Клинок Императора. Книга I

Глава 8

“Есть присказка такая: если в тебя вцепился клещ Когорты, будь уверен не отцепится, пока все соки не выпьет.

Грустно, что многие молодые скиты, ставшие бы крепким середнячком в армии, сбегают во внутренние войска и делают карьеру там.

Император считает, что порядок в провинциях должны наводить не офицеры – внесистемники, с подходящим образованием, а именно скиты. Что я бы ему сказал? Плохо считает. Пусть считает по-другому”.

– Храмовник Морка Абелос – “Разные Имперские глупости. Том 9”

3 месяц \ 99 года от взятия Парадигмы.

Вытащить руку из мертвого иска – при условии, что и до ножа я дотянуться не мог и меч лежал с другой стороны – оказалось не самой лёгкой задачей. Мне на это действие понадобилось примерно десять минут. Застрял по локоть, плоть давила сильно, и эта гнида такая развонялась тухлятиной – я, как пёс, мордой из стороны в сторону мотал. Короче, полный набор развлечений.

Должен отметить, для своих габаритов искажение весило мало. Если бы ее вес был больше, то из этого получилась бы совсем другая история: история о том, как я нелепо помер, вросший в тушу.

Выбрался. Оттёр раны на лице и шее от своей крови и крови паука – и, наконец, прислонившись к туше, отдышался. Иск весь плащ в лохмотья изорвал, так что я с чистой совестью скинул оставшееся меховое “тряпье” с плеч. Раздумывал пузырь магоса использовать, но серьезных ран не обнаружил; пришел к выводу, что лучше приберечь на экстренную ситуацию. А экстренных ситуаций уверен будет еще целое море.

Мыслеречь Принца прозвучала оглушающе:

– У тебя дел делать не переделать: и бананы насрывать, и по деревьям лезть к цивилизации. Нет времени думать о вечном.

– Так мне о мимолетном думать?

– Смешно, примат, – Принц добавил в голос нотки ворчливости. – Вообще не думай. От тебя этого не требуется.

Первое что сделал после того как вернул оружие на пояс – согнал рубиновых жуков с головы иска. Потом выковырял тьманник из лба – уж больно любопытно.

Удивительно, но кожа оказалась наощупь точно резиновая. Внутри черепа будто и не было. Обманка какая-то. Ощущение неправильности резануло. И жутко стало. Хотя объяснить причину этой напавшей на меня жути я не смог. Казалось бы, чего бояться?

Следующее что сделал – вырвал у искажения клыки.

Тьманник – необходимый ресурс, понятный; каждый маг камень либо в дело пойдёт для защиты, либо на распыл – ранги повысить. А с клыками и когтями исков – другое дело. Я точно знал, их нормально продать можно: из них и украшения делали, бижутерию, а еще химичат – смеси производят для бойцов. В данном случае когти совсем мелкие: трогать смысла нет, а вот клыки – вполне типовые.

Я бы еще чего повырезал с этой штуковины, но, во-первых, не представлял, что из кучи органов может оказаться ценным – образования не хватило (уверен этому также в Яме учат); во-вторых, у меня ни инструментов, ни хлад-сумки с собой не имелось, а значит – все эти жадные метания можно спокойно отбросить в сторону.

Сор.

Распознав усилок, система, как обычно, вывела поверху название:

Картечь.

Как раз та способность, которой иск по голове засандалил.

Все предельно понятно: запуск пары десятков мелких силовых зарядов. Шарики и полоски вибрирующей энергии, разогнанные до опасной скорости.

Второй способностью усилок подошёл бы, но у меня всего один активный слот и менять шило на мыло – крайне неудачное решение. Если телекинез разгонял снаряд, и при определенных условиях мог пробить укрепленную кожу, то выпущенная картечь такой результативности не показывала, если по информационной базе и статистических сборах Принца судить. А обычных людей или серокожих я мог нарубить и своими силами; так сказать, по старинке – мечом.

Можно было распылить один из тьманников и взять сразу же второй ранг алтаря, но на руках тогда останется только одна способность, и преимущество с двух активных слотов задействовано не будет. Да, у меня прибавится число даров, но с ними особо нечего делать без дополнительных камней.

