Клянусь, я твой (СИ)

40

Я наблюдаю, как розовое солнце быстро бежит за нами за прозрачными окнами автомобиля, — наблюдаю, сидя в ожидании, когда автомобиль плавно подъезжает к месту назначения. Мы с Кейном выходим, почти синхронно хлопая дверками, и идём в направлении танцевальной студии. Кейн обгоняет меня и открывает передо мной белую двухстороннюю дверь, — наверное это ещё одна его джентельменская черта, которая подкупает если не каждую, то каждую вторую женщину.

Когда я захожу, моему взору открывается процесс занятия, в уши вливается лёгкая музыка из бального мира, — я вижу, как учительница ведёт занятие, стоя перед толпой ребятишек спиной к напольному зеркалу и вырисовывая бедрами круги, которые они тщательно пытаются повторить. Оливия никак не замечает наше появление, она просто молча сидит на лавочке с левой стороны, наблюдая с усталой снисходительностью за ребятами и болтая ножками. Заждалась уже нас, маленькая рыбёшка. И ведь пока даже не замечает нас с Кейном. Зато когда замечает! Спрыгивает с лавочки и расширяет свои светящиеся возбуждением глазки.

— Кейн!

На мгновение ее голос будто перекрывает все звуки в помещении, малышка со всех ног мчится, подлетая к нам. Кейн ловко подхватывает Оливию, когда она пытается одним прыжком сбить его с ног. Подбрасывает вверх вместе с её ранцем и чмокает в щёку.

— Ну, заец, как дела у тебя?

Её маленькие ручки обхватывают его вокруг шеи.

— Двойка по поведению.

— Какой позор. Ты что, в лесу родилась?

— В Барбадосе.

— Где-где?

Она смеётся.

— В Барбадосе!

— Ладно, двоечница, ну-ка давай прыгай на ноги, пока ты не сломала мне спину. О-оп!

Пока Оливия щебечет с братом, я вижу, как постепенно учительница замедляется, глядя в нашу сторону, как перестает делать движения, и расширяются удивленно ее глаза, когда она замечает его. Кейн этого не видит, а вот я замечаю, как прослеживает ее взгляд, как она смотрит, выискивая, гадая, кто я такая и есть ли между нами что-то. По виду так и не скажешь, — Кейн ведёт себя сдержанно, он не проявляет ко мне интерес, потому что его вниманием завладела одна маленькая хулиганка, как он любит называть Оливию.

— Ну-с, маленькая хулиганка, поехали домой?

— Мистер Тернер!

Звук ее голоса заставляет Кейна поднять голову. Учительница уже идёт к нам, она спешит, оставив ребятишек позади повторять под музыку выученные связки.

— Здравствуйте, Кимберли, — и она вежливо улыбается мне. — Как ваше самочувствие? В прошлый раз вы выглядели слегка бледной.

— Уже всё хорошо, спасибо.

И она полушепотом обращается к Кейну, легко наклонившись и томным движением руки затронув его плечо:

— Кейн, простите, вы не могли бы задержаться на минуту?..

Если его и смутило данное касание, то Кейн никак не подаёт виду. Зная его, из вежливости.

— Да, Вирджиния, я вас слушаю.

— Эм… Хотела вас ещё раз поблагодарить за цветы, это очень мило с вашей стороны.

Что-о? Кейн подарил ей цветы?

— Хотя я думаю, нам будет лучше поговорить с глазу на глаз.

Пустое молчание отдается неестественной тишиной.

— Пойдем, Оливия, — говорю я твердо, подталкивая ребенка к выходу.

— Ким, — рука Кейна останавливает меня. В глазах его лёгкая встревоженность и немного испуг. — Наверняка обсудить поведение Оливии.

— Я поняла, Кейн.

Мое запястье выскальзывает из его ладони, я беру Оливию за руку и вывожу ее из студии. Мы обе садимся в машину, Оливия на заднее сидение, я на переднее.

Кейна нет долго. Минут пятнадцать, не меньше, за это время я успеваю перекинуться с Оливией несколькими фразами, — на большее меня не хватает. Кейн выходит из здания, когда я уже смирилась с тем, что мое настроение безбожно кануло в лету. Когда он садится за руль, я замечаю, что у него слишком взбудораженный и взволнованный вид. А ещё он слишком уж встревоженно избегает встречаться со мной взглядом. Так обычно делают, когда пытаются что-то скрыть.

— Ну что, поехали? — голос Кейна наигранно бодрый и весёлый. — Сейчас поедем за тортом, я не успел купить по дороге, — выруливая из стоянки, он оборачивается к Оливии. — Какой ты говорила, хочешь?

— Шоколадный и с вишенкой. Ещё мороженое, оно почти закончилось.

— Не многовато тебе будет?

— В самый раз.

— Ладно, разрешаю. Ты кажется, ещё хотела розовый маршмеллоу? Вот купим и его.

Оливия ничего ему не отвечает, зато наклоняется к моему сидению, закрывая рот рукой от Кейна:

— Что это с ним сегодня? — непонимающе шепчет она, но Кейн все равно слышит.

— Я просто очень люблю вас. Обеих, — и глаза его при этом сверкают улыбкой, он смотрит на меня, и когда понимает, что я не улыбнусь, поворачивает голову и поджимает губы, вцепившись пальцами в рулевое колесо.

На полпути он останавливается, чтобы пойти вместе с Оливией в кондитерскую, осторожно поинтересовавшись, нужно ли мне что-то. Разумеется, нет. До дома мы добираемся уже в неприкрыто угрюмом в молчании. Кейн изредка бросает на меня встревоженные взгляды, похоже всё понимая.

— Кажется, я забыл купить чай к торту, — Кейн поворачивается на заднее сидение, когда мы подъезжаем к дому, протягивая Оливии связку ключей. — Откроешь дверь сама?

Оливия закатывает глаза, мол, ещё бы попроще что-то спросил, подбирает свой ранец и выпрыгивает из автомобиля, не забыв хлопнуть дверкой. Конечно же, ничего он не забыл и это просто нелепая отмазка перед Оливией, мне же просто до смешного грустно из-за нелепой очевидности. Когда Оливия скрывается за дверкой автомобиля, он действительно собирается мне что-то сказать, но я его опережаю:

— У тебя помада.

Кейн даже теряется на мгновение.

— Где?

— Вот здесь. И вот здесь.

— Да? — он нервно трёт щеку в указанных местах. — О черт, я не подумал, что…

— И ещё на губах.

Кейн на автомате вытирает свои губы и смотрит на свою ладонь озадаченно. На мои глаза наворачиваются слёзы.

— Кейн, можно на минуточку?

Он поднимает голову. Я даю ему пощечину. Сильную, хлесткую, размашистую. Я кусаю губу и смотрю на него, видя, как в его глазах загорается осознание. Но я уже выхожу.

— Черт, Ким, постой. Ты всё не так поняла! Да постой же ты!

Только я его уже не слышу.