любая ошибка могла стоить нам всего. Поэтому каждый документ, каждое заявление, каждое действие проверялись по несколько раз.

Параллельно с этим я разрабатывал целую сеть ложных заявлений, которые Минсу передавал через своих знакомых журналистов и контактов в СМИ. Это были тщательно продуманные сообщения, создававшие иллюзию, что корпорация стоит на пороге катастрофы. «Инсайдеры говорят о серьёзных проблемах в бухгалтерии», «Хедж-фонды уже готовят стратегии на случай банкротства» — такие заголовки усиливали атмосферу паники и неуверенности.

Каждое новое заявление, появляющееся в сети, добавляло масла в огонь. Акционеры и аналитики начали гадать, что же происходит на самом деле. Некоторые из них пытались разобраться в ситуации, связывались с офисом и задавали вопросы, но наши сотрудники были подготовлены — они отвечали нейтрально, создавая впечатление, что ничего не знают или сами не понимают, что происходит. Это только усугубляло положение.

Минсу, используя свои связи, также направил несколько «анализов» и «прогнозов» через экономические издания, утверждая, что падение акций может быть лишь началом серьёзного финансового кризиса. Некоторые из крупнейших хедж-фондов, опасаясь дальнейших убытков, начали массово сбрасывать свои пакеты акций, усугубляя панику. Я видел, как всё это разрастается, и понимал, что именно это нам и было нужно.

Паника распространилась и на внутренний круг. Инсайдеры, видя, что даже крупные фонды начинают выходить из игры, тоже решили не рисковать и начали сбрасывать свои активы. Это создало эффект домино — чем больше акций попадало на рынок, тем сильнее падала цена. Каждый следующий продавец, видя, как быстро обесцениваются его акции, спешил избавиться от них, чтобы хоть что-то заработать.

Мы с Минсу скупали акции осторожно, постепенно увеличивая их объёмы, но не настолько, чтобы вызвать подозрения. Все сделки проходили через наши подставные компании, зарегистрированные в оффшорах и через третьих лиц, которые не имели отношения к корпорации. Всё было рассчитано так, чтобы, даже если кто-то начнёт копать, следы уводили в тупик.

— Нужно усилить панику, — сказал я Минсу в одном из наших тайных разговоров. — Передай через свои контакты, что в компании якобы готовится внутреннее расследование. Пусть думают, что верхушка уже ищет виновных. Это заставит многих поверить, что проблемы реальны и серьёзны.

Минсу кивнул и молча взял телефон. Его скорость и точность работы впечатляли — через несколько часов в сети начали появляться новости о возможном расследовании, и обстановка в компании накалилась ещё больше. Сотрудники уже не просто шёпотом обсуждали падение акций — в офисе чувствовалась настоящая паника. Люди боялись, что компания может не выдержать кризиса, и начали искать пути ухода или сброса акций, если они ими владели.

— Сработало, — сказал Минсу на следующий день, наблюдая за тем, как акции продолжали падать. — Уже несколько крупных игроков вывели свои активы. Ещё немного, и у нас будет полный контроль.

Я наблюдал за ходом событий, чувствуя, как напряжение росло. Акции падали быстро, и этот обвал выглядел неконтролируемым. Но это и было нашей целью. Мы создали хаос, и теперь оставалось дождаться момента, когда цена достигнет своего дна.