Несмотря на ворчание Принца, я все равно сидел возле мёртвого паука еще три часа. Охлаждал уставшее, избитое тело медитацией. В целом, просив меня поторопиться, Принц поступал верно, однако выскакивать куда-то без даров тоже не шибко умным поступком казалось. Поэтому накопил три единицы, чтоб двигаться как-то смелее. В начале вообще думал здесь и остаться: поспать вдоволь, полноценно отдохнуть, но все же решил – причемв последний момент – пройти остаток пути. Я чувствовал, что не так и много там осталось: не такое Восточное клеймо и широкое было, если по картам судить.

Чуток ошибся: идти пришлось еще два часа. Сначала – до конца этого паучьего псевдо-леса. Затем – пришлось пересечь пустынную холмистую местность. Ничего так и не увидел здесь, хотя своим единственным глазом смотрел по сторонам, крутя головой, точно сумасшедший. Принц тихонько посмеивался.

Вскоре показались ряды защитных обелисков. Дом был совсем рядом. Ну, в том смысле, что Империя, как людские земли, являлась моим домом.

И верно, совсем скоро, вышел за линию Предела. С непередаваемым удовольствием вдохнул ночную свежесть без некро-сора.

Я уже, признаться, и отвык от этого.

А еще ветер сразу же по коже очищающим лезвием прошёлся. Тьма оставляла какой-то мусорный налёт.

Стянул на шею визор.

Глянул в звездное небо.

Почувствовал себя счастливым. Потом вспомнил о тех, кто умер, и в счастье затесалась горечь.

И пусть.

Не стоило забывать, да?

И захочешь – не забудешь.

Опять ощутил себя человеком.

***

Впереди земля плотно засажена когтями бетонных обелисков. За защитными рядами, еще три сотни метров приятного травяного поля – и там, дальше, на небольшой возвышенности – башня. В ее окнах на втором и первом этажах горел свет.

Мне, судя по всему, как раз туда.

Двигаясь вперед, я лишь один раз оглянулся на чернушно-дымчатый купол бездны, что возвышался горой – чудовищем. Отвратным панцирем оскверняющей мир черепахи.

Довольно хмыкнул.

А всё-таки я выбрался. Смог. Вот будет чудесная история для внуков.

– Осторожнее, – осадил меня Принц. – Ничего в твоём жалком бытие не изменилось: вокруг еще полно уродов, чудищ и гнид, которые захотят тебя такого красивого на ломти нарезать.

Он верно говорил. Здесь с этим даже хуже дела могли обстоять.

Приближаясь, все-таки сообразил: на холме возвышался типичный Рубежный Бар. Место, где скитальцы – потеряшки, могли найти убежище.

Его назначение в том, чтобы каждый, кто вышел из бездны, мог получить медицинскую помощь, пищу, боеприпасы, связаться с кем нужно – и вот это всё прекрасное. Раньше думал, это абсолютная глупость и бесполезная трата бюджетных средств. Мол что там эти полтора землекопа за год – кому до них есть дело? И что им вообще надо? Что им могут дать? А теперь вот – шёл в надежде на помощь и мысленно нахваливал имперское решение.

И такое бывает, да.

– Просто раньше ты был супертупицей, – комментировал мои мысли Принц.

– А теперь?

– А теперь столкнулся с суровостью жизни. Теперь перешёл в разряд простых тупиц. Растешь над собой. Молодец. Тебе еще раза три, вот так вот капитально огрести, чтоб до кровавых соплей и молитв и тогда вообще лучшим человеком станешь.

Люди, работающие в Рубежных Барах, являлись имперскими служащими. Они получали неплохую зарплату, какие-то льготы. Это скучная работа, приходилось быть почти постоянно в одиночестве; еще и однообразие подтачивало внимание – поэтому возникала опасность пропустить что-то важное: какую-то вражескую хитрость, какой-то диверсантский фокус. Важного здесь было полно.

Сам Рубежный Бар – трёхэтажное большое здание, округлое. Построенное из аккуратных камней, на многих из которых виднелись выбитые серебром теург-формулы и защитные руны.

Красотища.

Ни одна тварь бездны не потревожит тех, кто решит спрятаться в Баре. Скорее в попытках сгорят.

На входе – дверь из псевдо-сплава: значит крепкая настолько, что и стандартная пуля Слонобоя ее не пробьет.

Терраса сильно освещена.

Я подошёл к двери, поправил кирасу, ножны с мечом.

– Волнуешься, что ли? Кир, это не свидание. Ты перепутал.

– Заткнись.

– Ты выглядишь как кусок мяса, в который долго и упорно били кулаками и тыкали ножом, а потом ведро крови и дерьма в морду опорожнили. Прихорашивайся или нет – все одно.

Нажал на звонок. Зазвучала расслабляющая мелодия и через половину минуты недовольный голос с другой стороны прокричал:

– Кого там Морк за затылок под дверь в ночь приволок! Я сука вооружен, – затем прозвучало совсем близко. – Кто ломится?

– Свои.

– Свои все дома сидят.

Открылась переборка смотрового окошка. Уверен там бронированное стекло.

– Имперец.

– Отвечай, имперец, как положено: кто, какое звание, какой полк, род войск?

– Я не армеец.

– Тогда как умеешь отвечай, а я послушаю.

– Скиталец, нуждаюсь в помощи, – объяснил ему.

– Интересно. И откуда ты, скиталец, тут на ночь глядя образовался, еще и красивый такой?

– Из тьмы, дядь, – в голос пробилось раздражение. – Давай быстрее.

– Да ты не торопись, скиталец, и не злись попусту. Сейчас разберемся. Процедуру пройдёшь и пущу тебя жрать, греться, истории жуткие рассказывать. Злится он. Молод еще злиться. Нельзя. Весь сок жизни впереди. Выбрался – значит будет он сок жизни этот. Потом злиться будешь, по старости, а сейчас подождёшь минутку: не рассыпешься.

– Да понял я, понял. Что делать то?

– Отойди на четыре шага под свет и покажи глаз алтаря.

– Зачем?

– Ты что глупый, скиталец? А вдруг ты мародёр или копьеносец. И я тебя тут впущу на имперско-братских радостях, а ты меня кончишь. Мне такое не улыбается, пацан. Как я потом буду папке в глаза в Посмертие смотреть? Он скажет, что я тупой. А я ему отвечу: блин бать, так и есть. Вот и весь у нас будет с ним разговор.

Сделал как он сказал – отошёл под фонарь.

– Давай-давай, чай не баба. Не-че те там смущаться.

Расстегнув ремни, стянул кирасу.

Принц продемонстрировал волчий глаз на квадрате алтаря. Перевёл взгляд в сторону двери.

– Жертва… Вот хорошо, ладно, пойдёт.

Послышались щелчки, шуршание множества замков: принялся открывать дверь.

– Замри. Не дыши даже, – предупредил он.

Мужик этот был пузатый. Одет в одни штаны. Волосатую грудь пересекал наполовину заполненный патронташ. В руках – двуствольное ружье. Он его на меня направил, так сказать, для полноты ощущений.

Бармену, если его так можно назвать, лет пятьдесят. Залысина крупная, чёрная борода с проседью, щекастый. Наверное, и второй подбородок имелся, но понятно за бородой – оно не видно.

Служащий не скит.

Целесообразно ли это?

Не знаю.

Он строил грозную физиономию, хотя было видно, что черты лица мягкие и сам он, если по глазам судить, тот еще добряк.

Оглядел меня, перевел оружие в левую сторону – зыркнул туда, затем в правую – глянул и там. Смотрел вот так секунд шесть, потом носом пошмыгал.

Принюхивался что ли?

Может быть.

– Раз-тудыть твою тудыть, парень, где тебя жизнь так пожевала? Скорей заходи, пока не помер, – он сделал приглашающий жест рукой и опустил оружие.

Я перехватил кирасу, винтовку и зашел.

***

Первый этаж целиком условно-барный: для посиделок. Отделка из базарного дерева, десять шагов пустого пространства. Туда, дальше: стойка, четыре столика, за ними – бочки, какие-то ящики. Там поди продовольствие. Рядышком крутая лестница. Чуть в сторонке от неё дверь, и еще одна дверь за стойкой находилась.

– Не нравится мне всё это, – проворчал Принц. – Странный толстяк какой-то. Подозрительный.

Я уселся за ближайший столик, вещи сложил рядом.

Мужик провёл все ритуалы запирания входной двери – было это похоже из-за количества замков, действительно, сложно. Затем подошёл. Опять тщательно оглядел меня, почесал бороду, растеряно сказал:

– Сейчас за аптечкой сбегаю и водки принесу. Без водки даже прикасаться к тебе не хочу. Уж извини, ты будто в бочке с дерьмом сора на радостях полоскался, как порядочный свин.

Сбегаю – это он громко сказал. На самом деле так – лениво сходил. Я за это время сотню параноидальных мыслей в голове прокрутить успел.

Бармен вернулся и сразу же взялся за дело: налил водки в стакан, на стол положил аптечку, переставил стул.

– Будем? – спросил он, усаживаясь рядом.

Я пожал плечами. Мне-то пить не предложил. Ждать внятного ответа мужик не стал. Опрокинул свои сто грамм махом. Что могу сказать? Я максимально его осуждал.

Довольно крякнув, он занюхал волосатой рукой.

– Ты как к боли относишься? – голос его звенел.

Напрягся:

– Нормально.

– А то я и тебе налью, если надо, – сказал неуверенно, может даже жадно. – Так надо? Ты не думай. Мне не жалко. У меня этого добра валом – навалом.

– Нет. Не надо.

Все равно пить не буду. Один некр знает, что там этот мужик себе напридумывал.

Был я крайне напряжен. Хотя признаться чуть расслабиться, пусть и таким образом – хотелось. В храме мы иногда приносили контрабандой алкоголь, заканчивалось все по-разному: и весело, и грустно. Чаще грустно. И очень больно.

Принц высказался твердо:

– Нельзя.

Да, совершенно верно – нельзя.

– Телефон?

– Что?

– Тебе, малой, надо куда-нить позвонить? Оповестить мож кого? У нас есть звонило.

Покачал головой.

В Ориасе звонить мне определенно не кому. Разве что Весте, но тут – это скорее их Дом подставлять. Оно того, разумеется, не стоило. Что хотелось я бы все равно сказать не смог. Точно не в таком положении, не в этом состоянии.

– Ты лучше болтай, пока я работаю, – подсказал толстяк. – Отвлечешься хоть от инструментов. Ты из великого Дома?

– Ага.

– То-то я смотрю татуировки прям важнецкие, – усмехнулся в бороду.

Я поморщился.

Татуировки – про них ведь совсем забыл.

Бездарь.

– Не кори себя. С твоим уровнем развития ты и так добился многого, – мыслеречь Принца как обычно колола издёвками. – Выполз из воды, наэволюционировал ноги, не мычишь, пытаешься слова в предложения собирать, ты большой молодец.

– Про Дома то ладно, это ваши там корпоративные дела, не больно и интересные, мне на них с башни срать, а вот легит я всегда узнаю. Мы такое уважаем. Ты выглядишь младше чем есть.

– Мне все это говорят.

Он осторожно отчищал кожу спиртовыми салфетками от засохшей крови.

– Ну, так легит – это те не хрен собачий. Вот и говорят. Сразу ж понятно, что ты старше, как оно известно становится. Очевидно.

Бармен осмотрел раны. Поворачивал голову, держа меня за скулы. Стал хмурым, прямо расстроился:

– С глазом, браток, уже не помогу. Извини. Кончился твой глаз. Соболезную. Вообще что-то с ним непонятное, там… Но оставим пока.

– Я чудес и не ждал.

Мужик одобряюще хмыкнул:

– Это ты правильно к вопросу подходишь. А глаз что он? Ну, второй есть. И хорош. Нам много не надо. А мало – лучше, чем ничего. А там и протез можно. Или на лекаря заработать.

Он начал доставать пинцетом хитиновые осколки из ран на шее и лице, скидывал их в чашу. Обрабатывал повреждения каким-то спреем из баллончика.

Не то, чтобы мне это было сильно нужно, но что я вообще мог ему сказать? Дядя, не надо вытаскивать мусор, который по идее разложится в плоти и убьет меня ядом. Предложение, прямо скажем, дурное, он скорее посчитает, что я умом тронулся. А про Уртов лучше и не упоминать; хотя из простаков скорей всего мало кто про свойства крови Домов знал.

– Как звать то тебя, легит? Мы так и не познакомились.

Четыре секунды я думал.

Непозволительно много.

– Смотри настоящее имя не скажи, – не удержался Принц. – Я уже ничему не удивлюсь.

– Кей.

– Я Гоби, приятно познакомиться, боец. Что у вас случилось?

– В беду попал. Пришлось убегать с гвардией во тьму.

– Решение так себе.

Пожал плечами:

– Какое было…

Принявшись зашивать глубокие порезы, спросил:

– Гвардейцы всё?

– Гвардейцы всё.

Гоби кивнул.

– И что же это за беда такая, что пришлось во тьму бежать?

– Дела Дома. Не могу сказать, – загадочно добавил. – Это может быть опасно.

– Понятно, – протянул Гоби. – Долго что ли во тьме проторчал?

Надо упомянуть меньше времени, чтобы параллелей не возникло со Дворцом Императора.

– Пять дней.

Гоби присвистнул, сделал вид что впечатлён; потом сосредоточился на работе. Пятнадцать минут охаживал, обмазывал раны, вырывал осколки, личинок каких-то нашёл в щеке – от последнего сюрприза у меня аж в глазах потемнело. Вот это, действительно, жутко. И в сумме зашил восемь глубоких и широких порезов на коже.

Он хотел и с глазницей что-то сделать: зачистить наверное – но тут я его отогнал, сказав, что это потом и мне надо дурноту перетерпеть. Гоби своим вмешательством мог всю регенерацию на корню сгубить.

Выдал мне пачку лекарств, россыпь витаминов. Я всё выпил.

– Тебе прям срочно еду или подождешь пока готовлю?

– А разница?

– Ну, либо прошловековой сухпаёк грызть, либо я бургер сбацаю быстро, и так же быстро все кошмары из головы убегут, – Гоби улыбнулся. – Вкусный будет…

Понятно на чем он тут откормился.

– Тогда бургер.

***

Звук работающей плиты с кухни победил. Приятное домашнее шипение все-таки заставило меня расслабиться – я задремал. Разбудил Гоби стуком, когда поставил на стол бутылку с лимонадом и тарелку со здоровенным бургером. Поблагодарив, я накинулся на еду. А мужик только тихонько посмеивался.

Наверное, часто такое видел.

– А руки тебя мыть не учили? – умничал Принц.

Ничего, кровь Урта всё стерпит.

На какое-то время Гоби оставил меня в покое.

Доел, залил все лимонадом и оперся о спинку стула.

Нет .

Вот именно сейчас я почувствовал себя человеком.

Гоби забрал стопку документов из-за стойки и подошел. Имперское учреждение, бюрократия – все вполне очевидно: нужно оформить произошедшее и отчитаться по каждой оказанной скитам помощи, за каждую растраченную единицу медицины, за каждую использованную котлету.

В тишине прозвучала расслабляющая мелодия. И я ни разу ведь от нее не расслабился – наоборот собрался весь. Наверное, Гоби ощущал себя здесь также. Каждый звонок мог быть приветствием от какой-нибудь шкодливой твари, иска-мимика или банального диверсанта.

– Беспокойная ночь сегодня, – проворчал Гоби и двинулся к бронированной двери.

Он поспрашивал, поглядел в смотровое оконце, потом открыл дверь. Все повторилось, как и в случае со мной.

Девушка-скит застёгивала верхние пуговицы чёрно-золотой формы.

Первая Когорта.

Алтарь над грудью, чуть ниже ключиц.

– Сука, – только и успел выругаться я.

– Знаешь, тигрёнок, а это даже смешно, – загадочно протянул Принц.

– Кей, ты чего? – возмутился Гоби. – Знаешь ее?

Скит оттолкнула бармена в сторону.

Красивая форма сидела на ней идеально. Длинные белые волосы, пухлые губы. Лицо перепачканное – похоже только с рейда. На шее висел новенький визор.

Молодая совсем – может столько же лет, сколько и мне.

– Нашли, – сказала так, будто и сама себе не верила.

Сделала несколько шагов вперед.

В большущих глазах вспыхнуло удивление, затем понимание, а потом она рванула с кобуры модульный пистолет.

Вскочил – отметил, что так и не надел кирасу – бросился вперед, вынимая из ножен двухцветный меч.

– Стой!

Знал, что остановиться – худшее решение, которое мог тут принять. Какой бы симпатичной девчонка не была: мы не договоримся – это совершенно точно. Ее нужно рубить. Она из Первой Когорты. Первая Когорта резала гвардейцев во Дворце. Не говоря про то, что Когорта пустила за мной ручного иска по бездне. Первая Когорта – бойцы министра. И даже если это не совсем так, у меня нет возможности, чтобы в пустую рисковать и разбираться кто под министерским крылом, а кто – честный служащий Империи. Министр Марко – абсолютно точно враг. И надо бить наверняка. Сдаться им значит предоставить доступ к телу всему разнообразию следственных способностей. Высока вероятность, что это будет концом. Пару ментальных проколов у специалистов – и без спец-защиты – я раб, марионетка.

Не успел добежать, а вот она успела выстрелить.

Закрылся левой ладонью.

Только же отрастил – подумалось, когда пуля оторвала указательный и средний пальцы.

Надо было телекинезом оружие вырывать или в стороны дёргать.

Жаль.

Не до конца привык к инструментам. Отвлёкся на сторонние мысли.

Вспышка боли. Я зашёлся в медитации отрешения и вбил клинок ей в грудь, используя всю инерцию разогнанного тела. Как на вертел насадил; аж почувствовал разбитые позвонки.

Усиленной кожи у нее не было. Это хоть какая-то радостная новость.

– Зач-ем? – прохрипела.

А то, что она пыталась меня пристрелить секунду назад – ее видимо не смущало.

Тупица.

Вырвал меч, и она рухнула на деревянный пол.

Тело и изорванная грудина подсветились пузырящейся плёнкой белой магии. Глаза сияли фиолетовым.

Лекарь?

Очень жаль. Это большая растрата для Империи.

Восстанавливалась быстро. Плоть срасталась на глазах, хотя скит и теряла весом, иссыхала.

Она успела выстрелить. Пуля чуть зацепила голень.

Всего лишь царапина.

Мой ответ: вбил меч ей прямо в сердце.

Попытался поднять пистолет, но искалеченная рука не удержала рукоять, оружие выскользнуло; в этот момент внутрь Бара зашёл еще один боец.

Хорошо это закончится не может.

– Ладно тебе, тигрёнок. Наслаждайся, тренируйся мстить. Как раз прямые враги и тебе прямо под копыта. Топчи, убивай.

У бойца в руках модульный карабин “Лихо”.

Уродец в лёгком бронежилете, нацепленным поверх формы. Пацан большеносый, долговязый. Выше меня на полторы головы.

Ужас.

Активировал волеприказом телекинез.

1; 3 из 4

Нож метнулся в сторону служащего Когорты, к горлу. Долговязый умник закрылся карабином.

Как успел? Непонятно. Способностей в скорости он не показывал. Может предчувствие какое…

Ножик повредил оружие, но и сам раскололся.

Долговязый двинулся вперед, вытащив армейский нож. А в Бар зашел еще один форменный.

Вот же гиены.

Носатый атаковал.

Я ушёл в сторону и ударил в ответ мечом. Оставил царапину на лице носатого.

Опять бронированный. Надоели.

Двигаясь в бок, проскользнул ко второму. Еще шаг и я уже возле него.

Этот в руке меч держал. Боец – невыносимо быстрый. Сто процентов, тут на скорость способность. Неопрятная щетина, шрам на щеке, сам постарше остальных. Наседал жестко.

Носатый в этот момент попытался ударить в спину.

Движение, волевое указание и телекинез вырвал его оружие, запустил, как из баллисты, в мечника.

1; 2 из 4

Мечник, к моему удивлению, не растерялся – отбил нож в сторону мечом.

Еще одно движение, воле-приказ и я перехватил отбитый нож телекинезом.

1; 1 из 4

Запустил его носатому в голову – этот ни отбить, ни уклониться не смог. Оружие вонзилось в висок – враг рухнул раз и навсегда.

Слишком отвлёкся – мечник насел как тайфун. Выглядел он крайне рассерженным.

Заблокировал два удара, третий отбил. Так он еще за счёт скорости два выпада следом всунуть смог.

От одного увернулся, второй рванул по плечу; выступила кровь.

Еще удар, еще, еще и еще.

Я не успевал отбивать всё. Был боец для меня слишком быстрым. Что-то получалось отвести, что-то заблокировать. Меч ужалил в бедро, в плечо, зацепил предплечье, рванул по колену, царапнул по животу. И в итоге вся молниеносная комбинация закончилась банально – он пробил мне клинком пузо, еще и с усмешкой такой; довольный собой тип.

Моя медитация всё это время не заканчивалась – такого он не ожидал. Я хватанул его за запястье; отсёк кисть. Кровищи было…

Следующим же движением попытался воткнуть меч в горло, но тот, морщась от боли, отбил лезвие в сторону таким быстрым тычком в плоскость, что оружие вырвало из ладони.

Его рука потянулась к мечу, вбитому в мой живот; я ударил ему фалангами по глазнице – повредил глаз.

Не успел быстряк долбанный увернуться…

Схватил, перекинул через бедро. Сдавил шею и держал, пока схваченный бесновался и брыкался. Так он ничего и не смог сделать; держал пока не замер, а потом еще чуток.

Поднялся. На всякий случай повторно закрутил медитацию отрешения и принялся вытаскивать из себя меч.

– Не сильно сложно, да? – хихикал Принц.

– Кей, – дрожащим голосом позвал Гоби.

– Что?

Повернулся. Бармен направил в мою сторону ружьё. Двойной выстрел, громовой раскат ударил по ушам, шлейф оружейного дыма танцевал перед глазами. Еще я увидел, как с меня шматы мяса сорвало и разбросало. Должно быть с залпа этого литр кровищи сбило разом.

Упал.

А что мне в такой ситуации оставалось?

Очухался от того, что захлебывался кровью. Сплюнул все что было во рту. Из десятка мест в теле лилось, капало, текло, хлюпало. Все шумело, бурлило. В медитацию отрешения как в спасательный круг вцепился; я утопал в кровавом озере.

Закричал – тем самым понял, что шея уцелела. Глянул: везде – сплошная краснота. Кровь всюду. Все половицы вокруг испоганены.

Ремонт – на большую сумму крон выйдет.

О чём я вообще думаю?

Повернул голову. Тупо смотрел как в двух метрах от меня стоял бледный-бледный Гоби. Трясущимися руками он пытался засунуть патроны в переломанное ружьё.

– Не дай ему доделать дело, Кир.

Хорошо.

1; 0 из 4 даров.

Отправил меч в полёт.

Он перебил ему обе ноги и с криком пузатый стрелок-добряк-бармен упал.

Кричал оттуда, визжал. Обе его ступни оказались изувечены. Но самое смешное, этот уважаемый человек не переставал копаться с патронами и перезарядкой.

Что ж такое…

Я полз к нему… оставлял широкую кровавую полосу.

Все крутилось, медитация в голове ощущалась густой и поминальной молитвой.

Принц счастливо смеялся – это мой храмовый звон.

Дополз до толстяка. Забрался на его грудь и, собрав остатки сил, вбил правый локоть ему в кадык. От удара меня аж с тела скинуло.

Хруст.

Хрип.

Гоби задыхался.

На всякий случай, сбил ударом ноги ружье с его груди.

Прости, друг.

Теперь можно и помереть… встретится с семьей.

– Эй, эй, какой помереть? Магос тебе на кой?

Точно.

Одной рукой нашарил в кармане пузырь. Вторую уже не чувствовал.

Вытащил, поднял, вцепился зубами, пробил – и чуть не вырвало: вонючая жижа разом забила рот, глотку, пищевод и желудок.

Я плакал, ощущая, как уходили силы.

Я смеялся, ощущая, как приближалась смерть. А затем почувствовал, как мясо разорванного брюха выплюнуло дробины; те с раздражающим звуком стучали о деревянные половицы. Наблюдал, с интересом, как в теле прорастали опухоли новой плоти, кожи и мышц.

– Да… Чувствуешь?

Ни некра я не чувствовал. Проблевался чёрной жижей.

– Сила даже мертвого Абсолюта прекрасна.

Отдышавшись, спросил:

– Я стал умнее?

– Что?

– Ты говорил до кровавых соплей и молитв нужно огрести. Так вот, мы это засчитаем?